****
«Невыносимо.» Девушка буквально растеклась на заднем сидении машины, то и дело подпрыгивая на каждой выбоине или бугре дороги. Ежедневное сетование на повседневную рутину уже приобрело статус ритуала в списке дел Харуно Сакуры. «Сейчас я приду в школу, выслушаю очередное нытьё о парнях Ино, посмеюсь над дурачествами Наруто и Кибы, посмотрю на монотонный пейзаж за окном, вернусь домой. Может быть, выберусь на вечернюю прогулку с Хинатой, если её, конечно, отпустят, а потом сделаю домашку и буду ложиться спать, чтобы повторить всё завтра. Снова. Что за грёбанный день сурка? Он вообще собирается заканчиваться?» Звук тормозящих шин вырвал Сакуру из коматозного состояния: — Доченька, мы уже приехали! — Ага… — уныло протянула она и, выбравшись из машины, небрежно махнула рукой на прощание. Судя по опустевшему школьному двору, занятия уже начались, и Сакура поспешила войти в здание. Но быстро взбежав по лестнице, она почувствовала слабость в коленях. Видимо, стоит плотнее завтракать вместо того, чтобы делать укладку. Хотя в последнее время Сакура и так практически не ела — у неё просто пропал аппетит. Как будто сам вкус жизни притупился. Вечерами после душа она подолгу разглядывала в зеркале уже неприлично выпирающие ключицы и рёбра. Однако нынешнее состояние здоровья её ничуть не волновало. Да, Сакура определённо была готова объявить голодовку серости будней. «Лучше сдохнуть с голоду, чем умереть от скуки.» Уже идя по коридору, она постепенно замедлила темп. Её класс находился на втором этаже, и до лестницы оставалось всего каких-то пятнадцать метров. Но, казалось, ноги становились ватными, словно увязли в трясине. Зарождающаяся лёгкость в голове вытесняла все мысли, а кончики пальцев рук вмиг похолодели, будто дотронулись до железных перил в январе. Потускневшие глаза медленно тонули в бездонной черноте.****
Перед Саске предстало унылое школьное здание, стены которого украшали серые разводы от дождей. Он окинул скептическим взглядом место, где ему предстояло провести ближайшие пару лет. С презрением подумал о качестве образования, сомневаясь, что здесь его обучат чему-то новому. Всю программу старшей школы Саске изучил ещё прошлым летом и теперь посещал занятия просто для галочки и внутреннего спокойствия своей матушки. Вальяжной походкой он взошёл по ступеням и выпрямился. Прежде всего, нужно было зайти в кабинет директора, чтобы отметиться и получить расписание занятий. Завернув в коридор, Саске, к своему изумлению, обнаружил лежащее на полу тело. Изредка отец брал с собой на работу и младшего сына, хотя обычно роль правой руки была прочно закреплена за старшим. Но когда упрашивания Саске переходили все допустимые границы или Итачи пойти не мог, он поддавался уговорам. В детстве такие вылазки Саске ждал с нетерпением. Как-то раз, пока другие сотрудники обедали, он полез за папкой на самой верхней полке. Рост восьмилетнего не позволял самостоятельно дотянуться, поэтому Саске пришлось взгромоздиться на стул и привстать на цыпочки. Но едва коснувшись кончиками пальцев искомого предмета, он с грохотом свалился вниз. По всему кабинету, словно чайки у причала, разлетелись многочисленные бумаги. Потерев ушибленный затылок, Саске привстал на локтях и огляделся: на полу было разбросано множество фотографий. Так, в восемь лет, он увидел свой первый снимок с места преступления. Потемневшее тело юной девушки, словно сломанная кукла, безжизненно валялось между горных камней. Какой-то эфиопский иммигрант изнасиловал студентку и попытался спрятать труп. Ужас захлестнул Саске: голова налилась тяжёлым свинцом, в дрожащих глазах отразился холодный свет из окна. Руки затряслись, а дыхание в лёгких перехватило — в дверях стоял суровый отец. Саске подошёл к беспомощно распластавшейся на полу школьницы и медленно склонился над ней. Он осторожно убрал розовую прядку волос и пристально вгляделся в лицо. Неестественно бледная кожа, как парное молоко, сияла в дневном свете. «Моя ровесница или на год младше.» Саске неспешно провёл пальцами по тонкому запястью и, нащупав бугорок вен, отметил замедленный пульс. «Интригующее начало дня.» Он аккуратно взял её на руки и понёс прямо по коридору, озираясь по сторонам в поисках медпункта.****
