***
— Да, миссис Финч, мы знаем, что сейчас всё поставлено на кон. Он готов к этому. Питер Петтигрю устало облокотился о косяк двери, ведущей на кухню. Там, в трёх метрах от него, стояла миссис Петтигрю и в прямом смысле подписывала ему смертный приговор. Как всегда решала сама, Хвост ведь слишком глуп, чтобы это делать. — В любом случае, я имею на него огромное влияние. Всё в порядке, миссис Финч. Он сделает так, как я скажу. Присылайте сову. До свидания. Питер резко бросился в сторону дивана и сел. Правый глаз нервно подёргивался, но за последние три дня парень научился не обращать на это внимания. Сейчас нужно было сделать вид, что он ничего не слышал. Дверь открылась и громко стукнулась о стену, Хвост еле удержался, чтобы не подпрыгнуть от неожиданности. На пороге показалась тучная фигура его матери. Русые волосы миссис Петтигрю были уложены в сетку, а пухлое тело охватывала домашняя мантия. Женщина была чем-то обеспокоена, её брови почти сошлись на переносице. — Что-то произошло? — нервно спросил Питер, хотя знал, в чём тут дело. Женщина посмотрела на него, и в её взгляде парень в который раз прочёл недовольство. Она всего была им недовольна, что бы он ни делал. — Послушай, сын, — начала она, немного смягчившись. Гриффиндорец насторожился от непривычного тона, — тебе предстоит важная роль. Ты понимаешь, о чём я говорю? — Мама, я не могу её принять… Мародёры, они заметят. — Сможешь! — она упёрла руки в бока. — Ты что, хочешь сказать, что эти мерзавцы важнее твоего будущего и моего тоже? — Нет… — Тогда ты понимаешь, что это большая честь именно для нашей семьи. Уже этим летом ты изменишь жизнь и свой статус. Тебя готовы туда принять, я смогла договориться, — в её глазах засияла радость. У Питера сердце забилось с бешеной скоростью. Этим летом? Но впереди ещё целый год обучения. Что же он скажет Мародёрам? Страх парализовал его, он боялся не того, что собирается сделать, а того, что об этом узнают в школе, и Питер будет изгоем среди своих. Нет, нет! Он не вынесет унижения и страха. — Я только что разговаривала с миссис Финч, она возлагает на нас большие надежды… — Питер уже не слушал миссис Петтигрю, он лихорадочно придумывал, как всё скрыть от других. Его мать сошла с ума! Хвоста убьют в Хогвартсе — вот какое великое будущее его ждет! Он посмотрел на мать, которая так увлеклась своим рассказом, что совсем не замечала странного взгляда Питера. Она никогда его не спрашивает, никогда… Но тем не менее, он боялся её так сильно, что не посмел бы возразить, отправь она его хоть на верную смерть.14.
11 августа 2017 г. в 13:14
Солнце уже почти село, оповещая немногих учеников Хогвартса, что очередной день Рождественских каникул подходит к концу. На удивление всех обитателей замка эта зима оказалась тёплой и малоснежной, поэтому многие проводили время на улице. Снег тонкой корочкой покрывал землю вокруг школы, и лишь в некоторых тёмных местах лежали глыбы нерастаявшего снега.
Джеймс сидел на кровати, расслабленно свесив ноги на пол, и распаковывал последний подарок. Хорошо, что рядом никого не было, а то Сириус своим сюрпризом заставил бы его краснеть. Подарком Блэка стало коллекционной издание красоток Британии. Не сказать, чтобы на них было особенно много одежды… Поттер пожалел, что подарил другу набор для ухода за метлой, а не намордник с надписью «Люсинда».
В последнем свёртке лежал кулон с необычным камнем тёмно-красного цвета, он был довольно большим для цепочки. Этот камень обрамляла тоненькая золотая нить, вырисовывая причудливые узоры, которые гриффиндорец даже не пытался рассмотреть.
«Странно… — подумал Джеймс. — Тут написало от тёти. У меня вообще она есть?».
Он ещё раз осмотрел подарок, вертя его в руке, на вид украшению было лет сто. Сохатый закинул кулон в тумбочку безо всяких угрызений совести. Он сомневался, что сие творение вообще когда-нибудь ему понадобиться, а заодно положил туда и свёрток, в котором его прислали.
