Мелодия звёзд

Довольно громкие всхлипы доносились со второго этажа. Стены в хижине были недостаточно толстыми, чтобы заглушить эти позывы страдания. Кентавр всё также сидел на своём месте, даже после того, как Уилл убежал. Не шелохнулся. Каждый может сразу сказать, что на вид он совершенно спокоен, но никто не видит, что за хаос мыслей творится в его голове. Одна мысль сменяется другой, появляется новая, и так — бесконечно. От сильного шока тело шатена попросту онемело, невозможно было и двинуться.«Я сейчас брежу, или мне показалось? Он действительно сказал, что я ему нравлюсь? Я нравлюсь Уиллу? Мне точно всё это показалось, потому что это просто невозможно.» Не успел Ламаник и ничего сообразить, как его резко отпустило. В голове стало понемногу проясняться, а над телом он снова смог взять контроль. Теперь уже лицо больше не было таким безразличным, теперь на нём виднелся шок. Взгляд Ламаника упал на разбитую чашку, лежащую на полу. А ведь это была любимая чашка Уилла, и лишь она подтверждала всё здесь случившееся.«Не могу понять, с чего он так отреагировал, ведь он мне нравится.» Реверс вспомнил, что Сайфер просил забыть всё то, что он сказал. «Но зачем он хочет забрать свои слова обратно? Он передумал?» Осознание этого факта немного огорчило кентавра. До слуха шатена стали доходить всхлипы сверху. «Что? Почему Уилл плачет?!..» — Твою ж! — Резкое понимание ситуации заставляет Ламаника подскочить с места и побежать в сторону комнаты светловолосого. *** — Больно, очень больно… — Практически не слышно шептал голубоглазый сжимая одежду в области сердца. Уилл сидел забившись в угол справа от двери. Полумрак находившийся в комнате скрывал покрасневшие глаза и нос, трясущиеся руки и прерывистое дыхание, из-за долгого плача. Он знал, что признание ничем хорошим не закончится, особенно для его хрупкого и невинного сердца. Но такой боли он никак не ожидал. Всё внутри сжималось и кололо, принося страшнейшие мучения. Хотелось просто вырвать его, чтобы перестать чувствовать эту боль разбившегося сердца на множество осколков, которые невозможно собрать вновь. -… Зачем я вообще это сделал?! Моника, почему ты со мной так поступила, зачем же давать ложные надежды! — Тонкие пальцы запустились в голубые волосы, сильно сжимая их. Он корил себя… За свою глупость. За свою наивность. Ему больше не хочется жить. Жить, чувствуя невыносимую боль в сердце. Сайферу просто хотелось вернуться до этого происшествия, до встречи с Ламаником, чтобы не пойти на ту поляну и не встретиться с ним. — Братик, братик, мне сейчас тебя так не хватает. Я хочу, чтобы вы с Диппером поскорее приехали. Хочу чтобы ты меня поддержал, ты единственный ради кого сейчас хочется существовать! — Шаги за дверью заставили примолкнуть светловолосого, и прикрыть рот ладошками: «Зачем он сюда пришёл?!» эта мысль давала мелкий луч надежды, но в тот же миг его тушила, пугая неизвестностью и приходом ещё большей боли. Стук в дверь раздался эхом по комнате, можно было даже заметить как голубоглазый затаил дыхание и вовсе перестал дышать. — Уилл, открой пожалуйста. — Любимый голос донесся до слуха светловолого и слёзы вновь стали появляться на глазах: «Прошу уйди, просто уйди» в мыслях молил Уилл. Стук снова прозвучал из-за двери. — Я знаю, что ты там. Открой. Пожалуйста. — Уйди, прошу уйди… — Просипел Сайфер настолько громко, насколько вообще смог. — Почему ты хочешь, чтобы я ушёл? Разве ты не говорил, что я тебе нравлюсь? — Почему-то эти слова ещё больше ранили и без того разбитое сердце Уилла. Но он уже больше ничего не хотел, он хотел, чтобы его оставили в покое и всё. — Нет! Я же сказал, чтобы ты забыл то, что я говорил! — Уже переходя на крик сказал Сайфер. — А я не забуду. — Прислонившись лбом к двери вымолвил Реверс. «Ну вот зачем, зачем он так со мной поступает, за что он так?!». Слёзы с новой силой покатились по щекам, ещё немного и возле голубоглазого появится целое море. — Почему ты хочешь забрать свои слова назад? Ты передумал? — Не оставлял его в покое шатен, ведь он должен понять, что здесь происходит. — Да. — Послужил ему короткий ответ. — Почему? — Потому что ты… — Уиллу надо было собраться с силами, чтобы сказать то чего всем сердцем не хочет. -…Потому, что ты бесчувственная тварь! Кусок льда! Твёрдый сухарь! И я тебя ненавижу! — На некоторое время в доме