Сакура слабо приоткрыла глаза. Первым, что она увидела, придя в сознание, были чёрные волосы. Кажется, её нёс на руках какой-то парень. Его хрустящая белая рубашка приятно пахла свежевыстиранным бельем, а руки так крепко прижимали её к себе, что прикосновение каждого пальца отчётливо ощущалось даже через плотную ткань пиджака. Плечом Сакура чувствовала исходящее от незнакомца тепло, постепенно наполняющее и её тело, от чего сердце забилось чаще. Ещё никогда в своей жизни она не прижималась так тесно ни к одному привлекательному парню. Утопая в море неизведанных ранее ощущений, Сакура сладко прикрыла глаза, отдаваясь моменту. Но вдруг незнакомец остановился и склонил голову, пытливо всматриваясь в дрожащие веки. — И долго ты ещё будешь разыгрывать этот спектакль? — усмехнулся он, каждым своим словом обжигая кончик её ушка. Мурашки по коже, как цунами, накатили на Сакуру. Широко распахнутые глаза уставились на него в немом изумлении, а щёки предательски залил румянец. Ей захотелось провалиться сквозь землю, а лучше сразу умереть на месте. Предугадывая её вопрос, незнакомец продолжил. — Твоё сердцебиение участилось. Надеюсь, не при виде меня? Хотя, стоит отдать должное, валяться на полу, чтобы познакомиться с парнем, весьма и весьма оригинальный способ, — саркастично подметил он, ставя её на твёрдую поверхность. Сакура поправила ткань юбки и впервые смогла рассмотреть «спасителя» в полный рост. Волосы цветы воронового крыла контрастировали со светлым, почти с болезненным оттенком цвета вытянутым лицом, а ближе к макушке непослушно торчали во все стороны. Раскосые впалые чёрные-пречёрные глаза словно прожигали её изнутри, добираясь до самых сокровенных мыслей, однако в то же время не выражали абсолютно никаких эмоций. Но именно его кислая мина окончательно заставила Сакуру опомниться: — Вниманием со стороны мужского пола не обделена, и лишнего я просить не стану. А если явился искать даму, попавшую в беду, тебе скатертью дорога! — Как поэтично, — фыркнул незнакомец и, не дожидаясь мало-мальски достойного ответа, резко развернулся на сто восемьдесят градусов и, запустив руки в карманы, звучно зашагал прочь, оставляя ошеломлённую Сакуру наедине с букетом самых противоречивых эмоций.****
Директор направил Саске в нужный класс. Дойдя до кабинета, он остановился и заглянул в стеклянную вставку двери. Видно было не много: кусочек политической карты мира, изрядно потрёпанной временем, — на стене, а на учительском столе — выцветший школьный глобус. Урок географии был в самом разгаре. Учитель с продолговатым шрамом на лице громко отчитывал насупившегося школьника у доски, пристыженно опустившего глаза. — Узумаки Наруто, как можно быть настолько ленивым, чтобы не удосужиться выучить страны Европы! Я даже не надеюсь, что ты можешь показать местоположение хотя бы одной из стран Африки. Чего уж там говорить об их столицах… — учитель обречённо вздохнул и устало возвёл глаза к потолку, словно ища поддержки у всевышних. — Спросите что угодно, я и так всё знаю! — Хорошо, назови столицу Найроби, — оскалился учитель, а класс противно захихикал. — Проще простого. Столица Найроби — Кейптаун! — выкрикнул паренёк у доски, и остальные взорвались в безудержном гоготе. Саске за дверью скривился. «Что за жалкое зрелище? Я снова в начальной школе?» — Идиот... Кейптаун — одна из столиц Южно-Африканской республики. А Найроби — столица Кении, — негромко сказал Саске, проходя