***
Разбойники спокойно спали, наверняка распугав своим храпом всю округу, а Чанёль, оставшийся в качестве охранника, сидел у костра и вяло ворошил длинной палочкой переливающиеся красным угли. Юноше было скучно, в нём бурлила энергия и неуёмная сила. Хотелось плюнуть на темноту и оказавшихся бестолковыми напарников и храбро поспешить навстречу приключениям. Чанёль ничего не боялся — у него в запасе был мушкет, молодость и несколько заклинаний. А большего и не нужно. Услышав подозрительные шорохи, Пак вздёрнул подбородок и вгляделся в темноту. Ничего не разглядев, он нервно поднялся и подошёл к самой кромке огненного круга, отделяющей спящих разбойников от ночного Бриксвилла. — Кто здесь? — грозно крикнул Пак, сжав в руке мушкет. Шорох повторился, а затем раздался едва слышный девичий плач. Тихий, с истеричными нотками, он лился из-за деревьев и вызывал мурашки. — Отзовитесь, пожалуйста! — взмолился Чанёль, не привыкший позволять девушкам рыдать. — Вас кто-то обидел? Плач стал громче и отчаяннее. Пак оглянулся на разбойников, но те продолжали переливчато храпеть, переваривая в желудках несколько литров браги, выпитой во время ужина. Чертыхнувшись, Чанёль подобрал полы пальто и легко перепрыгнул через костёр, оказавшись один на один с темнотой. — Не уходите никуда, я уже спешу к вам! — крикнул юноша плачущей деве, продолжая держать наготове мушкет. Оставалось только догадываться, в какую передрягу попала молоденькая девушка в Бриксвилльском лесу. Наверняка она была напугана, прячась в корнях деревьев. Беспомощная, в разорванном платье и с истерзанным телом, она отчаянно ждала того, кто придёт к ней на подмогу. По мере продвижения вглубь леса, плач усиливался, а Чанёль уже начинал жалеть, что не прихватил с собой никакого света. К счастью, рваные чёрные облака разошлись в стороны и ночной Бриксвилл осветила молочным сиянием Луна. Задрав голову к небу, юноша сделал пару шагов и тут же врезался в что-то липкое и крепкое. Опустив взгляд, Чанёль коснулся тонких нитей, перегородивших дорогу, и не сразу догадался, что это ничто иное, как паутина. Любопытно натянув белёсую нить, похожую на струну лютни, юноша резко её отпустил и услышал странный звук. Повторив манипуляцию, он изумлённо приподнял брови и вновь услышал плач, совсем рядом. Задержав дыхание, Пак поднял голову и увидел, как в центре гигантской паутины, сплетённой между деревьев, сидел огромный паук и теребил лапкой нити, добиваясь звука, столь похожего на девичьи всхлипывания. — Мразь! — воскликнул Чанёль и, резко подняв мушкет, выстрелил в паука. Пуля врезалась в мясистое тельце, и тут же со всех сторон раздался приближающийся шорох. Обернувшись, юноша увидел спешащих к нему со всех сторон пауков. Шустро перебирая лапками, они стремительно приближались к нему, грозно сверкая чёрными глазами. Попятившись, Пак рухнул в паутину. Попытавшись выбраться, запутался ещё сильнее, а пауки окружили его со всех сторон и принялись щёлкать острыми клыками, затаившись и выбирая удобный момент, чтобы напасть на попавшую в силки добычу. — Чёрт! — ругнулся Чанёль, оглянувшись на то место, откуда пришёл. Самое ужасное, что в процессе барахтанья мушкет упал на землю и валялся сейчас где-то у ног. Не было возможности его достать, как и докричаться до хмельных разбойников. Оставалось принять смерть? Не так быстро! Прошептав заклинание, Пак напряг плечи и, дико зарычав, с трудом разорвал тугие путы. Пауки изумлённо отступили, с интересом поглядывая на человека, вновь что-то бормочущего себе под нос. И они уж точно не ожидали, что на ладонях того родятся огненные шары, которыми он и начнёт кидаться в пауков. Успев подпалить некоторых насекомых, Чанёль подхватил с земли мушкет. Он медленно отступал к костру, мелькающему среди деревьев, не забывая отстреливать подбирающихся слишком близко пауков. Один из них, самый отчаянный, застиг Чанёля врасплох. Спрятавшись до поры до времени за кустом, выскочил оттуда в самый неожиданный момент и царапнул чужую руку, благо на ней была натянута перчатка. Пуля отбросила тельце обратно в кусты, а Пак уже без оглядки помчался к огню. Перемахнув через яркую черту, плюхнулся посреди храпящих разбойников и в ужасе уставился на окруживших огромный костёр пауков. Те явно не собирались уходить, но и нападать не рисковали. Сдёрнув с руки перчатку, Чанёль с неприязнью оглядел неглубокую царапину и на всякий случай её заговорил, посыпав сухой травкой, которую неизменно таскал в мешочке на поясе. — Бережёного магия бережёт, — прошептал он, промокнув платком вспотевший лоб.***
