Империя. Цинхай.

      Удачный момент для объяснений (если выяснения личного характера вообще могут быть сопричастны с какой-либо удачей) выпал после приезда Хангёна. Энди, встретив гостя, отлучился на пару дней по своим криминальным делам, и Джин, убедившись, что Виктория занята чаепитием с любимым братом, извернулся проникнуть в спальню к Дами, попросив Сандо приглядеть за обстановкой, постоять на шухере. Пришлось переждать уборку комнаты, где перестелили простыни, взбили подушки, вытерли пыль и сменили тюль, отправив прежний в стирку. Жена Уоллеса Хо – старшая над горничными, Руби, тщательно проверяла каждый угол, самозабвенно и качественно исполняла обязанности, возложенные на неё. После покушения на Николь, она лично следила за каждым блюдом, которое готовилось и подавалось на стол Дами, с тщательностью ученого изучала подозрительное вокруг хозяйки. Следовало отдать должное Энди в умении организовывать вокруг себя верных и ответственных людей. Достойных он нанимал семейными подрядами, как Уоллеса и Руби. Их пятилетняя дочка тут и там бегала по особняку, живя в том же месте, где и родители, не оторванная от них, впитывала в себя преданность синеозёрным и воспитывалась по правилам почтения и подчинения клану Лау, от которого и осталось четыре человека, Энди с молодой супругой, да его племянники. Главарь мафии, негласный правитель Цинхая, господин не видел ничего плохого в том, чтобы его дом оглашал детский смех, и кроме этой девочки под крышей роскошного «дворца» можно было увидеть ещё ребятишек от семи до двенадцати лет, сыновей и дочерей поваров, конюхов и садовников, безвыездно на летний сезон проживавших здесь. Разве вёл бы себя какой-нибудь другой предводитель бандитской группировки так, окружая вполне бытовыми радостями, детским весельем и единением семей прислуги свой собственный очаг? Вокруг Дракона, говорят, детей не бывает за сто метров, Дзи-си только и способен, что плодить детей, но не заниматься ими, гонконгцы ведут беспорядочную жизнь, в которой дети – расходная статья по пункту «алименты», Джокер окружён поставщиками, головорезами, сутенёрами и наркотиками, но никак не детьми, Ямашита – тоже не из той материи. Из всех больших боссов Джин знал только одного человека, приемлевшего под носом младенцев – Бан Ёнгука, но тот в полном смысле слова бандитом никогда не был, а потому ассоциировать с ним Энди Лау странно. Настойчиво и упорно не хотелось золотому видеть в сопернике и муже возлюбленной что-то доброе, порядочное или благородное. Тогда пришлось бы признать возможность на счастье в этом браке, и подтвердить свои подозрения, что Дами не выглядит разбитой и горемычной возле того, за кого выдавали её насилу.       Но вот, она вошла к себе, туда, где ждал её возлюбленный. Уже успевшая перестать закрываться изнутри, как только заходит, она столкнулась глазами о Джина и, спохватившись, побежала запирать обе двери в свою спальню. Повернув замки, она бросилась к мужчине и крепко обняла его, зажмурившись. - О, Джин! Я думала, этого момента больше не наступит. – Прижавшись к нему, Дами не двигалась, пригреваясь щекой на груди золотого. Он мягко обнимал её, целуя сверху в голову, пахнущую розовым маслом, орхидеями и хризантемой, вызывавшей ностальгию по сеульской весне, когда они только познакомились. Тоска по девушке дрожью пробежалась до самых пяток, ему и самому не хотелось отмирать, нарушать гармонию их слившихся тел. Вдруг, если отпустить друг друга, время пойдёт быстрее, или кто-нибудь побеспокоит их? Или всё это окажется миражом, сладким бредом, к которому привела их сводящая с ума, изголодавшаяся по родному присутствию любовь. - Я и сам боялся, что ничего не изменится, но не мог позволить этому продолжаться. – Потревоженный чувствами, зашевелившимися в жилах и венах, Джин погладил Дами по голове, и она откинула её назад, задрав к нему лицо. Они поцеловались, продолжая обниматься, и ещё несколько минут в молчании пронаслаждавшись воссоединением. – Любимая, - решился всё-таки Джин, и чуть отступил от неё, держа за руки, - кроме того, я должен с тобой кое-что обсудить. Это очень важно.       