Куда приводят желания

Это было, несомненно, самым странным изобретением из всех, что он сделал за всю свою жизнь. Форд серьёзно сомневался, что когда-нибудь сможет создать хоть что-то, что переплюнет принтер, который, кроме всего прочего, мог служить для создания клонов. И, тем не менее, Стэнфорд временил с испытаниями ещё несколько дней после того, как работа уже была закончена. Эта нерешительность казалась очень странной, особенно после того, как он забросил все остальные проекты, ради копира. На границе сознания Форд понимал, в чём дело, но признаваться даже себе в этом было тяжело. Он слишком скучал по Стэнли. Слишком скучал и всё равно не мог сделать первый шаг к примирению, изобретая вместо этого противоестественный и абсурдный способ всё-таки быть ближе, эдакий костыль, который, никак ни крути, не мог избавить его от внутренней хромоты. С технической стороной не должно было возникнуть никаких проблем, вряд ли кто-то, кроме него самого, мог бы убедительно изобразить Стэнли Пайнса. Он отлично помнил Ли, его жесты и мимику. Помнил всё, что Ли делал с ним, что они оба делали друг с другом, лучше, чем можно было бы предположить, учитывая то, сколько времени прошло с их последнего раза. И всё-таки что-то его останавливало. Пытаться заменить Стэнли даже самим собой, не казалось хорошей или нормальной идеей, как бы ненормальны ни были их отношения в принципе. Когда он, наконец, решился, когда медлить дольше стало чем-то невозможным, именно в этот день всё действительно пошло под откос. У Форда подрагивали руки, он ощущал себя совершенно отчаявшимся придурком и одновременно испытывал небывалый внутренний подъем, сканируя части собственного тела и складывая листы в целую картину, будто довольно-таки большой пазл, прямо тут же, на полу. Увидеть Ли очень хотелось, пусть эта встреча и будет чистой воды самообманом. Впрочем, сама встреча оказалась не слишком-то радужной. Всё получилось, он не сомневался в успехе этого эксперимента ни на секунду, но перед ним оказался именно Стэнфорд. Совершенно невыносимый Стэнфорд, понял Форд сразу же, как только двойник открыл рот. - Слишком глупый поступок для гения, шестипалый, - было первыми его словами. - Впрочем, я, конечно, тебя понимаю. И всё же – что-то подобное не кажется тебе перебором? Наконец-то, прожив чуть больше четверти века, Форд в полной мере осознал, насколько с ним было тяжело взаимодействовать. - Технически, это будет скорее мастурбация, - раздраженно бросил он, зная, что ему придётся выслушать ещё не одно возражение. - Только если ты будешь относиться к этому, как к мастурбации, чего, как мы оба знаем, ты делать не намерен. О, этот самодовольный всезнающий тон! Форд был удивлён тем, насколько он мог выводить из равновесия сам себя. Он надеялся и ждал полного единодушия, а не нотаций. С этой частью Стэнфорд отлично справлялся и без посторонней помощи. - Если ты не хочешь этого делать, так и скажи, - он мог сделать ещё сколько угодно копий себя, вместо того, чтобы возиться с этим упёртым бараном, и хотя бы одна из них должна была оказаться той, что сделает всё без вопросов. Сам Форд так и поступил, вместо того, чтобы мучить своего создателя. - Ты же знаешь, что я не против, - с усталостью в голосе проговорил клон. – Просто, понимаешь… не хочется сделать всё ещё хуже, чем есть. Форд, конечно же, понимал, о чём говорит двойник. Это были его собственные мысли, хотя он и не ожидал, что будет пытаться отговорить себя от собственной авантюры. Он, вроде бы, всё решил и убедил себя, что особого вреда от этого не будет. Он, несомненно, шёл на поводу у своих слабостей, но вряд ли из-за этого пострадает хоть кто-то кроме него самого. Ну а к собственным удобству и комфорту, особенно моральным, Стэнфорд относился без какой бы то ни было аккуратности и думал, что ради исполнения своего навязчивого желания снова переспать со