Не успел Джеймс как следует рассмотреть рождественские подарки, как дверь в комнату открылась, и вошёл, а точнее сказать, влетел Маклагген. Он выглядел радостно, в в руках держал какой-то пузырёк с тёмной жидкостью.
— С Рождеством, дружище! — воскликнул он и опустился рядом. Поттер кисло улыбнулся.
— Ага, точнее, с его завершением.
— Да брось, ты хотя бы жив, — такое заключение не убедило Сохатого, он считал это Рождество худшим из всех предыдущих, и ещё он испортил праздник другим. — Помфри просила…
— Ой, только не это, — раздражённо прервал он Тиберия. Джеймс чувствовал себя плохо не только морально, но и физически: он ещё не успел до конца выздороветь, слабый жар не оставлял его и сейчас, поэтому настроение было не очень хорошим. — Не хочу переться в больничку на ночь глядя.
— Ладно, — спокойно произнёс Маклагген. Сохатый посмотрел на пузырёк в его руке и хотел было произнести ещё одну тираду, но Тиберий опередил его, догадавшись по выражению лица. — Это не лекарство.
Джеймс несколько мгновений рассматривал тёмную жидкость, а потом его губы расплылись в ухмылке.
— Это то, о чём я думаю? — ответом ему послужила аналогичная улыбка Тиберия. — Мерлин всемогущий, кто бы мог подумать! Маклагген разгуливает по Хогвартсу с огневиски.
— Я подумал, что это поднимет тебе настроение. В моей комнате ещё есть два таких же. Только не спрашивай откуда.
— Как скажешь, — хмыкнул Джеймс и потянулся за пузырьком.
Когда Сивилла Бэнгс поднималась в комнату парней шестого курса с новой порцией лекарства, она и подумать не могла, что увидит там не только Джеймса, но и половину оставшихся на каникулы студентов. Первым её желанием было развернуться и уйти, но, несмотря на музыку, игравшую непонятно откуда, один из незнакомцев всё же заметил её.
— У нас подкрепление, ребята, — громко произнёс он и все подняли головы.
Сивилла мельком осмотрела присутствующих и оторопела. Кроме Джеймса, Тиберия, и, Мерлин её дери, Доркас (как она вообще сюда попала?), тут были ещё две девушки, одну Бэнгс знала — это Зои из Когтеврана, и двое парней. Невозможно было определись, с какого они факультета, так как все сидели в простых вязаных свитерах.
— О-о-о, — воскликнул Поттер и обезоруживающе улыбнулся. Сивилле показалось, что он немного странный, впрочем, не он один, — это моя спасительница.
— Я… принесла лекарство, — в своё оправдание произнесла девушка и вытянула руку с сосудом. Ей было так неловко, когда на неё смотрели все присутствующие. А кроме того, она чувствовала себя не к месту и хотела поскорее уйти.
— Ну опять вы за своё. Сколько раз можно повторять: я уже здоров, — Джеймс встретился с Бэнгс взглядом, и по её телу прошёл разряд. — Ты чего там стоишь, проходи. У нас небольшая вечеринка.
— Я заметила, — тихо произнесла Сивилла и подошла к одной из кроватей. Она поставила пузырёк с лекарством на тумбочку и почувствовала странный запах, витавший вокруг компании. — Если ты всё ещё не хочешь валяться с температурой, выпей это, пожалуйста.
Поттер наклонил голову на бок. Нет, с ним точно происходит что-то странное. Глаза сияют нездоровым блеском, а голос какой-то хриплый.
— Боюсь, что огневиски и микстура мадам Помфри несовместимы, — съязвил он, и тут Сивилла всё поняла. Как она раньше не заметила? Да они все пьяные. По крайней мере, Поттер точно.
— Ты что, совсем? — не удержалась она от восклицания. Вот идиот, хочет побыстрее в Св. Мунго попасть?!
— Присоединяйся, — сказал один из парней и кивнул на свободное место. — Меня, кстати, Джереми зовут.
— Уолтон, хватит клеить гриффиндорок, — произнёс Тиберий, обнимая сидящую рядом когтевранку. Язык у него еле ворочался, было видно, что он выпил больше всех.
— Привет, — прошептала Зои одними губами, её глаза светились радостью.
Сивилла кивнула знакомой, но чувствовала себя ужасно. Она стоит тут как истукан, и если Поттеру плевать на своё здоровье, то ей тем более. Внезапно гриффиндорка почувствовала, как её резко потянуло за руку, и приземлилась на кровать. Рядом сидел Джеймс Поттер и ухмылялся. На секунду Сивилла опешила.