В компании Сандо и его внушений, он вернул себя прежнего, того обольстителя и непредсказуемого ловкача с женщинами, на чьём лице нельзя было прочесть истинных намерений. Джин спокойно и любяще смотрел на Дами, не подозревающую, о чём пойдёт речь. Она улыбнулась. - Ах, Джин, всё, что мы тут делаем – важно, разве ты не заметил? Один неосторожный шаг, и сразу столько всего рухнет! Но я тебя слушаю, - пожала она его пальцы, неотрывно заглядывая в глаза. Золотому показалось, что раньше у неё такой привычки не было, надменная и не восхищенная мужчинами в своей жизни сестра Дракона предпочитала выглядеть равнодушнее и холоднее, без подобострастия, которое, наверняка, она выдрессировала в себе ради Энди. Или всё же она так соскучилась по их свиданиям? Джину хотелось верить, что последнее, но всё-таки брак с цинхайцем менял её, делал немного другой. - Давай присядем и, я прошу тебя, прежде чем что-либо говорить, пойми, что я оказался точно в твоём положении. - Беременным? – хохотнула Дами, присаживаясь на край кровати, не отрывая ладоней от рук любимого, севшего рядом. Джин ответил ей улыбкой. - Не совсем. Ты помнишь, что виной нашим проблемам послужила Виктория… - Цянь! – с ненавистью прошипела Дами. – Она мне сразу не понравилась, на дух её не переношу, не перевариваю эти томные покачивания её бёдер при ходьбе! А теперь ещё и понятно, что это было заслуженно, за ней нужен был глаз да глаз. – Джин замедлился в признании, поняв, что надо быть очень осторожным, исходя из отношения девушки к той, которая на деле стала соперницей. Не в сердце мужчины, но за место подле него. - Да, мы недооценили её наблюдательности и ума. - Всё это уйгурско-китайское племя – редкие сволочи! – нервно заметила Дами. Кто из всех потомков Дзи-си, кого она видела, ей бы пришёлся по душе? Фэй? Нет, та была подругой по обстоятельствам, из неё можно было выпытывать информацию, Дами держалась с ней лапочкой потому, что ей это было полезно, и не предоставлялись иные варианты. А остальные? Разве что Джексон, самый безобидный парень. - Но вопреки опасности для нас, возможности свержения тебя или уничтожению меня, Виктория не стала рассказывать о том, что узнала, - подкрался впритык к главному Джин, вновь поймав взгляд Дами. Он вспомнил слова Сандо о том, что как раз-таки драконье племя те ещё коварные прохвосты. – И она это сделала не просто так, любимая. - Ты знаешь что-то ещё? - В общем-то, это и было мне изначально известно, изначально оговорено, но при ней я не имел возможности с тобой обсудить условия… - Какого ещё условия? – прищурилась сестра Дракона, что-то заподозрив, что-то недоброе. - Условия неразглашения нашей с тобой связи, которая якобы оборвалась и никогда не возобновится. – Джин нежнее погладил руку девушки, постаравшись вложить в свой голос самые умиротворяющие и убедительные ноты: - Виктория призналась, что хочет видеть меня своим любовником… - Ресницы Дами дрогнули на распахнувшихся веках. - Что?! - Тише, - напомнил ей о конспирации Джин. – Это так, Виктория хочет, чтобы я вступил с ней в отношения, взамен чего она будет молчать… - Но ты же не собираешься этого делать? – с праведным гневом и немного приказывающей надеждой спросила Дами. - Послушай… - Так, стоп, ты что, рассматриваешь возможность подобного? – резко поднялась она, нависнув над Джином. - Дами, если я не буду рассматривать такой возможности, Виктория может всем рассказать о нас. - Господи, Джин, неужели ты готов пойти у неё на поводу? Неужели думаешь, что этим всё кончится? А если это ловушка? И… и… и ты в