Стэнли он готов вытерпеть действительно что угодно. - Ладно, Форд, - услышал он слова другого себя и уловил в его голосе знакомые интонации, отозвавшиеся острым уколом в сердце. – Мне нужно будет некоторое время, чтобы настроиться на нужный лад, ты же понимаешь, – это не было вопросом и Стэнфорд только кивнул в ответ. – Посиди немного в кабинете, я сам тебя найду, когда буду готов. - Хорошо, договорились, - Форд немного нервно улыбнулся и оставил клона одного, надеясь, что ждать слишком уж долго не придётся. - Вот ты где, - Форд оглянулся, наверное, слишком поспешно – голова немного закружилась, и задохнулся от увиденного. *Другой Форд* явно не терял времени. Назвать его Фордом, на самом деле, уже язык не поворачивался. Стэнфорд не знал, как выглядит Ли сейчас, так что перед ним была двадцатишестилетняя версия Стэнли школьного образца. Короткие волосы, зачёсанные назад, белая футболка, обтянувшая торс, узкие джинсы... И никаких очков. Он задавался вопросом, как его… брату? – да, пожалуй, он мог называть *его* братом – удавалось не щуриться без очков и решил, что они просто ему не требовались на самом деле. Видимо, это была какая-то тонкость, связанная с самим способом создания клонов и физические дефекты, невидимые глазу, его изобретение не воссоздавало. Что ж, так было даже лучше. Форд с удивлением отметил, что он, скажем так, «набрал форму» в ходе исследований всяческих весьма опасных тварей, но по каким-то причинам не придавал значения тому, насколько изменилось и окрепло его тело за годы жизни в Гравити Фоллз. Конечно, он до сих пор наверняка уступал Стэнли и в ширине плеч и в количестве мускулов, и всё же этот «Ли» перед ним выглядел весьма убедительно. - Я всё ещё не доделал некоторые записи, Стэнли, - не потребовалось и малейших усилий, чтобы произнести это имя, хотя сердце и ухнуло вниз. Стэнли-Стэнли-Стэнли-Ли… Хотелось повторять имя брата снова и снова и пришлось несколько попридержать язык, чтобы не выглядеть полным дураком. – Подожди немного, ладно? Сказав это, Форд вернулся к своим журналам. Он и правда увлёкся одной весьма интересной теорией, ожидая появления Стэнли. Теория касалась Шейп Шифтера, и её требовалось должным образом оформить, пока мысль не ускользнула от него. В конце концов, Форд ждал так долго, что ещё полчаса ничего не решали. Тем неожиданней было почувствовать пальцы Ли в своих волосах. Совершенно такие же, какими он их помнил. Стэнфорд не задумываясь потянулся навстречу руке, прерывисто выдыхая и оставляя в записях резкий росчерк, которому там, совершенно точно, было не место. Впрочем, волновало его сейчас совсем не это, а пальцы брата, характерным жестом прихватывающие его волосы и заставляющие Форда откинуть голову назад, а секунду спустя и руки отошли на задний план, отдавая первенство в списке волнующих обстоятельств губам. Форд заломил брови и издал высокий жалобный стон, смятённый языком, идеально нетерпеливым и властным, таким, каким он и должен был быть. На границе сознания Форд, который всё ещё помнил, с кем он в действительности имеет дело, был поражён собственными актёрскими талантами – вот уж чего он от себя не ожидал. В Стэнфорде, целовавшем его сейчас, не было ничего от него самого, только впечатления и воспоминания о Стэнли, о его образе действий, о его напоре, сметающем все возражения… В эту игру было очень легко поверить. - Ты можешь отложить свои дела ради меня, правда, Стэнфорд? – услышал он вкрадчивый шёпот, но не нашёлся, что ответить и снова смог лишь кивнуть. - Хорошо-о-о… - жаркий выдох в губы. Форд почувствовал, что рука в его волосах, эти несколько судорожно сжатые пальцы, расслабились и стали удивительно нежными и будто извиняющимися. «Господи, господи, Стэнли», - взмолился Форд, проклиная себя за то, что помнит даже такие нюансы… Не в силах и дальше бездействовать, ведомый слепым желанием быть как