***
Чанёль, Ифань, Чунмён, Сехун и Чонин собрались за столом, с удовольствием вкушая приготовленные заботливым слугой яства и запивая их дорогим коллекционным вином. На кухне тихо трещал камин, разбавляемый лишь ненавязчивым чавканьем и звоном приборов. Успевшие вымыться и отдохнуть, путники наслаждались неспешным ужином и строили планы на обозримое будущее. Чунмён, сидевший дальше всех от яркого пламени, грозно зыркал на мужчин, без стеснения решающих как именно они расправятся с девчонкой и её охранником. Чанёль, кажется, уже устал напоминать, что Вэнди нужна ему живой, но распалённые охотой чудовища были рады и брошенной кости в виде норовистого розоволосого охранника с меткой из звёзд под правым глазом. — Кстати, а зачем она тебе так нужна? Может, всё-таки расскажешь? — Захмелевший разбойник развалился на стуле, и остальные поддержали его согласным гулом. — Это длинная история, — вежливо заметил Пак, ясно давая понять, что не собирается распространяться о причинах, погнавших его в Бриксвилл за принцессой. — Ну уж нет, говори! Мы теперь одной кровью повязаны, — насел на него Ифань, ударив кулаком по столу. — Я в тот раз не стал настаивать, но сейчас вытрясу из тебя правду любой ценой! — Не ты один. Мы все вытрясем, — усмехнулся лич. — Раз уж ты натравливаешь нас на жертв, мы имеем право знать, почему они ими стали. — Ну, хорошо, — нехотя согласился Чанёль. — Моя королева является родной сестрой короля Рихарда Винтера, а Вэнди её племянница. Спесивая девица влюбилась в розоволосое отребье и, наплевав на запрет отца, сбежала вместе с возлюбленным из замка. Король связался с сестрой и попросил отыскать беглецов. Именно поэтому я, как доверенное лицо своей королевы, отправился в столь опасное путешествие. — А что же папаша сам не ищет свою дочурку? — подозрительно прищурился Ифань. — Он сильно болен, а его люди боятся Бриксвилла как огня. Тот парень, сбежавший с принцессой, единственный человек во всём Винтере, которому по зубам заколдованный лес, — Чанёль развёл руками и пригубил ароматное вино. — Я утолил ваше любопытство, господа? «Господа» переглянулись между собой, но от дальнейших расспросов воздержались. Пока остальные мирно вернулись к ужину, Сехун переключил всё внимание на мрачного хозяина дома, продолжающего распиливать на тарелке кусок хорошо прожаренного мяса. — Всегда хотел спросить, Чонин, откуда в твоём замке такое дорогое вино и еда? Ты же никуда не выходишь! — хмыкнул лич, отправив в рот кусок свинины. — За домом есть небольшой сарай. Мой слуга присматривает за хрюшками и курами с помощью магии, которая всегда заключалась в стенах дома. — Чудовище опустило волосатую морду и тяжело вздохнуло. — А откуда вино я не знаю. Я вообще не помню свою жизнь до определённого момента. — Да? У меня тоже амнезия, — хохотнул Ву. — Помню, как-то раз очнулся посреди леса — без оружия, денег и без памяти. И тут же нарвался на разбойников. Даже не представляю, как мне удалось победить их в явно нечестной схватке и добиться, чтобы они признали меня главным. — Вы шутите? — напряжённо поинтересовался лич, прищурив кошачьи глаза. — Я тоже не помню своей прошлой жизни, но что-то мне подсказывает, что за моей спиной не всегда росли крылья. Все трое одновременно обернулись на Чунмёна, и тот лишь кивнул, с содроганием вспомнив момент, когда открыл глаза и вместо человеческого тела увидел покрытый трухлявой корой ствол, уходящий корнями глубоко в землю. — То есть вы утверждаете, что у всех вас случилась массовая амнезия? — нервно накладывая в тарелку салат, заключил Пак. — Мне кажется, что вы преувеличиваете. — А ты не договариваешь! — одновременно рявкнули мужчины. — Как так получилось, что все мы не помним ни своего детства, ни юности? Мы словно бы потеряли память в одно и то же время, а очнулись теми, кем не были раньше! — возмущался Чонин, встряхивая воздух волосатыми кулаками. — Так почему вы тогда уверены, что точно не были чудовищами? Или вы считаете, что имели право быть людьми? — насмешливо произнёс Чанёль. Он едва успел уклониться от метко пущенного прямо в его горло ножа. Лезвие лишь чиркнуло по коже и вонзилось по самую рукоять в стену за спиной. Вытерев