своём уме?! – едва не вскричала Дами, но, сдержавшись, заговорила испепеляющим, огненным тоном. – Я жду нашего ребёнка, а ты хочешь спать с другой женщиной?! - Я не хочу, милая, но именно ради сохранности нашего ребёнка, нашей безопасности, мне скорее всего придётся… - Так, стоп ещё раз! – отступила от него Дами, выставив немного предостерегающе руки. – То есть, ты даже не посоветоваться пришёл, у тебя уже готовое решение? Ты пришёл сказать мне, что будешь спать с Цянь?! - Любимая, я много дней думал над этим и искал другой выход из ситуации, и не тревожил тебя напрасными волнениями… - Ты уже спал с ней? – ядовито прошипела Дами, узко прищурившись в ревнивой злобе. - Нет, я ни с кем, кроме тебя, не спал уже очень и очень давно! – Джин не выдержал и добавил: - В отличие от тебя. - Ага! – свирепея, сжала кулаки Дами. – И ты нашёл способ отомстить мне, помучить меня? Признайся, тебя тешит возможность покувыркаться с этой размалёванной Вики? - Не передёргивай, меня это не тешит, и мне не хочется этого делать! - Зачем же ты отстаиваешь это право, приплетая мой вынужденный брак?! - Чтобы ты поняла меня! Чтобы ты осознала, что меня тоже вынуждают! - Не сравнивай одно с другим! Я не могла поступить иначе, а ты… ты как будто не можешь взять, и не спать с ней! - Не могу! Она расскажет тогда о том, что ей о нас известно, - пытаясь не повышать звука, Джин видел, что случилось предполагаемое. Дами не собиралась его понимать и входить в его положение. - Заткни ей рот как-нибудь иначе! Неужели ты не сможешь договориться? - А почему ты не смогла договориться с родным братом, чтобы не выходить за Энди, а? - Боже, ты не знаешь Джиёна, поэтому не понимаешь! – взмахнула руками Дами. - А ты его знаешь, и всё же не договорилась! – надоело Джину одностороннее видение проблемы. – А я Цянь не знаю вовсе, каким образом я иначе убежу её молчать, если она хочет только одного? - Убей её! – вспыхнули щёки Дами, а в глазах появилась такая неистовость, что сомневаться не приходилось: ревность легла и на без того сильную неприязнь. Дами до того требовательно произнесла это, что золотому чуть ли не впервые пришлось узреть и принять истину – перед ним сестра Дракона. Дракониха. Неприглядное словцо для обожаемой женщины, но нрав её, пробивавшийся из глубины, иначе и не определить. - Ты с ума сошла? Как я её убью? – опешивший, моргнул Джин. - Не корчи из себя святого! Золотые тоже убивают, и прекрасно с этим справляются. Уверена, учить тебя не надо. - Золотые никогда не убивают невинных людей, за что я убью Викторию? - Но не скажешь же ты, что она невинная?! – замахала руками Дами, выйдя из себя. Джин поднялся, чтобы подстраховать её от ненужных криков и действий. Он как раз именно так и думал, что Цянь, на самом деле, несчастная жертва, пытающаяся запоздало соответствовать тому миру, в котором выросла. Слишком долго она пыталась сохранять благородство, чистоту и верность. И сейчас, вступая в свои первые игры, она, конечно, не абсолютно невинная, но она совсем не тот человек, которого может себе позволить убить золотой. - Не скажу, но убивать её не стану, - отсёк обсуждение Джин. - Даже несмотря на то, что из-за неё мы можем погибнуть? Что из-за неё мы, и наш ребёнок, можем лишиться жизни? – шёпотом процедила в лицо возлюбленному Дами. - Если я вижу путь решения без кровопролития, то я пойду по нему. - Тебе просто хочется залезть в её постель… - дрожа губами, сказала девушка, в чьих глазах образовалась влага. Джин попытался обнять её, но она его оттолкнула. – Уйди! Не трогай меня! Ты хочешь спать с Цянь! - Я не хочу этого, Дами, как ты не поймёшь! Разве ты хочешь спать с Энди? Но я же выношу это! - Что ты опять впутываешь в это Энди? Это две совершенно разных ситуации! - Какая же ты эгоистка! – усмехнулся Джин, покачав головой. – Все твои ситуации – другие, простительные, но