можно ближе к брату, к Ли, чувствовать Ли, его руки, губы, и вообще всё, что он может дать – Стэнли всегда был такой щедрый с ним - Форд потянулся к губам брата, бесконечно медленно, почти что не веря в то, что он действительно сможет получить поцелуй. - Стэнли-и-и… - просьба, а это была именно она, прозвучала сдавлено, придушено и практически неслышно. Веки прикрылись сами собой. Первое прикосновение выбило из него дух. Сам этот момент, бесконечно длинный и короткий одновременно. Форд ловил губы брата шалея от нежности, от того, насколько они были ему необходимы и не понимая, как он только мог так долго обходиться без этих губ. Сейчас, не смотря на неудобство позы и неестественно вывернутую шею (всё, что угодно, лишь бы Ли не прекращал его целовать) их ссора казалась настолько мелкой и глупой, что Стэнфорд не мог поверить, как что-то столь незначительное могло развести их. Одного поцелуя, воспроизведённого с поистине маниакальной точностью, хватило, чтобы Форд осознал свою ошибку. Боже, где сейчас его Стэнли? Где *его* Стэнли? Форд обхватил лицо брата ладонями, отчаянно вглядываясь в него, и видя очевидные для любого из них двоих различия, которые всегда были им заметны. Острое разочарование придало недавним поцелуям привкус горечи. Это противоестественное иррациональное желание здесь и сейчас увидеть Стэнли, настоящего Стэнли, вместо этого… брата, пугало. Форд ощущал себя не просто стремительно глупеющим, как было всегда, когда Ли его трогал, а скорее теряющим рассудок. Безумцем, сведённым до абсурдных фантазий и не способным что-то с этим сделать, как-то взять себя в руки. К счастью, в следующий момент он почувствовал, как Ли стягивает с него очки. Да, да, это должно было немного помочь. Форд благодарно улыбнулся. Сделать что-то подобное было очень в духе его брата. В детстве Стэнли пару раз помогал Стэнфорду справляться с приступами паники, а позже даже одно присутствие Ли, уверенного и надёжного, делало Форда в разы спокойнее. Без очков мир расплывался, утратив свои острые грани и Форд почувствовал себя гораздо лучше. Сердце, неровно стучащее и пропускающее удары, несколько угомонилось. Ласковые осторожные ладони Стенли на щеках и обеспокоенный немного растерянный взгляд, который он поймал, напомнили Стэнфорду, что он не единственный Форд в этой комнате, которому сейчас тяжело. - Прости, я в порядке, - Форд оставил на щеке брата благодарный поцелуй, всё ещё робея прикасаться к его губам, после своей внезапной вспышки истерии. Кажется, он был совершенно неспособен не расстраивать Стэнли. Даже с этой вариацией брата у него с самого начала всё выходило, прямо скажем, не лучшим образом. Следовало признать - вероятность того, что рано или поздно Стэнфорд научится делать своего близнеца счастливым, стремилась к нулю. Данных для того, чтобы сделать подобный вывод было более чем достаточно. - Иди ко мне, - голос Ли отвлёк Стэнфорда от безнадёжных мыслей. Он поспешно поднялся, когда брат потянул его на себя, бросив в сторону тихое «конечно, Стэнли», и оказался в надёжных мягких объятиях, прогоняющих тревоги и тяжёлые мысли самим фактом своего существования в его жизни. - Я вижу, что тебя что-то беспокоит, Шестипал, - Форд слышал тихий голос и чувствовал губы Ли, едва-едва прикасающиеся к его уху. - Даже я вижу это, представляешь? Но сейчас не лучшее время для всего этого, что бы ни происходило в твоей голове, братишка. Не знаю, как долго я вообще смогу пробыть с тобой, а ведь я *очень скучал*. Так что просто позволь мне сделать это, ладно? Ты не представляешь, как я тебя хочу. А потом мы поговорим, обещаю, если ты этого захочешь. Слова Стэнли, тот серьёзный и какой-то упрашивающий тон, которым они были сказаны, его руки на талии Форда, проникающие под свитер, осторожно поглаживающие кожу, тут же покрывающуюся сладкими мурашками, его губы, практически шепчущие на