Heartbeat

— Ты сможешь, — улыбнулся Юно. Джеджун посмотрел на его спокойное лицо и кивнул, поворачиваясь в сторону обрыва. Ледяной ветер, полный морских брызг, ударил ему в глаза. Джеджун подошел ближе к краю. Под его ногами, где-то, казалось, так далеко, бушевало предгрозовое море. Волны били скалы, разбивались о них, бессильные, на тысячи кусочков, чтобы снова и снова бросаться на камни, без единой надежды сокрушить их. Дже улыбнулся, понимая, что сам мало чем от волн отличается. Страшно? Очень. Но за спиной стоит лидер, который верит в него... единственный человек, по чьей просьбе он будет готов прыгнуть с обрыва, зная, что в случае чего Юно не бросит... В конце концов, это как прыгать в бассейн с трамплина — высоко и страшно, а потом затягивает. Нужно только закрыть глаза и раскинуть руки, почувствовать ветер, а перед самой водой — выпрямить руки и войти в воду, почувствовать, как она принимает твое тело, как направляет его... Джеджун вдохнул сырой воздух. Оттолкнулся ногами и полетел вниз. "Я могу, я могу!" — думал он. А через пару секунд вошел в ледяную, почти обжигающую воду. Что-то пошло не так — он заметался, поплыл, пытаясь вынырнуть на поверхность, но конца воде видно не было — сплошной холод и страх. "Какой же ты глупый, Дже," — усмехнулся в его голове голос Юно. — Юно! — выкрикнул он, и тут же вода проникла в горло, топя собой все внутренности, не оставляя ни единого шанса на спасение... Простынь треснула, разорванная сжатыми до побеления пальцами. Джеджун не мог отдышаться и ошалело оглядывался по сторонам, пытаясь понять, где он. Горло саднило — видимо, он снова кричал. Значит, опять сон, всего лишь сон, всего лишь глупый сон... Он устало упал на подушку, не решаясь закрыть глаза. Обычно его успокаивает Ючон, которого моментально будят его крики, но сегодня Ючон с братом и вряд ли вернется домой. Джеджун тоскливо посмотрел на пустую койку рядом и вздохнул. Из ночи в ночь — одно и то же. Каждый раз с новой сюжетной линией, но смысл один и тот же — он верит Юно слишком сильно, чтобы думать о том, что тот может его предать. Но Юно предает — отпускает руку, стреляет в затылок, уходит, когда нужна помощь. "Когда-нибудь я не проснусь", — уныло усмехнувшись, подумал Дже, закутываясь в одеяло. Юно не спалось. Напряженный график последних дней повернул усталость в обратную сторону, и теперь все скопившиеся за день мысли не давали ему уснуть. Комната давила, казалось, что еще пара минут — и потолок упадет на него. Он тихо вышел в темный коридор и крадучись, чтобы ненароком никого не разбудить, отправился на кухню. Ючона сегодня нет, поэтому нет вероятности застать его где-нибудь в гостиной в наушниках за ноутом — он постоянно что-то пишет, настолько постоянно, что Юно кажется, будто он это делает только для того, чтобы не терять романтичного образа композитора и пианиста, который так нравится фанатам. Лидер усмехнулся — он любил Ючона, но в последнее время проходиться мысленно по его привычкам доставляло гадкое удовольствие. Главное — не вылить это вслух. И не разбираться в причинах. Ночной Сеул. Ни за какие сокровища мира он не променяет этот вид из окна — такой родной, такой изученный бессонными ночами. Ни за какие сокровища он не променяет этот город — нет, не родной, но любимый, суетливый, с ритмом, в который вливаешься — и уже не в силах остановиться. Приехать сюда было правильным решением. Юно оперся о подоконник, улыбаясь. Ему всегда нравилось смотреть именно из кухонного окна. Он перенял эту привычку у Дже, хоть и не отдавал себе в этом отчета — тот всегда прислонялся к стене и смотрел вдаль, за крыши домов, едва заметно