если кто-то вынужден поступать, как ты, то его сразу надо обвинить, казнить! - Это я эгоистка?! – Дами ткнула ему с силой в грудь указательным пальцем. Несколько раз. – Я пошла на это, чтобы спасти твоих золотых! Я могла бы плюнуть на всё, и на просьбу брата, сказать, что я твоя жена – и другого не будет. Тебя бы он не тронул, и мы бы с тобой уехали в романтическое путешествие, пока Джиён начал бы с Ёнгуком резню, истребляя всех твоих товарищей, и мы бы вернулись к разрухе и похоронам, но я пошла на брак с Энди, чтобы спасти вас! Даже этого гадкого Хосока, который, будь сговорчивее, мог бы предотвратить всё, что происходит теперь! - Если бы ты сразу сказала, что ты хочешь… - Да кто рассказывает об этом первым встречным, о которых ничего толком не знает?! – Дами тряхнула головой с аккуратно забранной прической, украшенной золотым павлином. – Зачем говорить о том, чего уже не изменить? Я не прощу тебе измены с Цянь, это будет предательство! - Милая, ну что ты говоришь! – Джин поймал её и против воли прижал к себе, пустившую одинокую слезу. – Пойми, что это сыграет нам на руку. Она дочь Дзи-си, приблизившись к ней, я смогу выведать что-нибудь о Синьцзяне. Если я узнаю какие-нибудь секреты, то и мне будет, чем её шантажировать. – В истинных планах всё звучало несколько иначе, там был не шантаж, а манипуляция влюбленной женщиной. Джин обязательно должен был обворожить Викторию так, чтобы она не мыслила без него никаких действий, ни часа жизни. Но подробности не должны достичь ушей Дами, та встанет на дыбы при известии о том, что её мужчина, её венчанный муж, удовлетворяет другую, делает её счастливой, носит её на руках. Свободно, беспечно, без поцелуев украдкой, за спиной властного супруга или брата. Или для надзора и неприятностей у Вики есть знаменитый папаша? - Нет, Джин, нет… не смей, не смей изменять мне! – Дами вцепилась в его ворот рубашки, откинутый в стороны. – Ты же знаешь, я никогда не верила мужчинам, никогда не любила их, ты первый, ты единственный, кто что-то разбудил во мне, ты хочешь убить во мне последнее? Как я смогу жить дальше, зная, что даже ты способен на измену! Ты – золотой! – Джина больно кольнуло её замечание. Она умела вовремя вставлять этот аргумент, напоминая ему о том, что ему запрещаются аморальные поступки. Но разве убийство не большее злодеяние? - Любимая, я хочу, чтобы ты спокойно подумала над этим всем… - Если ты сам не убьёшь Цянь, я велю это сделать Сандо! – прошипела она снова змеёй. – Он исполняет мои приказы, он мой телохранитель, а вольные братья умеют убирать людей так, что концы в воду – никто и никогда не узнает, кому помешала сунувшаяся куда не надо Цянь! - Не смей, Дами, ты рехнулась? – испугался больше за Сандо, чем за Викторию Джин. Чтобы не разрушить образ наёмника, тот вынужден будет исполнить приказ, но что произойдёт снова в его душе, не приветствующей беспричинные расправы? – Оставь эту идею. - Брось, если ты не можешь сам, почему бы и нет? Давай я велю Сандо? - Прекрати! – шикнул Джин, зажав ей рот, который громковато заговорил, и такие страшные вещи! Дами была готова ликвидировать соперницу физически. Джиён научил сестру решать вопросы радикально. – Послушай себя со стороны! Ты уподобляешься брату, нельзя расправляться с кем-либо вот так просто, Дами! – Она убрала его ладонь, тихо сказав: - Иногда по-другому нельзя, а мой брат – не всегда плохой пример. - Дами, тебе нужно остыть и переварить всё, обдумать холодной головой. - Тут и думать не над чем! Я предупредила тебя, Джин, если ты с ней свяжешься, я найду способ её устранить, а тебя не захочу больше видеть! А пока – уходи! – освободилась она из его рук, и указала на дверь. - Куда я выйду? Там Марк и Джексон, - напомнил Джин. Признав ошибку, Дами кивнула и сама направилась на выход. Золотой только и успел шмыгнуть за штору, чтобы никто из коридора его не заметил. Госпожа Лау вышла и он, переждав и убедившись, что опасности нет, покинул её спальню следом.        