Медицинское Вмешательство

Второе путешествие через разрушенный «склад испытуемых» далось немного легче. Первое ужасное впечатление немного улеглось, освободив в мозгах место для трезвого обдумывания ситуации. В конце концов, Медик — не тот человек, чтобы окончательно раскисать и падать духом, даже телепортировавшись на десятки лет вперёд. Безусловно, перемены отнюдь не были приятными, но сейчас он жив, здоров, рядом с надёжными товарищами и может что-то сделать для своего и чужого выживания. Эта мысль подбадривала его, утешала и давала новую, парадоксальную надежду на лучшее. Всё-таки нездоровый оптимизм сейчас будет гораздо лучше, чем вселенская апатия. Итак, комплекса Aperture Science больше нет — это раз. Все сотрудники и андроиды погибли от нейротоксина и неизвестного вируса — это два. Нейротоксин был пущен злобным ИИ по имени ГЛэДОС (и что же значит эта аббревиатура, чёрт бы её взял?) — это три. Всё это достоверные факты, дальше идёт необъятная область вопросов, но что-то подсказывало Медику: не стоит торопиться выяснить всё сразу. Не получится, несмотря на всю силу его нездорового любопытства. А прямо сейчас им нужно выяснить, куда двинулся контейнер, и кто находится внутри него.  — Смотрите, — Факт остановился, вдруг повиснув на рельсе и указывая вниз. Там, среди огромных, беспорядочно висящих ящиков и обломков белела вдребезги разломанная микроволновка. Свежий след из кусков арматуры, панелей и каких-то решёток тянулся вперёд, потом сворачивал в один из проходов между камерами консервации. — Как-то неаккуратно, — отозвался Рик, перехватывая врача поудобнее. — ГЛэД не любит устраивать беспорядок в беспорядке, а тут, по ходу, камеру почти раздолбали. — Эй, сюда! — крикнул Космо, уже отъехавший на порядочное расстояние. Присоединившись к мальчишке, они увидели, что в стену почти наполовину воткнут искомый контейнер, словно автомобиль, попавший в катастрофу. Увидев крупные полустёртые цифры, отпечатанные рядом с дверью, Генрих не сдержал вздох гигантской радости и облегчения. Он бы среагировал куда более ярко, если бы не висел над пропастью, удерживаемый только чужими руками. — Твой счастливый номер, док! — улыбнулся Рик. — Челл… она жива, она жива… — прошептал доктор, чувствуя, как жизнь возвращается к нему тоже. — Вполне возможно, — серьёзно кивнул Факт. — Отсюда незачем вытаскивать мёртвых. — О, не нагнетай, приятель. Давай уже туда залезем и посмотрим, что к чему. Камера вместе со стеной оказались разрушенными настолько, что они без труда соскользнули по наклонённому полу вниз, оказавшись внутри небольшого стеклянного куба с открытым рыжим порталом, через который они и прошли. И сюда свисали зелёные нитки плюща, который пророс везде, где только можно. Под ногами хрустнули крупные осколки; справа горела белая таблица с огромными двумя нолями и знакомыми символами снизу. Круглая дверь с бегущим человеком беспощадно заросла какими-то широколистными кустами. Без всяких сомнений, они попали в начало стартовых тестов. Здесь память Медика встрепенулась, вытаскивая из затемнённых уголков карту всего испытательного блока. Вслед за ней потянулась и бесконтрольная вереница воспоминаний… Не хотелось верить, что всё на самом деле произошло так давно… — Нам необязательно проходить все тесты вслед за ней… — сказал Факт, заходя в нулевую камеру испытаний, где на большой красной кнопке уже лежал куб. Сердце вдруг защемило от внезапного приступа жгучей ностальгии. Подумать только, он же сам начинал точно так же, когда впервые переступил порог Апертуры, когда начал знакомиться с порталами… Правда, сейчас все уцелевшие перекосившиеся панели на стенах посерели от грязи, с разрушенного потолка торчали