Есть только ты (Cпорим?)

      На следующий вечер Джеймс не стал долго думать, когда увидел в гостиной Сивиллу, сидящую в одиночестве, как обычно в самом неприметном уголке. Настало время для решительных действий. Пусть он и чувствовал себя полным кретином. — Ну и долго ты собираешься киснуть? — Поттер навис над девушкой, хищно улыбаясь. Глаза его горели тысячей свечей.       Сивилла оторвалась от написания письма и выпрямилась. На её лице проступила лёгкая полуулыбка, но девушка всё ещё непонимающе смотрела на однокурсника. — Мне тут понадобилась твоя помощь, — Джеймс начал издалека, как будто ничего такого он не задумал: — Если ты, конечно, не слишком занята. — А что от меня требуется? — спросила Бэнгс, внимательно глядя на него. — Расскажу, если согласишься, — загадочно прошептал Поттер, ещё ближе склонившись над ней.       Сивилла перевела взгляд на лежащее перед ней сочинение по зельям и на недописанное письмо в руках, а затем на Джеймса. Его самоуверенность и весёлая улыбка сыграли решающую роль. — Ладно, — кивнула она. — Только ненадолго. — Ну, другое дело! — воскликнул Поттер и джентельменски протянул ей руку.       Сивилла мгновение поколебалась, а потом взялась за ладонь Джеймса, вставая с дивана. Вместе они пошли к выходу из гостиной. Сохатый ничего не говорил, лишь незаметно для других ухмылялся, ведя девушку за собой. — Так что за дело? — не выдержав, спросила Бэнгс, когда они уже спускались по лестнице на этаж ниже. Царившее молчание казалось ей странным. — Хотел прогуляться с тобой, — просто ответил гриффиндорец, не сбавляя шага. — Джеймс! — воскликнула Сивилла, её рука выскользнула из его руки. Сохатый остановился вместе с однокурсницей. — Что? — лукаво посмотрел он на неё.       Лицо Сивиллы выражало глубокое возмущение, вернее, она пыталась изобразить это, но уголки её губ подрагивали, грозя в любой момент расплыться в улыбке. — Что это значит? — Я действительно хотел с тобой прогуляться, — начал Джеймс, не до конца уверенный в хорошем настроении девушки, а потом и вовсе растерялся. — Ну и… Сириус попросил принести еды… вот я и решил убить двух зайцев… — Понятно, — безразлично произнесла она, прерывая его.       Внутри у Сохатого неприятно похолодело. Он понял, что сказал глупость, но было уже поздно оправдываться. Мерлинова борода! И как он умудряется всегда всё портить? Каждый чёртов раз. По взгляду Сивиллы было понятно, что она думает о том же. Или так только казалось Джеймсу?       Несмотря на странное напряжение, они пошли дальше. Поттер искоса поглядывал на Бэнгс, чтобы понять, что она чувствует. Злится? Обижается? — Ты изменилась, — он нарушил молчание первым, когда они прошли уже достаточно далеко.       Девушка искренне удивилась такому замечанию и резко повернула голову в его сторону. — Не знаю, возможно, — пожала она плечами. — Надеюсь, в лучшую сторону? — она посмотрела на Джеймса уже не таким холодным взглядом, как смотрела ещё минуту назад. — Да, — произнёс гриффиндорец, не отрывая глаз от лица Сивиллы. — Стала … — он сглотнул и проклял себя перед тем, как сказать следующее: — красивее и … — он не смог закончить этот недофлирт. Бешеный гиппогриф!       Щёки Сивиллы стали цвета гриффиндорских рубинов. Снова затянулось странное молчание. Девушка задумчиво смотрела вперёд, чему-то улыбаясь, хотя в полумраке разобрать выражение её лица было довольно сложно.       Наконец, Джеймс и Сивилла добрались до картины картины с фруктами, за которой находилась кухня Хогвартса, и гриффиндорец про себя удивился, как же быстро они пришли.       Вооружившись запасами на вечер и положив всё это в мешок с заклятием незримого расширения, которым мародёры постоянно пользовались, однокурсники зашагали обратно. Поттер всё думал, как бы получше подступиться к Бэнгс, чтобы не выглядеть идиотом в случае чего… Сивилла не похожа на тех, с кем ему приходилось общаться раньше. Не была одной из огромного множества девушек, которые всегда флиртовали и кокетливо улыбались в ответ, с которыми легко общаться и так же легко прощаться.       