Paint it black

|ООС Ингрид. Soulmate!AU, где имя соулмейта кольцом описывает руку на сгибе локтя| Сёстры Бошам – полная противоположность друг другу. Они словно разделили между собой качества, чем светится одна – не найдёшь у другой. Дэш за месяцы наблюдения за ними уверился в этом совершенно, ежедневно находя своей теории подтверждения. Фрея – страстная, умеющая брать и отдавать взамен себя всю, без остатка, пропускающая бешенную энергию свою через сквозь каждую клеточку вполне человеческой плоти. Фрея не умеет считать время, не любит обязательств, Фрея ветреная такая, непостоянная, как глоток вожделенного кислорода, который затем выбивают из твоих лёгких. У Дэша от неё кружилась голова. Ингрид – другая от макушки до кончиков идеально-ровных, покрытых бесцветным лаком ногтей. Ингрид сухая-сухая, пергаментная, ровно как её обожаемые книги; Ингрид улыбается даже, лишь чуть растягивая уголки губ, словно боится, что покажет слишком много эмоций. Дэшу пергаментная Ингрид не нравилась. И доктор Гардинер уверен был в своих умозаключениях, покуда на сгибе локтя судьба не вывела зубодробительное имя, сошедшее со страниц скандинавских сказок, что мама читала ему в детстве. Но Дэш решает с судьбой поиграть, напрочь забывая, как сильно она этого не любит. Дэш дарит сумасбродной Фрее кольцо и подсознательно ждёт какого-то подвоха – то ли не может забыть о нраве её непостоянном, то ли о проделках судьбы, чьё клеймо жжёт кожу. Ингрид молчит. Она не демонстрирует сестре надпись, которая ниточкой окольцовывает сгиб локтя, не заявляет свои права на Дэша и даже не пытается каким-то образом повлиять на ход событий; Ингрид всё также ходит на работу к пергаментно-сухим книгам, сохраняет полнейшее благоразумие и наблюдает за происходящим словно немного со стороны, словно её это совсем-совсем не касается. Как жаль, что Дэш и половины не знает. О магии не знает, понятия не имеет о волшебстве, светящимся дымком клубящимся между её узких ладоней. Не знает, что именно Ингрид повязана с тёмной стороной, что она (пусть и немного другая её версия) устраивала оргии на пару с прадедушкой-Гардинером, что именно она, не нежная ранимая Фрея, – источник энергии Мандрагоры, существа из Асгарда, что прячется под непроглядным покровом близлежащей чащи. Дэш и не подозревает, что Ингрид далеко не пергаментно-сухая, что глаза может закатывать сладострастно на вершине блаженства и стонать эхом на ночной полуволшебный лес. Дэш вообще ни о чём не знает, не до-га-ды-ва-ет-ся, пока правда сама собой на поверхность не всплывает. У Дэша, оказывается, магия тоже бурлит вдоль синеватых ниточек вен, и соулмейт на сгибе локтя – не простая прихоть судьбы; магия магию чувствует, стремится к ней, тянется; магия Фреи молчала в ответ на его, тихонько перекатывалась из молекулы в молекулу и ждала свою родственную душу, у которой лицо не меняется из века в век. С судьбой лучше не играть – этот постулат даётся ему непросто, когда Ингрид спасает его, пряча его стараниями убитого паренька под толщей воды. Ингрид оказывается не сухой, не пергаментной; у Ингрид, оказывается, смех живой, переливающийся искрами, улыбка открытая и тёмная сторона по контору зеленоватой радужки. Дэшу бы не подошла страстно-алая Фрея, у которой слишком жёсткие моральные принципы и Киллиан в бесмертной душе. Дэшу куда как больше подходит Ингрид с отблесками чёрного и периодическим безумием, толкающим в распростёртые объятия тьмы. Магия Ингрид сливается с его; Дэш физически ощущает момент столкновения и образовывающийся общий, один на двоих канал, почти осязаемый и связывающий их накрепко. Судьба ничего не делает просто так; имена на их руках – темномагическое тому подтверждение.