мятые ржавые балки, а открытая дверь к лифту дёргалась и искрила. Дни, когда комплекс был единой машиной, не знающей сбоев, безвозвратно канули в прошлое, но, чёрт подери, как же сложно будет смириться с настоящим… Гораздо сложнее, чем доктор смог себе представить. — Простите, что? — встрепенулся он, пройдя через поле антиэкспроприации и спускаясь вниз по лестнице, на знакомую круглую площадку. — Факт имеет в виду, что нам достаточно пробраться в помещения для кураторов и уже оттуда следить за происходящим, — повторил Рик. — Все они связаны между собой, так что проблем с быстрым перемещением не возникнет. — И вы знаете, как туда попасть? — Разумеется. — Mein Gott, и откуда такая поразительная осведомлённость о тестовых блоках? Вы же трое никак не связаны с порталами! — Ну, скажем так: в перерывах между работой нас всех всё время глодало неуёмное любопытство, — подмигнул немцу модуль Приключений. — Да-а-а-а, — широко улыбнулся Космо, тряхнув своими кудряшками. — Мы знаем про это место много того, чего не положено знать. Тебе, дядя Генрих, с нами повезло. «Вот уж точно!», — мысленно согласился доктор, впихиваясь в чересчур тесную для четверых кабину прозрачного лифта. Хорошо ещё, что она работала. Факт несколько секунд сосредоточенно набирал на панели комбинацию цифр, затем кабина резко тронулась вниз. Медик и не мог представить, что помещения, откуда кураторы связывались с ним и следили за ходом испытания, на самом деле такие тесные. Маленькие комнатки с панорамными огромными окнами, связанные узкими переходами и лестницами, остались вполне в приличном состоянии, несмотря на время. По крайней мере, толстые стёкла, через которые открывался отличный вид на всю тестовую камеру, остались целыми. На столах всё ещё лежали в беспорядке пожелтевшие кипы заметок и списков; кое-где остались кружки, из которых давно выветрился даже запах кофе. Что касается испытательного блока, то он потерял всё былое великолепие. Ха, видел бы Джонсон, что стало с его научной империей… хорошо, что он умер задолго до этого. — Mein Gott, — вдруг спокойно сказал Медик, что-то прикинув в голове. — Получается, что мне теперь сто с лишним лет? — Не волнуйся, док, — отозвался Рик, никогда не терявший чувства юмора. — Для такого почтенного возраста ты выглядишь просто шикарно. — Да, но это сейчас. Очень скоро организм возьмёт своё, и тогда… — После комы или летаргического сна — разумеется, — встрял Факт. — В Aperture Science проблему сохранения испытуемых решили давно, так что можете не беспокоиться. У вас в запасе ещё лет тридцать, если только ваша медпушка не обладает омолаживающими свойствами. Медик хотел было сказать, что эти тридцать лет, быть может, ему и не понадобятся, но вовремя решил, что это будет чересчур мрачно. Наконец, они зашли в тупик; лестниц, ведущих вниз, больше не было. Они достигли самого низа испытательного блока, и последняя камера оказалась в наихудшем состоянии. Практически без пола и стен, она не имела даже выхода. Лишь опрокинутая панель с заблокированным рыжим порталом лежала на груде обломков. — Хмм… и куда же она потом делась? — поинтересовался модуль Приключений, прыгая внутрь помещения через сломанное окно; за ним последовали остальные. — Она точно здесь была! — Может, открыла портал на другую сторону? — Генрих указал в пролом, где виднелись стены соседней камеры. — По-моему, это единственный способ продолжить… Внезапно все поверхности, что остались целыми за столькие годы, разом пошатнулись. Доктор машинально отпрянул в центр, где пол остался крепким, утянув за собой беспокойного Космо. Вокруг загрохотало; где-то посыпались новые куски панелей и арматуры. Чёрт подери, и стоило проспать