Она кричит

Голова взорвалась болью. Айзек согнулся пополам, роняя на пол бутылку виски, из которой должен был налить выпивку посетителю кафе. Он все понял, и когда ему пришла смс-ка от Стилински, он даже не заплакал, в душе уже была пустота. Он не помнил, как садился в самолет и сам перелет. Лейхи казалось, что он снова в том самом холодильнике, один, заперт, и теперь не будет человека, который протянет ему руку. Да, это Дерек обратил его, но именно Скотт показал ему, что такое стая, что такое семья. Стилински встречает его в аэропорту, пряча глаза и пытаясь улыбнуться. Лейхи в каком-то порыве обнимает его, возможно даже веря, что такое поведение просто заставит его проснуться. Но нет, проснуться он не может. Лейхи с ненавистью смотрит на этого паренька, Лиама, того, которого называют первой бетой Скотта. Бесит! Это он - первый бета Скотта. Он стал им еще тогда, когда глаза Альфы горели желтым. Он принял его своим альфой, принял сам, и уже тогда Айзек был готов сделать все, чтобы Скотт улыбнулся ему, своей кривоватой, но теплой улыбкой. МакКолл всегда был на его стороне, всегда понимал его, даже тогда, когда он трусливо сбежал, не имея возможности справиться с болью. Он не осудил, не бросил. Скотт всегда рядом с ним. Был рядом с ним. Единственный, кто смотрел на него не с жалостью, единственный, кто принимал его любые чувства, даже к Эллисон. Айзеку стыдно смотреть в глаза Мелиссе, он чувствует, что должен был быть здесь, чтобы защищать своего альфу. Но она, кажется, и не замечает его смущения, обнимая и пряча заплаканное лицо, даря тепло и слегка заполняя его пустоту в душе. Она не бросит его и сейчас, как и он теперь не сможет сбежать снова. Скотт совсем не выглядит мертвым. Айзек глубоко вдыхает, пропуская воздух через нос. Смерть пахнет сладко. Скотт пахнет сладко. Айзеку все время кажется, что тот сейчас встанет и усмехнется, окружая их всех теплом. Но нет, гроб закрывают, и Айзек прикрывает глаза, молча глотая слезы. Теперь он потерял и его - своего истинного альфу. Он не может терпеть слез Мелиссы, молчаливости Стилински, хмурого лица Киры, щенячьей тоски Лиама. Его голова трещит от боли. Глаза вспыхивают, и он с ужасом ловит свое отражение — красные. Но он не готов. Он не умеет. Он не знает, что делать с этой, убитой горем, стаей. Айзек знает только одно - Скотт бы его поддержал, - а теперь это должен сделать он - поддержать тех, кто нуждается в этом. Тех, кто нуждается в альфе.