Не бойся, я с тобой

«От лица Нокаута» Ветер — холодный, страшный, наполненный неодолимой болью и грустью. Так больно и страшно, мне было только тогда, когда я потерял Брейкдауна. Сейчас, я снова чувствую это. Возле меня, скрутившись в калачик, дрожа, лежит маленькая Алексис, а по другую сторону Джулия. Она больше не улыбается. У нее такой пустой, наполненный слёзами взгляд, она ведь смотрит не видя. Это очень меня пугало. А что, что ели она больше никогда не будет улыбаться. Кто же знал, что все так обернётся. А если бы я знал? Я должен был это предугадать, я должен был их защитить. Должен был, но не смог. Какой теперь из меня друг. Я трус, слабак, не больше. Джу плачет. Солёные капли струйками стекают с ее глаз. Смогу ли я хоть когда-нибудь остановить этот горький поток? Не знаю, не уверен. Но, во всяком случае, я должен, должен смочь. Не то зачем, зачем все это? Зачем? Может это из-за меня им так плохо? Что, если причина их бед я? Где-то впереди послышалось чье-то скуление. Я поднял голову, и посмотрел вперед. Надо выйти и посмотреть, вдруг, вдруг кто-то выжил. Люди ушли, оставив тела наших друзей. Их вроде нет, но в воздухе витал их запах. Наверное, его я запомню, на всю свою оставшуюся жизнь. До этого дня, я не знал, как пахнет смерть, но теперь знаю. Увы, это не радует. Я ни кому, не когда не пожелаю узнать его, даже своим злейшим врагам. Это чрезвычайно жестоко даже по отношению к ним. Ладно, надо проверить, может, действительно, кто-то еще кроме нас выжил. Не много приподнявшись на лапах, я решился проверить. Но мне было страшно, что твердило все мое тело. Уши прижались, хвост тоже, а лапы дрожали так сильно, что сложно было на них устоять. Видимо, я действительно трус. Выйдя из укрытия, я почувствовал на себе тревожный взгляд Джу. Она дотронулась до меня лапой, и я обернулся. Все еще плачет. Сердце останавливается, начиная сильно болеть, когда в ее глазах я вижу слёзы, боль, тревогу. Тяжело вздохнув, я пошел дальше. Остановившись на центре этой улицы, начал прислушиваться, но ничего. Оглянувшись, у меня заболела душа. Оскар — великий лидер, очень похож на Оптимуса. Помню нашу первую встречу, как вчера: мы шли по улице, еще цветущего города, тогда к нам подошли Оскар и Таймер. Ха, я еще подумал, что они могли оказаться врагами. Потом, знакомство с командой. Жаль что сейчас все совсем по-другому. Не далеко от лидера лежат Радар и Мая. Он ее очень любил, правда, как и она его. Хорошие они были. На противоположной мне стороне Таймер, а ведь он еще так юн. Всегда подбадривал команду, играл, смеялся, для него все считалось лишь игрой, но это ни так. Жизнь порой жестока и ход ее событий не возможно предугадать. Возле Таймера, практически на нем Лайма. Видимо, она пыталась защитить друга, приняв удар на себя. Жаль, что ей это не удалось. Они оба мертвы. По правую от них сторону Фемика. Фемика — загадочная персона, я ведь так и не узнал ее. По левую от них сторону Пират. Он с Радаром, успели стать для меня, возможно, лучшими друзьями. Подойдя ближе к другу, мне показалось, что я снова что-то услышал. Пихнув холодное, и видимо безжизненное тело друга, почувствовал под ним что-то теплое. Схватив то что-то за шкирку, потянул на себя. Это был Лео. Живой. Он Живой! Пират смог его защитить. Он сохранил ему жизнь. «От лица Джулии» Нокаут ушел. Но куда? Зачем? Что если они не ушли, что если они дожидаются нас. Нокаут, прошу тебя, не уходи. Ты нужен мне, я ведь сама не справлюсь. Не смогу. Они все мертвы. У меня больше нет семьи, я снова, снова их потеряла. Это все из-за меня, я