столько лет, чтобы угодить в ещё одну, донельзя похожую ситуацию, с которой всё началось… Они сгрудились в середине, растеряно переглядываясь, затем врач отмер и прицелился портальной пушкой в пролом, но стена резко двинулась к ним, сминая остатки камеры и закрывая спасительный обзор. Потолок и другие стены начали перестраиваться, меняя размер комнаты и грозясь в ближайшем будущем сдавить их, как гигантским прессом, но остановились, когда тестовая камера превратилась в тёмный чулан, закрыв весь свет. — Что происходит? — растерянно спросил Медик, едва у модулей прожекторами зажглись глаза, прорезающие сгустившуюся темноту. На несколько секунд повисла зловещая тишина. — Она живая… — в тревоге прошептал Факт. — И она нас заметила через камеры… Надо было их сбивать к такой-то матери… — Но мы же не знали, что она живая! — пропищал Космо. — Вы про ГЛэДОС? — поднял брови доктор. — И… что она сейчас с нами сделает? — Ничего хорошего, док, — закусил губу Рик; он был порядком взволнован, но ему удавалось скрыть большую часть своего страха. — Судя по всему, она взяла под контроль весь комплекс… Пол двинулся под их ногами, заставляя чуть ли не упасть друг на друга. С неестественной скоростью камеру понесло куда-то в сторону с ещё более сильным грохотом; должно быть, на своём пути временная тюрьма сносила другие панели. Медик притих и больше вопросов не задавал; настроение спутников сейчас же передалось и ему, так что они молча ждали развязки этого неприятного эпизода. Находясь в более могущественных руках, они уже не могли предпринять что-то существенное для своего спасения. Да и что сделаешь, будучи запертыми в тесной коробке, движущейся неизвестно где и куда? Минуты тянулись мучительно долго, ровно как и молчание. Язык будто прилип к нёбу, несмотря на то, что говорить толком не хотелось. Вцепившись друг другу, куда придётся, человек и три андроида напряжённо ждали своей участи. Однако даже сейчас, всё глубже погружаясь в неизвестность, все они точно знали, что встретят судьбу вместе. Мысль хоть и была немного не к месту, но всё-таки кое-как обнадёжила немца, вполне успокоившегося для того, чтобы достойно принять грядущее. Наконец, камера остановилась, а стены медленно, почти торжественно упали в разные стороны. На миг врач ослеп от пронзительного белого света, напавшего со всех сторон разом, вызывая дезориентацию. Затем в помещении раздался мягкий женский голос. — Привет. Я не рада вас видеть. Большой зал, где они в конечном итоге оказались, был шарообразной формы и выглядел так, словно ничего не произошло, и Апертура снова работает. Белоснежные панели так и сверкали чистотой, подсвеченные белыми лампами. Прямо с середины потолка невысоко от пола на странной подставке находилось широкое удобное кресло, оформленное под общий стиль комплекса. На нём, оплетённая чёрными проводами-змеями, восседала женщина. Необычный костюм с жёлтыми полосками плотно облегал её, без сомнений, механическое тело. Красивое, но абсолютно безэмоциональное лицо обрамляли короткие белые волосы. Заглянув ей в глаза, Медик сейчас же отвёл собственные, не выдержав этой злой, цепляющей пронзительности. Боже, а ведь когда-то она была той милой дамой с красным платком вокруг шеи, улыбающийся со сцены… Даже не верится, что она так изменилась. Он покосился на своих товарищей; на их лицах читался протест пополам с брезгливым ужасом, будто они увидели непомерно гигантского таракана и собирались немедленно с ним воевать. Что-то подсказало немцу, что вести диалог здесь будут исключительно роботы, и от его вмешательства будет только хуже. В конце концов, модули знают эту ГЛэДОС гораздо дольше. — Здравствуй, ГЛэД, — сухо начал Рик, приподняв