Небо и Земля/Aoi & Tochi

На второй день после разговора госпожи Рокумо с Точи, в офисе, где как раз собирал свои вещи и тепло прощался со своей секретаршей господин Рокумо, раздался звонок. Это была мать одного из друзей Аоя. Она спрашивала у господина Рокумо, может ли мальчик остаться у них с ночевкой. Ребята хотели наиграться в последние дни перед переездом Аоя. Господин Рокумо, не раздумывая, дал свое согласие и, положив трубку, продолжил свои «прощания» с тонконогой секретаршей. Вечер выдался ветреный. Небо было затянуто тонкими, но зато почти сплошными облаками, так что не было видно ни звезд, ни полумесяца. Господин Рокумо шел домой в приподнятом настроении: во-первых, проблем с новой работой и переездом почти не возникло, а, во-вторых, ни Аоя ни назойливой женушки не намечалось дома и господин Рокумо надеялся посвятить себя прекраснейшему из занятий взрослого человека. А то надоело уже смотреть порнуху в офисе – совершенно не тот эффект. Дверь на ключ. Скинул вещи. Устроился на кровати с ноутбуком и запустил кое-что из своей «золотой коллекции». Половина одиннадцатого, свет в спальне дома Рокумо горел уже около сорока минут - вполне достаточно, чтобы расслабиться и потерять бдительность - пора. Точи не стал одевать обувь. И шуму будет меньше и следов так почти не останется. Он прошел по холодной траве на задний двор, где под керамической клумбой для цветов, в виде вазы, лежал запасной ключ от задней двери дома. Парень ещё рано утром, пока на улице не было ни души, проверил, на месте ли тот. На месте, и сейчас серебристый ключик лежал нетронутым. Какие же забывчивые эти глупые гиены. Юноша был в черных кожаных перчатках, а из под них до самого локтя доходил полиэтилен - Точи знал, что частички кожи могут остаться на внутренней стороне перчаток и потому запасся новой парой одноразовых, на манеру тех, которые кладут в пачки с краской для волос. С детства привыкший к тому, что за лишний шум можно схлопотать от родителей по полной, Точи двигался очень тихо. Бесшумно открыв дверь, он вернул ключ на прежнее место, следя за тем, чтобы не наделать глиняным изваянием следов на траве. Но на дворе середина сентября, и растительность была вымотана зноем, и потому по ней нельзя было сказать, что кто-то двигал клумбу. Войдя в темный дом, по которому изредка прокатывались лишь едва различимые стоны, вырывавшиеся из динамиков ноутбука, и хрип господина Рокумо, Точи закрыл за собою. Он лисицей прокрался к двери спальни. Проход располагался в начале комнаты, так что лежащий на кровати несомненно увидел бы, как кто-либо заходит и даже проползает в спальню. Точи выжидал. Ещё двадцать минут и старый извращенец кончил. Отставив на тумбочку ноутбук с порно на паузе, господин Рокумо наспех вытер свой пах салфеткой и поднялся с постели. Он намеревался пойти «по-быстрому» в душ, а затем захватить что-нибудь с кухни, после чего вернуться к своей «медитации». Несмотря на то, что господину Рокумо полных 36 лет, у него был далеко не атлетический склад тела: сытая жизнь, машина, бумажная работа превратили его в дородного ленивого мужчину, уже отдаленно напоминавшего борова. Вот он вписался в дверной косяк… Острое лезвие хладнокровно блеснуло по горлу господина Рокумо, тут же освобождая пылающий красный водопад. Удар молодого человека был точен, его рука не дрожала под грузом сомнений или угрызений совести. Ведь он не убивал ради выгоды или наживы, он не мстил, им не движил необъяснимый психологический недостаток - он просто отвоевывал у парочки плотоядных хищников свой кусочек счастья. Точи оставался по правую сторону от двери, так что ни капля крови не попала на его одежду. Перчатки и сам нож, конечно, испачкались, но это были совершеннейшие мелочи. Отяжелевшее тело незамедлительно рухнуло на пол – господин Рокумо даже не понял, что умирает. А когда стал понимать, свет для него погас. Господи, как же приятно! Такая правильная смерть для этого прогнившего грешника! Голый, с измазанным в сперме пахом, на выходе из спальни, где кровать стала могилой брака семьи Рокумо. И на этой могиле восседала голозадая беловолосая шлюшка с экрана ноутбука. Хотя, наверное, стоило помучить гадкую гиену, да и выманить вторую. Но Точи не желал возиться с этим дерьмом. Пусть его мучают в аду. Он наспех вытер излишки крови о лопатку убитого, чтобы капли с лезвия не оставляли следа. Тем не менее, перед парнем встала задача: выманить в дом госпожу Рокумо. Покончить с нею будет несложно. Главное сейчас, чтобы намеченный план не сорвался. Он все продумал, только вот эти женщины такие непредсказуемые. К тому же, гиена-госпожа Рокумо была умнее своего непутевого мужа. В ней гнездилась хитрость и изворотливость гадюки, или, думаете, весь достаток семьи просто упал с неба от умершего папочки? Точи отошел от стремительно разраставшейся лужи крови. Из сонной артерии мужчины до сих пор хлестал густо-красный поток, чем-то напомнивший студенту лаву в жерле вулкана. Полночь. Самое главное не испачкать голые пятки. Точи перебрался в кухню дома Рокумо, все так же осторожно передвигаясь. Он смыл остатки крови с ножа и перчаток, а также целлофана. По его подсчетам, госпожа Рокумо должна была вернуться