— Не за что, — сказал он, хотя она так и не поняла, за что должна его благодарить, но парень уже отвернулся. — Ты думаешь, я тебя не обыграю? Эллиас, ты просто смешон, — Поттер, по всей видимости, продолжил прерванный разговор.
Сивилла посмотрела на парня с длинной чёлкой и заострённым носом, который и был Эллиасом. Он сидел на соседней кровати, а рядом с ним по обе стороны расположились Доркас Медоуз и незнакомая блондинка. Бэнгс пожалела, что сидит возле самой стены, зажатая Поттером, и поэтому в любом случае не сможет выйти. Уолтон поднял с пола почти пустой пузырёк с огневиски, рядом стояло ещё два пустых сосуда.
— Ну что, прикончим его? — спросил он. — Я даже знаю, кто это сделает.
Джереми сидел по другую сторону от Поттера, поэтому ему пришлось наклониться, чтобы увидеть Сивиллу. Она не сразу поняла, что он имеет в виду, но в следующую секунду сосуд с огневиски уже был у неё в руке.
— Нет, я не буду, — девушка покачала головой. Она не собиралась пить сегодня, да и вообще когда бы то ни было в Хогвартсе. Это запрещено, в конце концов!
— Да брось, — произнесла незнакомая ей девушка. — От одного глотка тебе не сильно прилетит. Тем более, тут все опробовали.
— Вот именно, — подхватил Эллиас, — ты же гриффиндорка. Или я ошибаюсь? — прищурился он.
— Да, но какое отношение это имеет к… — Сивилла посмотрела на Доркас в немом вопросе, та была слишком весёлой. Чересчур для той, кто не так давно потерял семью.
— Доркас тоже пила, — Эллиас заметил взгляд Бэнгс и приобнял Медоуз за плечи. — Так что вперёд, один за всех, как говорится.
Сивилла совсем не собиралась им уступать и поддаваться общественному натиску, но тут Джеймс нечаянно или преднамеренно положил руку на её талию. Гриффиндорка не решилась на него посмотреть, сердце застучало как бешеное. Казалось, оно сейчас выпрыгнет из груди. Она, сама того не осознавая, поднесла пузырёк к губам и сделала большой глоток огневиски, пока не почувствовала его вкус. В горле запершило, а на глаза набежали слёзы. Словно издалека она услышала аплодисменты, и кто-то даже присвистнул. Мерлин, неужели она действительно это сделала?
— Джереми, не будь свиньёй, оставь нам, — сказал Тиберий, теснее прижимаясь к Зои, девушка явно была не против.
Когда пелена, застилающая глаза прошла, Сивилла оглянулась. Компания над чем-то смеялась, общее веселье сказалось и на ней. Уже не было так неловко в присутствии незнакомцев. Алкоголь подействовал настолько, что некоторые разбились на парочки. Тиберий и Зои практически слились друг с другом, а потом он встал и потащил девушку танцевать. Музыка совершенно не подходила, но этим двоим было всё равно. У них в голове звучала собственная песня. Уолтер потягивал какой-то напиток, по всей видимости, безалкогольный, перебрасываясь шутками с Джеймсом, а Эллиас строил глазки когтевранке. Из разговора Сивилла узнала, что её зовут Люси и она подруга Мириам Тейлор. Но Люси была занята другим делом: она безуспешно пыталась привлечь к себе внимание Джеймса Поттера.
Бэнгс показалось, что все они сошли с ума в этой бешеной гонке за парой на вечер, но, увидев, как когтевранка фальшиво смеётся и бросает взгляды из-под ресниц на Поттера, Сивилла вдруг пожалела, что тот убрал руку с её талии. Бэнгс словно укусил бешеный пёс, и она почувствовала к этой светловолосой девушке ничем не объяснимую неприязнь.
— Может, и мы потанцуем? — Эллиас нагнулся к Люси, та что-то ответила и продолжила внимательно слушать Джеймса.
Сивилла ощутила, что в груди потеплело, а голова стала такой лёгкой, и все проблемы отошли на второй план. Ей показалось, что даже комната изменилась и засияла ярче и приветливее. Бэнгс встретилась взглядом с Доркас, и та ей подмигнула. Это снова не понравилось Сивилле, но она была пьяна, чтобы думать о плохом. Эллиас, казалось, понял, что его беззастенчиво отшили, и пригласил потанцевать Медоуз. Бэнгс закрыла глаза и закачала головой в такт музыке.