свою вездесущую шляпу в знак «почтения». — Давненько не виделись. Если всё равно притащила, поделишься новостями за последние шестьдесят лет? — Ты стал дефектнее на девяносто восемь с половиной процентов. Как и вы, маленькие назойливые паразиты. Впрочем, вы сами в курсе, так что это — не новость. — Приятно видеть, что вы — нет, — холодно процедил Факт, сверкая стёклами очков. — И по-прежнему в своём изумительном репертуаре. — А, я помню тебя, — сказала ГЛэДОС так, будто только сейчас вспомнила о существовании розовоглазого модуля. — Безумный генератор бреда, возомнивший, что знает больше, чем я. И, конечно, маленький и вечно визжащий довесок. Таких никогда не пустят в космос. Никогда. Космо насупился, шумно выдохнул, но возразить не посмел, крепче уцепившись за старших товарищей и укрывшись за их спинами. Медик был возмущён до крайности такими прямыми оскорблениями, но виду не подал, понимая, что они — не в том положении для ответных выпадов. Если эта дамочка смогла чуть ли не спрессовать их стенами дистанционно, то убить их всех ей не составит труда. — Ты увильнула от моего вопроса, красавица, — смело продолжил модуль Приключений. — Тогда ответь на другой. Мы знаем, что ты вытащила себе новую игрушку из резервации. Где она? — Я вытащила? — подняла бровь железная леди; сама она осталась беспристрастной, но в её голосе мелькнуло удивление. — Во-первых, за твою наглость ты первым полетишь в доменную печь. Во-вторых, они сами пришли ко мне. Они настолько любили испытания, что даже потрудились меня включить. — Они? — Я смотрю, у тебя серьёзно повреждён слуховой отдел. Да, они. Их было двое. Моя старая знакомая и какой-то дурак, очень похожий на вас. — Уитли? — внезапно прошептал Факт, знавший, по всей видимости, что-то важное; кажется, он по-настоящему растерялся. — Но… как? Когда? О нём же никто не знал… — Увы, мне неинтересны подробности жизни болтливых идиотов. Мне важна только Челл, которая прямо сейчас проходит тесты. Как в старые добрые времена. В пространстве развернулся полупрозрачный экран, показывая одну из тестовых камер; сердце Медика радостно подпрыгнуло в груди, когда он увидел смуглую девушку, живую и невредимую. Она тоже не изменилась за все те годы, проведённые в анабиозе. Всё те же нежные черты лица, те же тёмные волосы, забранные в короткий хвост, та же решительность во взгляде… На какой-то миг всё показалось доктору фантастическим сном, в котором мелькнул счастливый момент. Уверенно расставив порталы, Челл нырнула в один из них, вылетая из другого и стремительно паря в воздухе. А ведь она даже не подозревает о том, что Генрих с модулями — здесь, тоже живые и сейчас смотрят на неё… удивительно, как быстро она смогла преодолеть свои горькие чувства и снова взяться за тесты; в том, что Челл их испытала, немец даже не сомневался. Хотя, если от твоей внимательности и концентрации зависит жизнь, которую теперь никто не страхует, то рефлексировать просто не остаётся времени. Но если это всё, что ГЛэДОС планирует с ней делать, то у них ещё есть время придумать, как спасти Челл и спастись самим. Если это, конечно, возможно. И тут Генриха осенило. — Возьми меня вместо неё, — громко выпалил он прежде чем успел толком сообразить, какие последствия повлечёт за собой это опрометчивое вмешательство. Всё, что двигало им в тот момент — чувства, неожиданно взявшие верх над здравым смыслом, отчаянное желание спасти, помочь немедленно, вырвать её из чужих цепких лап… Рик сейчас же вылупился на доктора как на безнадёжно сумасшедшего, а Факт протестующе мотнул головой, но было уже поздно. — О, — ГЛэДОС повернула голову, впервые глядя на немца. — Вы привели мне ещё одного подопытного. Да ещё и