внутрь, но, похоже, его ясно услышали все присутствующие. Оцепенев, класс уставился на него. Первым очнулся тот самый Узумаки. Он пуще прежнего покраснел от злости, нахохлился весь и, ткнув указательным пальцем в Саске, истошно заорал на всю аудиторию: — А ты кто вообще такой?! — Учиха Саске. Твоё имя мне знать необязательно. — Тогда познакомься с моим кулаком, ты, напыщенный ублю… — не успел Узумаки обрушить вспышку своего гнева, как учитель одним жестом руки оборвал его: — Ах, да! Вчера директор сообщил мне о переводе. Класс, знакомьтесь, это Учиха Саске, теперь он будет учиться вместе с вами. Прошу любить и жаловать. Саске, не хочешь что-нибудь рассказать о себе своим новым товарищам? «Сборище тупых баранов эти товарищи… Ну что же, начнём. Привет, мещане! Своим пребыванием я буду украшать ваши серые будни, а блестящей успеваемостью иногда досаждать. Возможно, среди вас найдутся редкие представители интеллектуальной элиты, и мы будем нескучно проводить ланчи за мыслительными поединками. Хотя вы, разумеется, предпочитаете досуг иного толка… Что же, нестрашно. Мы станем отличными приятелями, если вы будете держаться от меня подальше, в чём я уже заочно вам признателен.» — Пожалуй, Ваше представление было исчерпывающим по содержательности.****
«Вот же идиотка...» Непрошеный спаситель стоял у доски. Равнодушный взгляд, казалось, проходил сквозь ребят, не задерживаясь на ком-то конкретном. Сама же Сакура стала пунцовой, сгорая от нахлынувшего чувства стыда. Она немного сползла под парту, прикрывая вдруг запотевшей ладошкой лицо. Но бардак в её мыслях прервал томный вздох одноклассниц. Почти все, оскалившись как хищники в саванне, буквально раздевали новичка взглядом. Сакура инстинктивно обернулась на подругу на соседнем ряду: Яманако Ино опёрлась своим узким подбородком на руку, плотно сведя колени под партой. Она мечтательно смотрела на парня, слегка закусив нижнюю губу. При виде такого зрелища сама Сакура скривилась, и недовольно щёлкнула пальцами перед лицом подруги. — Что же… хорошо, тогда займи любое свободное место в классе, и мы продолжим урок, — растерянно ответил учитель Ирука, — а тебе, Наруто, нужно прикладывать больше усилий, а не растрачивать энергию на глупые разборки. Садись, умник, сдашь на следующей неделе! — класс вновь хихикнул. — Это относится и ко всем вам! Вы все должны стать более ответственными, ведь на пороге взрослая жизнь! А ваши головы забиты чем угодно, но только не учёбой! Я всё понимаю, начало учебного года, вам кажется, что до экзаменов ещё много времени в запасе… Эх, да зачем я всё это говорю подросткам? Ладно, продолжим, — пламенная тирада учителя едва ли была услышана — новичок приковал к себе всё внимание. Учиха ещё раз испытующе обвёл аудиторию глазами, как на допросе, и двинулся вглубь класса. Наруто же, не отставая ни на шаг, побрёл параллельно ему по другому ряду, сверля взглядом соперника. Учиха, напротив, не удостаивал его и мимолётным взглядом, продолжая двигаться вперёд. Можно подумать, если кто-то из них остановится и сядет на место, то проиграет пари всей жизни! Остальные одноклассники это тоже заметили и стали пристально следить. Сакура боязливо выглянула из-за спины Чоуджи: Учиха двигался по направлению к ней. Вот он прошёл свободное место за первой партой. Ещё пару шагов, и оставил позади второе, у окна. Маленький комочек в груди Сакуры заколотился с невероятной скоростью, а в голову с тяжестью приливала свежая кровь. Удары сердца отдавались в висках глухим эхом: его шаг — удар, ещё шаг — и она труп. Он был совсем близко. Ожидание рока неизбежно затягивало её во временную воронку. Сакура тщетно пыталась успокоиться: глубокий вдох и медленный выдох. «Отчего же он так сильно взволновал меня?» Сакура почти легла на парту, склонившись над своей тетрадкой, и принялась судорожно конспектировать