Было уже восемь часов вечера, немногочисленные обитатели замка расходились по своим гостиным, чтобы понежиться у камина или почитать какую-нибудь книгу, и только семеро студентов весело проводили время в комнате за скрытым гобеленом, о которой до этого знали только Мародеры. Тиберий, на радость всем, раздобыл еще одну бутылку огневиски. Естественно, откуда они на него падали, гриффиндорец говорить отказывался. Но вся честная компания сразу же согласилась хорошо провести этот вечер.
Не пила одна лишь Сивилла, хотя через некоторое время ей все же пришлось сделать небольшой глоток под бурные уговоры ребят. Она снова почувствовала жгучую горечь во рту и все еще не понимала, почему людям так нравится алкоголь. Бэнгс уютно расслабилась на заранее принесенном пледе между Джеймсом и блондином Джереми. Кроме них и Тиберия тут еще сидели две девушки из Когтеврана — Зои и Люси, а так же Эллиас, нагло втиснувшийся между ними. Грубо говоря, собралась вся компания с Рождественской вечеринки, за исключением Доркас, которая предпочла остаться в своей комнате, что в очередной раз насторожило Бэнгс. Гриффиндора до этого так цеплялась за Эллиаса… а сейчас будто избегать его.
Сивилле действительно было весело, хоть она и не являлась самой разговорчивой из всех присутствующих. Ей нравилось и то, что можно послушать интересные истории новых знакомых с других факультетов, а также быть рядом с Джеймсом, встречаться с ним взглядом и видеть в его глазах отражение ее собственной улыбки. Девушка была счастлива. Это новое чувство отодвигало на второй план ее горе и боль, наполняя душу светом и радостью.
— А вообще, ребята, — с ноткой философии начал Тиберий и встал на колени, чтобы быть выше всех. Его взгляд сильно помутнел, а язык начинал заплетаться, — я очень рад, что с вами знаком. Нет, ну правда, — закивал он, когда компания засмеялась. — Это мой последний семестр в Хогвартсе, я хочу, чтобы он запомнился на всю жизнь. Хочу провести время так, чтобы потом не жалеть. И плевать на эти дурацкие Ж.А.Б.А! Я просто вас всех люблю… — закончил он и трагично сел.
— Жаль, мне нечем это заснять, — смеясь, произнес Эллиас, кладя руку на плечо Люси. — Маклаггену больше не наливать.
Зои наградила недовольным взглядом своего парня, который из-за слишком «расслабленного» состояния перестал обращать на нее внимание. Когтевранка явно была не так сильно к нему привязана, как ценила свое самолюбие.
— Предлагаю поиграть в одну игру, — подал голос Джереми, запуская руку в свои волнистые волосы, ниспадающие на голубые глаза.
Сивилла честно признала, что он очень симпатичный, даже красивый, и было непонятно, почему падкая на таких парней Зои выбрала не своего однокурсника, а Тиберия. Девушки иногда ведут себя очень непредсказуемо.
— Уолтон, даже не доставай свои шахматы, — отмахнулся Поттер.
— Кто сказал, что это они?
— Ну, магические руны или что-то подобное в твоем стиле. Оставь их для вечеров в компании Флитвика.
— Наш декан, между прочим, очень веселый и многогранный человек, — вставила Люси, которая являлась лучшей ученицей на курсе. Ведь даже огневиски не могли заставить ее не заступаться за любимого проффесора.
— Да-а, мы заметили, — ухмыльнулся Поттер, вспоминая свои полуденные сны на его предмете.
— Я вообще-то хотел предложить сыграть в фанты. Ну что, устраивает вас такое времяпровождение? — ухмыльнулся Джереми, когда со всех сторон послышался одобрительный гул, лишь одна Сивилла была не в курсе, что это такое. Но, решив не выдавать себя, она промолчала. — У меня даже есть с собой мешок, вполне подходящий для этого. А у Эллиаса с собой пергамент и перья. Как хорошо, что ты не успел их выложить из сумки, — обратился он к однокурснику. — Так как, играем?
Все с охотой и некоторой заинтересованностью поддержали затею когтевранца. Затем Эллиас дал всем по клочку пергамента и каждый, передавая по очереди перо, написал свое желание (о чем Бэнгс узнала в ходе переговоров Джеймса и Джереми). Она решила придумать что-то простое и не задевающее того, кому выпадет ее фант — рассказать о своем первом дне в Хогвартсе. Не ахти что, конечно, но на размышления было слишком мало времени…
— Надеюсь, никто не загадал поцеловать Филча? — серьезно осведомился Поттер. — У меня на него аллергия.
— Задница Хвостороги! — воскликнул загоревшийся Тиберий. — Можно заменить фант?
— Нет! — хором крикнули все. Да уж, никто явно не горел желанием целоваться с завхозом.