выступившую на царапине кровь, юноша поднялся из-за стола и брезгливо швырнул на пол скомканную салфетку. Слуга недовольно захлопал ставнями, но Пак даже не подумал обращать на это внимание. — Не сверкайте тут глазами и не дышите яростью! Все вы — монстры, а я человек. Хорошее оправдание списывать всё на стёртую память и доказывать себе, что ранее вы были людьми. Если хотите знать, родиться человеком и быть им разные вещи. И даже если раньше вы были людьми, это ещё не значит, что вы не были монстрами. Все четверо продолжали испепелять дерзкого северянина злобными взглядами, но Чанёль ничуть не растерялся. — Если вы закончили истерить, то предлагаю вернуться к обсуждению нашего плана. Вытащив из внутреннего кармана аккуратно сложенную карту, Пак убрал в сторону тарелки и расстелил её в самом центре стола, прижав по краям посудой. Чудовища недовольно поворчали, но всё же склонились над пожелтевшей бумагой, вглядываясь в причудливое переплетение линий. — Мы здесь, — Чонин ткнул в бумагу когтистым ногтём, едва её не продырявив. — А Брасс здесь. — Да мы же совсем рядом! — воскликнул Ифань, мысленно высчитывая расстояние до королевства. — Именно поэтому я полагаю, что беглецы направились в обход королевства. Зачем им идти в лапы королевы, которая их ищет? — предположил Чонин, потирая подбородок, скрытый под густой бородой. — Смею не согласиться, — заявил Чанёль. — Принцесса Вэнди не знает о замысле королевы и попытается найти убежище в её замке. Полагаю, нам нужно направляться в Брасс. — Не думаю, что это так, — вклинился в спор Сехун. — Она наверняка пошла по северной дороге, чтобы выйти к морю и уплыть на другой континент подальше от разгневанного папаши. — Виктория — её единственная родственница на несколько сотен километров! Вполне возможно, что силы путников на исходе. Где им попросить кров и убежище, как не у собственной тётушки? — не унимался юноша, всё больше убеждаясь в правоте собственной догадки. — Тогда давайте разделимся! Одни пойдут к морю, а другие в Брасс, — предложил молчавший до этого тролль. Мужчины крепко задумались над выдвинутой идеей, но Чанёль живо остудил их пыл. — Мы все идём в Брасс! Если разделимся, то можем не справиться с охранником принцессы. Я достаточно наслушался про этого зверя в человеческом обличии, чтобы верно оценить его силы и умения. — А если они не в Брассе? — для очищения совести предположил Ифань. — Тогда мы пойдём к морю, но что-то мне подсказывает, что нам это не придётся делать, — довольно потирая ладони, заключил Чанёль. Выдвигаться было решено рано утром. Допив вино и разобравшись с остатками ужина, мужчины разошлись по комнатам, заботливо приготовленным слугой, и почти сразу заснули, сморённые усталостью и долгой дорогой.***
Дафна привела их к крохотной избушке, крыша которой была почти не видна из-за наметённого снега и нависших многовековых деревьев. С трудом отворив проржавевший засов, она первой нырнула в тёплую глубину дома и отряхнулась от снега на круглом цветастом половичке. — Проходите! — приветливо позвала рыжая. Бэк и Вэнди, продолжающие ожидать подвоха, боязливо заглянули внутрь и огляделись. Здесь дом выглядел гораздо более ухоженным, чем снаружи. Он состоял из нескольких комнат и стоящей в центре большой печи, в которой потрескивали дрова. Рядом, на столе, лежала краюха свежего хлеба и блюдо с мочёными яблоками. Яркая керосиновая лампа пускала по стенам тени, но те не казались пугающими видениями из кошмаров. Напротив, делали кухоньку уютной. — Угощайтесь, а я вам пока чая заварю! Дафна потянулась к повешенным под потолком пучкам сухих трав, выбирая нужные. Бэкхён же деловито отрезал два больших куска хлеба и выловил из тарелки яблоко, осторожно его надкусив. Оценив собственные ощущения, протянул его принцессе и приободряющее кивнул. — В этом домике жила бабушка моего друга — потомственная ведьма и колдунья. В королевстве её боялись, вот и выселили на задворки леса, но всё равно вечно таскались сюда по протоптанной дороге — то порчу навести, то скот соседский заморить. Люди сами большие сволочи, но всегда удобно обвинить ведьму в своих грехах. Рыжая поставила на стол две кружки с ароматным