***
- Как ты, милый? – заботливо поставив перед промокшим насквозь сыном чашку горячего чая, спросил Магнус. Рафаэль выглядел, как воробышек. Очень усталый воробышек. И очень потрёпанный. - Когда я в следующий раз решу сбежать к дяде Джейсу, останови меня. - Ты уже не первый раз говоришь это, зефирчик, - взмахнув над мокрой макушкой сына руками, посылая голубоватые искры магии, Магнус заставил того мгновенно высохнуть, но противное чувство холода, въевшееся куда-то под кожу Рафаэля, так и не оставило его. От воспоминаний о присутствии в доме «любимого дядюшки» Рафаэля передёрнуло. В этот раз они обрушились на него в двойном размере: тётя Клэри пыталась закормить его до смерти, а дядя Джейс загонял по тренировочной площадке до седьмого пота. Откуда в немолодом уже охотнике столько энтузиазма и энергии, парень отчаянно не понимал. Хотя это было лучше, чем идти к тётушке Иззи, потому что её стряпня вообще грозилась отправить тебя на тот свет. Еда тёти Клэри хотя бы была съедобной. За окном была поздняя ночь. Алек, устав от споров с сыном и переживаний за него же, очень рано провалился в сон, и Магнус заботливо перенёс его, задремавшего прямо на диване в гостиной, в их спальню при помощи магии. Лайтвуд даже носом не повёл. Магнус остался ждать сына в кухне, зная, что Рафаэль не выдержит у «любимого дядюшки» целый день и вернётся если не вечером, то ночью. Так и случилось. Непрекращающийся ливень отнюдь не так сильно напугал молодого охотника, как перспектива остаться в гостях у дядюшки Джейса на ночь. - Почему он не доверяет мне, пап? Я ведь уже взрослый. Я окончил Академию с отличием. Почему я не могу ходить на охоту один? – понурив кудрявую голову, грустно спросил парень, не надеясь на самом деле получить ответ. - Я хочу, чтобы ты понял, милый, что он делает это не потому, что сомневается в тебе. Он знает, что ты лучший сумеречный охотник среди своих ровесников. Но он переживает за тебя. Это тебе не страшно одному пойти на охоту. Но ему страшно отпустить тебя. И мне тоже страшно, дорогой. Мне кажется, моё восьмисотлетнее сердце разорвётся, если я увижу на тебе хоть царапину, - приподняв лицо сына за подбородок и заставив того посмотреть себе в глаза, Магнус ласково погладил его по щеке. - Я понимаю, пап, - ластясь к тёплой отцовской ладони, словно Председатель Мяо, юный охотник горестно вздохнул. – Но такими темпами я никогда не смогу охотиться в одиночку. Ведь вы никогда не перестанете переживать за меня, будь мне пятнадцать или сорок два. - Ты как никогда прав, - тихо засмеявшись на слова сына, Магнус потрепал того по высохшим волосам. – Ладно, иди спать, зефирчик. Обещаю, я поговорю с Алеком и постараюсь убедить его отпустить тебя одного. - Правда? Спасибо, пап! – порывисто обняв отца, Рафаэль уже навострился было в их с Максом комнату, но был решительно остановлен магом, поймавшим его за запястье. - А поцеловать папочку на ночь? – серьёзно спросил Магнус, сдвинув брови вместе, как это обычно делал Алек. - Ну блин, пап! Я уже не маленький! – очаровательно краснея, совсем как Алек в молодости, запротестовал Рафаэль, но под суровым взглядом отца сдался и, неловко клюнув того в щёку, стрелой умчался к себе в комнату, краснея до корней волос.***
- Вернулся? – сонным голосом спросил Макс, высунув нос из-под одеяла, под которым до этого с фонариком читал книгу. - Ты чего не спишь? – строго спросил Рафаэль, всегда следящий за младшим братом и заставляющий его неукоснительно следовать распорядку дня. Увидев тусклый свет фонарика из-под одеяла младшего брата, он, совсем как Алек, закатил глаза и, быстро переодевшись в пижаму, забрался в кровать к младшему. - Эй, у тебя есть своя постель! – попытался было возмутиться юный маг, но был быстро усмирён суровым шиканьем. Забравшись вместе с братом с головой под одеяло, охотник молча погрузился в чтение какой-то фэнтезийной книжки, где рассказывалось про гномов, гоблинов и прочих существ, имеющих мало общего с реальностью Нижнего мира. По каким-то необъяснимым причинам младшему нравились подобные книжки. Когда Макс начал откровенно клевать носом, Рафаэль погасил фонарик и, отложив книгу на тумбочку возле кровати, уложил брата поудобнее. Они были уже давно не маленькими, чтобы спать вместе, но было так лень перебираться к себе, и, тем более, возле тёплого Макса Рафаэль, наконец, смог согреться, так что он махнул на это рукой и, уткнувшись носом во всё ещё по-детски мягкие волосы брата, позволил себе уснуть.***