— Ну, кто первый? — Джереми потряс мешок и посмотрел на всех по очереди.
— Давай мне, — храбро запустил туда руку Маклагген, наклоняясь вперед. Сивилла внимательно проследила за ним взглядом. Тиберий должен будет исполнить магический фант, что бы там не написали, и это казалось ей чем-то интригующим. Никогда ведь не знаешь, что именно тебе попадется. — Станцевать стриптиз?! Ну и какой умник это придумал?
Джеймс радостно присвистнул, а лицо Зои стало еще недовольнее. Тиберий махнул на всех рукой, поднялся и, улыбаясь, как человек, готовый на все, принялся медленно снимать свитер. Ребята решили задать ему ритм с помощью хлопков в ладони и на особо пикантных моментах начинали улюлюкать. Сивилла искренне смеялась, хотя в другое время ей это показалось бы ужасно глупым.
— Так, а до какого момента раздеваться-то? — Маклагген уже оставался в одних штанах. В душе он обрадовался, что выбрал такую одежду, а не мантию. — В фанте не написано, поэтому я считаю его выполненным, — и он сел обратно к своей девушке под общий гул и аплодисменты, быстро надевая вещи и обуваясь.
— Ты был бесподобен, — произнес Эллиас и протянул ему руку.
— Спасибо, чувак. Джеймс, ты следующий, — Тиберий отдал гриффиндорцу мешок.
Поттер быстро вытащил фант и сначала прочитал его про себя. На его лице проступило облегчение, и тогда он уже озвучил задание остальным:
— А, это легко. Рассказать о своем первом дне в Хогвартсе.
Сивилла внутренне порадовалась, что ее фант вытянул именно Джеймс. Потому что из всех собравшихся ее больше всего интересовала его жизнь.
— Ну, если кратко, то я перед самым отправлением поссорился с родителями, в поезде заручился вечной дружбой Сириуса и подрался со Снейпом. Потом МакГонагалл меня отчитала и написала стократно приукрашенное письмо родителям, которые на следующий день, в свою очередь, прислали кричалку, а вечер я провел в больничном крыле, так как встретился со Снейпом и его дружками. Конец. Кто следующий? — улыбнулся Джеймс, глядя на ошарашенные лица шестикурсников. — Что это с вами?
— Мы даже не думали, что вы со Снейпом враждуете с первого дня, — произнесла Зои под общее молчание.
— Да уж, интересная у тебя жизнь, Поттер, — фыркнул Эллиас. Гриффиндорец лишь оправдывающе улыбнулся. — Меня бы уже давно поперли отсюда за такое….
— Да ну, ничего особенного, — пожал плечами Джеймс, затем повернулся к Сивилле и протянул ей мешок. — Теперь ты.
Девушка с опаской посмотрела на Джеймса, немного волнуясь от всеобщего внимания к ней, и вытащила первый попавшийся фант. Но, прочитав его, она захотела провалиться под землю. Ведь чувствовала, что там будет что-то ужасное. Какой идиот решил написать такое?!
— Что там? — увидев лицо Бэнгс, Поттер заглянул в пергамент, но она вовремя опустила руки.
— Э-э, поцеловать человека, сидящего справа от тебя, — ей даже не хотелось смотреть на Джереми. На пару секунд в комнате воцарилась тишина. Неужели ей действительно придется это сделать?
— Чего?! — вскричал Поттер и вырвал из рук гриффиндорки злополучный фант, словно думал, что Сивилла его обманула. Потом свирепым взглядом обвел всех присутствующих. — Кто это написал?
Видимо, никто не хотел себя выдавать или просто быть жертвой непонятного гнева Джеймса. Ни один из присутствующих даже не подозревал, что он и Сивилла являются не просто однокурсниками. Джереми же улыбнулся своей сражающей наповал улыбкой и обменялся понимающими взглядами с Эллиасом.
— Целуй, что поделать, — пожал тот плечами, явно не видя в этом ничего плохого, а наоборот. Сивилла не решалась и слова возразить, она лишь услышала, как за ее спиной захрустели кулаки Поттера. Что она могла сделать в такой ситуации? Целовать того, к кому ничего не чувствуешь — мерзко и ужасно, но отменить фант нельзя…
— Это всего-навсего игра, — поддержала парней Зои. — Один поцелуй и все.
— У слизеринцев игры намного жестче, — тоном знатока поведала всем Люси, глядя на Сивиллу сверху-вниз, отчего той стало не по себе. — Они играют в темноте, и дело не ограничивается одними лишь поцелуями.
— Она может отказаться, — пробубнил Джеймс, прекрасно зная, что это не так. Но никто не обратил внимания на его внезапно помрачневшее лицо.
— Не может, это фанты — магическая сделка.
Сивилла, наконец, перевела взгляд на Эллиаса, который был явно не против и даже немного приблизился к ней. Выход один. Сама ведь согласилась играть.