ухо именно то, что Форд так хотел слышать… Это был нечестный приём. Форд никогда не мог отказать такому Ли. И он прекрасно представлял, насколько Стэнли его хочет, это было очевидно так же, как и его собственное возбуждение. - Конечно, Стэнли, конечно, всё, что хочешь. Форд твердил это снова и снова, прижимаясь к брату, бессознательно потираясь о его бедро в поисках более тесного контакта. Стоило ему только оказаться в руках Ли, как его мозг отказывался работать. Они не были вместе так долго, ужасно долго, и Форд так скучал, что у него не было ни единого шанса. Он не смог отказать Ли в любом случае, даже если бы хотел этого. К нему никто не прикасался так, с тех пор, как брат ушёл из дома, никто не хотел и не искал поддержки, заботы или наслаждения в его руках – сам того не замечая, Форд приложил к этому достаточно усилий. А может, всё дело было в его характере, не располагавшем к приобретению друзей и тем более любых других более близких знакомых. Что бы ни было тому причиной это, по сути, не было важно - итог был известен: к своим годам Стэнфорд даже не целовался ни с кем, кроме брата и совершенно точно не собирался что-то менять в этом отношении в будущем. Или Стэнли или никто. После их ссоры то место, которое в его жизни было отдано физическому удовольствию и Ли, заняла работа и хоть его рациональная часть и была довольна тем, что у него появилось больше времени для научных изысканий, собственную физиологию убедить в том, что можно прожить и без секса, не удалось, и сейчас эта его часть, изголодавшаяся, жадная и отзывчивая отыгрывалась по полной. Он будто бы горел, или плыл, или плыл в море, состоявшем из огня. Было жарко, так непривычно жарко и воздуха не хватало, и лёгкие горели от каждого жадного вдоха. Стэнли, покусывающий его верхнюю губу и едва не переступающий границу, когда некоторая грубость, горячность и ничем не сдерживаемое желание становится просто болью, вызывал восхищение и воспоминания обо всех тех разах, когда они были вместе. Нереальных восхитительных разах. Форд не мог не отзываться на действия Стэнли, похороненные в глубинах памяти, но такие до дрожи в руках узнаваемые. Единственное, что волновало его сейчас, кроме Ли было отсутствие у него кровати. Сам Стэнфорд спал тут же, на тесном диване, а то и вовсе за столом, и теперь то, что в доме не было нормального спального места казалось ужасным упущением. Им будет не очень удобно, стоило подумать об этом заранее. Полностью потерявшись в руках Ли, Форд сам не понимал, как так случилось, что они оказались у злополучного дивана. Если напрячь память выходило, что он действительно делал шаги назад, когда брат принимался за него слишком активно, но в сколь-либо связный путь его попытки не отрываться от Стэнли ни на секунду, не превращались даже в его голове. Они словно бы переместились в пространстве – вот они у стола Форда, вот объятия и поцелуи Ли, а вот уже и диван, упирающийся ему под колени. Только когда Стэнфорд оказался не способен сделать и полшага назад, Стэнли оторвался от него. Форд вообще не сразу понял, почему Ли перестал его целовать и замер, ощущая себя неподдельно расстроенным и лишённым чего-то очень важного и необходимого для жизни, как воздух для дыхания или горения. Как было известно любому школьнику, эти два процесса были удивительно похожи, в данный момент Форд вообще, например, не мог отличить одно от другого. Разрумянившийся, с растрёпанными – работа Форда – волосами, он был просто неотразим. - Стэнли? – голос был хрипловатым и более низким, чем обычно. - Раздевайся, - резковато бросил Ли, лихорадочно выпутываясь из собственной футболки. – Хочу посмотреть на тебя, эти тряпки только мешают. Форда не нужно было просить дважды. Он стянул с себя свитер и брюки так быстро, как только мог и бросив взгляд на Ли, избавился и от трусов, внезапно снова ощущая себя нескладным