Раздражённый Кай зашёл в чулан и снял со стены фамильное ружьё и сумку с патронами. Закинув это добро себе на плечо, пересёк гостиную и толкнул входную дверь, тут же сполна хлебнув пригоршню снега, попавшую в пасть. Нахмурившись и закрыв глаза лапой, хозяин дома вышел на крыльцо и вгляделся в белоснежную пелену, окутавшую долину. Верный слуга, из-за проделок ведьмы заточённый в стены дома, сообщил ему, что снаружи гости. Кай не ждал гостей, потому и зарядил ружьё парочкой патронов. В его дом нечасто, но всё же забредали неприятные личности. То бродяги, то преступники, то несчастные заблудившиеся. Кай стрелял во всех без разбору — жизнь научила его не доверять людям. И сегодня он не собирался делать исключений. Прислушавшись, чудовище застыло на верхней ступеньке и чуть пригнулось. Жаль, что вместе со шкурой животного Кай не получил ни звериного чутья, ни острого слуха и зрения. Он оставался всё тем же человеком — бессильным перед стихией. Может поэтому он не услышал подозрительных шагов за спиной? — Не меня ищешь? — насмешливо раздалось из-за плеча. Не успел Кай обернуться, как его мощно толкнули и он полетел кубарем в снег. Ружьё упало на ступеньки, и незнакомый парень в чёрной накидке и надвинутом на лицо капюшоне поднял его и направил на хозяина дома. — Поднимайся! — коротко приказал он, махнув дулом. — Кто ты такой?! — прошипел Кай, отплёвываясь от снега. — Я пришёл за девушкой, которую ты у меня украл! — А-а-а… так ты тот мифический любовник?! Парень насмешливо хмыкнул и вновь приказал чудовищу подняться. Так они и зашли в дом — впереди Кай, а за ним незваный гость, упирающийся дулом аккурат между лопаток. — Где Вэнди? — Там! — махнул лапой хозяин, указав на дверь кабинета. Когда они переступили порог, Вэнди резко дёрнулась и тут же облегчённо вздохнула, узнав Бэкхёна. Пока Кай нехотя её отвязывал, она молча смотрела на телохранителя, но тот упрямо отводил взгляд и хмурил брови. Определённо обиделся! Едва оказавшись на свободе, принцесса спрыгнула с кушетки и спряталась за широкой спиной Бэка, сразу же почувствовав себя в безопасности. — Ложись, — приказал Бён чудовищу. Вручив ружьё Вэнди, он привязал недовольного Кая теми же верёвками, что сковывали девушку, не обращая внимания на негодующего слугу, сил которого хватило лишь на беспорядочные хлопанья всех дверей в доме и дребезг посуды и вещей на полках. Убедившись, что хозяин дома крепко привязан, Бэкхён забрал ружьё у Вэнди и покинул кабинет. Девушка понуро засеменила следом, не зная, как отблагодарить своего спасителя и вымолить прощение. Бён остановился в центре гостиной и устало покачал головой. — Придётся переночевать в этом доме. Снаружи непогода, ты замёрзнешь там, — отстранённо заявил парень. — Спасибо, что спас! Он чуть не убил меня! Вэнди обняла Бэка со спины и прижалась щекой к острым лопаткам, скрытым тканью. — Как ты меня нашёл? — По запаху. Я же монстр, не забывай об этом. — Ты обижаешься на меня? — Из-за твоего исчезновения я едва не лишился второй части золотых. Клянусь, что если мой мешок, спрятанный в горах, кто-то найдёт, я с твоего папаши потребую двойную цену! — проворчал Бэкхён, но принцесса ничуть на него не обиделась. — Извини, что ушла без предупреждения. Ты был слаб, и я боялась, что тебе станет ещё хуже. Я больше никогда не уйду без спроса, обещаю, — продолжая прижиматься к горячему телу, обещала сквозь слёзы Вэнди. — Я так испугалась, что ты меня не найдёшь… Обернувшись, Бэк медленно, словно нехотя, прижал к себе девушку, успокаивающе гладя по спине. Та совершенно расклеилась от непрошенной ласки и горько расплакалась, комкая в кулачках ткань чужой накидки. Ставший родным, тёплый Бэкхён неожиданно был подобен воздуху и жить без него оказалось гораздо сложнее, чем прежде. Он был необходим Вэнди, и принцесса совсем не желала с ним расставаться. Согревшись и успокоившись, она отстранилась от парня и, подняв руки, осторожно сняла с его головы капюшон. Щёки Бэка раскраснелись в тепле после долгого нахождения на морозе, а губы успели потрескаться от касаний холодного ветра. Не удержавшись, Вэнди встала