А вот выставить себя дураком перед кем-либо было для Джеймса хуже всего. Он всегда отлично знал, что делать: как в жизни, так и в учёбе. На свиданиях, хотя их было отнюдь не много, слова буквально сами срывались с его губ, ему не приходилось искать обходные пути. Да даже с Эванс не было так сложно. Крикнул приглашение в Хогсмид или любое признание вслед — и готово. Но Сивилла… она и правда очень изменилась с прошлого года. Крепкий орешек, как бы сказал Сириус. Но тем не менее, это только спор. Она ему безразлична. — Как твои родители? — спокойно поинтересовался Джеймс. Этот вопрос действительно интересовал его. — Сейчас уже хорошо, но не думаю, что я смогу перестать беспокоиться за них. Мама чуть ли не каждый день пишет, — она закусила нижнюю губу и мельком взглянула на Джеймса, — по моей же просьбе… — Им повезло иметь такую заботливую дочь, — внезапно выдал Поттер и про себя удивился: как это он стал таким романтичным философом? Да уж, Блэк нервно курит в сторонке.       Сивилла и Джеймс уже проходили последнюю лестницу, как вдруг нога девушки соскочила со ступеньки и провалилась в дыру. Гриффиндорец подумал, почему она всегда спотыкается? Ходячая катастрофа какая-то. Бэнгс вскрикнула и попыталась вытащить лодыжку, но безуспешно.       Поттер, бросив мешочек на пол, тут же оказался рядом и, крепко обняв её, потянул на себя. Бэнгс была такой лёгкой, что он без труда вытянул девушку. От этого Сивилла не удержалась на ногах и упала прямо на Джеймса. Хорошо, что он успел схватиться за перила, иначе серьезной травмы было не миновать.       Сохатый поднялся на ноги и помог подняться Бэнгс. Сейчас, в полумраке и тишине она казалась такой маленькой и беззащитной, так крепко прижималась к его груди, что Джеймсу даже стало немного стыдно. Он посмотрел на неё сверху-вниз и, наверное, впервые что-то почувствовал. Нечто шевельнулось в его груди, что-то странное и непривычное. Всего на мгновение, но парень успел это почувствовать.       Ведь действительно что-то изменилось в характере Сивиллы. Повзрослела? Возможно. Но была ещё одна разительная перемена — перемена по отношению к самому Джеймсу. Сейчас он не мог представить, как эта девушка, всецело находящаяся в его руках, могла затеять перебранку с ним и Сириусом на зельеварении, причём просто так, из-за пустяка.       Поттер вспомнил, как резко менялось настроение Сивиллы, когда он пытался извиниться и поговорить с ней, что приводило Сохатого в лёгкое недоумение. — Вилла, — хрипло произнес он.       Девушка подняла голову, и их взгляды встретились. Джеймс увидел в больших, карамельно-карих глазах своё отражение. «Вот оно, — промелькнуло в голове у парня. — Судьба сама даёт мне шанс. Лучше и не придумаешь».       Не говоря ничего больше, он медленно приблизил своё лицо и поцеловал девушку. Нерешительно, будто бы опасаясь чего-то. Ее губы оказались слегка влажными и мягкими. Рука гриффиндорца крепче обняла Бэнгс за талию. И Сивилла его не оттолкнула. Она робко, но всё же ответила на поцелуй, привстав на носочки, чтобы доставать до лица Джеймса.       Девушка была так близко к нему, что, казалось, Сохатый слышал её бешеное сердцебиение. Или так билось его собственное сердце?       Но это наваждение длилось всего несколько секунд. Внезапное мяуканье заставило однокурсников вздрогнуть и отскочить друг от друга. — Кошка Филча! — вскрикнула Бэнгс, с ужасом пятясь назад.       Джеймс в очередной раз обрадовался, что знал замок как свои пять пальцев, поэтому, взяв девушку за руку, потащил её в обратную сторону. Почти сразу они перешли на бег. Зов миссис Норис становился всё громче. — Там же тупик! — в отчаянии выдохнула Сивилла, когда они свернул за угол и остановилась.  — Доверься мне, — только и успел сказать парень, перед тем как нырнуть за гобелен. — Давай, — он притянул её к себе и помог вскарабкаться в проём над ними. — Залезай! — когда Сивилла была наверху, Джеймс одним движением присоединился к ней.       Проём был очень узким и маленьким, явно не рассчитанным на двух человек, поэтому Поттер висел на самом краю, рискуя в любой момент упасть прямо на пол и тем самым выдать своё местонахождение. Да и сломать что-нибудь…, но сейчас это волновало его меньше всего.       Они старались тихо дышать и не двигаться, когда мимо прошаркал завхоз, что-то громко бубня себе под нос, а за ним следовало его дьявольское отродье — миссис Норрис. Эта компания настолько медленно перемещались, что у Сохатого ужасно затекли руки, а ещё, как назло, в бок упирался острый локоть Сивиллы.       