причина их смерти. Почему? Да потому, что когда я появилась в семье людей, за ними начали повсюду бродить неудачи, а как только нашла эту, они все… ну почему? За что? Что же я такого сделала? Мне так страшно. Я больше никогда не увижу своих друзей, не почувствую их запах, не услышу голоса. «Никогда» — как громко звучит это слово. Оно может утешить, если звучит, как: тебя больше никогда не будут преследовать беды, или уничтожить: ты больше никогда их не увидишь. Так больно, сердце бьется все быстрей и быстрей, а мир вокруг тебя, просто перестает существовать. Его больше нет, их больше нет и, я больше никогда не смогу быть прежней. А разве это возможно? Думаю, нет. Я не в силах пережить это. Мои глаза не видят, уши не слышат, нос не слышит запахов, а сердце замедляет ритм. Жизнь потеряла меня, а я потерялась в ней. Прошу, кто-нибудь, помогите. Мне страшно, ведь, я снова одна. — Т-т-тётя Джулия? Ч-что случилось? Где Лео? Мне страшно! — захлебываясь собственными слезами, обратилась ко мне Алексис. Она ребёнок. Она еще совсем не понимает, что происходит, а если понимает, то чувствует тоже что и я, только в два раза сильнее. Я должна бороться, хотя бы ради нее. Она ведь и есть моя семья, пусть и только ее часть. — Где Лео? Почему его здесь нет? — продолжала плакать Алексис. — Лео, он … — начала я, не в силах сдержать дрожь в голосе, — он… и другие… они… — на глаза снова навернулись слёзы, и я отвернулась, не в силах сказать ей, эти жгущие сердцу слова. Они сильно ее ранят, а эти раны остаются на всю жизнь. Через некоторое время молчания, я услышала странный звук, будто кто-то приближается. Встав в боевую стойку, я закрыла собой щенка, при этом грозно рыча. Черный силуэт незнакомца подходил все ближе и ближе. Мне становилось жутко страшно, снова всплывали картинки смерти друзей, и на глаза наворачивались слёзы, снова. Когда же незнакомец подошел вплотную, он опустил голову. Передо мной предстала грустная и в то же время радостная морда Нокаута. А в зубах у него… Лео. Лео? Лео жив! — Лео. — захлебываясь слезами и дрожа сказала я. — Лео! Братик мой любимый, ты не представляешь, как сильно, я рада тебя видеть. — Нокаут пустил щенка, и тот помчался к сестре. Они были счастливы, счастливы, что вмести. А ведь я не одна. У меня есть Нокаут и два прекрасных щенка. Понаблюдав за ними еще несколько минут, я перевела взгляд на друга. Он смотрит на меня не отводя глаз, будто видит в последний раз. Его глаза наполнены грустью, тоской и, виной? В чем же он себя винит? С неуверенностью, и дрожью в лапах, он подошел ближе, нависая на до мной. Мне почему-то захотелось к нему притулится, что я и сделала. У него такая мягкая шерсть, которая, так приятно пахнет. Рядом с ним мне так хорошо, и все беды отходят на второй план. Стук его сердца заставляет чувствовать себя защищенной и любимой, чувствовать себя живой. Хорошо, когда есть кто-то сможет успокоить тебя без слов. Так мы и простояли, а после и просидели до вечера. Подняв голову, и посмотрев на него, я с трудом натянула улыбку. И он тоже стал улыбаться, даже вилять хвостом, будто этого и ждал. — Нокаут. — Что? — Спасибо. — Что? Но за что мне спасибо? Я ведь не смог вас защитить. Я струсил. — Ты не трус, ты мой спаситель, мой герой. Рядом с тобой мне хорошо и так будет всегда. Я…я люблю тебя. — зачем я это сказала. Он наверное отпихнёт меня и уйдет. Он уйдет навсегда. Навсегда. С глаз снова полились слёзы. Но тут неожиданно для меня, он не отпихнул меня, а наоборот. Нокаут обнял меня лапой, положив ту мне не спину, и прислонил свою голову к