- Ты посмотри на них, - тихонько приоткрыв дверь в спальню сыновей, едва слышно прошептал Магнус, расплываясь в мягкой улыбке. – Просто ангелочки. - Ага. Подожди, пока они проснутся, - хмыкнул Алек, сложив руки на груди. Он никогда этого не скажет, но он был самым счастливым отцом в мире, в том числе и потому, что его сыновья – такие разные: маг и охотник – отлично ладили между собой. - Не будь таким ворчливым, Александр! – шлёпнув его по руке, маг поспешил так же беззвучно закрыть дверь, решив не мешать мальчикам и дать им поспать сегодня вдоволь. – Поскольку вчера ты поссорился с Рафаэлем, сегодня ты готовишь им завтрак, - в ответ Алек лишь закатил глаза. В отличие от сестры, его навыки готовки были на высоте. Волей неволей, с двумя сыновьями учишься прилично готовить. Алек успел напечь довольно внушительную стопку блинов к тому моменту, как мальчики проснулись. Сонный Макс, зевая во весь рот, вошёл в кухню, шлёпая босыми ногами, а за ним мрачной тенью скользнул Рафаэль. Угадав в своём завтраке творение рук Алека, они оба – Макс чуть энергичнее брата – поблагодарили отца за это и принялись за еду. - Рафаэль, - с места в карьер начал Алек под насмешливым взглядом Магнуса, потягивающим свой кофе, чем заставил парня выпрямиться, будто тот палку проглотил, - я ещё раз подумал и изменил своё решение насчёт тебя. Сегодня ночью ты можешь отправиться на охоту один, - припечатал охотник и с невозмутимым видом продолжил свой завтрак. Рафаэль сидел, совершенно огорошенный этой новостью – он не вполне верил, что Магнусу удастся уговорить Алека – и не мог выдавить из себя ни слова. Магнус, победно улыбнувшись, подмигнул ему, немного разряжая обстановку. - Эм… Ну… Спасибо, пап. Я тебя не подведу, вот увидишь. Я справлюсь. - Конечно, справишься. Ты же Лайтвуд, - впервые Рафаэль понял, что значили слова Магнуса о тяжёлом бремени фамильного имени на плечах. Если Рафаэль потерпит неудачу на этой охоте, это будет не только его личный провал. Это будет пятно на репутации всех Лайтвудов. И даже Лайтвудов-Бейнов. От осознания этого парня передёрнуло. Маг недовольно взглянул на Алека. Пускать в ход такое оружие было ударом ниже пояса. Но, с другой стороны, это могло хотя бы ненадолго остудить пыл юного охотника. В своё время Алек сам едва не сломался под бременем своей фамилии, и лишь Магнус удержал его на плаву. Но кто удержит Рафаэля, когда тот в полной мере осознает, что несёт ответственность не только за свою собственную жизнь и своё оружие? Маг обречённо вздохнул, понимая, что эта роль вновь уготована ему. - Рафаэль, поцелуй папочку, - как ни в чём не бывало пропел Магнус, пряча улыбку за своей чашкой кофе. Алек удивлённо выгнул бровь, посмотрев на него, а Рафаэль порозовел щеками. Макс вообще решил притвориться, что он часть интерьера, так и застыв с чайной ложкой во рту. - Я вчера уже… - Да не меня, зефирчик. Поблагодари Алека. В конце концов, ему нелегко далось это решение, - после этих слов уже оба охотника мучительно покраснели. - Магнус, к чему это? – прошипел Алек в его сторону, но напоролся лишь на очередной хитрый взгляд. - Ладно! – решительно встав из-за стола, красный, как рак, Рафаэль медленно прошествовал к Алеку и, на пару секунд уставившись на него упрямым и всё ещё немного обиженным взглядом, так же неловко, как вчера Магнуса, клюнул отца в щёку. После этого оба охотника стали ещё на пару тонов краснее. – Спасибо ещё раз, пап. - Угу, - смущённо выдавил из себя Алек и непроизвольным отеческим жестом растрепал непослушные волосы сына, заставив того искренне улыбнуться. «Что отец, что сын», - с усмешкой подумал про себя Магнус и подмигнул ошеломлённому Максу, который сразу же поспешил перевести взгляд куда-нибудь в сторону, пока его тоже не заставили целовать обоих отцов по очереди. С Магнуса станется, на него часто нападали такие вот приступы нежности.