школьником, что было, конечно же, глупо. Тем более, что Стэнли, кажется, нравилось то, что он видел, если судить по горящим глазам. Ли, справившийся со своей одеждой гораздо раньше Форда, сделал шаг к нему навстречу, снова оказываясь рядом, и положил ладони его на плечи. Эти прикосновения, кожа к коже, были куда ярче и заводили куда сильнее, чем всё, что произошло до этого, не смотря на то, что руки Стэнли были скорее изучающими. Медленные тягучие движения, начавшиеся с полноценных уверенных рук на его плечах и окончившиеся подрагивающими пальцами на его собственных пальцах. - Ты потрясающе красивый, Стэнфор-р-рд, - сказал Стэнли, низким голосом перекатив на языке эту «р» в его имени так, как умел делать только он. – Иди ко мне. Форд без раздумий последовал за Ли на диван, оседлав бёдра брата, чего тот, видимо, и хотел. Он всё ещё чувствовал некоторое смущение, но думать в данный момент хотя бы о чём-то кроме Стэнли не представлялось возможным. О чём ещё можно думать кроме сильных ладоней Ли, собственнически сжимающих его ягодицы, кроме горячего языка, вылизывающего шею так исступлённо и жадно? Форд постанывал, а если смотреть правде в глаза – просто скулил, подаваясь навстречу рукам и языку, отчаянно прося не останавливаться только на этом и не останавливаться вообще. - Стэнли, Стэнли, Стэнли, пожалуйста! Этот сбивчивый шёпот тоже невозможно было остановить. Форд бездумно облизал пальцы Ли, едва те коснулись его губ, и подавился стоном, когда почувствовал один из них в себе. Стэнли никогда не затягивал прелюдию надолго, он просто брал, что хотел, и как же Стэнфорд был рад этому сейчас, когда он и сам не мог терпеть ни минуты, когда даже пальцы казались ему лишней и отодвигающей главное, пусть и очень приятной, частью. Он был настолько возбуждён, что всё грозило закончиться даже не начавшись продолжи Ли и дальше его растягивать. Немножко сладкой боли пойдёт ему только на пользу. - Стэнли, пожалуйста, просто – а-ах! – возьми меня! Я хочу тебя, хочу, хочу-хочу-хочу, пожалуйста, просто сделай это, - пролепетал Форд загнанно, приподнимаясь и сдвигаясь так, чтобы Стэнли было удобнее сделать то, о чём он просит, но тот, похоже, был слишком поражён его откровениями, чтобы немедленно приступить к делу. Форд раздосадовано резко выдохнул, сплюнул на ладонь и обхватил ей член Стэнли, действуя несколько нетерпеливо и, должно быть, резковато, но для более медленных и чувственных ласк не было времени. Стоны Стэнли совсем не помогали ему успокоиться и хоть немного остыть. Когда рука Форда стала скользить достаточно свободно и легко, он выпустил член брата из кулака, услышав в свой адрес сдавленное ругательство, которое в данных обстоятельствах стоило считать комплиментом и, заведя руку за спину, снова обхватил его, направляя туда, где ему было самое место. Это ощущение – когда член Ли скользит между ягодиц, а потом горячая большая головка упирается, конечно же встречая сопротивление, как бы ты ни был растянут и расслаблен, эти несколько минут, когда сложно даже представить, что вот этот крупный толстый член может оказаться внутри, были одними из любимых, самых сладких моментов в жизни Форда. Секс был, видимо чем-то похож на езду на велосипеде в том смысле, что даже отказывая себе годами в удовольствии подобного рода, Форд отлично помнил и чувствовал, что нужно делать, чтобы всё прошло хорошо и чтобы не было больно Стэнли, ведь по его словам Форд, даже ведя регулярную половую жизнь, был чертовски узким. Он аккуратно и плавно, мелкими покачивающимися движениями опускался на член Ли, с каждым разом чувствуя, как он проникает немножко глубже, непроизвольно замирая от боли на мгновение, но не дольше, не позволяя себе сбиваться с ритма. Больно было всегда, но сейчас это показалось чем-то до жути правильным, словно бы эта боль была наказанием за то, как Форд вёл себя по отношению к