2
22 июня 2016 г. в 19:01
Костёр догорает, и дым заслоняет кровь —
Смертью сегодня пахнет немного меньше.
Только не смейся, отче, — я измываюсь вновь,
«Грязной» молитвой себе делая легче.
Ну, прости, Господи, если это кощунство —
Помнить отца, когда другие давно забыли,
Крича, продираться сквозь падшее естество,
Меряя землю обломками серых крыльев.
Впрочем, от крыльев осталось-то два нарыва,
Кровоточащих по памятным нашим датам:
Когда брат шёл на брата в преддверии срыва,
И ты, отче, позволил Земле напитаться ядом.
О, Господи, ну скажи, что за проклятье такое
На изломе времен иметь потребность в тебе?
Наплевав на то, что не сын и не ангел, коих
Так мало — мне действительно жаль — на Земле.
К черту. Давай будем честны хотя бы с собой!
Я не истинный демон — ему не пристало молиться.
А ты, мой отче, бросил чада бороться с судьбой,
Ты предатель, и я пред тобой давно преклонился.
Но — два раза «ха» — вовсе не мне, Боже, тебя винить.
Я тоже ушел — для меня нет ни чёрных, ни белых.
Возможно, Господь, и вили мне братья иную нить,
Но мне лишь бы не сломаться, себе оставаясь верным.
…Костер догорел, и я не успел ничего сказать.
Я снова один на пепелище и даже не жду ответ.
Я ведь не сын, не ожидаю напутственное «дерзать»…
Ну, дай мне хоть знать, что жив… Что всё это — лишь навет.