улыбаясь. О чем он думал в такие моменты, оставалось для Юно загадкой, а подойти и спросить, разрушив это почти волшебное мгновение, он не решался... Крик. Юно обернулся и напряженно замер. Это Джеджун, определенно. Он часто кричит во сне. Это пугает всех, но никто не осмеливается спросить, потому что все видят, как Дже не по себе после таких ночей. Сейчас пройдет, убеждал себя Юно, удерживая себя на месте, сейчас он успокоится. Лидер вспомнил, что Ючона нет и закусил губу. Но в комнате была тишина, скорее всего Джеджун снова уснул. Юно сел на стул. Не беспокойные сны Джеджуна волновали лидера больше всего. На данный момент ему было интересно, почему Джеджун целуется с Ючоном и усиленно делает вид, будто не замечает того, что все это знают. Юно это бесило — да, им всем тяжело, но зачем бросаться в крайности? Девочек-фанаток никто не отменял. Или тут все сложнее и... искренней? В это Юно верить не хотел, думать, а тем более — представлять это, тоже. Тогда почему, думал он, облокотясь на стол так, что ему была видна дверь комнаты Джеджуна и Ючона, он так придирается к Ючону? Об этом думать тоже не хотелось, поэтому он отправился спать, напоследок смерив пресловутую и ни в чем неповинную дверь презрительным взглядом. — Что? — Джеджун испуганно смотрел на сердитого Ючона, стоящего в дверях комнаты. Просто Ючона встретил Джунсу и немедленно выболтал, что Джеджун снова кричал во сне. Он же, до кучи, предложил отвести Дже к врачу, но Ючон уверил его, что справится сам. Взгляд Джунсу ему не особо понравился, но сейчас у него была задача поважнее, чем разбирательства с подозрительным одногруппником. — Сам догадаешься или мне озвучить? — Ючон сел на край своей кровати и посмотрел на Джеджуна. Круги под глазами просто впечатляющие. — Ючон, я... — Меня это все уже порядком достало, — он старался говорить спокойно, чтобы его крики на друга не услышал весь дом. — Это выжирает тебя изнутри, я даже иначе сказать не смогу. Поговори с ним. — О чем?! — Дже трагично заломил руки. В такие моменты Ючон хотел отвесить ему пинка посильнее, потому что хён явно переигрывал. — О том, что любишь его. — Что я ему скажу? — криво усмехнулся Джеджун и встал. — "Знаешь, Юно, я гей. И я люблю тебя своей гейской любовью," — ты так это себе представляешь? Я даже могу предположить направление, в котором он меня пошлет... да и не это самое страшное. Я потеряю друга, потеряю возможность быть с ним. Ючон понимал. Точку зрения Юно на тему гомосексуализма знали все. Только Джеджуна могло угораздить влюбиться в человека, который вряд ли когда-нибудь разделит его чувства или хотя бы примет их. Он вздохнул и тоже встал. Миг — и Дже уже прижат к его груди, рвано дышит, прячет лицо в волосах. — Что было в этот раз? — тихо спросил Ючон, гладя его по спине. — Вода, — поежился Джеджун. — Вряд ли я теперь даже в бассейн смогу пойти, — нервный смешок. Ючон тоже усмехнулся. — Ребят, вы... Джеджун удивленно поднял голову и столкнулся со взглядом стоящего на пороге Юно. Лидер готов был сквозь землю провалиться, только бы не видеть этого. — Нам пора на репетицию, — сухо выдавил он и ушел. Ючон хмыкнул, последний раз обнимая Джеджуна. — Про нас с тобой уже явно невесть что думают, — засмеялся он. Джеджун покраснел. Ючон с улыбкой легонько ткнул ему пальцем в щеку и вышел. Дже вздохнул и вышел следом. Юно даже не понимал, что его бесило больше — то, что между Джеджуном и Ючоном ЯВНО что-то было, или то, что это что-то было именно между ДЖЕДЖУНОМ и Ючоном. Но и тому, и другому на репетициях доставалось по полной. Если к Джеджуну можно было придраться только по поводу танцев, то Ючон получал