***
— Итак, по результатам голосования Хьюго вырывается вперед и становиться победителем нашего конкурса! На заднем плане послышался шквал аплодисментов, издаваемый друзьями и родственниками Хьюго, пришедшими его поддержать. Саймон чувствовал сильнейшее разочарование во всем Париже! Он играл куда лучше, но из-за того, что соперник исполнял классику, победа досталась ему. Как несправедливо! И это современный канал? Где-то в Париже тёмное помещение с огромным резным окном озарилось светом, в котором были видны мельчайшие пылинки. В центре комнаты стоял мужчина в серебристой маске, скрывающей наибольшую часть его лица. Стаи невесомых белоснежных бабочек беззвучно встрепенулись от внезапного света. — Я чувствую разочарование и злость. Превосходно! О, Ледибаг, Кот Нуар, возможно, прошлая акума не смогла умерить ваш пыл, растоптать в прах вашу ничтожную гордость и репутацию, однако теперь я чувствую, что у моей новой жертвы великий потенциал! Наконец власть будет в моих руках! На раскрытую в ожидании ладонь плавно опустилась белоснежная бабочка. Мужчина плотно сомкнул пальцы, заточая в ловушку невинное существо. Темная магия наполнила его руки, и вот вся тьма впиталась в акуму, заключённую между пальцами; руки разомкнулись, выпуская наружу бабочку, чьи крылья — демон вселившийся в неё — окрасил в чёрный с фиолетовыми переливами цвет. — Лети, моя акума, и помоги мелодии этого страдальца внести свою лепту в сердце и разум каждого парижанина. Мужчина застыл в ожидании дальнейших событий.***
Саймон с яростью крутил диски на своей переносной установке, которая ремнями прикреплялась к шее и плечам. Мелодии расходились вкривь и вкось. Он был слишком занят, чтобы заметить незаметно впорхнувшего в оконную щель демона. Акума мягко присела на край одного из дисков. По телу Саймона пробежала легкая дрожь. Последним, что увидел парень, были взявшиеся из ниоткуда лиловые очертания, принявшие форму бабочки. Сознание парня мутной пеленой окутал гнев. — Дьяболик (diabolique фр. - адский, дьявольский), меня зовут Хищная Моль, и я могу оказать тебе помощь в завоевании сердец парижан, а взамен попрошу лишь сережки Ледибаг и кольцо Кота Нуара. Готов ли ты исполнить главную мелодию в своей жизни? — Сегодня Париж поймет, насколько разрушительной может быть музыка. Стройную фигуру парня поглотил отвратительный черный туман, но он был этому лишь рад, ведь зло сделает его сильнее.***
Маринетт чувствовала непреодолимое желание заснуть. Уже несколько раз она по чистой случайности приложилась лбом об парту, чем вызвала неодобрительные взгляды со стороны мадам Минделеевой... Дюпэн-Чэн снова всю ночь провела с Котом, если честно, девушка бы пришла без домашнего задания по физике, если бы не он. Нуар терпеливо разъяснял ей, где и какие формулы надо применить. Что ж, хоть какой-то результат это дало. Если бы Маринетт хоть раз опустила взгляд на первую парту, то заметила бы, что ни она одна прибывает в состоянии полу-отключки. Ведь Адриан, хоть девушка об этом и не знала, всю ночь провел с ней. Плагг уже не сопротивлялся этим "свиданиям". Да и зачем? Ведь он получал свой обещанный сыр за некоторые советы в плане Маринетт. Уроки текли бы и дальше в своём размеренном, усыпляющем темпе, но Дьяболик решил, что так продолжаться не должно. Под натиском оглушительного аккорда боковая стена класса обвалилась, представив учащимся нового злодея, уютно провалившегося к краю разлома. — Это возмутительно! Вы хоть знаете, кто мой отец? И сколько он пожертвовал на отстройку школы? — как обычно Хлоя просто не могла не ляпнуть чего-нибудь. Злодей медленно повернулся к Хлое и на его губах заиграла сумасшедшая ухмылка. — Оу,ну а вы, юная и нахальная леди, знаете, кто я? «Блин, Хлоя, только попробуй сказать что-то глупое, и я клянусь, что придушу тебя собственными руками. Сразу станет меньше проблем и куда меньше акум,»— пронеслось в голове Маринетт. И её худшие представления о том, что может натворить Буржуа мгновенно воплотились в реальность. — С чего это я должна знать какое-то там отродье? Мой отец, к вашему сведению, — мэр Парижа! И вы будете сурово наказаны за такое обращение с его дочерью! — О да, не сомневаюсь. Сама интонация его слов заставила всех учеников забиться в угол. Ну, кроме двух. Адриан при первой возможности мгновенно выскользнул из класса в коридор. И Маринетт, которая стоя чуть ли не по середине класса, до сих пор каким-то чудом осталась незамеченной. В голове девушки со скоростью света прокручивалось множество вариантов действий и их исходов. Наконец сделав выбор, Маринетт привлекла к себе внимание злодея: — Эй, шибанутый! У тебя с нотами что-то не то. Многие в Париже знали ситуацию с конкурсом, поэтому Дюпэн-Чэн не сомневалась, что упоминание нот, которые сами собой ассоциировались с классической музыкой, разозлят Дьяболика и привлекут его внимание. — Ах тебе моя музыка не нравится? Тогда позволь мне показать тебя всю её прелесть. Всего несколько мимолетных прикосновений пальцев к дискам на установке, и вот уже мощная ударная волна направляется в сторону Маринетт. Девушка совсем не чувствовала ужаса или страха. Хоть на ней и не было костюма, но брюнетка ощущала себя героиней и твёрдо знала свой долг – защищать других и как Ледибаг, и как Маринетт. И сейчас хоть у неё и не было возможности трансформироваться, девушка постаралась дать своему напарнику как можно больше времени на то, что бы прибыть сюда и спасти ребят. Нуар влетел в класс как раз в тот момент, когда удар настиг Маринетт. Зелёные глаза с ужасом смотрели на происходящее. Его парализовало... Девушку отбросило к шкафу, изрядно приложив головой об стекло. Дюпэн-Чэн обессиленно сползла вниз. Её осыпало дождем осколков. Во рту и в воздухе чувствовался металлический запах и привкус крови. Боль чувствовалась каждой клеточкой тела. Саднили многочисленные порезы, но Маринетт не кричала и не плакала, её лишь слегка трясло от шока. — Я спасла тебя, зараза, — довольно простая и грубая фраза адресованная блондинке, пробудила Кота от паралича. И не своим содержанием, а тем насколько хриплым и тихим был голос голубоглазой. Нечленораздельный крик вырвался у Нуара. Со всех сил зарядив шестом прямо акуме в лицо и тем самым откидывая его в другую сторону, Кот бросился к Маринетт. Он плавно взял её на руки и направился в сторону дома девушки. — Принцесса, ты в порядке? Я лишь слегка помедлил, и вот что вышло! — Маринетт видела лишь размытое черно-золотое пятно, но в его голосе слышалось столько боли и ненависти к себе, что по щеке брюнетки невольно стекла слеза. — Ты не виноват, Котик, если бы я этого не сделала, то пострадало бы куда больше людей. — Возможно это звучит совсем не по-геройски, но я бы принес эту жертву, лишь бы убрать этот порез с твоего лица, Принцесса. Рука Маринетт скользнула к щеке. Вот блин, за маской такой порез не спрячешь, он был куда длиннее, чем край латекса и тянется через всю щёку...