Why do I like you?

***

      Однажды я задержался у тебя допоздна, на улице шел сильный дождь - прекрасный повод остаться на ночь. Но завтра в шесть утра я уже должен встречать маму возле ее дома, чтобы отправиться вместе с ней в тур по Европе. Она давненько начала намекать, что хотела бы побывать в каких-нибудь странах именно со мной. Это желание она аргументировала тем, что ни в одной красоте мира нет смысла, если меня нет рядом.       Ты вызвался проводить меня до такси, ведь у меня не было с собой зонта. Когда я уже вышел за порог твоей квартиры, ты вдруг остановился:        - Погоди, я сейчас переобуюсь лучше, а то кеды промокнут насквозь. А заболеваю я очень легко. Я кивнул в ответ и остался стоять на лестничной клетке. Довольно быстро, минуты через полторы, ты выходишь из квартиры, спешно запираешь дверь. И, попытавшись включить в подъезде свет, обнаруживаешь, что кто-то снова выкрутил лампочку. Ну да и ладно, в темноте спустимся, ничего страшного. Вот мы выходим под свет уличных фонарей, мой взгляд падает на твою обувь и я не могу сдержать смех.        - Чтооо? - капризно растягивая гласную, спрашиваешь ты. Я закатываюсь в истерике, а твой недоумевающий взгляд становится обиженным. Но как бы я ни пытался успокоиться, ничего не получалось.        - Ну чтооо? Что не тааак?        - Ахха~, ничего, все нормально. Не обращай внимания.        - Серьёзно? Ты загибаешься от хохота и хочешь сказать, что это просто так, не из-за меня?        - Хаа~х, прости. Нет, правда, извини. Просто... Ты так стильно выглядишь в этих резиновых сапогах.        - Да что с ними не так то?        - Ну-у, кроме того, что они розовые... Ты же в летних шортах... Это очень смешно выглядит, - широко улыбаюсь.        - Ээээй! Не смейся! Ну блин, все равно уже темно на улице, никто не увидит и в них ноги не намокнут, - даёшь мне в руки зонт и застегиваешь замок ветровки. После пытаешься забрать зонт назад, но я не хочу тебе его отдавать. Поворачиваюсь так, чтобы ты не мог достать до него, но и так, чтобы ты не промок под дождём. Ты стараешься просто остаться под укрытием зонта, растерянно глядя на меня, и демонстративно не касаясь. А я нарочно отхожу подальше и резко делаю шаг вперёд. Не ожидая подобного, ты врезаешься в меня и я свободной рукой обнимаю тебя, не позволяя отстраниться. Ты моментально смущаешься, не зная, куда деть руки, ведь прикасаться ко мне я не разрешаю. Хорошо устроился, правда? Сам делаю, что хочу, а тебе запрещаю.        - Отпусти меня, - спокойный взгляд.        - Ну никто же не увидит, - передразниваю, - не хочу тебя отпускать. Я ещё никуда не уехал, а уже соскучился, - притягиваю тебя ближе, - обними меня.        - Как никто не увидит? Мы стоим под фонарем, - слегка отодвигаешься от меня. Ты всегда так боишься, что нас кто-нибудь заметит, и сейчас так стеснительно улыбаешься, - тебя, кстати, уже такси заждалось.        - Я никуда не пойду, пока ты меня не обнимешь. Будет даже лучше, если ещё и поцелуешь, - мне так нравится наблюдать твой растерянный вид, когда я прошу о чём-то таком. Ты отводишь глаза и делаешь картинно недовольное лицо, затем несколько секунд смотришь на меня, а я, улыбаясь, жду твоих действий. Вот ты нарочно громко вздыхаешь, кладешь руки мне на плечи, и подойдя ко мне вплотную, нетерпеливо целуешь, попутно забирая у меня зонт. Это даёт мне только больше возможности крепче тебя обнять.        - Не хочу тебя отпускать, - шепчу.        - Ты повторяешься, идиот, - щипаешь меня за ухо, а потом чмокаешь в щеку, - мой.        - Что - твой?        - Мой идиот. Что это с тобой в последнее время? Ты какой-то... романтичный, что ли...        - Ну и что же в этом странного? Я ведь влюблен. Разве влюбленность не является универсальным оправданием на все случаи жизни?        - Хех, может и является, но не в твоём случае. Ты слишком адекватный для всего этого ванильного дерьма, - замечаешь моё удивление, - адекватный, рациональный и трезвомыслящий. Ты человек, трудно поддающийся эмоциям. И-и-и сейчас эта твоя излишняя романтичность - очень странная. Непривычно как-то.        - У меня просто хорошее настроение сегодня. Да и мы не увидимся весь следующий месяц. Так что, можешь считать это авансом.        - Мммм... Вот оно как. Ну я не жалуюсь, наоборот наслаждаюсь. Твоё внимание очень приятно.        - Знаю~, а мне нравится уделять тебе это самое внимание, - целую тебя в нос.        - Ой, всё, хватит. Ну что за нежности? - тихо смеешься, я знаю, что тебе нравится. Потому и делаю так.        - Всё для тебя, - обнимаю крепче.        - "...рассветы и туманы, для тебя моря и океаны...", - начинаешь громко ржать.        - Тьфу! Такой момент испортил.        - Момент-хуемент. Вали давай. Таксист в ярости наверное уже.        - Хаа? Ты меня прогоняешь? Вот так да? Всё~, - ты хитро прищуриваешься, а я снова целую тебя, - таксист может подождать ещё. В конце концов, я за это плачу.        - За его ожидание?        - Нет, за то, что он отвезет меня домой, - я шумно вздыхаю, - не хочу~.        - Чем быстрее уедешь, тем скорее вернешься. Давай дуй отсюда. И не ной.        - А тебе строгость к лицу, знаешь ли.        - Не подлизывайся, - хмуришь брови, - вон машина напротив, стояла там всё это время. Это не твоё такси?        - Оно самое.        - Вот и отлично, пошли.        - А ты куда собрался?        - Ну если ты хочешь промокнуть, то вперёд. Я хотел тебя до машины под зонтом довести, - на секунду замолкаешь, - странно прозвучало конечно. Но суть та же.        - Какие мы заботливые, куда бы деться, - наконец выпускаю тебя из своих объятий и мы направляемся к давно ожидающему меня такси.        - Ну, - произносишь ты, останавливаясь возле дверцы машины, - удачи и приятного путешествия, - очаровательно улыбаешься, - не сдохни там, в этой Европе.        - Хах, отличное пожелание, спасибо.        - Я серьёзно, будь осторожен. Всякое может случиться. И маму свою береги. Она прекрасна.        - То же самое она говорит о тебе. "Какой он у тебя хороший, и где ты такую прелесть нашёл. Только попробуй мне его обидеть, головой за него отвечаешь, понял?" Вот так вот.        - Ох, чёрт, - смущённо опускаешь взгляд, улыбаешься, - мы едва с ней знакомы, а я уже люблю её.        - Я передам ей это. Ладно, давай топай домой, пока не заболел, - целую в лоб, - не скучай.        - Буду. Буду скучать, пока ты не вернёшься.        - Я позвоню перед вылетом, угу?        - Конечно позвонишь, куда ты денешься?        - Ааа, да что за хрень-то происходит? Я блин лишь на месяц уезжаю с мамой на отдых, а прощаемся словно год не увидимся.        - Так ведь интереснее, - усмехаешься.        - Всё блин, такими темпами я никогда не уеду.        - Ну пока тогда.        - Давай, солнце. Сажусь в такси и, пока отъезжаем, провожаю тебя взглядом. Таксист был на удивление молчаливым. Он лишь уточнил адрес и отпустил парочку дежурных фраз о погоде, а после этого не произнёс ни слова. Я только обрадовался этому: во-первых, я не был настроен на поговорить, а во-вторых, с незнакомыми людьми не люблю разговаривать вообще. Он подвёз меня чуть ли не до самого дома, так что дойдя до подъезда, я почти не намок. Да и дождь уже был не такой сильный.       