Погружение

Нет на свете места безопаснее, чем Хогвартс. Рубеус Хагрид.

      Он сидел на вершине холма молча, не шевелясь. Было тихо. Лес за его спиной застыл — не шелестели листья, не шумела трава. Время длилось и длилось. Длилось ожидание. Чтобы пересказать то, о чем он думал, пока ждал, не нашлось бы никаких слов, но, когда он открыл глаза, почти наступил полдень. Срок ультиматума заканчивался.       Он встал — под ногой хрустнула сухая ветка. Поднес к горлу палочку. Звук собственного голоса, усиленного Сонорусом, отдавался в теле вибрацией.       — Итак, вы пренебрегли моими словами. Вы храбрые люди. Храбрые, но склонные к опрометчивым поступкам. Я умею ценить храбрость. Умею наказывать за опрометчивость. Каждый из вас пострадает, многие умрут. Я не хочу проливать вашу кровь, но вы не оставляете мне выбора, — он улыбнулся. — А теперь я обращаюсь прямо к тебе, Альбус Дамблдор. Я хочу, чтобы ты запомнил: каждый, погибший в этом сражении, будет на твоей совести.       Звук его голоса расходился по воздуху, словно круги от брошенного камня. Лорд Волдеморт умолк, и это был сигнал к началу штурма.       В один миг все пришло в движение: в воздухе расцвели вспышки заклятий — ослепительные, как праздничная иллюминация. Черной рваной волной наплывали дементоры, и над ними темнело небо. Он смотрел, как Скабиор поднимает палочку, сноп искр устремляется вверх, и акромантулы, как чудовищные суставчатые механизмы, устремляются к замку. Как надвигаются великаны — громоздкие, медленные, неотвратимые.       Инфери шли, выстроившись клином, словно на военном смотре. Человечье отребье — бродяги, отщепенцы, пьяницы — безвольные и вялые при жизни, сейчас они были наполнены силой. Сила сквозила в их отчетливых точных движениях, сила сияла в их мертвых глазах. Он отыскал взглядом Беллатрикс Лестрейндж — могущественную, хохочущую. Черные волосы развеваются на ветру. Кажется, вот-вот взлетит.       Фенрир взвыл совершенно по-волчьи и бросился вперед. В человеческом облике, но по-звериному быстрый. Похожий на зверя, но по-человечески жестокий. Следом за ним мчалась его стая — бесшумно отталкиваясь от земли быстрыми ногами.       Он стоял на холме и видел защитников Хогвартса — немногочисленных защитников. Деканов. Преподавателей. Старшекурсников. Два крылатых кабана ревели и рвались в битву, атланты по привычке стояли сгорбившись — даже каменные статуи кто-то оживил и призвал к бою.       Руквуд сражался с Минервой Макгонагалл. Макгонагалл нападала — злая как Морриган и такая же быстрая. Он поневоле залюбовался ее атаками. Минни, Минни. Даже сейчас — та самая девушка: решительная, прямодушная. Никогда не умевшая правильно выбирать. Не признающая своих ошибок.       Ветер донес до него запах гари. Дым, вонь паленой плоти. Филиус Флитвик направил наперерез инфери вал огня. Инфери горели, но продолжали идти. Каждый из них был словно подвижный ослепительный факел смерти.       С Фенриром сцепился седоватый мужчина в шрамах — Римус Люпин. Старые счеты. Люпина прикрывала неизвестная ведьма — судя по манере сражаться, из авроратских. Несколько неуклюжая. Да и Люпин не успевал — Фенрир годится своему сопернику в отцы, но все равно двигается быстрее.       Вверху тоже длилось сражение — патронусы против дементоров. Созданные чарами птицы и звери нападали на черное воинство. Белый призрачный зверинец, средоточие чьих-то надежд и счастливых воспоминаний. Белый зверинец, сотканный из иллюзий.       Он перевел взгляд на главные ворота: защитники перенесли туда ящики с дьявольскими силками. Боевая растительность. Чрезвычайно остроумная идея. Два великана остановились, опутанные прочными плетями. Остальные продрались — вырванные с корнем силки волочились за ними, тщетно стараясь раздавить их твердокаменные тела.       Барти Крауч сейчас должен подходить к теплицам.       В уши ударил оглушительный дикий рев: школьный лесничий Рубеус Хагрид напал на Макнейра. Тоже, похоже, старые счеты. Хагрид был вооружен дурацким розовым зонтиком, но колдовал удивительно ловко — не пропустил ни одного выпада, да еще уговаривал пробегающих мимо акромантулов убираться обратно в Запретный Лес.       — Тут опасно! — орал на акромантулов Хагрид, — прячьтесь в лесу, вы все, бегите отсюда, прячьтесь в лесу!       Крики, грохот взрывов, вой, стоны, ритмичные удары по воротам складывались в мелодию. Он чувствовал, как закручивается темный вихрь — все плотней, все туже. Он дышал. Дышал. Само дыхание доставляло ему наслаждение — словно внутри тела что-то подготавливалось. Ждало своего часа.       Раздался звон, и тысячи стеклянных осколков взмыли вверх, сияя в солнечном свете. Теплицы взорваны. Он смотрел, как падают осколки — словно разлетается на куски небо, смотрел и искал взглядом Дамблдора.       Старик стоял на Астрономической башне — на самой вершине, на краю смотровой площадки. И что-то кричал — не было слышно ни слова. Может быть, хочет сдаться. Слишком поздно. Ветер относит эти слова прочь.       Великан обрушил на главные ворота замка еще один, последний удар, и они с треском и грохотом распахнулись. Первым внутрь вбежал Фенрир, за ним последовала его верная стая. Крылатые кабаны гнались за ними по пятам, пытаясь задеть их каменными клыками. Слишком поздно.       Боковой вход тоже был открыт. Яксли и Трэверс уже наверняка внутри. Проходят последние минуты жизни Альбуса Дамблдора.       Он смотрел, как на верхнюю площадку Астрономической башни вбегает человек с окровавленным смеющимся лицом. Барти Крауч. Крауч остановился в шаге от Дамблдора. Застыл. Он наблюдал за тем, как эти двое разговаривают, и отдал бы многое, чтобы узнать, о чем. Крауч отступал, пятился, словно теряя равновесие. Лицо его изменилось — с кровью смешались слезы. Бедный слабый мальчик. Крауч говорил, объяснял, умолял о чем-то, пока подоспевший Фенрир не отшвырнул его в сторону. Теперь все будет в порядке.       Лорд Волдеморт отвел глаза, отдавая дань уважения своему последнему противнику.       Поле боя дымилось. Осколки, обломки, рваные стебли силков лежали как мусор. Пылали инфери — уже почти не шевелясь. Прямо перед воротами лежал мертвый акромантул, рядом с ним сидел побитый Хагрид. Живой.       Защита Хогвартса рушилась. Антиаппарационный колпак дрогнул, окрасился радужными разводами, словно тонкая пленка мыльного пузыря, и лопнул. В последний раз дернулся и застыл атлант. Так и окаменел посреди поля боя — растерянный и жалкий. Больше не нужный.       Минерва Макгонагалл стояла как неживая. Ее посеревшее лицо тоже казалось каменным.       Догорал последний инфери, и Беллатрикс Лестрейндж улыбалась ему ласково, словно мать. Все было решено.       — Мой Повелитель.       Тихо, неслышно приблизился Фенрир, держа за бороду отсеченную голову Альбуса Дамблдора. Без очков — очки остались на Астрономической башне. Он в последний раз посмотрел в эти подслеповатые, выцветшие голубые глаза, теперь лишенные всякого выражения.       И отвернулся.       — Убери. В этом нет нужды.       Голова Дамблдора покатилась по земле, словно пустой кубок. Остановилась, как точка, поставленная в этой войне.       — Теперь достаточно. Конец. Защитники Хогвартса, ваше сопротивление больше не имеет смысла, — он сказал, и безо всяких чар его услышали все живые и мертвые.       Он чувствовал как расправляется, раскручивается сконцентрированный внутри него вихрь. Как его тело переполняют восторг и ужас. Вдохнул пропитанный черной гарью воздух — и взмыл вверх. Взлетел.       Он летел мимо Запретного Леса, и лес говорил с ним. Мимо хижины Хагрида, мимо квиддичного поля. Мимо пепелища, мимо щербатых беззубых стен. Выше, выше. Мимо тех, кто закрывал глаза мертвым, и тех, кто перевязывал раны живых. Мимо слуг, врагов, мимо людей, все выше и выше. Пролетая мимо гриффиндорской башни, он заглянул в окно. Там никого не было.       Он заложил вираж и увидел озеро. Что-то приближалось, было совсем рядом. Наконец-то — словно он целую вечность ждал этой минуты. Время рванулось ему навстречу, а он застыл.       Понял, что не хотел этого. Человек, которым он был — давным-давно, в почти забытой прошедшей жизни — не хотел этого.       Он смотрел, как разливается хогвартское озеро.       Как выходит из берегов черная, черная вода.