слова учителя. Её длинные волосы хаотично разметались по страницам, а кончиком носа она практически касалась бумаги. Ещё пара шагов, и Учиха достиг парты Чоуджи. Адский холодок пробежал по сгорбленной спине — напряжение достигло своего апогея. «Учиха Саске собственной персоной.» Сквозь завесу своих волос Сакура различила манжеты идеально выглаженной рубашки. Сам же манекен прошёл мимо и, вопреки мольбам всевышним, сел позади неё. Сердце сжалось, будто кто-то стиснул его в кулаке. Воздух застрял где-то в легких. Сакура выпрямилась на стуле, как перед смертной казнью, и слепо уставилась на доску впереди. Будто прилежная ученица, она постаралась сконцентрироваться на географии, игнорируя присутствие Учиха, но её сознание резко пресекало все тщетные попытки. Сакуре уже начало казаться, что она вновь чувствует его обжигающее дыхание у себя за ушком. Словно он хищник, который склонился над жертвой, только и ждущий подходящего момента для нападения. Сакура сильнее зажмурилась, желая отогнать прочь свои столь «поэтичные» мысли.****
Обычные уроки навевали на Саске тоску, и этот исключением не стал. Он вообще относился критично к стандартной школьной программе. Головы подростков просто забивали ненужной информацией как полевое чучело сеном: заставляли заучивать определения, а не принцип их составления, зубрить бессмысленные даты, а не учиться понимать причинно-следственные связи. Одним словом, навязывали свою позицию, пользуясь её ожидаемым отсутствием у несформировавшегося подросткового мировоззрения. От них требовали лишь двух вещей: не иметь собственного мнения и не думать. Неудивительно, что на выходе страна получала безвольных роботов, живущих по ранее заложенному сценарию в их микрочипе. Ведь толпой баранов управлять в разы проще! Гораздо легче было скормить на завтрак единую идеологию рабам системы. Именно рабам! И даже если на конвейере попадался бракованный экземпляр, имеющий позицию и намерения её отстаивать, то его без всякого промедления устраняли. Однако только такие личности были способны вызвать интерес у Саске. Но среди сверстников никого, подходящего под эти критерии, он не встречал. Да и не надеялся встретить, а затем предпочитал держаться особняком в подростковом обществе. Раскатистый звук школьного звонка прервал его раздумья. — Хорошо, продолжим в среду. Третий параграф на самостоятельное изучение. Все свободны, кроме Узумаки. Сидящая впереди Саске ученица вмиг подскочила на своих ножках-спичках и пулей вылетела из класс. Только сейчас он заметил, что это именно та дерзкая особа, что валялась без чувств в коридоре. «Эти глаза наполнены такой усталостью, почти просвечивающая кожа, тонкая настолько, что отчётливо обтягивает выпирающие кости…» Увиденное навеяло далёкое, но все ещё незабытое воспоминание из детства: — Мама! Мама, ты слышишь? Мама, что с тобой? — пятилетнего Саске переполняло отчаяние в попытке привести в чувства лежащую на полу мать без сознания. — Что случилось? — Саске, милый, у мамы немножко закружилась голова. Не переживай, за меня. — очнувшись, она первым делом прижала Саске к груди и нежно потрепала по непослушным волосам. — Я думал… ты умерла, — его глаза увлажнились, что не скрылось от чужого внимания. — Саске, дорогой, мама никогда тебя не бросит, потому что мама любит тебя, — Саске теснее прижался к ней, и она виновато опустила глаза. — Там на столе лежит плитка шоколада...****