Я зашёл домой и некоторое время раздумывал, чем заняться, хотя уже поздновато для чего угодно. Ужинать совершенно не хотелось, вещи я собрал ещё вчера, а потому сейчас я мог спокойно сходить в душ и лечь спать. Что, собственно, и сделал. Сквозь сон услышав будильник, зазвонивший в пять пятнадцать, я думал, почему мы решили взять билеты на самолёт, что отправляется в семь утра. Кто вообще придумал утренние рейсы. Ну теперь с этим ничего не поделаешь, нужно ехать.       Итак, десять минут на душ, пять на кофе, двадцать на доехать до мамы. Она вещей берет с собой немного, потому что накупит всякого барахла во время путешествия. Дальше двадцать минут до аэропорта, вы не подумайте, пробки у нас есть, просто она живёт рядом с этим самым аэропортом и пешком до него быстрее. Даже с сумками на плечах устанешь меньше, чем сидя в машине, и двигаясь по два сантиметра в час. В общем, добрались мы до аэропорта, и необычно быстро прошли регистрацию.       Эхх... Тур по Европе. Это так мама его называет. На самом деле, она хочет посетить только Англию, Францию и Италию. Всё. Все остальные страны ей не нужны, остальное - это уже не Европа. И переубедить её невозможно. "Я знаю, как правильно, но принципиально считаю по-другому". Чувствую, эти три недели будут незабываемыми. Как бы то ни было, я счастлив, что могу провести время с мамой. И знаю, что она этому тоже рада, прям светится вся. Обычно она не любит всякие сюсюканья, я ведь не ребёнок уже, чтобы со мной нянчиться, а тут прям и утютю и мимими. Всё же не хватает ей этого. Постоянные нежности это противно конечно, но и полное их отсутствие тоже плохо.       Я иногда с напряжением думаю о том, что настанет момент, когда она захочет внуков. И ей ведь будет плевать, хочу ли я детей и с кем я встречаюсь. Для неё это вообще не проблема. Делай, что хочешь, но чтобы у неё были внуки. Нанимай суррогатную мать, бери из приюта, хоть сам рожай. Это вам ха-ха, а мне она так и сказала. Вот прям дословно. Правда, перед этим была немного другая тема: "Будь кем захочешь: геем, расистом, атеистом, да хоть веганом - это твоя жизнь. Ты вправе выбирать. Люби, кого хочешь. Главное, чтобы ты был счастлив (и жив). Ну и чтобы тот, кого ты любишь нравился мне. Если мне не понравится - у тебя будут проблемы. Усёк?" Вот такая у меня мама. Ну как её не любить?       Итак, первая на пути - Франция, Париж. Стандартно, первым делом Эйфелева башня, затем Лувр, собор Парижской Богоматери и множество различных площадей, замков, музеев и садов. Ну да всего я и не запомнил. Запомнил только счастливую улыбку мамы, когда мы гуляли по очень необычному саду под названием Альбер-Кан.       Как рассказывал наш гид (далее всё с его слов), сначала мы проходим по традиционному японскому саду, в котором имеется чайный домик и даже своя гора "Фудзияма", покрытая какими-то там растениями. Дальше выложенная камнем дорожка ведёт в английский сад, где посреди обрамлённого красивыми кустарниками и редкими деревьями ухоженного ярко-зеленого газона течёт изящный чистый ручей. Далее, в центре Альбер-Кана находится огромная оранжерея, в которую из экзотических мест привезены самые разные виды тропических растений. После оранжереи начинается лесная зона. И первый на очереди - "золотой лес", где осенью листва берёз так напоминает золотые водопады. Второй - "голубой лес", высаженный голубыми елями и атласскими кедрами. И самый последний - "Вогезский лес". Здесь находятся заросшие диким плющом огромные лесные деревья-великаны рядом с массивными замшелыми валунами.       