с портальной пушкой. Очень мило. Может быть, я вас за это даже не убью. — Он так шутит, — возразил модуль Приключений, изо всех сил подмигивая Медику. — Ты ведь шутишь, док, не так ли? — Вовсе нет, — ещё решительнее возразил врач; что-то внутри подсказывало, что он поступает правильно, несмотря на абсурдность и опасность ситуации. — Бери меня для испытаний, а её отпусти. И их тоже. Жёлтые ястребиные глаза вцепились ужасным взглядом в его собственные, но Медик, хоть и содрогнулся в душе, но не отступил. Несколько секунд железная леди молчала, обдумывая что-то, затем цинично усмехнулась. — У вас говорят, что наглость — это второе счастье, но только не здесь. Ты ничего не можешь против меня, жалкий самонадеянный человек. Что помешает мне запустить тебя в лабиринт, как крысу, а их всех пустить на металлолом? Не дожидаясь чужой реакции, она вдруг слегка наклонила голову и продолжила:  — Впрочем, я не склонна к трате ресурсов во время их жёсткого дефицита. Особенно — таких стойких ресурсов, умудрившихся спрятаться у меня под боком на целых шестьдесят два года. А ты, кажется, очень любишь испытания… что ж, у меня их предостаточно. Раз ты готов, начнём прямо сейчас. Не успел Медик даже рта раскрыть, как с потолка немедленно спустились огромные механические клешни, схватившие его и модулей поперёк туловища и поднявшие в воздух. Доктор практически услышал, как трещат его рёбра от жёсткой хватки; стало трудно дышать. Повиснув в железной лапе, он чуть не выронил очки, но всё-таки умудрился перехватить их на лету. Страх снова охватил его, но не столько за себя, сколько за своих новообретённых друзей. Подняв голову, немец увидел, как модулей быстро втягивает куда-то под высоченный потолок, где специально для этого раздвинулись панели. Он только хотел крикнуть им что-нибудь, что угодно, лишь бы вселить в них надежду, но Рик успел раньше. — Держись, док, мы найдём способ вытащить вас обоих! — заорал он так громко, что эхо прокатилось по всему залу. Затем панели встали на место, скрыв всякие следы их исчезновения. Несмотря на опасность ситуации, внутри всё опять тоскливо заныло. Увидит ли их доктор снова? Или же он своим глупым героизмом обрёк единственных постапокалептических товарищей на смерть? Но даже если бы он промолчал, ничего не изменилось бы. Они угодили в когти самой королеве Апертуры, и теперь оставалось только молиться всем известным богам, чтобы всё вышло наилучшим образом из худшего. Ястребиные глаза снова уставились на него, и все мысли как-то разом вылетели из головы. Медик понял, что стремительно покрывается мурашками вплоть до самых кончиков пальцев. Теперь он был с главным кошмаром комплекса один на один, без всякой возможности что-то с этим поделать, и собственная беспомощность угнетала даже сильнее неясного будущего. — Это не относится к тестовому оборудованию, — сказала ГЛэДОС, и доктор почувствовал, что спина избавилась от привычного груза стального ранца; невидимые с этого ракурса механизмы перекусили лямки, стянули с него верное лечащее орудие и вырвали из рук раструб медигана. Что ж, Генрих ожидал чего-то такого и был морально готов попрощаться с лечебной пушкой навсегда, пускай это и было чертовски сложно. — Вот теперь можно приступать. Познакомиться мы ещё успеем в процессе испытаний. Железная леди ещё раз придирчиво осмотрела новую игрушку на предмет лишнего или запрещённого, а затем механическая клешня разжалась. Законы гравитации сейчас же сработали, и Медик, вскрикнув, со свистом в ушах полетел куда-то глубоко вниз. «Всё на круги своя, ты смотри-ка», — проскочила в голове мысль, полная грустного скепсиса. — «Кажется, падать в неизведанное входит у меня во вредную привычку».