за все сразу. И Юно ужасно раздражали эти сочувственные улыбки Дже, эти словно случайные прикосновения их рук, тихие разговоры в перерывах. Наблюдая эти картины ежедневно, Юно приходил к не совсем ожидаемому выводу — это Джеджун виноват в том, что Ючон все делает как попало. Это Джеджун его отвлекает, это Джеджун мешает ему сосредоточиться... следовательно, Джеджун подрывает работу группы. Сегодня Дже снова растерян и несобран — ночью Юно разбудил его крик. От этого крика ему всегда становилось не по себе — столько в нем было боли и страха, что хотелось каким-нибудь невероятным способом проникнуть в его сны и убить то чудовище, которое изводит Джеджуна почти каждую ночь. Ючон снова не отходит от Джеджуна. Тот смущенно улыбается и постоянно просит, чтобы Ючон отстал. Им никого больше не нужно, им и вдвоем прекрасно. И когда Джеджун оступается в танце и падает на Джунсу, у Юно заканчивается терпение. Он схватил Джеджуна за руку и поволок в коридор, не дав тому даже опомниться. — Что. Ты. Творишь?! — прорычал Юно, закрывая за ними дверь в курилку. — Где витают твои мысли?! Ты не понимаешь, что таким ходом мы не успеем до выступления?! Джеджун смотрел на него, изумленно округлив глаза. А потом вдруг улыбнулся. Эта неуместная улыбка сбила Юно с толка окончательно. — Надо же, тот же сон, — тихо проговорил Джеджун, закусывая губу. — Какой сон, ты что трепешь? — ярость Юно сходила на нет, сменяясь банальным страхом за согруппника и его психическое здоровье. — Погоди... — Дже передвинул Юно ближе к стене, а сам вернулся на свое место. — Вот, теперь так. Сейчас ты меня ударишь, а я отлечу к этой тумбе и ударюсь о нее головой... у меня из виска пойдет кровь и будет очень больно... а потом я закричу. Я все это уже видел, я готов. У Юно пропал дар речи. Джеджун пересказывал ему один из своих снов? Позади щелкнула дверь. — Джеджун... Это Ючон, хвала небу! Юно непонимающе посмотрел на него, но тот лишь горько улыбнулся. — Ючон?.. — голос Джеджуна был тихий. — Ты не спишь, Дже, — Ючон обнял друга. — Все хорошо. Сейчас я отвезу тебя домой. И последнее, что видел Юно прежде, чем они скрылись за дверью, — перепуганный взгляд Джеджуна, адресованный ему. Нет, он не боялся Юно. Он боялся, что Юно теперь тоже знает. И оставалось только в бессилье опуститься на пол и сжать кулаки, понимая, что как минимум в одном из снов Дже кричал из-за него. Врачи сказали "переутомление". Юно в это мало верил, понимая, что Джеджун мог просто недоговорить о том, что с ним происходит. Дом стал непривычно тихим. Все говорили шепотом, ходили на цыпочках и ели еду из ресторанчика напротив. Ючон почти не выходил из комнаты, постоянно был рядом с Джеджуном... но лишь до того момента, когда Дже вытолкал его за дверь с сердитым "ты меня достал уже, вали отсюда!" — и Ючон присоединился к армии унылых, призраками шатающихся по дому. Хотя страдал он не особо — Джунсу предложил ему уйти из дома ненадолго. — На меня здесь все давит, сейчас голова взорвется, — пожаловался он. И правда давило. Знать, что твой друг, почти брат, сидит там в комнате, закрывшись, один, со своими не особо радостными мыслями... да, это однозначно не способствовало нормальному нахождению в квартире. Поэтому предложение Джунсу Ючон принял с радостью. Они отправились в небольшой бар у черта на куличиках, где их вряд ли бы смогли узнать. Джунсу морщился от запаха, но пил — с каким-то непонятным Ючону упрямством. — С тобой все в порядке? — спросил Ючон. Джунсу криво улыбнулся и сделал еще один глоток, поморщившись. — Хотел тебя кое о чем спросить... — сказал он. — Валяй, — Ючон с интересом наблюдал за тем, как