Слетев по ступенькам, Сакура приземлилась на скамью. В тени старого дуба веяло приятной утренней прохладой, а лёгкий ветерок щекотал шею. Сакура вздохнула, и глоток свежести немного привёл её в чувство. Казалось, будто бы тревога осталась в душном здании позади. Постепенно и другие ученики начали стекаться в школьный двор. Шум звонкого смеха немного заглушил переживания, и в надежде окончательно отвлечься Сакура посмотрела в сторону ворот. К своему удивлению, она заметила новенького с портфелем на спине, выходящего за территорию школы. Пока он не скрылся за оградой, Сакура провожала его взглядом. Облегчённо выдохнув, она с шумом опустила голову. Салатового цвета ростки пестрели на серой земле: молодая трава только-только пробивалась сквозь почву навстречу апрельскому солнцу. Но стоило только Сакуре прикрыть глаза, как тяжёлый образ вновь всплыл в памяти: ядовито-чёрные глаза потерявшего всякую надежду искателя, безразлично смотрящие вдаль. «В поисках приключений?» — Это тебе, поэтесса. От неожиданности Сакура вздрогнула. Перед ней стоял уже реальный Учиха Саске, протягивая плитку шоколада в переливающейся на солнце золотой фольге. На этот раз его взгляд был слегка прищурен, а лицо украшала едва заметная полуулыбка. Новенький угощает её? Это его способ завязать беседу? Почему он вообще подошёл к ней сейчас? Не говоря уже о том, что и утром не оставил валяться на полу. Сакура шокировано пялилась на Учиха, слегка приоткрыв рот. Недоумение вероломно лишило её типично-человеческой способности обличать мысли в словесную форму, и, будто почувствовав это, он пояснил свой поступок сам: — Ты всё ещё выглядишь неважно. Глюкоза поможет восстановить силы после обморока или хотя бы вызовет естественный всплеск эндорфинов, благодаря которым грубить своим спасителям ты станешь меньше. «Вообще не злится на меня?» Сакура обомлела. Этот парень выглядел таким высокомерным: глупо было ожидать от подобного типа хоть какого-то проявления заботы. Пытаясь оправдать своё нелестное первое впечатление, она неуверенно протянула к нему руку: — Спасибо. И не только за шоколадку. Откуда ты?.. — Сама бы ты не догадалась, раз предпочитаешь изводить свой организм в погоне за «стройной» фигурой, — плюхнувшись рядом, уже явно усмехнулся Учиха, на что Сакура лишь фыркнула. «Он не тот, кем кажется. Но и я тоже.» — Как первый день? — у Сакуры не было особого намерения завязать дружескую беседу, но всё же она чувствовала себя чем-то обязанной «рыцарю в доспехах». На её невинный вопрос Учиха неопределённо кивнул, но в его реакции Сакура отчётливо различила скуку, до боли знакомую ей самой. — Настолько тоскливо? — Школьные будни одинаково скучны во всех городах. Я не ждал, что у вас может быть веселее, — обречённо вздохнул он. — Но должен признать, наткнуться на девушку в обмороке в мои планы не входило. Это у тебя не в первый раз, верно? Сакура красноречиво промолчала, поджав губы, пока Учиха заинтересованно разглядывал её. Не хотелось обсуждать причины своего скудного аппетита и тем более доказывать их обоснованность, а поэтому она сама перешла в наступление: — Мнишь себя непонятым остальным миром страдальцем? Лишним человеком, не имеющим возможности реализовать свой безграничный потенциал, потому что система заточена под середнячков? — Читаешь классиков? — Учиха удивлённо вскинул бровь. — Хотя, по твоим изречениям мне стоило догадаться и самому, — к радости Сакуры, он более не стал развивать ненавистную тему. — Приходится же как-то разбавлять свои серые будни в ожидании принца, — криво улыбнулась в ответ Сакура, отводя глаза. — Кстати, меня зовут Харуно Сакура. Ещё многое можно было нафантазировать о личности Учиха Саске, но всё же Сакура старательно представила чистый лист, свободный от шаблонов и ярлыков, который ей только предстояло расписать. — Ах, вот ты где, чёртов засранец! — источником раздражающего крика оказался Наруто. Разъярённый как бык, он нёсся на Учиха, и, похоже, был готов расписать не только лист, но и лицо новичку. — А ну извинись за свои слова при всех! — внимание остальных во дворе привлекло зрелище разгорающегося пожара. — И не подумаю. Ты слишком много задаёшься, когда в действительности ничего из себя не представляешь, — по словам отчеканил оппонент, даже не