Ещё месяца два назад она бы так не заговорила. Дами не была присуща жестокость, но её увлекала власть, Джин чувствовал, как нравится ей повелевать и ощущать чью-либо зависимость от себя, распоряжаться чужими судьбами. Когда ты сам никто, вряд ли замахнёшься на чью-то жизнь, но когда сила и господство укрепляются, создавая безнаказанность, из них вылезает и эта самая спесивая жажда позволять себе нечто большее.        Неподалёку Джин нашёл Сандо, надёжно остерегавшего их от вмешательства в беседу. Если бы появилась какая-нибудь служанка, он был способен, как тупой хулиган из подворотни, начать флиртовать с ней, не давая проходу, что перешло бы к зажиманиям и смешкам без продолжения, но зато убило бы минут тридцать рабочего дня горничной. На этот раз ничего подобного изображать не пришлось, и золотые вдвоём вернулись в свою скромную каморку. - Ну, как реакция? – поинтересовался вольный брат, плюхнувшись на кресло возле окна. Он его специально подвинул к нему поближе ещё несколько недель назад, чтобы даже когда ест в комнате, видел и замечал как можно больше происходящего во дворе. «Чем дальше обзор – тем больше новостей» - сказал он, ломая хрящи бараньей конечности, и запихивая её в рот. - Как и ожидалось – ужасная. Дами рвёт и мечет. Меня грозит не простить, а Вики желает убить. - Удачи ей, глядишь, Дзи-си прокрутит её на фарш за это быстрее, чем Джиён до него доберётся своими махинациями. – Сандо хмыкнул, но Джин не стал тянуть, и оповестил, каким образом Дами намерена избавиться от Цянь: отдав приказ наёмнику. Тот чуть не соскользнул с кресла. Опешил, но, отвиляв головой, оклемался: - Что? Прикажет мне убить Вики? - Да это просто слова, Дами злится, не думаю, что она решится в действительности… - А я думаю – решится. - Тебе просто не нравится Дами, и ты всегда её рисуешь в мрачных тонах. - Не спорю, но неприязнь моя не на пустом месте выросла. И Вики мне нравится больше, честно говоря. И если я получу приказ её грохнуть… - Не получишь, успокойся, - отмахнулся Джин и тоже сел. - Нет, а ты представь, что получу. Ты считаешь, что я смогу его не выполнить? – уставился на него в упор Сандо. Стоматолог вздохнул, зная ответ. - Нет, не считаю, я знаю, чтобы не разоблачаться, ты доводишь роль до конца. - И ты считаешь допустимым, чтобы я ради Драконихи свернул шею ни в чём не виновной девчонке? - Дочери Дзи-си, если уж на то пошло, которого ты собирался вытаскивать из жопы кашалота. Чем не случай приманить его подобным образом? - Убийством Цянь? Ты не против этого? – с лёгким презрением бросил Сандо. - Разумеется, против. Я подначиваю тебя в шутку, потому что Дами у тебя вечный демон, и любая другая рядом с ней – ангелок. Вики тоже не так проста… - Но и не настолько запутанна, чтобы рубить её, как Гордиев узел. Это Дракониха – баба-ребус. - И что же, рубить её? - Если она отдаст мне приказ убить Цянь, да, я грохну Дами, - безапелляционно озвучил вердикт Сандо. На этот раз с кресла чуть не упал Джин. - Что? Ты же… ты же не серьёзно? - Когда бы я шутил на такие темы? - Сандо, она… беременна, и я люблю её. Если для тебя это хоть что-то значит. - Для меня значит что-либо сам человек, и Дами – не та, за которую я хотел бы заступаться. Я здесь ради тебя, и ради уничтожения Дзи-си, остальное – вне моей компетенции. Дами здесь – ради интересов Джиёна и своих собственных, и стелить ей ковровую дорожку к достижениям их целей, корыстных, вульгарных и бесчеловечных, я не намереваюсь. Мир не многое потеряет, если Дракониха счахнет. - Замолчи! Клянись, что не тронешь её! – приподнялся Джин, не веря ушам. Он знал, что Сандо недолюбливает Дами, но что соберется поднять на неё руку ради спасения дела и жизни Виктории? Не перебор ли? - Не буду я давать несбыточных клятв. Я тебе сказал, если будет выбор Дами или Вики, я спасу Вики. И знаешь почему? Не только потому, что она кажется мне милее и порядочнее, но и потому, что через неё продолжить поиски Дзи-си возможно, и она послужит трамплином, а Дами что? Завела тебя в это болото, создала проблем, и подкидывает новых – хороша возлюбленная! - Напомни, чем закончился твой давний роман с прекрасной возлюбленной? – язвительно парировал Джин. – Не от неё у тебя там шрам под сердцем виднеется?       