чаем и села на лавку напротив, подперев подбородок руками. Путники ели жадно, давясь и обливаясь яблочным соком. Вот только южная принцесса даже в таком невыгодном положении умудрялась грациозно вытирать капли на подбородке и сидеть с гордо выпрямленной спиной. — А где сейчас твой друг? — взмахнула ресницами Вэнди. — Мой друг ищет вас по приказу королевы, его уже несколько дней нет в Брассе. — Дафна с грустью посмотрела в обледеневшее окно. — Когда мы были маленькими, то слыли лучшими друзьями во всём королевстве. Родители ругали меня, когда я убегала в лес к внуку ведьмы, даже дома запирали, но я всё равно находила лазейки, чтобы улизнуть. А когда бабушки Пак не стало, ведьма забрала Чанёля к себе и сделала его совсем другим. Он больше не помнил ни меня, ни наших счастливых дней. Он стал таким же ледяным и равнодушным, как сердце королевы Виктории. И я не знаю, как его растопить… — Любое сердце можно растопить любовью, — мечтательно выдохнула принцесса, ласково взглянув на закашлявшегося Бэкхёна. — Не думаю, что любовь в нашем случае уместна, — огрызнулась Дафна, встав из-за стола. — Вы оба замёрзли, так что я нагрею для вас кадку воды, а то простудитесь. Стоило рыжей скрыться в одной из комнат, как Бэкхён встряхнул за плечо девчонку и зло зыркнул глазами. — Держись начеку, поняла меня? Мы не знаем, что это за человек и какие у неё планы! — А ты думаешь, она говорила правду о тётушке? Бён поморщился, прежде чем ответить на заковыристый вопрос. — Ты же сама говорила, что по Винтеру ходили слухи, будто именно твоя тётка виновна в смерти матери. Что, если эта Дафна права и теперь Виктория хочет расправиться с тобой и вернуть себе утраченную молодость? Вэнди сжалась на глазах у розоволосого и жалобно шмыгнула носом. Верить в то, что её родственница бесчеловечный монстр, не хотелось, но слишком много фактов указывало на то, что это могло быть правдой. — Я не знаю, что нам делать дальше. Куда идти, кого бояться! Бэкхён, часом ранее собиравшийся бросить принцессу в лесу, прижал её к себе и непривычно ласково погладил по волосам. Приободрённая чужой нежностью, Вэнди ткнулась губами в тут же покрывшуюся мурашками шею и часто-часто задышала, в такт сердечку, испуганной пташкой метавшемуся за рёбрами. — Водичка готова! — крикнула Дафна, разом нарушив всю романтику. — Кто первый? Оставив Бэкхёна в одиночестве на кухне, Вэнди прошла вслед за рыжей и оказалась в небольшой комнатушке, где кроме кадки да куска мыла в глубоком блюде ничего не было. Пользуясь сумерками, принцесса отвернулась от не спешившей уходить Дафны и стянула с себя мокрые вещи, тут же заботливо подхваченные рыжей. — Пойду повешу их на печку, чтобы высохли к утру. Стоило двери закрыться, как девушка с наслаждением погрузилась в горячую воду. Умыв лицо, она прижала колени к груди и зажмурилась — было невероятно тепло и уютно, пахло пряными травами и, совсем незаметно, земляникой. Вновь скрипнула дверь, и вернувшаяся Дафна протянула Вэнди грубую мочалку. — Потереть вам спинку, принцесса? — с едва заметной издёвкой спросила она. — Спасибо, я сама справлюсь, — обиженно ответила Вэнди. Пока она плескалась, пытаясь вымыться поскорее, чтобы вода не растеряла своё тепло, Дафна сидела рядом и расправляла складки простого суконного платья. Принцесса невольно сравнила их пальцы — её, ухоженные, тонкие и музыкальные, казались произведением искусства по сравнению с грубыми короткими пальцами Дафны, с детства приученной к тяжёлой и грязной работе. И почему-то хотелось сжать эти мозолистые ладони в своих холёных руках и от души поцеловать. Немногие короли готовы были признать, что были бы никем без своего народа. — Ты ведь нас не обманываешь? — спросила Вэнди, пока рыжая заворачивала её в большое полотенце. — А зачем мне это? Переночуете сегодня в избушке, а утром поступайте, как знаете. — Почему ты нам помогаешь? — Если бы не я, вы бы не пережили эту ночь, — пожала плечами Дафна. — Иди, зови своего любимого, пока вода не остыла. Смущённо кивнув, Вэнди выбежала на кухню, но не обнаружив там Бэкхёна, взволнованно заметалась. Но не успели девушки броситься на поиски розоволосого, как тот сам вернулся в