моей. Смотря мне в глаза, сказал: — Я тоже, тоже тебя люблю. «От лица Нокаута» Я смог, я смог сказать ей это. Мы справимся, я буду бороться за ваше счастье, за счастье моей семьи. Дороже нее у меня больше ничего нет. Люди говорят: «Семья — это и есть то, ради чего стоит просыпаться каждый день, дышать каждую секунду. И молить Бога каждое мгновенье, чтоб он их оберегал и защищал, если меня, когда-нибудь не станет». От мыслей, меня оторвало грустный и пронзительный, но до боли знакомый вой. Мы переглянулись, и все рванули с убежища на центр улицы, а там… — Лайма!!! — закричала радостная Джу и побежала к подруге, что сделали и щенки. Я же остановился и сел за ними наблюдать. Джулия и Лайма, оббегали друг друга, а дети прыгали от счастья, после чего целовали (лизали) Лайму. Насмотревшись на них, решительно пошел к подруге. Она же, улыбнувшись на меня посмотрела, но потом снова загрустила, как и Джулия, из-за чего у меня снова заболела душа. — Ну что же вы? Да, мы многих потеряли, но сами подумайте, были бы они рады, если бы вы так вот и грустили всю жизнь. Мне тоже грустно, ведь вы моя первая семья, ведь благодаря них, вас я осознал для себя много нового. Я впервые почувствовал себя нужным, почувствовал себя частью чего-то. Я понял, как это любить, дорожить, дружить… и видя вас в таком состояние, моя душа разрывается, а сердце невыносимо сильно болит. — на мои слова, они лишь кивнули. Так, а где щенки? Осмотревшись по сторонам, увидел их возле Оскара, и направился к ним. Печальная Алексис подняла на меня взгляд, улыбнулась и сказала то, что меня немного испугало: — Теперь их души заберут ангелы, они будут смотреть на нас свысока, и если надо, будят помогать. Со временем умрем и мы, тогда мы снова встретимся и уже ничто нас не разделит. — Мы не умрем! — закричал Лео на сестру, а потом добавил, — Ведь у нас есть Нокаут, теперь он станет лидером, и пойдет по стопам Оскара. А если нет, у тебя есть я, и как твой брат, буду защищать тебя до последнего вздоха. — на моей морде застыло удивление. В то время, к нам подошли Джу и Лайма. — Нокаут, — начала Лайма, — нам нужен лидер, я им быть не могу. Я не смогу принимать тяжёлые решения. — вы что сговорились? Какой из меня лидер? — Нокаут. — теперь уже Джу, и умоляющие взгляды щенков. — Ну, ладно. Ночь. На небе светят звезды, дует ветер и тому подобное. Все спят. Джу возле меня, а немного дальше Лайма с щенками. Я лидер. Это что-то новенькое. Никогда еще такого не было, да и представить я такого никогда не мог, не приходилось. «Быть лидером — значит нести за собой большую ответственность» — говорил Оскар. Это действительно не так просто как кажется. Да, просто командовать не значит быть хорошим лидером, чтоб им стать, нужно чтоб команда тебе доверяла. Они должны хотеть идти за тобой, а не боятся, как считает Мегатрон и Старскрим. Команда — это нечто большее, чем подчиненные, или воины, это семья. А семья для меня все, так что надо бы постараться — стать хорошим лидером. Лежащая возле меня Джулия, по каким-то не известным мне причинам начала дрожать, шевелить лапами, а после и вообще скулить. Она резко проснулась. Ее глаза, снова начали заполняться слезами, а с ними грустью, отчаянием и болью. Аж душа заболела. Она смотрела на меня и плакала. Горько плакала. — Джу, ну что ты. Что стряслось? Почему ты плачешь? — Нокаут мне страшно, мне так страшно. Я не хочу остаться одна. Прошу, никогда меня не покидай. Я ведь без тебя не смогу. Прошу. Я люблю тебя. — после этих слов, она притулилась ко мне, уткнувшись мордашкой в грудь. — Не бойся, я с тобой.