стало тихо, Ламаник перебывал в неком шоке, а Уилл страдал ещё больше. Как же ему не хотелось всего этого говорить, сердце рвало и метало от этих чувств. Как он вообще мог такое сказать Реверсу. Как бы сильно Сайфер не хотел отстраниться от кентавра и выкинуть его из души, сколько бы боли он ему не приносил, светловолосый всё равно не сможет противостоять сердцу, которое так и рвётся к шатену не понимая сколько боли себе за это причиняет. Еле-еле уловимые на слух всхлипы стали доносится из двери. Как бы сильно голубоглазый не хотел скрыть свои эмоции, но они всё равно рвутся наружу и удержать их не возможно. Реверс слышал как тот плачет в комнате, и ему не менее больно было от этого, ведь трудно слышать как тот кто тебе симпатичен плачет, при том из-за тебя же. — Эй, тогда почему ты плачешь? — Задал вопрос шатен, на который Уилл ничем не мог ответить. — Ты ведь плачешь из-за меня? — На что ответом ему послужил еле уловимый на слух всхлип. Ламаник больше не мог этого терпеть, и решил перейти к более решительным действиям. — Уилл, открой дверь! — Н-нет. — Просипел Сайфер с той стороны. — Если ты не откроешь, то я её выбью! -… — Ладно, но тебе лучше отойти, не хочу чтобы тебя задело. — Несколько шагов назад послужили знаком светловолосому, что он не блефует. — Раз… — Довольно громко сказал Ламаник, делая ещё один шаг назад. — Два!.. — Реакции с той стороны не было. Реверс не хотел этого делать, но видимо придётся, ему лишь осталось надеяться, что голубоглазый отошёл и он не навредит ему. — Три! Ламаник уже собрался бежать вперёд выбивать это злосчастную дверь, но заметил, что та стала потихоньку открываться. Быстро сообразив, шатен стал приоткрывать дверь, заглядывая в кромешную тьму комнаты. Глаза ещё не привыкли к темноте, так что разглядывать предметы было трудновато. Сначала кентавр ожидал увидеть Уилла сидящего на кровати, укатанного в одеяло и трясущегося от долгих рыданий. Хоть в спальне и не было света, шатен его не увидел, что и заставило его заволноваться. Пробежав взглядом по комнате, он никого не обнаружил. Может это был плод его воображения? Но тихий всхлип, доносившейся откуда-то сзади, заставил Реверса повернуться, и заметить, что светловолосый, свернувшись в маленький комочек, сидел в углу справа от двери. Даже в неприглядной тьме было видно как он дрожал, и лишь голубая макушка различалась. Ламаник тихо подошёл к нему и присел, опускаясь всеми своими четырьмя чёрными лошадиными ногами на пол. — Ну и чего же ты плачешь? — Повторил недавно заданный вопрос шатен, трясущемуся Уиллу. — Отстань… — Мило пробурчал Сайфер. — Это ведь из-за меня, Да? Послушай, ты просто всё неправильно понял... — Что я мог не правильно понять? — Уилл всё-таки поднял лицо. Глаза уже привыкли ко тьме, и теперь Ламаник мог хорошо разглядеть голубоглазого. Красные глаза, и не менее красные и влажные щёки, нервно подрагивающие губы, и вздрагивающие плечи от недавней истерики, жалостливый взгляд. Сердце кентавра сильно сжалось, от понимания того, что во всём этом виноват он, что именно из-за него Сайфер в таком состоянии. — Послушай, я тебя действительно люблю. — На секунду голубые глаза засверкали и в них появилась надежда, но воспоминания недавнего времени заставило их снова помутнеть, не оставляя и нотки надежды. — Ты врёшь… — С горечью в голосе, светловолосый снова опустил голову, прячась в своих коленках. — Почему ты думаешь, что я тебя обманываю? — До Ламанника не доходил этот факт. — Т-тебе всегда на меня было всё равно, ты всегда ко мне холодно относился… — Да, в этих словах есть немалая доля правды, и кентавр сам всё это понимал. Но, что он мог поделать, если у него такой характер, он сам себя из-за этого ненавидел. Резким движением Реверс прижимает заплаканный комочек к себе. От неожиданности Уилл утыкается лицом в плече шатена, и не понимает происходящего. — Прости, я действительно виноват перед тобой. Мне очень жаль, что именно из-за меня ты страдаешь. — Такие тёплые и любимые руки обнимают его, и это настолько приятно, что даже не верится. Дрожащими руками Сайфер обхватывает Ламаника, пальчиками хватаясь за рубашку, чуть сминая её. Вот таким простым действием шатен вроде смог успокоить голубоглазого, но всё-таки он иногда вздрагивал и всхлипывал. — Л-ламаник…а это п-правда… То что ты говорил? — Очень тихо прошептал