— Этот финт проделывал Цепеш на прошлом матче. Он не такой сложный, как кажется… — донеслись до Сивиллы слова Джеймса. От мысли, что он даже в такие моменты не забывает о квиддиче, она улыбнулась. — Ты же помнишь, что Англия взяла третье место? Так вот, если бы Цепеш на последних минутах не сделал коронный трюк, они бы полностью ушли в аут.
Спустя какое-то время Сивилла открыла глаза и заметила, что Джеймс смотрит на неё. Его карамельно-карие глаза отражали свет и казались загадочными и волшебными, словно засасывали внутрь.
— Объявляется музыкальная пауза, — крикнул кто-то и переключил музыку на более плавную. — Эй, вы так и будете весь вечер сидеть и говорить о квиддиче?
Джеймс закатил глаза, а потом вдруг прищурился и посмотрел на Сивиллу.
— Идём?
Она не успела даже ответить, как Поттер потянул её за собой, и вот они уже танцевали рядом с другими парами. Сивилла положила руки на его плечи, это было так легко и просто, словно само собой разумеющееся. Они двигались медленно, и когда Джеймс теснее прижал её к себе, она прикоснулась щекой к его шее. Это тоже было таким обыденным, и мягкий туман всё больше окутывал комнату, которая стала для Сивиллы другим миром.
«Неужели на меня так подействовал огневиски? — подумала она. — Я ведь сделала всего один глоток».
Хотя, признаться, Сивилла никогда не пробовала алкоголь, так что не могла судить о его эффекте. А те из ее знакомых, которые пили огневиски, говорили, что он может свалить с ног даже слона. Из-за плеча Джеймса она увидела недовольный взгляд танцующей рядом Люси, которым та наградила Поттера. Бэнгс почему-то рассмеялась.
— Ты чего? — спросил он, чуть отстраняясь, чтобы видеть её лицо.
— Просто так, — ответила девушка, улыбаясь.
— Просто не бывает, — голос Джеймса был напитан волшебством. Под его глазами появились едва заметные морщинки от улыбки.
Глаза Сивиллы находились чуть выше его губ, и она непроизвольно посмотрела на них. Через какое-то мгновение, а может быть прошла целая вечность, девушка поняла, что Джеймс остановился. Они больше не танцевали. Какое-то неведомое чувство подсказало ей, что он смотрит на неё сверху-вниз. И она даже не поняла, кто из них преодолел эти несколько сантиметров, да это было и неважно. Джеймс целовал её, и она ощутила, что его сердце билось так же быстро, как её собственное. Его губы были горячими, словно обжигали.
Когда Поттер отстранился, Сивилла перехватила его туманный взгляд. Они улыбнулись друг другу, и гриффиндорка положила голову Джеймсу на плечо. Почему сейчас всё было так просто? Когда они поцеловались на лестнице, ей хотелось провалиться под землю от смущения и неловкости, а сейчас… Сейчас она чувствовала, нет, она знала, что Джеймс тоже испытывает к ней что-то. Иначе стал бы он так себя вести, пусть даже они немного выпили.
Сивилла закрыла глаза и вдохнула запах Джеймса. Странно, но он совсем не пах огневиски. Может быть потому, что она сама его пила? Бэнгс рассмеялась в плечо Поттера и шумно вздохнула. Ей не было так хорошо никогда на свете. Почему время не может остановиться. Почувствовав прилив храбрости, она произнесла:
— Джеймс?
— М-м? — ответил он, медленно кружа её по комнате, пребывая в такой же расслабленности, как и гриффиндорка.
— Почему этот вечер не может не заканчиваться? — он немного помолчал, затем произнёс:
— Потому что впереди нас ждут вечера ещё лучше.
Она улыбнулась и снова закрыла глаза. Это объяснение её устроило и успокоило. Сивилла чувствовала под своей рукой широкие и сильные плечи, и от этого у неё закружилась голова. Нет, счастье не может быть таким реальным. Что же будет утром? Но ей не хотелось об этом думать, ей нужно просто раствориться во Вселенной, наполнить каждую секунду сегодняшнего вечера смыслом и Джеймсом. Она подумала, что это лучшее Рождество в её жизни.