Сандо нахмурился. - Я за неё сам страдал, и никого не втягивал, и с друзьями не ссорился. А ваша ситуация… тут стоит найти косе на камень, как наши ребята могут полечь. Хоуп из-за неё засветился. Ёнгуку пришлось из-за неё с Джиёном играть в приятелей добросердечных, дальше что? Это не баба, а катастрофа, и если у тебя дурной вкус на женщин, на друзей обижаться нечего. - Ну вот, теперь у меня ещё и вкус на женщин дурной? - Я бы вообще иначе сказал: не к месту начинаешь ты за ними приволакиваться, Джин. Мало тебе было, что тебя из Лога попёрли? Ничему жизнь не научила? И ты опять за своё. - Как выяснилось, из Лога меня попёрли по другим соображениям, и Хенсок мне их позже объяснил… - А хоть бы и так, в золотых тебя оставили, не надо ли за это сказать спасибо и быть золотым, следовать долгу, а не ставить всё на кон ради юбки? - Именно потому, что я золотой, я не бросаю Дами и люблю её! Сандо, послушай, мы постоянно дерёмся, лезем в передряги, ловим пули, спасаем кого-то, но ведь не только из этого состоит жизнь! Спасённым тоже надо быть счастливыми, почему мы забываем об этом? Нельзя просто вытащить из огня и, запустив в пустоту и одиночество, пожелать удачи. Что мы даём женщинам, которые любят нас? Если мы золотые, то не имеем права игнорировать их потребность души… - И пизды, конечно, - откинулся Сандо, скрестив руки на груди. - Я не о том. Дами сказала мне однажды, что мы забываем о тех вещах, которые по-настоящему важны, корчим из себя героев, упуская из вида главное – любовь. Почему мы не дарим её? - Много Дракониха о золотых знает, погляди-ка, учить тебя вздумала. - Но разве она была не права? – Наёмник подался вперёд, чтобы ответить, взглянув исподлобья: - Я смотрю, она нащупала твоё слабое место, и вкручивает туда свои цеплючие клешни, а ты уши и развесил: «Золотые должны дарить любовь!», иди-ка, милый, в проститутки, и обдаривайся там на здоровье, а братство золотых не трогай. – Джин поджал губы, отвернувшись. Как тяжело спорить с Сандо! Почему он всегда такой уверенный, что его слова невольно зарождают сомнения? К тому же, он попал в цель, Джин и сам поймал себя сегодня на том моменте, когда Дами упрекнула его золотой сущностью. Не манипулирует ли она им на самом деле? Что, если он до сих пор верит в их любовь, а она уже давно играет по правилам Энди и Джиёна? Чёрт! Нет, если он усомнится в их чувствах, то всё пропало. И к тому же, это всё равно не даёт права Сандо убивать Дами. - Иногда ты такой дерзкий, что тебе врезать хочется, - устало выдохнул Джин. - А ты иногда такой подкаблучник, что я бы тебе морду набил. - Ты мне уже набил её лет десять назад. - Я всегда был предусмотрительным, - расплылся самодовольно вольный брат. - К слову о тех временах и моём дурном вкусе, разве Рэй не оказалась прекрасной женщиной? - То, какой оказалась она, не отменяет того, каким идиотом иногда бываешь ты. Что касается её, ну… нормальная бы баба дома сидела, а эта куда лезет? В бою место мужчинам. А среди золотых и подавно ни одной девке делать нечего. - Тут спорить не буду, войны и сражения – мужская специализация, но всё же по количеству достоинств Рэй редкой чистоты натура. - Это да, - кивнул Сандо. - Так… я отговорил тебя причинять вред Дами? – Наёмник захохотал. - Нет, Джин, нет. Если ты хочешь