Валлийский девственник

— Они не выглядят дружелюбными. Колин изо всех сил старался внушить себе, что едет на встречу с будущими родственниками, а не с варварски-жестокими викингами, которыми пугали детей в деревнях. Он оттянул этот момент почти до самого вечера, хотя это и не удивительно, учитывая, что до полудня они спали. Тэрон и Крейг скакали впереди, ворота распахнулись перед ними, Ферт с несколькими своими рыцарями опасливо въехали следом. Внутри лучников не было, да и какой в них смысл, если огромные викинги могли сплющить его при желании голыми руками. Тэрон с братом спешились, но подходить к родным не торопились. — Крейг! — рявкнул высоченный альфа, которому Роберт, стоявший рядом, еле доставал до плеча. Он дождался, пока сын приблизится, и тут же свалил его мощным ударом в челюсть. Колин поклялся бы, что слышал хруст. Крейг развалился на земле без сознания, и никто не собирался ему помогать. — Так, теперь ты! Он указал Колину в грудь, и тому не оставалось ничего более, как подчиниться. Тэрон явно испытывал удовлетворение от всего происходящего, его не испугала угроза проходящего мимо Ферта, что за каждый синяк он стребует с него сполна. Когда он остановился перед Крисом, ждать долго ему не пришлось. Удар был поистине сокрушительным, Колин на несколько секунд потерялся в пространстве, не понимая где небо, а где земля, он упал на колени, но каким-то чудом остался в сознании. Когда мир перестал кружиться, он поднялся на ноги, зашатался, рукой вправил челюсть на место, сжав зубы от боли. Викинги вокруг него посмеивались, они знали, что этот англичанин скоро войдет в их семью, и им хотелось знать, насколько он достоин Тэрона. Крис что-то сказал мужу. Тот усмехнулся. — Мой муж приветствует тебя, сакс. Не успел Роберт договорить, как Колин сделал выпад и с большим удовольствием ударил альфу в ответ. Тот не покачнулся, грозно уставился на Ферта, вокруг все замолчали. И тут Крис расхохотался, демонстрируя испачканные кровью зубы, и вслед за ним развеселились остальные викинги. — Я тоже его привет… Крис наклонился и снес его ударом плеча в грудь, словно тараном, повалил на землю рядом с Крейгом и, решив, что соперник больше не поднимется, повернулся лицом к своим собратьям. Из Колина и правда весь дух вышибло, но подняться и ответить стало делом принципа. Над ним не будут потешаться эти чертовы датчане! Они наносили друг другу удары, пока оба не повалились на землю, совсем без сил, пытаясь отдышаться. Крис позвал Роберта, и тот перевел: — Готовьтесь к свадьбе. Отпустить всех саксов. Тут же все пришло в движение. Крис кое-как поднялся сам, а Колин чувствовал, что пока не может последовать его примеру. Похоже, викинги собирались начать пировать сразу же. — Помочь тебе? — Тэрон подошел со спины и присел рядом на корточки. — Да! — Ферт ухватился за руки омеги и поднялся, простонав от боли. — Я больше не удивлен, что ты такой, с твоими родителями по-другому бы и не получилось. Пусть мои люди перебираются в крепость, найди Мэтта и не дай твоей семье все тут разрушить. А мне нужно прилечь. — Я думал, ты крепче, — Тэрон пользовался полной беспомощностью Колина, хотя по глазам видел, что тот отомстит ему за эти слова потом. — Хочешь обратно в цепи? — Я сейчас позову Криса снова! — Только не это. Оставив Колина на попечение слугам, Тэрон, наконец, смог обнять всех своих родных и друзей, но ответить на все вопросы и рассказать, что с ним происходило за это время, не успел. Похоже, Колин переложил все хозяйственные дела на него, а кавардак в доме был необыкновенный. Пока Мэтт не приехал и не взял все в свои руки, Тэрон крутился без остановки. Колин все не спускался и, видимо, не имел такого намерения. Омега выбрался из зала наверх незамеченным, как ему казалось, и вдруг понял, что не знает, где его комната. Он не видел в доме ничего, кроме зала, конюшни и своей каморки, не считая инцидента с течкой Мэтта в его комнате. Доверившись носу, он пошел по коридорам по старому маршруту, к себе. И даже не удивился тому, что покои Колина оказались в том же крыле, совсем близко. Вот почему ему постоянно казалось, что он чует его запах. В комнате горела одна только свеча, уже оплавленная наполовину, она стояла довольно далеко от кровати, но это не мешало рассмотреть лежащего на ней альфу. У постели на столике Тэрон нашел миску с розоватой водой и кусок ткани, которой Колин вытирал кровь с разбитой губы. Он почувствовал, как в глазах защипало от нежности, от тепла, которое он ощущал в себе. Роберт был прав: пришло время, и он понял сам. Присев на край постели, омега промокнул ткань и потянулся вытереть остатки крови. Колин перехватил его запястье, а затем и второе и улыбнулся, не открывая глаз. Красные капли вновь проступили, но Ферта это, похоже, нисколько не волновало. — А если бы это был не я? — Тэрон услышал свой голос и не узнал его. В этой ситуации было что-то, от чего его вело: темнота, тишина, кровь, всполохи огня на стенах, крепкая хватка. — Но это ты, — Колин открыл глаза, и омеге захотелось закрыть свои. — И за каждый мой синяк тебе придется расплачиваться. — Сколько их? — Посчитай… Колин отпустил его руки. Тяжело выдохнув, Тэрон опустил руки ему на живот, медленно задрав рубаху до самой шеи. Много. Ему следовало бы вызвать лекаря, а не… — Не больше, чем у меня. Колин бы подождал, пока все перестанет болеть, пока хотя бы губа заживет, но этот проклятый викинг! Внутри все вспыхнуло, когда он вспомнил, как ставил эти засосы на обжигающей белой коже, как Тэрон бил и гладил его плечи и как мычал в сгиб локтя, лишь бы не заорать. Ферт сам был близок к этому, Тэрон не убирал рук с его груди, прижимался бедром к боку — и этого было много, чересчур много. Когда же омега начал клониться к нему, он задержал дыхание и замер, не зная чего ждать. За каждый синяк, значит. Тогда ему нужно начать сейчас. Тэрон прижался губами к самому большому: тому, что на груди. Колин не реагировал, даже, казалось, не почувствовал этого, если бы в следующее мгновение омега уже не лежал лицом вниз, на животе, придавленный, пришпиленный и оглушенный этим ощущением. Сейчас все совсем не так, как в их первый раз. Колин гладит его тело широкими ладонями, задирая одежду на спине, вжимая еще сильнее в кровать. Тэрон приподнялся навстречу, когда ладони легли на живот, и снова, чтобы альфа мог провести ими по груди, сжать соски. Ферт услышал, как он застонал, еще тихо, но все несдержаннее с каждым ласкающим движением. Тэрон приподнял бедра, уперся ими в пах Колина, почувствовал его и тут же был вжат обратно в кровать грубым ответным движением. Тэрон совсем не был против, когда альфа стянул с него штаны и смял в руках ягодицы до красных следов, и был бы еще больше не против, если бы он перестал доводить его до совершенно невменяемого состояния! Его трясло, а Колин и не думал остановиться, продолжая целовать его, короткими, издевательскими движениями проглаживая между ягодиц. Тэрону не нужна была эта чертова подготовка, он сказал бы это, если бы мог произнести хоть слово. В абсолютном беспамятстве омега дал поднять свои бедра вверх, встал на колени, съехав с подушек, но продолжая сжимать их руками. Когда он ощутил прикосновение члена, то содрогнулся всем телом, едва не потеряв сознание. Тэрон был рад, что Колин не смог сдержаться и вошел в него одним движением, выкрикнув его имя. Он не выдержал бы. Его колени поползли в стороны, хотелось вцепиться во что-нибудь зубами. Колин отодвинулся, сделал толчок, и омега встретил его на половине движения со звонким неприличным шлепком. Он подавался навстречу, торопил, требовал, слал проклятия всех богов сиплым шепотом. А потом кричал в подушку, мокрую от того, как он сжимал ее зубами, пока Колин, удерживая его трясущееся тело в руках, беспощадно двигался. Тэрон вздрогнул несколько раз и обмяк, оглушенный оргазмом. Колин почти взвыл, когда он сжался, попытался отстраниться и пропал тоже. Он обхватил омегу руками и повалился с ним на бок, задыхаясь. Ферту потребовалось больше времени прийти в себя, чем он думал. Тэрон лежал в его руках тихо, словно заснул, но через силу приподнявшись на локте и взглянув ему в лицо, Колин понял, что он еще не пришел в себя. Из разодранной подушки полез пух, он застрял у омеги в волосах и даже в ресницах. — Я не могу пошевелиться, — Тэрон сказал это тихо, через силу. Колин аккуратно перевернул его лицом к себе и укрыл. Боже, как он его любит. *** Тэрон чувствовал, что это с ним уже когда-то было. Он стоял на берегу, глядя на то, как драккары скрываются в тумане. Позади него были люди, Колин положил ладонь ему на плечо, Мэтт изо всех сил махал рукой. Они справили свадьбу, которая длилась никак не меньше недели, и наконец проводили викингов домой. Пара человек пожелали остаться, но в основном их всех тянуло назад, в холодные северные земли. Тэрон порою тоже чувствовал тоску по короткому лету и долгой темной зиме, смотрел на море, как сейчас, а потом Колин обнимал его, и грусть отпускала. По мокрому песку к ним подлетел грязный донельзя пес с зажатой у него в пасти рыбой. — Может, ты все же передумаешь оставлять его? — Колин с неудовольствием смотрел, как муж забирает дохлую рыбину у собаки и отдает ее слугам. — Моряки же сказали тебе, они купили его в надежде, что он вырастет, а за месяцы плавания животное выросло всего ничего. Что мы будем с ним делать? Это самое бесполезное, что только могли привезти с востока! — А мне все равно. Мы с Мэттом его любим. Он наш китайский лорд. — Лорд? Как я? — альфа скрестил руки на груди. — Да. Лорд Дарси. Про него сложат множества легенд, может, я даже возьму его на свой герб. — У тебя уже есть герб! И ты его любишь, значит! — Да, почти так же сильно, как тебя. У Колина дыхание перехватило, когда он понял, что Тэрон только что сказал. В зеленых глазах читалось то же самое. — Можешь оставить пса.

Конец