Уильям, всё ещё обнимая Реверса. — Что именно? — Ну… То что ты… Любишь меня. Ламаник немного отстраняется от Сайфера, и берёт руками прекрасное личико Уилла, заглядывая в самые глаза. -Конечно, ты мне очень нравишься. — После этих слов, в которые голубоглазый до сих пор не может поверить, Реверс нежно накрывает его губы своими. Вот так просто, и абсолютно невесомо целуя, лишь слегка дотрагиваясь. И от такого, со стороны детского, поцелуя Уилл полностью расплавляется, ещё сильнее хватаясь за и так помявшуюся рубашку, будто боясь отпустить Ламаника. Словно он сейчас исчезнет, и этого всего как и не было. Светловолосый чуть приоткрывает глаза, и смотрит в карие глаза, которые также наблюдают за ним. От всей этой ситуации уголки его губ чуть приподнимаются, и он замечает что кентавр тоже стал улыбаться. так открыто… Так по доброму… Как же давно он мечтал увидеть эту улыбку на вечно каменном, но столь любимом лице. Они чуть отстраняются друг от друга, продолжая все также улыбаться. Но неожиданно улыбка шатена начинает спадать, и теперь в его глазах можно прочитать сожаление. Уилл совершенно не понимает такую резкую смену выражения любимого. И почему-то становиться, немного страшно. Реверс прислоняется лбом ко лбу Сайфера, прикрывая глаза. -Прости… Мне очень жаль, что из-за меня ты страдаешь. Я действительно кусок холодной глыбы, и черствый сухарь, — Ламанику очень сейчас больно на душе, он только сейчас осознаёт, что заставил мучиться такое хрупкое и нежное создание… Его создание. Он ненавидит себя за это, и понимает то, что он наделал невозможно исправить. И шатен прекрасно поймёт если Уилл после такого вообще не захочет его видеть. Но слегка холодные ладошки касаются лица кентавра, заставляя открыть наполненные болью глаза. И они в миг расширяются. Сайфер, смотрит на него с улыбкой. Так открыто и душевно ему улыбаясь. И в глазах не читается обида. Совсем нет. Наоборот, Ламаник в них видит безграничную любовь, и нежность с которой он на него смотрит. — Нет, всё в порядке. — Говорит светловолосый, отрицательно махая головой. — Почему? — Шокировано спрашивает кентавр. — Почему? Ты же должен ненавидеть меня за то, что я сделал! — Шатен протянул руку, касаясь лица Уилла, будто проверяя не мираж ли это. Но… он снова отрицательно махает головой. — Я не могу тебя ненавидеть, как бы мне больно не было, ведь я люблю тебя, какой бы ледышкой ты не оказался. — Эти слова настолько поразили Ламаника, что он и вымолвить толком ничего не может. Вот, что с ним — с высокомерным и гордым Реверсом делает этот парнишка? Как ему удается настолько сильно забраться в его сердце, полностью управляя им. Шатен аккуратно берёт руку Сайфера и кладет себе на грудь, в область сердца. — Да, но ты тот, кто смог растопить эту ледышку, — От таких слов, лицо светловолосого в миг заходится сильным румянцем. И при виде вот такого милого, покрасневшего Уилла, кентавр не сдерживается и резко обнимает бедного парня, крепко прижимая к себе. Его пальцы запускаются в шелковистые волосы цвета светлой морской волны, а лицо утыкается в область шеи, касаясь губами такой нежной и белоснежной кожи. Шатен чувствует лёгкий сладостный аромат… аромат его Уилла. Ибо только сейчас он до невозможности близко. Ибо только сейчас он может так сильно его обнимать. Руки обхватывают такую худую, изящную талию, даже чем-то женскую талию и Реверс понимает насколько парень около него худенький. Тоненькие ручки обхватывают кентавра, тоже прижимая к себе. И все эти ощущение, все эти действия заставляют вихрем зайтись в нем диким желанием. Желанием присвоить себе, никогда не отпуская. Желанием владеть и наслаждаться, его, только его Уиллом, и не позволить чужому даже взглянуть в сторону собственного ангела. — Извини, но я больше не могу. — Не успевает Сайфер и вникнуть в суть сказанных слов, как его резко подхватывает кентавр, поднимаясь с места. При этом беря голубоглазого на руки, словно хрустальную принцессу. Разворачиваясь ровно на 180°, шатен прямиком направляется в сторону впереди стоявшей кровати. До Уилла ещё не доходит, как он уже лежит на своей постели, а над ним нависает Ламаник. — Ламаник, что ты…? — Хочет задать вопрос Сайфер, на счёт всего происходящего, но его нагло затыкают поцелуем и уже совсем не тем детским который был до этого. Это настоящий страстный поцелуй.