дом, замёрзший, хотя и в тёплом плаще Дафны, с коркой инея на ресницах. — Где ты был? — вскрикнула принцесса, бросившись на шею охранника. — Проверял безопасность, — буркнул Бён, силясь оторвать от себя приставучее тело. — Об этом можешь не волноваться! Волки никого и близко не подпустят, да и сама избушка заколдованная — если хозяин не захочет, никто её не найдёт! — Дафна махнула рукой и указала в сторону комнатки. — Иди и погрейся, не заставляй свою принцессу переживать. Пока Бэкхён мылся, Вэнди забралась на печь, накрывшись тёплым цветастым одеялом. Дафна же расположилась на койке, подальше от печи, жалуясь на то, что не может спать в подобной духоте. Рыжая уже давно сопела, а принцесса продолжала прислушиваться к плеску воды в кадке да тихому стрекоту ходиков на стене. Интересно, если здесь жила ведьма, то почему в этом доме не чувствовались зло и ненависть? Или Дафна не врала, когда говорила, что в последние годы жизни бабушка Пак отошла от дел, предпочитая гулять по лесу, собирать травы да воспитывать внука, переболевшего в детстве кажется всеми болячками от оспы до чумы. И ведь живым остался благодаря бабке, чертяка! Несомненно, старушка была прекрасной знахаркой и могла приносить людям пользу. Но те, злые и отчаявшиеся, видели лишь чёрную сторону её дара, нагло им пользуясь в собственных низменных целях. Услышав приближающиеся шаги, Вэнди вздрогнула и открыла глаза. Бэкхён прохаживался по кухне, явно подыскивая себе место для сна. В свежей рубашке и брюках, с влажными волосами и отмытой до скрипа кожей он казался совсем другим — ещё более прекрасным и совершенным. — Иди сюда! — шепнула принцесса, свесившись с печи. Розоволосый лишь грозно зыркнул, продолжив зябко переступать босыми ступнями по ледяному полу. — Не упрямься, — канючила Вэнди и довольно улыбнулась, когда парень сдался, легко запрыгнув наверх. Позволив ему улечься, она поднырнула под его руку и сладко улыбнулась. Бэкхён не пошевелился, только глазищи сердито сверкали в темноте. Рядом с ним было жарко, а ещё чертовски спокойно. И плевать, что приличные принцессы обычно не лежали в одной постели с оборванцами, не прижимались к ним и не дышали в шею, надеясь на ответную нежность. Вэнди не то что приличной, даже принцессой уже давно не была, поэтому и не думала сопротивляться, когда сухие губы вскользь коснулись её собственных, коротко приласкав и тут же исчезнув. — Я тебя не сильно ударил? Нигде не болит? — с тревогой спросил Бён, легко погладив узкое плечо. — Всё хорошо, но… почему ты остался со мной? — Спи, — неожиданно строго приказал Бэкхён, и девушка даже при желании не смогла бы его ослушаться.***
Виктория негодовала и разнесла весь тронный зал, лишь зеркало оставалось нетронутым. В очередной раз подлетев к нему, она ударила кулаками в тяжёлую раму, от чего та жалобно затрещала. — Покажи мне их! Немедленно! — рычала королева, но поверхность оставалась незамутнённой. Взвыв, женщина упала на колени и заскребла ногтями гладкий пол. Когда часом ранее зеркало показало двух путников, вошедших в Брасский лес, её счастью не было предела. Ещё бы, пропавшие было птенчики сами шли в ловко расставленные сети, осталось только прихлопнуть их в нужный момент. Но всё пошло наперекосяк, когда парень с девушкой внезапно исчезли, просто растворившись посреди леса. И как Виктория ни умоляла зеркало вновь их показать, ничего не происходило. У королевы оставался лишь один вариант — кто-то сделал беглецов невидимыми. И этим существом был тот, за кем гонялся по лесу розоволосый и кого не могло показать зеркало. Единственным могущественным магом в этих краях была ведьма Пак. И Виктория не раз слышала сказки, что у той в наличии был то ли плащ, то ли шапка-невидимка. Неужели всё это не слухи и кто-то нашёл заколдованное барахло, напялив их на себя и надумав спутать королевские планы? Нет, Виктория этого не могла допустить. — Если к утру беглецы не появятся в зеркале или на пороге замка, то я направлю в лес целый взвод стражников, чтобы они каждый куст прошерстили! — прошипела женщина сидевшему на подоконнике невозмутимому ворону. — А ты не сиди тут, а отправляйся в Бриксвилл. Пришло время собирать армию Тьмы!