Фредди Лаундс: Восхождение

Фредди Лаундс всегда была очень рыжей, очень кудрявой и очень умной. И всегда умела правильно распорядиться тем, что подарили ей феи. Малышка Фредди родилась в совершенно заурядной семье в Массачусетсе. Родители её, правда, планировали пару лет пожить в своё удовольствие, а потом уже обзаводиться наследниками, но Фредди с самого момента зачатия проявила собственный упрямый характер. Итак, всё началось в тёплый майский день в небольшом домике, обсаженном розовыми кустами, примерно в середине восьмидесятых. Окидывая взглядом пройденный ею путь, мы должны признать, что ранние годы Фредди были временем на удивление мирным и спокойным. Такого мира и спокойствия у неё больше не было никогда в жизни. Впрочем, склонная к гиперопеке миссис Лаундс где-то к концу второй недели после родов стала регулярно заявлять, что ей досталась не дочка, а настоящая рыжая бестия, которая ни секунды не может полежать спокойно и постоянно заставляет материнское сердце замирать от страха. В десять месяцев малышка Фредди встала на ноги и бодро заковыляла по двору в направлении ближайшего розового куста. И как бы ни уговаривали её после этого родители, она никогда больше не соглашалась идти, держась за их руки. К трём годам она успела сломать предплечье, упав с крыши отцовской автомашины, методично перебить фамильный фарфоровый сервиз середины девятнадцатого века и научиться читать. Читала она всё подряд, вернее, всё, до чего могла дотянуться своими ручонками, и ко времени поступления в школу обладала набором впечатляющих, но абсолютно несистематизированных знаний. Мать сначала пыталась как-то упорядочить эту ненасытную жажду познания, но потом махнула рукой и просто переставила подходящие, по её мнению, томики на нижние полки, убрав неподходящие повыше. Первый день в школе Фредди Лаундс запомнила прекрасно. Её рыжие кудри, в которых красовались два огромных голубых банта, тут же стали объектом зависти девочек и насмешек мальчишек. В тот день она получила важный урок: если хочешь, чтобы тебя уважали, сделай так, чтобы тебя боялись. Результатом стала большущая драка на школьном дворе, из которой Фредди вышла уже с одним бантом, но зато победительницей. В этот же год у Фредди появился братик. Взглянув на него, она решила, что он похож на маленького сморщенного бельчонка, и не ощутила особых родственных чувств. Однако была даже рада, что миссис Лаундс переключилась с неё на маленького Питера, такого же рыжего, но при этом флегматичного и безмятежного, как маленький Будда, и позволявшего тискать себя сколько угодно. Учёба давалась девочке очень легко, но вот с дисциплиной проблем становилось всё больше и больше. Годам к тринадцати Фреди освоила тот неповторимый стиль порношика, который позже стал её визитной карточкой: ярко-алая помада, копна кудрявых волос, умопомрачительные шпильки, мини и лифчик напоказ. Добропорядочные соседки хватались за сердце, прохожие ухмылялись и посвистывали вслед, а Фредди шла, высоко задрав свой тонкий длинный носик, и лишь презрительно щурилась. Так же высокомерно зашла она вечером за два дня до своего пятнадцатилетия в дом, где почему-то была открыта входная дверь, и обнаружила на кухне тела родителей и брата. Убийца зарубил их всех топором, и кухня, залитая кровью, была похожа на бойню. К чести её надо сказать, что Фредди сначала вызвала полицию и скорую, и лишь потом забилась в истерике на пороге окровавленной стеклянной двери. Тройное убийство, потрясшее маленький городок в сердце Массачусетса, стало поворотной точкой в её жизни. Во-первых, она стала вегетарианкой. Во-вторых, она впервые в жизни присутствовала на судебном процессе — ублюдка поймали всего через неделю. Фредди навсегда запомнила его неряшливую копну вьющихся тёмных волос и очки в массивной оправе. Перед присяжными он говорил, что обезумел от неудач и безденежья, а Фредди смотрела в его льдистые глаза и видела в них неугасимый огонь безжалостного хищника. Его приговорили к пожизненному заключению, но ещё долго Фредди боялась, что он сбежит и доберётся до неё. В-третьих, после всех разбирательств её отправили жить к ближайшей родственнице — тётке — на ранчо в Техас, где эта тётка вместе с мужем держала большую ферму. Жизнь там была бы даже сносной, если бы не палящее солнце, обжигающее бледную кожу Фредди, и не страшные дни забоя скота. Чтобы не видеть и не слышать этого, она убегала к соседям — Джейкобсам. У них было два сына и дочь, и старший, Фрэнк, очень скоро без памяти влюбился в хорошенькую соседку. В общем, когда Фредди исполнилось восемнадцать, она распрощалась с тёткой и её мужем, продала за бесценок родительский дом и вместе с Фрэнком отправилась на стареньком Форде покорять Восточное побережье. Первое время парочке приходилось несладко. Пришлось хвататься за любую работу, жить в третьеразрядных отельчиках и питаться всякой дрянью. Но Фредди не была бы Фредди, если бы не верила в свою счастливую звезду. Через полгода они поселились в Бостоне. Там Фрэнк, уставший от вечного безденежья, втянулся в местный криминальный мир и стал мелким дилером, распространителем наркотиков в клубах и на улицах. Фредди сначала терпела, потом стала устраивать скандалы, потом попробовала подзаработать так самой, а потом просто бросила Фрэнка и сбежала от него дальше на юг. Так она оказалась в сыром Балтиморе.