Сломанные стереотипы

Мой подарок на это Рождество от родителей — словарь. Обыкновенный морфологический словарь. Вам не нравилось, что Гермиона была заучкой? Получите и распишитесь. Я вижу яркий пример родителей, которым глубоко плевать на свое дитя, явно делая из нее простое достояние для публики. «А вот Гермиона у нас за месяц выучила французский язык», «А Гермиона у нас отличница»… Я не один раз слышала эти слова от моих псевдо-родителей. Просто трофей, который приятно поставить на полочку. Но картина ясна: им наплевать на интересы девочки. То, что я видела в ее ящиках в столе, ее рисунки, ее стихи (да-да, стихи!) — остались для них в стороне. Они обложили бедную девочку книгами, сделали вид, что воспитывают ее. Мои другие родители, еще в том мире были особенными. Стоило мне только заикнуться что я ненавижу балет или хочу рисовать — они сразу же меняли все. Они действительно заботились обо мне. И пусть у них всегда было много работы, но они всегда находили время для меня. А тут я вижу совсем другое: у Грейнджеров есть и время, и средства, но они просто отмахнулись от дочери. Знаете, даже мне стало обидно за нее. Я просто уверена в том, что этот словарь не стал бы для нее приятным подарком. Да, Гермиона любила читать, но это уже за всякие рамки выходит. В итоге я трансфигурировала увесистый томик в подставку для перьев. Хоть так. А приехав домой на каникулы, не знаю что делать. Я как тот Поттер, совершенно не хотела покидать Хогвартс на целое лето. Прошлое прошло относительно нормально, но я теперь, зная обстановку еще шире, просто не хотела видеть этих людей. Но садясь в отцовскую машину, мило улыбалась, охотно отвечала на вопросы и снова улыбалась. Теперь я не удивлена, что Герми добровольно лишила их памяти в последней книге. Отец спрашивал о том, как прошел год, а я даже не знала, что ему рассказать. Просто… Посвящать их в мир магии не хотелось совершенно. Не хочется, чтобы они помешались на этой почве. Просто рассказала о том, что нас научили делать кое-какие фокусы, на что он удовлетворенно хмыкнул. «Так значит клоуном работать будешь?» — этот вопрос меня добил, но я стоически кивнула. Причем клоун к магии — не понимаю вообще, но нужно делать вид, что все в порядке. Наверное, Гермиона бы рассказала родителям все, но… Не я. Я слишком хорошо понимаю, что это не очень хорошие люди. Пусть они и родители девочки (в чем я не совсем уверена), они не проявляют к ней должного внимания. А она их единственный ребенок. Или это в Англии у всех такие заморочки? Что ли, менталитет настолько отличается? Не знаю. Но знаю точно, что любящие родители не отнеслись бы так к своему ребенку. — Мам, — наконец решилась заговорить я, за ужином. Джин Грейнджер — высокая женщина с моим типом волос, вот уж в чьем родстве я не сомневалась, но все же решила спросить. — А я точно ваш ребенок? — знаю, ребенку бы такое в голову не пришло, но я обязана была это спросить. Оба родителя поперхнулись, и отвечать взялся отец: — Конечно, Герми. С чего ты вдруг предположила обратное? — на этот вопрос я лишь пожала плечами и еще раз пристально осмотрела моего отца. Черные короткие волосы, чуть смугловатый цвет кожи, темные глаза. Чувствуется, что что-то здесь неладно. Тёмный цвет кожи обычно доминирует над светлой, и поэтому Гермиона как минимум должна была быть похожей на отца. А здесь… Да, похоже, мои представления верны. Но, что ясно, сейчас мне никто ничего не расскажет, и, более того, отец может просто не знать всей правды. А я знаю, что делать, чтобы узнать это самой. Все можно провернуть с помощью магии. Я предусмотрительно попросила у одной из старшекурсниц Слизерина купить мне книгу в Хогсмиде, о проверке родства. Она тогда ещё удивилась такой просьбе, но книгу достала. Естественно, за почти все мои карманные деньги. В итоге откопала одно действенное зелье, которое не требует больших затрат и крови, но варится очень долго — 2 месяца. И я даже не знаю, можно ли варить зелья вне Хогвартса. Это всё-таки не палочковая магия, но все же… Надо будет отправить запрос с Вестой в школу магии. И сделать это как можно быстрее, так как два месяца могут истечь, а я не закончу зелье. Хотя… Оно не имеет магический фон, и поэтому почти не отслеживаемое. Но я же поклялась себе в том, что не буду ввязываться в подобные передряги… Что мне делать? Я обязана знать, а на сознательность Джин Грейнджер можно и не надеяться. В итоге принимаю самое страшное решение за последние полгода и снимаю с отцовского гребня волос. В матери я не сомневаюсь, поэтому в её честь варить зелье не обязательно. Формула довольно проста: истолченный корень первоцвета, листья шиповника, пара глаз ядовитой жабы, засушенный заунывник, смоковница и, самое важное — волосы проверяемых. Все необходимое купила в Косом переулке, попросив отца отвезти меня туда якобы за «специальным кормом для Весты». Доверчивый глава семейства выделил мне приличную сумму, которой бы хватило на целый мех этого корма (хотя Веста сама охотится и я ещё ни разу её не кормила). И я, довольная приобретениями, днями напролет сидела в своей импровизированной лаборатории, или, выражаясь проще, в моей ванной комнате, куда обычно не заходит ни один из родителей. Одной из проблем было то, что оно источало не самый приятный запах, и мне приходилось маскировать его при помощи литров освежителя. Родители пару раз интересовались, зачем я это делаю, а я в ответ лишь пожимала плечами. В итоге они смирились с моим подозрительным поведением, и я уже не так волновалась за раскрытие моей тайны. С каждым днём мне было страшнее и страшнее — оно приобретало все оттенки красного, рыжего и фиолетового, что обозначало либо неправильность моих действий, что было чревато взрывом, или неоднозначный ответ. Плохо было то, что в процессе варки не понять, что из этих вариантов является истиной. Было бы лучше, если бы оно было синим — все признаки родства или хотя бы правильности моих действий. Под конец бы оно окончательно поменяло бы цвет. Эта штука работает почти как наш ДНК тест с процентами. Оттенок определяет степень родства. Яркий, насыщенный, идеальный синий — 100 процентов. А если очень тусклый оранжевый — вообще ноль. Главное — правильно сварить и определить. Как жалко, что я закончу очень рано утром первого сентября, так как начала слишком поздно, мучая себя подозрениями. Не успею поговорить с родителями в случае отрицательного показателя. Придётся ехать в Хогвартс, съедаемой любопытством. Но не стоит делать выводы раньше времени. Я почти не выходила из дома, так как постоянно готовила новые порции ингредиентов, рассчитывала правильные пропорции. Иногда ездила с отцом в Косой переулок купить свежих листов шиповника и смоковницы, используя уже известный предлог. Но из-за этого приходилось выпускать сову только ночью, так как родители были уверенными в том, что я её кормлю. А если бы даже и спросили бы об её ночных гуляниях, я бы ответила, что ей просто нужно размяться, и мне не хочется пугать прохожих. Веста на такой расклад очень обиделась, и в районе недели не соглашалась отправлять письмо в аптеку новым заказом на дополнительные ингредиенты в качестве катализатора. Пришлось и на самом деле покупать ей «корм», состоящий в основном из зачарованных тушек мышей-полевок, множества насекомых и разных добавок, для крепости крыльев. Все это я попросила зачаровать на временное уменьшение, чтобы родитель не заметил прибавки в моих пакетах. В итоге, сова благодарно ухала, а я долго и кропотливо выводила новые формулы, снова и снова помешивала зелье, снова и снова добавляла ингредиенты. Мешки под глазами стали уже такими, что в них можно было складывать трупы, и родители действительно намеревались положить меня в больницу на обследование, что было для меня крайне нежелательно. Единственное, что только их остановило, это моё «у меня может случиться магический выброс», и они сразу же прекратили свои предложения. Кажется, магия для них — что-то опасное и страшное. В итоге мне прописали успокоительное, которое я, естественно, не принимала. Оно снизило бы мою концентрацию, которая мне необходима для приготовления зелья, для ежедневных формул. Хотя мне было действительно плохо. Казалось, что я упаду от бессилия, но я держалась до последнего. Слишком важно для меня сейчас это знание. Незаменимо.