Джунсу собирается с духом, переводя дыхание. Джунсу залпом допил остатки выпивки в своем стакане и выпалил: — Что у тебя с Джеджуном? Ючон удивленно уставился на него, а потом засмеялся. — Чего ты ржешь, я совершенно серьезно спрашиваю! — обиделся Джунсу. — И я — совершенно серьезно... смеюсь, — Ючон улыбался. — У меня с ним дружба. И всё. — И всё? — в глазах Джунсу промелькнула какая-то слишком уж недвусмысленная искорка радости. — И всё, — Ючон отставил стакан. — А почему... Договорить ему не дали — мягкие губы Джунсу прижались к его губам, неуверенно и неловко. Прижимая его к себе, Ючон готов был поклясться, что Джунсу краснеет. От этого внутри разливалось тепло, несравнимое с теплом от недавно выпитого виски. В этом тепле не было ничего общего и с теплом Дже — болезненным и обреченным... безвариантным. Это было тепло, от которого хотелось летать, петь и сочинять музыку, чтобы тот, кто вдохновляет его, сидел рядом, прижимаясь плечом, и следил за его пальцами. — Ты меня напрягаешь, — усмехнулся Чанмин и ушел в свою комнату, оставив Юно в одиночестве. Тот потоптался по гостиной, походил по кухне, открывая и закрывая дверцы шкафов и холодильника, потом до него, наконец, дошло, и он сунул в микроволновку рис с овощами, разогрел и пошел к комнате Джеджуна. — Ючон, уходи, — услышал он, когда постучал. — Э...это Юно, — голос застрял в горле. Тишина. А потом дверь открылась. Такое ощущение, что на лице Дже остались только одни глаза. Потемневшие, огромные, они смотрели на него. — Надо поесть, Дже, — Юно кивнул на тарелку в своей руке. — Можно я зайду? Джеджун молча посторонился, а когда Юно вошел, закрыл дверь. — Ючона нет, они с Джунсу ушли, — усмехнулся Юно. Дже улыбнулся. Юно наблюдал за тем, как он ест, и не понимал. Ведь раньше это он был тем, с кем Джеджун проводил большую часть своего свободного времени. Раньше Джеджун мог дремать на его коленях, висеть у него на шее, спать на его плече... а теперь он делает все это с Ючоном. Ну и еще он с ним целуется. А если бы Дже решил поцеловать его, что бы Юно сделал? Оттолкнул и убежал? или удивился, но ответил? — Почему ты на меня так смотришь? — спросил Джеджун, прервав размышления Юно. — Просто, — неловко улыбнулся тот. — Вспоминал, как нам раньше было весело. — Нам и сейчас весело... — Вот тебе точно не весело, — вздохнул Юно. — Ты не хочешь, чтобы я спрашивал? Джеджун безразлично пожал плечами, отставил тарелку. — Спрашивай. — Тогда, в курилке... то, что ты говорил... — Юно замялся. — Тебе снилось, что я тебя ударил? — Мало ли, что приснится от усталости... — Дже улыбнулся. — Ты кричишь по ночам, не думай, что об этом в курсе только Ючон. Джеджун опустил голову. — Как будто тебе никогда не снились кошмары! — И что, в твоих кошмарах — я? Джеджун поднял на него глаза, и Юно чуть не задохнулся. Этот взгляд был прожигающим, не оставляющим сомнений. — Зачем ты пришел? — спросил Дже. — Показать, что заботливый лидер? — Так значит, я тебе снюсь, — горько усмехнулся Юно, игнорируя реплику Джеджуна. — И что я делаю в твоих снах? Бью тебя? Убиваю? Насилую? Что?! Что заставляет тебя кричать каждую ночь?! — Убирайся... — прошипел Джеджун, вставая и сжимая кулаки. — Или что? — Юно встал следом. — Можешь ударить меня, если станет легче. Глаза Джеджуна болезненно сузились, он отвернулся. — Ты стал далек от всех нас. Замкнулся на себе и Ючоне, а сам кричишь во сне, потому что там — я. — Уходи, Юно... я тебя прошу... Теплая рука легла на его плечо, Дже вздрогнул. — Я хотел бы помочь тебе, но не знаю, как... видимо, тебе и не нужна моя помощь. Пара мгновений — и в комнате кроме Джеджуна снова никого не было.