Дивное место, надо сказать. Я, как и мама, остался весьма доволен прогулкой по этому саду. Она всё никак не могла налюбоваться какими-то редкими цветами из оранжереи, и также долго слушала шелест деревьев в голубом и золотом лесах. Давно я не видел её такой счастливой и отдохнувшей, даже совестно как-то стало, что обычно уделяю ей так мало времени. Именно в этом месте, в саду Альбер-Кан, получилось больше всего фотографий. Хочу заметить, что ни я, ни мама, не любим фотографироваться. Очень не любим. А по дороге в отель она всё рассказывала о своих впечатлениях и не прекращала улыбаться. Это был последний вечер в Париже и я всё думал, что прошла только треть нашего отдыха, а она уже выглядит такой радостной.        Следующая по списку - Англия. Жемчужина Лондона - Белая Башня, Тауэрский мост, собор Святого Павла, Букингемский дворец, Вестминстерское Аббатство. Всё красиво и великолепно. Но больше всего впечатлений мы получили, прокатившись на обзорном колесе (хотя мне легче называть это колесом обозрения), которое носит название Лондонский Глаз. Мы всё не решались пойти на него, а потому сначала побывали во всевозможных парках, кафе и даже в музее Шерлока Холмса. И да, Бейкер-стрит, 221 б.        Так, о чём я там говорил? Ах, да, колесо обозрения. Дикая вещь. Мало того, что его высота достигает рекордных 135 метров, только что сев в кабинку, маме случилось отпустить шутку о том, что как было бы романтично, если бы колесо остановило своё движение, когда мы будем на самом верху. Ну, не баян, а классика, но меня слегка передёрнуло. Поднималась кабинка медленно, мы обсуждали музей Холмса и сравнительно новый сериал от BBC. И с темы крепкой дружбы и заботы как-то незаметно перешли на тему моих отношений. Она с неподдельным интересом расспрашивала что да как, как мы общаемся, о чём говорим, чем ты занимаешься, чем интересуешься, как я отношусь к тебе и как ты справляешься с моим "вечно плохим" настроением. Мама знала, что перед отъездом я провёл вечер с тобой и теперь выпытывала у меня подробности.        - Ты прекрасно знаешь, что я очень редко расспрашиваю о чём-то. И чем больше ты ответишь, тем меньше я спрошу в следующий раз.        - Знаю, мам, знаю. И это просто жирный такой плюс. Я как представлю, чтоб ты названивала каждый день и спрашивала об одном и том же, меня аж в дрожь бросает. Я понимаю, что ты можешь беспокоиться или просто скучаешь, но-        - Ты считаешь, я беспокоюсь о тебе?        - Что? В смысле?        - Нет, я не беспокоюсь. Ты же сам звонишь каждую неделю. Раз звонишь - всё в порядке. Что с тобой случиться-то может?        - Ха~, логично. Вот за это тебя и люблю. Ну вообще, не только за это, конечно. За всё. Ты у меня самая лучшая.        - Бо-оже мой, это что у тебя за приступы такие? Подлизываешься, что ли? Или от Ичи всяких таких нежностей понабрался?        - Ну маама! Что ж я бесчувственный совсем по твоему? Почему я не могу сказать, что люблю тебя? - А она сидит, хитро улыбается: подловила меня, - ну и без Ичи, конечно, не обошлось. С ним невозможно быть грубым. Нельзя сказать, что с ним я веду себя так, как мне привычно. Скорее так, как хочу, абсолютно естественно. Могу сказать всё, что в голову придёт, сделать всё, что угодно. И он всегда поймёт - отчасти потому, что разделяет моё мнение, а отчасти потому, что у каждого есть право на своё. С тех пор, как мы вместе, мне кажется, я изменился. В лучшую сторону.        - Ты совсем не изменился, родной. Он лишь помог тебе раскрыться, открыть свою "хорошую" сторону, положительные качества. Ты был такой всегда, это всё было в тебе. Внутри, за дверьми "сложного характера", принципов, недоверия. А этот парень просто нашёл к тебе подход, отыскал ключик к той самой двери, - её голос был ровным,а на лице сияла улыбка, - ну я же говорила: он чудо. Её слова заставили меня ненадолго задуматься. Никогда раньше не смотрел на это в таком свете. Я всегда пытался разобраться в тебе, понять твои мысли и действия, а в себе вот не копался совсем.        - Эх, чудо-юдо. Когда мы прощались, Ичи сказал, что ты прекрасна. И: "Мы едва с ней знакомы, а я уже люблю её".        - Прям так и сказал? Ох, какой шустрый-то. А ещё он очень наблюдательный, бери с него пример.        - Хах, вот вечно ты так. О, смотри, мы почти на самом верху.        - Какой вид отсюда чудесный: весь Лондон как на ладони! Мы сделали пару фото и, по желанию мамы, даже селфи на фоне ночного города. И пока кабинка потихоньку спускалась назад к земле, сидели в молчаливом восхищении от этой завораживающей красоты. Подсев ближе к маме, я приобнял её и она положила голову мне на плечо. Эти минуты рядом с ней были исполнены теплотой и любовью. И могу с уверенностью сказать, что в эти моменты я был счастлив как никогда раньше.        Это был последний наш вечер в Англии. И последняя остановка перед отправлением домой - Италия. Огромный Рим, изобилующий различными музеями, церквями всех святых, дворцами и катакомбами, театрами и галереями. Нет, серьёзно, музеев там нереально много. Церквей тоже. Поэтому мы посетили лишь несколько из них: церковь святого Андрея Авеллино, мавзолей святой Констанции, дом-музей Марио Праза, музей Ватикана, Колизей и замок Сант-Анджело. Со всем этим было очень интересно познакомиться: с культурой, живописью, архитектурой; с историей каждого здания и способами его использования: Колизей, например, был как и амфитеатром, так и церковью, кладбищем и даже крепостью. Море впечатлений, эмоций и восхищений - окончательный итог от всех этих экскурсий и осмотров достопримечательностей. Запомнится это всё надолго, тем более что рядом был самый дорогой человек.       Мы уже несколько часов летели в самолете, когда из кабины пилота вышла стюардесса и стала что-то вещать. Я делал вид, что сплю и действительно начал дремать, так что не понял, о чём она говорила. Если там что-то важное, мама мне скажет. Я провалился в сон и минут через двадцать мама растормошила меня, сказала, что пора обедать. Она выглядела непривычно бледной и напряжённой, я списал это на усталость и ответил, что не хочу есть.       "...Я был очень рад посетить эти замечательные места, однако три недели подряд вне родного дома - сильно утомляют. И за это время я очень соскучился по тебе. Пусть мы и переписывались через интернет, но это никакое не общение. Я знаю, что вопреки моим упрашиваниям не встречать нас в аэропорту, ты всё равно придёшь. И я буду счастлив увидеть тебя и крепко-крепко обнять. Да, прям там же. Да, у всех на глазах. Твои щёки зальёт яркий румянец, ведь ты сильно стесняешься показывать свои чувства на людях, когда все видят. Я обадривающе поцелую тебя в лоб, но оказывается, сделаю только хуже. Мама рассмеётся, увидев, как я растерянно пытаюсь понять, что не так сделал. Ты улыбнёшься, обнимешь меня в ответ и мы пойдём провожать маму до дома. А потом поднимемся в мою квартиру, на этот грёбаный седьмой этаж, и ты, игнорируя мою "фобию", начнёшь приставать ко мне и не дашь отдохнуть с дороги.        Но я понимаю, что всего этого не будет, ведь через пять минут наш самолёт разобьётся о Тянь-Шанские горы. Вот как бывает: ты только найдёшь своё счастье и смысл жизни, а тут раз и пилот по громкой связи принесёт свои извинения за то, что в мой родной город самолёт опоздает на_всегда..."       Такое длинное сообщение я хотел отправить тебе, однако написал лишь короткое: "Мы падаем. Я люблю тебя".