на носочки и ласково коснулась губами огненной щеки, молчаливо благодаря своего спасителя. А после отвернулась от Бэка и, вытащив из выреза платья свёрток, протянула его парню. Недоумённо развернув платок и увидев цветки диоры, розоволосый нахмурился и покачал головой. — Показывай, где тут кухня? Кухня встретила их неприветливо. Злой слуга продолжал греметь крышками и тарелками, ронять кастрюли на пол. А при попытке согреть воду и вовсе ошпарил руку Бэка кипятком. — Очень больно? — спохватилась Вэнди, сжав ладонь парня. — Нормально, — выдернув конечность, отрезал Бён. — Если дело пойдёт такими темпами, то этот дом развалится на куски, чтобы мы никогда из него не выбрались. — Может стоит развязать Кая? — Чтобы он снова схватился за ружьё? С трудом схватив с плиты надутый медный чайник, Бэк залил диоры водой и дал настояться. Пока они сидели за столом напротив друг друга, Вэнди молча разглядывала Бёна и с тоской поджимала губы. Уставший и не до конца восстановившийся, он совершил огромный рывок по непогоде, наверняка растратив последние силы. И принцесса была уверена — если будет нужно, она лично заберёт у Кая ключи от подвала и нарвёт целый букет диор, лишь бы Бэк восстановил силы и продолжил путь. — Вкусно, — блаженно прикрыв ресницы, пригубил напиток Бён. Выпив большую половину кружки, он протянул остатки Вэнди. — Выпей и ты, поможет. Девушка доверчиво приняла чашку из протянутых ладоней и смело выпила напиток, прекрасно зная, что парень не способен причинить ей зла. Им едва хватило сил, чтобы добраться до дивана в гостиной и, крепко прижавшись друг к другу, уснуть. За окном всё так же ревела вьюга, недовольный слуга грохотал ставнями, а в глубине кабинета выл безутешный Кай.***
Пробуждение королевы началось далеко не так, как она привыкла. Вместо привычного возлежания на мягких подушках и ленивых утренних процедур, её разбудил громкий стук в дверь. Заглянувшая в спальню служанка, опасаясь хозяйского гнева, попросила выглянуть в окно и тут же шмыгнула обратно в коридор. Накинув на плечи лёгкий халат, Виктория подошла к окну и недовольно взглянула на площадь перед воротами замка, заполненную взволнованными людьми. Те шумели так громко, что это было слышно даже с верхнего этажа. Не трудно было догадаться, чем вызвано недовольство. Накануне, перед тем, как отправиться спать, королева отдала слугам приказ привести по утру очередную молоденькую девушку. Видимо это и стало переломным моментом. Ведь раньше Виктория питалась исключительно красотой сирот, но совсем недавно последняя из них отдала свою жизнь на пороге её ванной. Теперь остались лишь девушки из семей. Чуть успокоившиеся жители вновь зашумели, стоило стеклянным дверям распахнуться. Вышедшая на балкон королева, надёжно укутанная в соболиную шубу, схватилась длинными пальцами за перила и бросила надменный взгляд на толпу. Тут же смягчившись, она ласково улыбнулась и помахала народу рукой. — Кажется, я догадываюсь о причине, почему вы все здесь собрались! — громко произнесла она, пытаясь перекричать гомонящую толпу. — Позвольте же мне сообщить вам важную новость. Люди замолкли и в нетерпении устремили взгляд на королеву. — В Брасс идёт тьма. Чудовища из Бриксвилла неумолимо приближаются и готовятся объявить нам войну, — по рядам прошлись шёпотки и тут же стихли. — Я, как королева, должна защитить Брасс и всех вас. Но для этого мне нужна ваша помощь… Вы видите? Я слабею на глазах. Моя сила тает вместе с молодостью и красотой. Если дело пойдёт именно так, то я не смогу вас защитить. Прошу, кто-нибудь, пожертвуйте вашей дочерью. Хотя бы одна семья — отдайте ваше дитя для общей победы. Если мы победим тьму из Бриксвилла, то на нашей земле восстановится мир и уже никто не покусится на ваши семьи. Не услышав криков добровольцев, Виктория незаметно сжала ладонь в кулак и вновь ослепительно улыбнулась. — Той семье, которая пойдёт мне навстречу, я заплачу пять сотен золотых! Тишина длилась секунд десять, после чего бородатый мужчина в центре толпы поднял руку и крикнул, что готов отдать свою дочь. Стоящая рядом с ним женщина заголосила и упала на колени, умоляя его одуматься. — Дура! Это же ради победы! — возмутился мужчина. — И денег, — одними губами самодовольно добавила Виктория, глядя на дешёвый выцветший сюртук главы семьи и торчащую из кармана бутылку.