домой примерно к трем часам ночи. Точи достоверно знал, что у женщины есть любовник в Фукуоке, наверняка, она не упустит момент «попрощаться». Тем не менее, рано утром у неё состоится последняя сделка на прежнем месте работы, так что она все равно вернется домой, чтобы привести себя в нужный вид и забрать бумаги. Три часа… А ведь он уже вошел во вкус, как бы здорово было сейчас убить и вторую гиену! Но ничего не поделаешь. Этот дом, ужасный темный дом, всегда рисовался юноше гнездом дьявола. Единственный светлый лучик в нем – комната Аоя. Так что Точи поднялся по лестнице прямиком туда. В этом уголке было как-то теплее, в воздухе ещё остался запах ребенка. Проверив себя на предмет пятен или других улик, Точи позволил себе немного потерять голову. Он рухнул лицом в подушку, на которой спал мальчик, потянул аромат. Да, это Аой. Точно так же пахнут его смольно-черные волосы, так же веет от его кремовой кожи. Как же здорово будет заполучить малыша к себе навсегда! Эти приятные мысли распалили желание Точи и оставшиеся часы он провел в приятном смаковании предстоящего убийства. Труп первой гиены, наверное, уже остыл. Точи не хотелось проверять. Он заранее занял свое положение возле двери в кухню и включил свет. Как мотылек, вторая жертва должна потянуться к освещению. Её нужно было убить до того, как она увидит свет в спальне и труп мужа. Иначе придется повоевать, и дрянная женщина может случайно увидеть его лицо, или, что ещё хуже, как-то подставить Точи. Ещё сорок минут, и заветный скрип в замочной скважине. Неверная жена вернулась с ночной оргии. Точи замер, вслушиваясь и пытаясь понять, сработала ли его уловка. Потому что если госпожа Рокумо все же повернет к спальне, то придется нападать сейчас же. - Дорогой, ты на кухне? – послышались шаги хозяйки в сторону Точи. Получилось. Ничего не подозревавшая женщина, вошла в кухню. Удар Точи был намечен на мужчину. Точнее, он пытался предугадать расположение сонной артерии у госпожи Рокумо, но эти женщины с их дурацкой привычкой носить каблуки разных размеров! Трудно высчитать их натуральный рост. Промах. Мимо нужной артерии, конечно, но все же удар пришелся чуть ниже виска. От тупой боли женщина заорала животным голосом. Точи тут же понял, куда именно врезался нож и ударил повторно, но уже не метил по горлу. Парень четко понял, где расположен висок жертвы и потому уверенно вонзил тонкий нож в него. Послышался хруст, который, вопреки всем киношным клише, ничуть не ужасающий – скорее напоминает хруст пластиковой упаковки или же сочного стебля сельдерея. Кровь бурно засочилась из раны, госпожа Рокумо рухнула на косяк двери и скатилась по нему на пол. Её будто кто-то тянул снизу, словно демоны вместе с Точи ждали, протянув свои когти за грешницей, уже готовые забрать её гнилое тело в ад. Парень улыбнулся своей находчивости. Хорошо, что второй раз он ударил в висок - иначе бы кровь прыснула фонтаном и облила бы его. Конечно, он предусмотрел возможные промахи и приготовил и сменную одежду и кое-какие тряпки для «удаления улик». Жаль, но времени торжествовать и праздновать у парня не было. Эти глупые женщины! Даже умереть нормально не могут – им обязательно надо заорать. При жизни орала, да и во время смерти продолжает. Гиена. Точи окинул быстрым пытливым взглядом комнату и себя. Все чисто. Парень поспешил выйти из дома Рокумо, однако, не забывал при этом оглядываться и проверять за собою каждую мелочь: нет ли следов, не задел ли он чего-то, не оставил ли каких-то ещё улик. В кустах у соседнего двора он быстро влез в кроссовки, не поправляя согнувшиеся задники, не завязывая шнурков – в его руках ещё был окровавленный нож. Ах, этот нож был бы идеальным трофеем! Но пришлось от него избавиться. Как ни странно, самым незатейливым способом: Точи выкинул его в решетку канализации вместе с кожаными перчатками. Целлофановые же он снял с рук и скомкал. Все это парень делал во время быстрой ходьбы. Он петлял, как дикий зверь, между домов. Оказавшись за несколько кварталов от места преступления, Точи выбросил перчатки в мусорный бак - их даже за улику не примут. Да и обыскивать бачки соседних кварталов не станут. Ленивые. На миг парень остановился. Лишь теперь он поправил кроссовки и обдумал все ещё раз. Идеально. Точи успокоенно вздохнул. Вот уж не мог он предположить, что в свои 17 убьет кого-то. Хотя, теперь он не видел совершенно ничего особенного в своем поступке. Никакого фанатизма. Только Аой. Парень прибавил шагу – на горизонте показался бок розово-алого солнца. Наконец-таки небо было ясным, а воздух прохладным, но в то же время свежим. Точи вздохнул полной грудью. Осталось подождать, что скажет полиция. Даже смешно будет послушать их домыслы. Но он уже уверен в их с Аоем будущем. Теперь оно у них есть. Точи добрался до дома одноклассника, где, как все считали, он мирно ночует. Влез вверх по дубу с широкими крепкими ветвями прямиком в окно, которое оставил приоткрытым только на сантиметр, чтобы ребята не простыли ночью. Он бесшумно снял с себя футболку, затем штаны… Залез под одеяло и прикрыл глаза. На сон оставалось всего жалких два часа, но все эти два часа своих грез он провел со своим синеглазым чудом.