Самое страшное преступление Раскольникова

«Погрешим, потом решим». Автор, когда нетрезв.

      Родион Раскольников, ученик 10 «А» класса, брел по бесконечному коридору школы, всех пропуская и перед всеми извиняясь. Извинения слетали с уст автоматически, и за каждое парень мысленно корил себя как за проявление низости. Грохот школьных будней беспощадно резал уши. Из этого гула невозможно было выловить ни единого слова, ни единой мысли, кроме слов непечатных и весьма конкретных.       Но один голос четко выделился среди других, и Раскольников похолодел от ужаса.       — Эй, Родя!       Это был насмешливый, жестокий голос. Раскольников замер. Несмотря на никчемное зрение, при котором просто необходимо носить очки (чего Родион не делал, чтобы не выглядеть ботаном), он отлично узнал высокого мускулистого парня, идущего ему навстречу. Это был Петр Лужин из 11 класса, сын известного предпринимателя, авторитет среди парней и кумир среди девушек. Он происходил из культурной семьи и потому считал своим долгом каждое утро приветствовать Родиона учтивым ударом в живот. Раскольников полагал, что это совершенно ни к чему, но Лужин, увы, настойчиво следовал своим убеждениям.       — Привет, Родя! — поздоровался он.       Раскольников собирался ответить в особенно развязной манере, которую репетировал все утро, но, прежде чем это произошло, сложился пополам от нестерпимой боли.       — Имя-то какое стремное — Родя. Бабушка, что ли, выбирала? — и Лужин оскалил устрашающе кривые зубы. Как у хищника.       — Знаешь что, Лужин…       «Это старое русское имя. Оно подобно музыке и к тому же прекрасно сочетается с моей фамилией. И, к твоему сведению, люди должны быть разными, это нормально, когда люди не похожи друг на друга, а если что-то не устраивает, оставь свое мнение при себе и деградируй дальше!»       — …я бы поговорил с тобой, но пора на урок, — и Родион засеменил к кабинету.       Он безумно боялся получить пинок сзади и потому вздрогнул, когда из-за спины донеслось:       — Родион, иди-ка сюда.       Но это была всего лишь классная руководительница. Раскольников выпрямился — голубые глаза внимательно прищурились.       — Родион, в пятницу дежуришь в столовой. Ты единственный на этой неделе не дежурил.       Все внутри Раскольникова оборвалось. Он пошатнулся и беспомощно схватился за голову. Дежурство. В столовой. Он не понаслышке знал, что это. Семь часов беготни с подносами, тучные поварихи, срывающие на тебе накопившееся зло, сумасшедшие пятиклашки, которые так и норовят пролить компот на твои брюки. Столы, стулья, хлебные крошки. Насмешливые девчонки, которые фотографируют тебя в фартуке, пока не видишь. Это ад на земле, самое страшное наказание, и будет проклят тот, кого хоть раз приговорили к этому служению.       — Нет! Нет! — истошный крик вырвался из груди парня.       Учительница подпрыгнула.       — Господи, что же ты кричишь?!       — Не вспоминайте Бога, когда говорите о таких вещах! Не хочу, не буду обрекать себя на это. Пытайте меня, вешайте — не хочу!       — Так, Раскольников, не устраивай концерты. Это не моя прихоть, а распоряжение директора.       Учительница сверлила Родиона черными глазами, и тот невольно сжался.       «Да что же я, в самом деле, трушу? Ведь это эксплуатация детского труда! Согласиться означает предать себя, свое достоинство. Тварь ли я дрожащая, али право имею?!»       — Нет, не могу. Каждый день репетиторы, и вообще…       — Родион! — Голос был твердый, как удары топора… может, зарубить ее топором? — Поставь себя на мое место. Вот как мне быть?       — Да я бы с радостью, но занятия…       — Отменить, перенести. Как хочешь, но завтра в семь тридцать должен быть в столовой. И точка.       Учительница исчезла прежде, чем Раскольников успел ответить.       Он вернулся домой совершенно разбитый. Обессиленное тело сразу бросилось на кровать.       Дежурство. Этого еще не хватало. Он и так лишал себя драгоценных часов сна, чтобы успеть выполнить все задания. Теперь придется вставать в половине шестого, после школы бежать к репетитору. А завтра сокращенное расписание! И у его класса, как назло, всего три урока.       Нет, не бывать этой несправедливости! Он не двоечник, не вор и не аферист… Он просто мечтает выспаться! Неужели он не заслужил это?       Да и вообще, почему право на свободу нужно заслужить? Он человек, такой же, как и все вокруг. Даже лучше. Он, безусловно, принадлежит к категории людей необыкновенных. Такие, как он, в юношестве всегда бунтари, а, повзрослев, становятся великими людьми, первооткрывателями и новаторами. Это Стив Джобс, Билл Гейтс, Альберт Эйнштейн и многие другие. Он, Раскольников, не относится к серой массе обыкновенных, тех, что влачат безызвестное, рабское существование.       О теории обыкновенных и необыкновенных Родион прочел еще четыре года назад в пацанском паблике «Вконтакте» и прошел соответствующий тест, который показал, что он человек необыкновенный.       И этот факт изменил его жизнь. Скрытые силы, которые столько лет томились внутри, стремительно вырвались наружу. Он больше не был тем застенчивым и трусливым мальчиком, каким его запомнили учителя начальной школы. Он стал собой — великим и неподражаемым Родионом Раскольниковым, и однажды его имя прогремит на весь мир. И тогда, именно тогда Петька Лужин поймет, кого унижал все эти годы. Сердце его сожмется от горького отчаяния, ведь именно юношеская глупость, гордыня, которые не дали распознать будущего гения, испортили его жизнь, ведь Петя не может устроиться ни на какую работу, потому что миром управляет Родион Раскольников — человек поистине необыкновенный.       Захваченный размышлениями Родя не заметил, как встал на кровати и героически выставил грудь. На пороге застыла сестра Дуня с округленными глазами и полураскрытым ртом.       — Я только расческу взять… — пробормотала она.       Вообще, в семье Раскольниковых у всех детей странные имена. И все потому, что отец когда-то проиграл в карты деду…       Когда дверь захлопнулась, Родион вновь погрузился в размышления.       Ну уж нет, он не пойдет завтра в школу. И этот день будет его законным выходным. А завтра скажет, что заболел.       «Боже мой! Да неужели я буду лгать?! Неужели прогуляю историю и не сдам контурную карту! Да ведь я никогда, никогда не прогуливал! Даже попал за это в список почета! Нет, это предрассудки. Не продам душу системе. Она только этого и хочет: сделать из меня винтик, послушный механизм… Не бывать этому!»       И Родион гордо улегся в кровать, даже не сделав домашку.