Поттер облегчённо выдохнул лишь тогда, когда Филч и его чудовище скрылись из виду, а их шаги стали не слышны, и попытался повернуть голову в сторону девушки, тесно прижимающейся к нему сзади. — Пронесло… — он спрыгнул на пол, а затем снял оттуда Сивиллу. — Что это за место? — прошептала она, не выходя из-за его спины, так как всё ещё боялась, что их поймают. — Крутая вещь, правда? — ухмыльнулся Поттер, счастливый от очередной безнаказанности. — Мы нашли его в конце пятого курса.       Джеймс вспомнил, как в последнюю неделю учёбы, они с мародёрами наткнулись на дежурившую МакГонагалл. Повезло, что у них была мантия-невидимка. Правда, она не скрывала ребят полностью, так как они давно уже выросли.       Профессор услышала прорвавшийся смех Бродяги и повернула в их сторону. Сзади находился тупик и отступать было некуда. Другого выхода, кроме как нырнуть за гобелен и надеяться, что декан их не застукает, не оставалось.       Но вдруг Сириус увидел дыру в стене, куда с горем пополам смогли уместиться Питер и Ремус, а Джеймс и Сириус полностью укутались в мантию, оставаясь незаметными. И, слава Мерлину, МакГонагалл никого не заметила. Вот только на карту Поттер ещё не успел нанести этот замечательный тайник, который помог ему уже во второй раз. — Ничего себе, — он услышал в голосе Сивиллы восхищение. — Это довольно круто. И много вы ещё таких мест знаете?       В темноте было не видно его удивлённо распахнутых глаз. Да… кажется, Поттер ошибался не только в отсутствии у Сивиллы чувства юмора. В голове промелькнула странная мысль, что Лили так точно бы не отреагировала, но Джеймс сразу же отбросил её. Эванс святая. Она не обязана радоваться тому, чему радуется он. Да и давняя привычка обожествлять девушку сыграла своё дело, потому что всех остальных людей, кто не желал веселиться, Поттер считал дураками и занудами. — Достаточно, чтобы весело провести время, — улыбнулся он Бэнгс. Та вопросительно подняла брови. В её тёмно-карих глазах читалось заинтересованность. — Весело — это как?       Джеймс не ответил, а лукаво посмотрел на неё из-под ресниц, и по этому взгляду было всё понятно. По крайней мере, для него. — Ладно, думаю Филч уже достаточно далеко, — сказал он, выглядывая в коридор. Даже если там кто-то находился, то разглядеть его было невозможно. Где свечи, гиппогриф их затопчи?!       Практически всю обратную дорогу однокурсники шли молча. Не хотелось случайно выдать себя кому-то из дежуривших преподавателей, да и попасться завхозу тоже не было особого желания. Но существовала ещё одна причина. Это глупо, но Джеймс просто не мог найти подходящих слов.       Так как Сивилла никак не прокомментировала произошедшее на лестнице, он тоже предпочёл об этом не заговаривать. Сказать что-нибудь лишнее гриффиндорец боялся, потому что будет очень странным вести себя так, словно ничего и не было. В конце концов, он должен Сириусу спор! И тут в голову Джеймса пришла одна интересная мысль. — Вилла? — негромко произнёс он. — Мм? — откликнулась она, чуть повернув голову в сторону Поттера, но почему-то не глядя ему в глаза. — Ты едешь домой на каникулы?       Если бы в коридоре не было так темно, Джеймс наверняка бы увидел, как помрачнело лицо девушки. — Нет, — быстро произнесла Сивилла и отвернулась, ускорив шаг. Сохатый попытался не отставать от неё. — Правда? — он попытался изобразить удивление и восторг. — Я думал, никто из наших не остаётся. — Доркас. — Что? — переспросил Джеймс. — Доркас остаётся в школе на Рождество. — Хмм, — протянул Джеймс, вспомнив о трагическом происшествии с семьей однокурсницы. — Я тоже не еду домой. — Почему? — Бэнгс резко обернулась и обеспокоено заглянула ему в глаза. Поттеру показалось это странным. Что такое? Она испугалась? — Родители собирались поехать в Египет по работе, а мне там не особо хочется оставаться на Рождество, — соврал Джеймс. На самом деле всю эту историю он только что придумал и был уверен, что поедет домой на каникулы ещё пять минут назад. Действительно, почему бы не остаться, как в старые добрые времена? Если будет скучно, то он что-нибудь придумает… — Понятно, — протянула Сивилла, а потом вдруг спросила: — А кем работают твои родители? — Э-э-э, — Сохатый покашлял и сделал вид, что у него болит горло, оттягивая время, — они мракоборцы. — Серьёзно? — она удивилась и, по всей видимости, приятно. Зато у Джеймса на душе повис тяжёлый камень. Он не любил врать, особенно о своей семье. Он вообще не мог припомнить момента, когда врал про родителей. Даже если Поттер и пожалел, что сказал это, исправлять всё было уже поздно. Теперь придётся притворяться. — Я