собираясь вставать со скамьи. — Да я отделаю тебя как младенца. — Сегодня у меня хорошее настроение, поэтому я дам тебе возможность просто развернуться и уйти прочь. Ты же не хочешь ударить в грязь лицом на глазах у всей школы? — язвительно бросил Учиха. Сакуре только и оставалось, что молча наблюдать за разворачивающейся баталией. Наруто был её близким другом с детства, но его буйный характер всегда доставлял кучу проблем. Далеко не один раз после очередной драки ей приходилось залечивать его раны. Сакура устало переводила взгляд с одного на другого и обратно. Наруто уже закипал от гнева, и, казалось, вулкан внутри него вот-вот начнёт своё извержение. Учиха, напротив, сама невозмутимость и равнодушие, ни в коем разе не поддавался на чужие провокации, а лишь кидал свои. — Кретин, ты что несешь?! Сейчас я заставлю тебя ответить за свои слова… — Так-так. И как же ты собираешься это сделать, Наруто? — незаметно для всех появился учитель Ирука, позади которого багровая как рак стояла Хьюга Хината. — Неужели ты думаешь, что кулаками переубедишь своего соперника? Заставишь его уважать тебя? Настоящие мужчины должны выяснять отношения без применения грубой силы. Каждый спор можно разрешить мирным путём, без насилия. Достаточно обсудить сложившуюся проблему как взрослые люди и вместе прийти к её решению… — Учитель Ирука, Вы не понимаете! — Узумаки! Мне надоело, что ты постоянно разжигаешь конфликты! Отныне тебе придётся научиться находить общий язык со своими сверстниками! А иначе ты вылетишь из школы, всему есть предел, Бога ради! — Но… — А если до того дойдёт, то ты уже никогда не сможешь попасть в класс по подготовке к поступлению в полицейскую академию! — «Подготовка к поступлению в полицейскую академию? Почему отец ничего не сказал мне об этом?» — Где тот мальчишка, который с первого класса твердил всем и каждому, что когда вырастет, то будет бороться с преступностью, чтобы сделать этот мир лучше? Или я о чём-то забывать стал? Так ты поправь меня, — учитель Ирука выжидающе смотрел на Узумаки. — Ты всё понял, Наруто? — тот лишь сильнее насупился, сжал опущенные кулаки и с колоссальным усилием еле слышно выдавил из себя короткий утвердительный ответ. Лица школьников исказило разочарование — они-то явно ожидали более яркого финала. — Намного лучше. Кстати, раз уж вы все собрались поглазеть на зрелище, то лучшего времени для объявления не найти. В Кагосиме запустили экспериментальную программу по подготовке полицейских со школьной скамьи. Из добровольно отобранных учеников будет сформирован профильный класс в нашей школе. Уже завтра вас ждёт первый этап отбора — письменный тест. Большая часть отсеется именно на нём, так что советую заинтересованным попасть в класс — особенно тебе, Наруто — отнестись к подготовке серьёзно. Я же вам говорил, что времени осталось совсем мало! Все без исключения напряглись: эту новость ученики восприняли неоднозначно. Кто-то скептически отнёсся к эксперименту, активно высказывая противоречия, другие и вовсе предпочли никак не реагировать, но были и те, в чьих глазах от одной мысли ярким пламенем разгорался огонь. Таких навскидку было немного, но они явно выделялись из общей массы, заражая друг друга своим энтузиазмом. Оставшийся день сурка пролетел для Саске незаметно. Все его мысли занимал предстоящий экзамен. Он непременно должен поступить в этот класс. Саске возвращался домой пешком, медленно бредя по улицам и наблюдая за размеренной жизнью своего нового города. В воздухе витал еле уловимый аромат. Тот самый аромат, который можно вкусить лишь неделю-другую в год. Саске остановился и посмотрел через дорогу в парк. «Цвет лепестков... прямо как волосы у той девушки.» Беспричинно от этой мысли на сердце стало теплее. Вдохнув полной грудью наполненный запахом вишни весенний воздух, Саске продолжил свой путь.