брату. Но так же она никогда не была чем-то, что нельзя потерпеть. На самом деле это было даже символично – что-то вроде подтверждения, что за всё хорошее нужно платить и, сказать по правде, Форд был готов заплатить и больше, если бы от него это требовалось. Стэнли под ним застыл. Форд чувствовал, как напряжено его тело и с трудом представлял, каким образом брату удаётся сдерживаться. Он повторил тот же фокус с руками, что и Ли недавно, только в обратном порядке – от невесомых прикосновений пальцами к пальцам и через предплечья к плечам, усиливая нажим, чтобы немного отвлечь его, да и просто, чтобы прикоснуться. Он обязательно поцеловал бы Ли, но пока что поза была не слишком удобной. - Прошу, потерпи ещё немножко, Стэнли, хорошо? - прошептал Форд, глядя на сведённые брови и закушенную губу близнеца. – Уже почти, почти-почти-почти – всё-ё-ох… «Всё» получилось таким громким, протяжным и выстраданным, что Стенфорд почувствовал, как оно прокатилось неконтролируемой дрожью по телу Ли, хотя это было далеко не «всё», а только головка, но на практике Форд знал, что дальше будет легче. Его самого потряхивало от ощущений, в равной степени физических и психологических. Последних было даже больше. То, что происходило сейчас, казалось чем-то невероятным, и Форд даже мог бы прикинуть в уме точный процент вероятности того, что он Стэнфорд Пайнс соберётся с духом и извинится перед братом, а Стэнли Пайнс простит и снова захочет его, если бы его мозг работал, как раньше. Он и правда не надеялся, что когда-нибудь они снова… Что Ли хотя бы ещё один раз… Форд медленно, с высоким жалобным стоном, одним движением опустился на член Стэнли и замер, тяжело дыша и глядя брату в глаза. Как же это хорошо, господи, кто бы знал… Судорожно сжавшие его бёдра ладони Ли и его рычащий гортанный стон давали понять, что хорошо сейчас не одному ему. Как бы глупо это ни звучало, Форд чувствовал себя так, словно он вернулся домой, в плане именно каких-то подспудных ощущений, которые рождались от этой их с братом близости, и на первый план выходило горчаще-сладкое, переполняющее его, чувство щемящей нежности. Стэнфорд провел ладонью по щеке Ли, очертил подбородок, контур губ, зачарованно наблюдая за тем, как они раскрываются под его прикосновениями, дотронулся подушечкой пальца до обжигающе горячего языка и не смог дальше оставаться неподвижным, потому что Стэнли, он – ох-х! – он вытянул язык и облизал пальцы Форда так, словно это были не пальцы вовсе, а его член. Форд просто не смог удержаться и толкнулся в этот восхитительный влажный рот, одновременно поводя бёдрами, чувствуя покалывание в растянутых мышцах и небольшое жжение, или, можно сказать, зуд, вызванные отсутствием достаточного количества смазки и как-то по-своему всегда ему нравившиеся. - Ещё немножко, Стэнли, ладно? – Форд снова завёл руку за спину, прослеживая пальцами член Стэнли до того места, где они сейчас соединялись. Странная привычка, или скорее потребность подтверждать факты, будто бы ему действительно требовались какие-то подтверждения тому, что это происходит, будто бы это не было очевидно. И, тем не менее, его рука была там, где была, а пальцы осторожно дотрагивались до члена брата, пока он неторопливо покачивался, тая от этого восхитительного трения, ощущая то, как расслабляются его мышцы под напором удовольствия. Их поза была не самой удобной для стимуляции простаты, зато она была одной из самых глубоких, а это было именно тем, что Стэнфорд так хотел чувствовать сейчас. Стэнли. В нём. Как можно глубже. Форд задушено всхлипнул, почувствовав первый нетерпеливый толчок Ли и подался навстречу его движению, не смотря на то, что всё ещё ощущал некоторый дискомфорт. Руки Стэнли сжали талию Форда, с силой прижали его к себе и он услышал тихое «господи», смешенное с выдохом. - Господи, Форд, ты совершенно невероятен, я не могу