***

Утром первого сентября я знала все. Знала, что во мне нет ни капли отцовской крови, знала, что второй курс будет насыщеннее первого, знала, что упаду от изнеможения, если что-нибудь не сделаю. Поэтому, как только села на Хогвартс-экспресс, наложила на себя тройную порцию восстановительного. В принципе, этого было слишком мало для восстановления трехмесячной энергии, но больше накладывать было нельзя. После тройной дозы следует отравление организма, общие повреждения и психотропное действие. А мне нужно явиться со светлой головой. Знаю, на первом курсе бытовой магии сие заклинание не преподают, но кто мне мешал выучить его самостоятельно ещё тогда? Тем более, когда ни во что не ввязывалась, времени у меня было предостаточно. Я предусмотрительно выучила все, что мне было нужно на первое время: восстанавливающее, очищающее, пресловутую «Алохомору», «Люмос», «Нокс» и еще много полезных мелочей. Пусть мне и нельзя колдовать дома, но в Хогвартсе эти заклинания незаменимы. Пока мы им научимся, я, ещё самая обычная маглорожденная, получу по первое число от своих же сокурсников. Надеюсь, в этом году они будут лояльнее, хотя это маловероятно. Больше всего я не хочу встречи с Паркинсон. В этом году у нас по расписанию василиск, поэтому я запаслась карманным зеркальцем, шпильками с обратной зеркальной стороной и серебряными браслетами с просматриваемым отражением. Для предостережения нужно было бы украсть у Уизли-младшей дневник, но больше попадаться вот никак не хочется. Хоть убейте. Поэтому буду сидеть как мышь под веником и стараться не высовываться в коридоры по пустякам и использовать заклятие усиления внутреннего слуха по максимуму. Я должна слышать, как ползет эта тварь. По книге без Гермионы обошлись, и тут обойдутся. Хватит мне уже, нагулялась.