защитить её – спаси Вики, спаси её от капризных приказов этой дамочки, в духе самодура и восточного деспота. Хватай её и утаскивай отсюда за пределы досягаемости Драконихи, и мои, соответственно. Что там Цянь предложила? Пожениться? Вот женись на ней, и уматывай, тогда я буду спокоен. - Ты так топишь за Цянь, что я не знаю, что и думать. - Я вижу в ней шансы осуществления наших планов, близкую погибель её отца, я вижу в ней Синьцзян, которого не видишь ты. А в Дами я не вижу ничего, кроме марионетки Джиёна, и немного взбалмошной гордячки. Тсс! – резко поднёс палец к губам Сандо, прервав сам себя, и замер. – Идёт.        Джин хоть и сидел ближе к двери, но ничего не слышал, и только через несколько секунд шаги стали отчётливыми, отдавая знакомым шелестом, приблизились к их комнате. Кто-то постучал. - Войдите! – разрешил дантист. Ручка повернулась, в проходе показалась обсуждаемая Виктория. Глаза её искрились весельем, что случалось не часто. Словно помолодев от каких-то отступивших забот, она без строгости своей и сдержанной, отстраненной и замкнутой женственности напомнила школьницу в мамином платье. - Джин, - не заходя до конца, позвала она его, шкодливо поманила рукой, зарумянившись от присутствия Сандо. – Можно тебя? Если ты не занят. - Нет, не занят, иду, - поднялся он и последовал за ней, обернувшись на пороге. Сандо подмигнул ему, подняв палец вверх. Джин прикрыл дверь. Вчера перед сном он заходил к Цянь и был особенно пылок, уверяя в своих чувствах и вскользь их проявляя. Поцелуи до того разожгли Вики, растопив остатки защитного льда, что она позволила расстегнуть две верхних пуговицы ципао и целовать её в шею. Она обнимала плечи Джина и едва владела собой, остановив их и пожелав доброй ночи. Видно было, что вся та сцена до сих пор в её голове. Они вдвоём шли по коридору в одну из чайных комнат. - Я обсудила всё с Хангёном. Он так сильно удивился… Он единственный, кроме Энди, кто знал обо мне всё и почти всегда. Похоже, он уже и не мечтал увидеть меня такой, - улыбнулась она Джину, с надеждой, с немым призывом, и тот понял, что должен был бы взять её за руку, добавить что-то о том, что и сам на седьмом небе, но почувствовал себя такой скотиной, что не выразить никакими речами. Он тварь, настоящий паразит, высасывает последние соки из разбитого сердца, которое требует исцеления, а не контрольного выстрела. Джину было жаль Вики, очень жаль. Ей следовало родиться у других людей и взрослеть в другом обществе.       Они подошли к чайной, и только тут Джин вспомнил о том, что надо было спросить: «А поделилась ли Вики с любимым братом тайной измены Дами Лау?». Но они уже вошли в солнечное помещение, выходящее на южную сторону. Стёкла открытых окон ловили блики, перекидывали их на посуду, белоснежный фарфор. В светлом костюме, под стать атмосфере и настроению, сидел Хангён, вставший, чтобы протянуть руку Джину, другой придерживая пиджак над краем стола, чтобы ни во что не окунулся. Они пожали ладони. - Ну, надо же! Вот так новость, уважаемый… будущий зять, я так понимаю? – Четвёртый сын сел на свой стул. Джин опустился возле Вики, которая сказала: - Ханни не имеет ничего против, он готов поддержать меня перед отцом. - Я всегда был готов на всё, что доставит тебе радость и удовольствие, сестрёнка, - от сердца заверил тот, подлив себе чая и налив его Джину. – Вот как в жизни бывает, правда? Вчера я ещё и внимания на тебя не обращал, а завтра родственниками сделаемся. А, стой, это же тебе я на свадьбе Энди сказал приглядывать получше за своей подопечной? – хохотнул Хангён. Золотой с трудом выжал из себя улыбку, заметив пробежавшую по лицу Виктории тень. Нет, она ничего не сказала брату. - Ханни… - попыталась одёрнуть его она. - Но я был слеп, - не дал себя сбить с мысли он. – Оказывается, это мне надо было приглядывать за сестрой. Что