больше, прости. Смотреть в неподдельно расстроенные глаза Ли не было никаких сил. Брат загнанно дышал и выглядел немного пьяным и дезориентированным, слепо оглаживая его бёдра и всё ещё сдерживаясь, в противовес своим собственным словам, толкаясь слишком мягко и медленно, и Стэнфорд чуть приподнялся, давая ему больше пространства для более активных действий, без слов показывая, что он не против, что он хочет Стэнли так же сильно. Как всегда это было восхитительно, и совершенно, и просто не поддавалось описанию. На какое-то время Форд просто застыл, прислушиваясь к движениям Стэнли, к этому скольжению, распаляющему его с каждым мигом всё больше, к тяжелому дыханию и низким стонам Ли, перемежаемым ругательствами и воззваниями к богу. К рукам Ли, скользящим по его груди, бокам, спине так нежно и так отчаянно прижимавшим его к себе, словно бы брат боялся, что Форд мог куда-то исчезнуть прямо сейчас. Он не хотел себя трогать и знал, что этого не понадобится для того, чтобы кончить. Достаточно будет принять некоторое участие во всём происходящем, прогнуться и опуститься на член Стэнли нетерпеливо, жадно, откинуть голову на плечо, потому что она казалась сейчас такой тяжёлой, что её было невероятно сложно держать прямо. Форд приподнялся настолько, чтобы член Ли выскользнул из него, услышал невероятно возбуждающий разочарованный звук, похожий на хныканье и не прибегая к помощи рук тут же насадился на него до упора издав протяжное восхищённое «ах!». Ему нравилось, нравилось-нравилось-нравилось чувствовать, как член его брата входит в него, он любил это ощущение до чёртиков, чёрт возьми, и сделал это снова. И ещё раз. И ещё! Он слишком долго был этого лишён, чтобы остановиться. Господи, как же это потрясающе, лучше всего на свете, лучше найденного подтверждения теории струн – подтверждение того, что он принадлежит своему брату, принадлежит Стэнли, что Стэнли хочет и любит его, потому что тот, кто не любит, не будет *так* нежен, аккуратен и несдержан одновременно. - Стэ-э-энли, - простонал Форд, чувствуя, что его тело будто бы стало мало для него, а кожа слишком тонка, чтобы удержать внутри весь этот жар, и любовь, и нежность. Казалось, что он вот-вот лопнет, словно какой-то мыльный пузырь и всё это глубинное и самое важное, что он, Форд, не очень-то умел выражать словами или действиями где угодно, кроме постели, прольётся на Ли и погребёт его под этими откровениями, которых определённо было бы слишком много для одного момента времени. Он был совсем не удивлён, когда в ответ вместо своего имени услышал точно такое же протяжное «Стэнли!», отражённое, словно эхо. Губы брата, мягкие и какие-то истеричные покрывали поцелуями его грудь, в то время, как руки безвольно лежали на талии не сжимая, а едва прикасаясь к коже, позволяя Форду двигаться в том ритме, который он выбрал сам. Комната наполнилась «Стэнли» тихими и нежными, отчаянными и требовательными, звучащими, как просьба и как признание, которое их губы повторяли снова и снова. Форд давно сорвался в неконтролируемые красноречивые стоны, совершенно сбился с ритма и блаженно улыбался, видя Стэнли даже с закрытыми глазами. Внезапно он вдруг оказался словно вздёрнут в воздух. Форд всего-то хотел снова почувствовать это ощущение проникновения, пока у него была ещё такая возможность, но едва член Ли выскользнул из него, он оказался перехвачен сильными руками, не позволяющими ему опуститься на него снова. Форд с трудом сфокусировал взгляд на Стэнли, в голове шумело, в то же самое время брат немного встряхнул его, приводя в чувство и приподняв его ногу поспешно выбрался из-под него, тут же прижимаясь сзади, надавливая ладонями на спину, заставляя опереться на спинку дивана локтями и прогнуться. Форд почувствовал несколько торопливых поцелуев на шее и лопатке и расплылся в довольной улыбке, когда последний перешёл в стон. А после Ли вошёл