думала, что они уже не работают… — она сказала это и сразу же испугалась. — Ой, извини, я не это имела в виду… — Всё в порядке, — сказал Джеймс, искренне желая её успокоить. Бэнгс в этот момент выглядела как нашкодивший кот. Да, его родители совсем не молоды, но ведь мракоборцы иногда работают до глубокой старости, так что…       Однокурсники вошли в гостиную, где сидело ещё человек десять. Мародёры были в их числе. Поттер покосился на Сивиллу, которая тоже поглядывала на него и неловко теребила пальцы рук. Никто из них не решался уйти первым. — Ты уже в комнату? — спросил Джеймс. — Да, наверное, — неуверенно произнесла девушка, оглядывая гостиную. Её подруг здесь не было. Даже Эванс не учила уроки. — Давай я тебя провожу, — он махнул рукой в сторону лестницы, ведущую в комнаты девушек. Бэнгс пожала плечами и мягко улыбнулась.       Сказать, что их общение было странным — не сказать ничего. После того поцелуя на лестнице Поттер совсем растерялся, даже больше, чем сама гриффиндорка. — Ладно… — Сивилла поднялась на первую ступеньку. — Я пойду. — Спокойной ночи, Вилла — Джеймс попытался выдать хоть какую-то улыбку, не отрывая глаз от лица девушки. — Спокойной ночи, Джеймс, — она тоже улыбнулась и, посмотрев на Поттера последний раз, ушла к себе в комнату. — Где ты был? — как только гриффиндорец приблизился к своим друзьям, поинтересовался Питер. — Искал Бродягу, — небрежно отмахнулся Джеймс, устало рухнув на диван. Хвост и Лунатик переглянулись. — А что с тобой делала Бэнгс? — не отставал Петтигрю, пока Ремус наблюдал за друзьями из-за книги, которую читал. — Ничего, — спокойно ответил парень. — Встретил её возле портрета.       Ремус хотел было что-то сказать, но тут в гостиную влетел Сириус. Он сразу отыскал глазами мародёров и радостно зашагал к ним. Поттер тут же сделал каменное лицо и, не моргая, уставился на Питера. — Только не начинай, — предупредил он Блэка, как только тот подошёл. Сириус взлохматил волосы своему другу и сел рядом. — Не кипятись, Джейми-и-и, — протянул он. — Готов поспорить, через месяц вы уже будете неразлучными друзьями. — Я думаю, это произойдёт лишь тогда, когда Люсинда перестанет быть капитаном сборной, ну или каким-то чудом перейдёт на другой факультет, — хмыкнул Ремус, бросая весёлый взгляд на Поттера. Из всей компании мародёров только Сохатый открыто выказывал свою неприязнь к девушке Бродяги.       На лестнице раздался чей-то топот, а потом по ней сбежала Марлин МакКиннон и радостно улыбнулась, увидев мародёров, расположившихся на своём любимом месте возле камина. — Эй, вы ещё не спите? — она посмотрела на Ремуса, так как он единственный всегда уделял ей достойное внимание. — Как видишь, — хмыкнул Поттер, бросая издевательские взгляды на Блэка, который внимательно рассматривал свои руки. — Я тоже не могу уснуть… — она грустно улыбнулась и опустила взгляд. — Даже не знаю, что делать…       Сириус возвёл глаза к потолку, словно моля того отвадить Марлин навсегда или хотя бы переместить его самого на другой конец планеты. Неужели МакКиннон не знает о его романе с Толкэлотт? — Садись с нами, мы тоже не скоро пойдём спать, — милосердно предложил Ремус. Ему было жаль девушку, которая стала жертвой глупых игр его друга. Бродяга ошарашено посмотрел на Лунатика, словно тот сказал, что собирается бросить учёбу в Хогвартсе.       Марлин благодарно улыбнулась и устроилась на единственное свободное место — рядом с Питером, прямо напротив развалившегося Сириуса. Разговор об отношениях Блэка с её появлением больше не поднимался, зато МакКиннон болтала о чём угодно: учёбе, приближающихся каникулах, вечеринках старшекурсников.       Джеймс постоянно вставлял пошлые комментарии, пихая Бродягу локтем в бок. Спустя десять минут, когда девушка заговорила о том, кто с кем встречается, Сириус не выдержал и встал: — Я пойду спать, — сказал он с каменным лицом, потом обернулся и посмотрел на Поттера, вопросительно подняв брови: — Джеймс?       Тот недобро ухмыльнулся, но всё же присоединился к своему лучшему другу, зная, что где-то через минуту МакКиннон тоже уйдёт к себе в комнату. — Доброй ночи, Марлин, — сказал он на прощание девушке, которая искоса следила за передвижениями Блэка, и хищно улыбнулся. — Сладких снов, ребята, — кисло ответила гриффиндорка, видя полное безразличие поднимающегося по лестнице Сириуса. Как и ожидалось, через несколько мгновений она ушла к себе.