ж… Джин, - не вспоминая, а просто через какой-то барьер переступая на фамильярный уровень, выговорил имя Хангён, - ты, видимо, родился под счастливой звездой, или обладаешь неизвестными никому талантами, потому что завоевать нашу Цянь – это как… я даже теряюсь! Очень сложно, одним словом, - засмеялся китаец. - Ханни, не смущай меня, - попросила сестра. - Не тебя – жениха твоего пытаюсь смутить. Вики, пока мы закончили с секретами, позови кого-нибудь из прислуги? Пусть принесут перекусить чего поплотнее. - Хорошо, - послушно встала Цянь и двинулась исполнять просьбу брата. Джин посмотрел ей вслед. Превосходная фигура, царская красота, всемогущий отец и куча бравых братьев, и нет в Цянь и грамма той заносчивости или надменности, какие умела демонстрировать Дами. Дами никогда бы вот так расторопно не поспешила суетиться по хозяйству, как положено всякой жене. Разве что перед Энди на задних лапках ходит? Джин сдержал недовольную гримасу, убеждая себя в том, что заслужил брака с Викторией, и в награду, и в наказание одновременно.       В этот момент Хангён убрал с лица расслабленную улыбочку и остро посмотрел на Джина. - Пока мы остались одни, хочу сказать тебе кое-что, неизвестно откуда взявшийся на нашу голову дракон. - Я слушаю, - спокойно среагировал золотой. - Вики – драгоценность, сокровище, достояние. Нашей семьи, моё личное. Моя любовь к сестре – не поддаётся измерению, и ты никогда не сможешь её полюбить так, как я! Она моя маленькая и самая лучшая сестрёнка. Будешь обожать её и боготворить – станешь мне другом, допустишь в её глазах появление хоть одной слезы – размажу в порошок. Это ясно? - Яснее некуда, - хмыкнул Джин. - Любишь её? – без обиняков спросил Хангён. Золотому, чтобы убедительно солгать, пришлось выставить перед мысленным взором лицо Дами, и произнести так, что не вызвало сомнений у четвертого сына: - Больше жизни. - Тогда тянуть и не будем. Цянь настрадалась, она сказала, что поведала тебе о своей жизни? – Джин кивнул. – Ей без году тридцать, пора иметь семью, забыться в незатейливом женском счастье, в материнстве. Я всем своим существом желаю ей этого, и никаким легкомысленным волокитам виться вокруг неё не позволю, достаточно, уже не углядел однажды. Ты же собираешься жениться на Вики? - Мы с ней это уже обсуждали, разумеется. - Дело за малым. Я позвоню отцу, решу с ним этот вопрос. Пока я здесь, объявим о помолвке. Сестрёнка сказала, что не хочет пышной церемонии… - В этот миг она как раз вернулась сама, и Хангён, снова улыбаясь, повторил: - Я говорил о свадьбе, ты же сказала, что хочешь всё тихо и скромно? - Да, я говорила, - вернулась на место рядом с Джином девушка. – Ханни, ты опять погнал коней? - Не вижу причин медлить! – радушно развёл он руками. – Ты будешь вторая из двенадцати, кто решится сковать себя по рукам и ногам – это интересное событие! Я уже вижу тебя в белом платье, Вики, ты будешь принцессой. - Я буду просто невестой, - посмотрела она на Джина, и тот ответил на её тёплый взгляд: - А я буду самым счастливым женихом на свете. - Какая идиллия! – хлопнул в ладони Хангён и, дождавшись прислугу, начал перечислять то, что хотел бы поесть.       Джин же сидел и думал, как быстро придётся мчаться прочь из Цинхая после объявления о помолвке, если Дами, на самом деле, как предполагал Сандо, отдаст приказ убить Викторию. Золотой ещё не был в интимной близости с этой девушкой, он не испытывал к ней ничего, кроме жалости и обычной симпатии, какую вызывают достойные и красивые люди, но ответственность за неё уже стала ложиться на него и руководить его поступками. Неужели их пути с Дами, что переплелись при удивительных и неожиданных обстоятельствах, кружили их и завели так далеко, разойдутся? Неужели она оттолкнёт его? И кто же из них двоих будет виноват в том, что любовь погрузится в очередную разлуку?