в него нетерпеливо и резко, крепко прижимая его бёдра к себе и Форд буквально выкрикнул имя брата. Это не могло продлиться долго, слишком жадными и сильными были толчки. Форд подавался назад, захлёбываясь стонами. Ещё! - Ещё-ещё, Стэнли, пожалуйста, та-а-ак хорошо, господи, как же хорошо, чёрт! Чёрт-чёрт-чёрт, быстрее, Ли! – он нёс всю эту чушь, будучи не в состоянии следить за языком, но Стэнли, кажется, слушал его, потому что и правда стал двигаться быстрее и даже глубже, чем до этого. - Боже, прости, я сейчас… - услышал Форд, и ему не требовалось пояснения, что именно сейчас произойдёт. Стэнфорд затаил дыхание и закусил губу, ловя последние толчки Стэнли, словно они были каким-то откровением и кончил за секунду до Стэнли, когда тот намеренно несколько раз подряд скользнул головкой по его простате. Когда его мышцы сжались вокруг члена брата, тот последовал за ним, наваливаясь на Форда, потираясь щекой о его спину кончая глубоко внутри него. Он чувствовал, как пульсирует и подрагивает член брата, и это тоже было одной из тех вещей, которые он забыл, но любил больше жизни. Им потребовалось достаточно много времени, чтобы хоть немного прийти в себя. Первым отстранился Ли, Форд не смог бы этого сделать никогда, не после того, что случилось только что. Слишком много откровений и осознаний для одного дня и самым неприятным было то, что кроме приятной послеоргазменной расслабленности, он чувствовал только лишь странную двойственность и разделённость. Его голова включилась слишком быстро и тут же принялась обрабатывать и анализировать полученные данные, а ведь как было бы приятно просто поваляться вместе на диване и ни о чём не думать! Но они оба были Стэнфордами, так что о чём-то подобном можно было только мечтать. Немного поразмыслив и сопоставив мысли и ощущения Форд пришёл к выводу, что их с братом «примирение» определённо примирило его со Стэнли, но вот настоящему Стэнли от этого было не холодно не жарко. От этих не радужных мыслей Форда оторвал Ли (Форд просто не мог называть его клоном, не после *всего* этого), вернувшийся с кухни и принесший им двоим воды. Горло пересохло у обоих, а Форд, так и вовсе сорвал голос. - Спасибо, - сказал он, принимая из рук брата стакан и делая осторожный глоток. - Это было… - брат посмотрел на него взглядом, который лучше слов описывал все те мысли, которые были сейчас в голове и у него самого. - Да, - согласился Стэнфорд и отдавая стакан Стэнли. – Мне придётся с этим разобраться, когда я буду способен мыслить здраво. Ли отпил из стакана и Форд улыбнулся, глядя на его довольную улыбку. В тот же момент глаза Стэнли широко раскрылись и стакан выпал из его рук, расплёскивая своё содержимое по дощатому полу. Форд с ужасом увидел дыру, ширившуюся на груди брата и его голые ступни, таявшие в лужице воды под его ногами. - Чёрт, как же я сглупил, прости, - прошептал Стэнли, грустно улыбаясь. – Да что же я за гений после этого?.. Стэнфорд кинулся к брату, но он и сам понял, что произошло. Его клон был бумажным, господи, как он только мог забыть?! - Не переживай, это всё равно случилось бы когда мы бы отправились в душ,- кажется, брат пытался шутить, но это выходило у него так же плохо, как у самого Стэнфорда. - Найди его. Найди и извинись, он поймёт, это же Стэнли, Форд. Единственное, что ему оставалось это кивнуть и постараться не отворачиваться, хотя смотреть на то, как Стэнли… умирает? – господи, это было хуже, чем просто «невыносимо» и всё же он справился. Так плохо, как сейчас, ему ещё не было никогда. Форд не преувеличивал, это было действительно так, даже когда отец выгнал Стэнли из дома, его собственные эмоции были сглажены обидой, но в этот раз… Стэнли, Стэнфорд, этот Форд – он был прав с самого начала. Теперь всё действительно хуже, чем было до этого. Фактически, теперь всё было настолько плохо, настолько вообще могло быть.