— Ну ладно, — решительно произнесла она. А потом тихо добавила, чтобы слышали только те, кто сидел по обе стороны от нее: — Всего лишь поцелуй…
Она поддалась вперед и в следующее мгновение ощутила на себя мокрые и горячие губы Эллиаса, а потом почувствовала его широкую ладонь на своей талии. Это было неприятное чувство, словно девушка предстала голой перед всеми этими людьми. Поцелуй длился недолго, она практически сразу отстранилась назад, не давая ни малейшего шанса когтевранцу его продолжить.
***
— Всего лишь поцелуй, — передразнил ее Джеймс, как только они остались одни в гостиной. Полумертвый Тиберий поплелся к себе в комнату, и лицо Поттера сразу же изменилось с безразличного на лицо всадника Апокалипсиса.
— Мне это совсем не доставило удовольствия, — чувствуя себя виноватой, тихо произнесла Сивилла, ковыряя носком ботинка пол. И почему она вообще должна оправдываться?
— Зато Уолтон был очень доволен! Терпеть не могу этих когтевранцев. Вечно выставляют себя надутыми индюками, — Джеймс порывисто сел на диван и нахмурился. Сивилле почему-то захотелось расхохотаться, видя его в таком расположении духа.
— Джеймс, ну прости… — она не сдержала улыбки. Бэнгс было так приятно, что она ему не безразлична. А Поттеру иногда тоже полезно понервничать, тем более, она этого добилась ненамеренно.
— Что смешного? — впился он в девушку взглядом.
— Ты.
— Я? — возмущенно произнес гриффиндорец и вскочил на ноги. — Что ты хочешь этим сказать?
— Просто твоя ревность выглядит забавной, прости, — немного смущаясь, но не переставая улыбаться, ответила Сивилла. Помнится, еще недавно Джеймс мило беседовал с Джереми и постоянно кивал ему, когда встречал в коридорах.
— Чего? К кому мне ревновать? К этому болвану когтевранскому? — фыркну он. — И вообще с какой стати?
Сивилла пожала плечами и, видя, что Поттер сейчас не в том состоянии, чтобы адекватно разговаривать, решила уйти спать. Лучше его не доводить. Тем более, что на часах было уже за полночь.
— Ладно, успокойся, я просто пошутила. Уже поздно, я очень устала. Спокойной ночи, Джеймс, — не дожидаясь ответа, она развернулась и стала подниматься по лестнице, чувствуя на своей спине прожигающий взгляд гриффиндорца. Хотя ей так хотелось его поцеловать...
— Да, я ревную! — прокричал он, когда девушка уже закрывала дверь за собой, надеясь этим вернуть ее и продолжить изливать свое раздражение, но в ту же секунду осознал, что это действительно так и уже тише добавил, обращаясь к самому себе: — Я ревную?..
Он действительно ревновал.
***
Ремус не спеша складывал одежду в свой немного потрепанный чемодан. Он с самого детства любил порядок, поэтому даже его вещи всегда выглядели аккуратно. С кухни потянуло чем-то жареным, и парень понял, как проголодался. Но надо было сначала закончить здесь, иначе сборы грозили затянуться до утра.
Лунатик был очень рад, что полнолуние пришлось как раз на каникулы, потому что всевозможные оправдания для отсутствия на занятиях начали слишком часто повторяться. И как никто еще не догадался? Это же было так очевидно.
— Рем, ужин готов, — послышался голос миссис Люпин.
— Сейчас приду, — крикнул гриффиндорец и захлопнул набитый доверху чемодан.
Он бегло осмотрел комнату, чтобы удостовериться в том, что ничего не забыл. Взгляд его наткнулся на письма от Мародеров, лежащие на прикроватном столике и перечитанные им по несколько раз. Поверх остальных валялось длинное и полное шуточек послание от Поттера, которому, как и ожидалось, Сириус сразу же поведал о Мириам Тейлор, стоило ему только переступить порог дома. Ремус засунул письма в боковой карман сумки и покачал головой. Он явно не отделается от расспросов следующие несколько дней.
Вот только куда же пропал Хвост? Еще ни разу друг не игнорировал их корреспонденцию. Да он даже не поздравил Мародеров с Рождеством! Люпин начинал беспокоиться, это все было явно не просто так. Последнюю пару недель Питер ходил как в воду опущенный, и, видимо, этого не замечал никто, кроме Ремуса. Да и он тоже хорош! Так мало уделял времени другу, и если бы не случайно подслушанный разговор, то Люпин остался в неведении, как и остальные Мародеры.
— Ремус Люпин, — прокричала женщина из кухни, явно теряя терпение. И гриффиндорец, разрываемый множеством противоположных чувств, натянул непринужденную улыбку и ушел из комнаты.
