Уже слишком поздно...

       — П-простите, кто ваш дедушка? — заикаясь и, кажется, готовясь к обмороку, пробормотала Танька и воззрилась на удивлённого Георгия.        — Мой дедушка — Святой Вольфганг. А что такого? — Айт, Дина, Богдан и Танька смотрели на Георгия, как на идиота. Неужели он не понимает, насколько странно иметь деда, которому больше десяти сотен лет?        — Послушай, твоему дедушке тогда, в день смерти, должно было быть около тысячи лет! Даже он был ребёнком, когда твой отец родился! — возмущённо тыкая пальцем в Айта, прокричала Танька.        — И вообще, Вольфганг умер в девятьсот девяносто четвёртом году, — припечатала Дина. Айт в это время абсолютно спокойно разглядывал картины, висящие в комнате.       Георгий привёл всю компанию в свои, как он выразился, «покои». Это была средних размеров комната, с большими окнами на трёх, из четырёх, стенах. Всё свободное пространство было увешано иконами разных иконописцев, но было в этом и нечто странное, и именно этим сейчас увлеклись Айт с Богданом. Это была маленькая картинка, как те небольшие фото, что вставляют в семейный фотоальбом. Но на картинке было чётко видно: волк, большой и белоснежный, с большими белыми ушами и скалящейся мордой, стоит напротив огромного, в сотни и сотни раз больше Айта, великого Водного Змея. Этот огромный змей имел множество разных цветов чешуи, словно все стихии объединились в одну. Красный, жёлтый, синий, голубой, белый, коричневый и ещё сотни цветов и оттенков. Множество рубцов на спине крылатого змея делали его до безумия прекрасным и таким же величественным, что Айт ему и в подмётки не годился. Рот змея был открыт, будто он что-то говорил волку, но в то же время можно было заметить множество сверкающих и острых, как идеально наточенный меч, клыков. Обоих, волка и змея, окружал настолько густой лес, что свет сюда не мог пробраться, и существ окружали сумерки. Кроны густейших деревьев сдвинулись над головами несчастных, всё равно что ловушка над бедным зверем, за которым охотится браконьер.        — Вы чего там? — закричала Танька, вопросительно глядя на распахнувших от ужаса рты парней. Она перестала играть в переглядывания с невозмутимо-непробиваемым Георгием и подошла к Богдану.        — Та-ань, кажись, мы знаем, по чьему приказу была убита ведьма Лилит, — прошептал Богдан, взглядом спрашивая у Айта, то ли это, о чём он думает. Змей коротко кивнул ему и первый признался:        — Видишь этого волка?        — Да, и что? Это наверняка Вольфганг изображён.        — А этого змея?        — Да. И я же говорила, что за спиной Вольфганга стоял ящер.        — ЯЩЕР?! — в истерике закричал Айт. — А как тебе тот факт, что это прародитель всех змеев, Великий и Единственный Великий Змей Всех Стихий?! Бессмертный и злостный, беспощадный и эгоистичный! Другими словами, представляю вам монстра и бездушное самовлюблённое чудовище, чьё самомнение давным-давно перескочило за миллиард, или просто МОЕГО ОТЦА-ПРАРОДИТЕЛЯ! — слова Айта шли от сердца. Да уж, видимо, отец Ирки ещё хорош, по сравнению с этим… Айт говорил завораживающе и пугающие, всем сразу перед глазами предстала картина: Айт, только постарше, и все его плохие качества умноженные в миллиард раз. Все, включая Дину, нервно сглотнули, переглянулись и обеспокоенно посмотрели на Айта.        — Ты уверен, что это он? — спросила змеица. Ведь это был не только отец Айта, но и её отец.        — Да. Это к тебе он только в человеческом облике приходит, а ко мне и так, и так. Всё сманивает на свою сторону, чтобы я Табити свергнул. Якобы женщины недостойны власти, но сам без моей помощи он не может!        — Насколько всё плохо? — в один голос спросили Танька и Богдан.        — Если оценивать по десятибалльной шкале, то пятнадцать. Примерно. Особенно всё плохо, если этот ваш Дьявол сцепился с моим отцом, — Айт представил себе, как мощное тёмное существо мстит его отцу за смерть своей жены, и содрогнулся. Склонил голову, и, чтобы никто не заметил, тихо прошептал:        — Мой отец монстр… — смешок. — Что же ты творишь!        — Эй! Ребята, а вы не забыли про этого? — Дина вопросительно посмотрела на Георгия и, встав со стула, начала медленно и угрожающе на него надвигаться.        — А с-сколько тебе лет, ес-сли твоему отцу тыс-сяча? — шёпотом и немного шипя, по-змейски спросила она.        — Двести пять! — пропищал Георгий, пытаясь спрятать глаза от пристального, даже пугающего взора жёлтых, с узким чёрным зрачком, Дининых глаз.        — Да что ты?! И что же здесь происходит?! — спросила змеица и, подходя к Георгию и держась за подлокотники кресла, нависла над ним.        — Я всё-всё расскажу! — пробормотал он, вжимаясь до боли в твёрдую деревянную спинку кресла.        — А ведь такой вначале стойкий был! — услышали все неизвестный голос. Георгий радостно что-то пропищал и с вызовом уставился на Дину, которая медленно, от удивления, поворачивала голову ко входу в комнатушку.       Голос был нежный и приятный. Он явно принадлежал представительнице женского пола. И все уже представили себе милую и чудную девушку в красивом нежном платье… Но перед глазами возникла худая, даже немного тощая, девушка с короткими заплетенными в косу пепельными, почти белыми, волосами и бледной, чуть ли не голубой, кожей.Губы исказила ухмылка. Пышные розовые губы, и даже непонятно, как они оказались на таком жестоком беспощадном лице. В правой брови у девушки был пирсинг в виде колечка, а из-за короткого топика был виден пупок, в который тоже был вставлен пирсинг, но уже в виде чёрного драгоценного камня. Тощие ноги незнакомки были облачены в тонкие кожаные и плотно прилегающие телу шорты…        — А я предупреждал, что его вместе в Вольфгангом убивать надо! — из-за спины девушки появился парень. У него были длинные чёрные, как у Айта, волосы. Стройное, но на вид хрупкое телосложение, и точь-в-точь такая же ухмылка, как у первой гостьи.        — Кто. Вы. — раздельно произнесла Танька, поднимаясь со своего стула.        — Честно говоря, — Вассаго хотел поиздеваться над главным противником — Айтом, — мы похитители. Мы похитили вашу подругу.       Айт, глядя только перед собой, медленно поднялся и хотел было подойти к наглецу, но Дина положила свою руку поперёк груди:        — Раз уж они смогли похитить и удерживать Ирку, силы у них немалые…        — Правильно. Молодец, дорогуша, — нагло смерив взглядом Дину, прошептал Вассаго. — Ненавижу змеев. Один из них он, он… — Вассаго не закончил.        — Ты. Это ты. Я вспомнил тебя. Три года назад. Именно ты был у богатырской заставы. Из-за тебя всё началось! — яростно шипя и до боли сжимая кулаки с драконьими когтями, выдавил из себя Айт. Его слова уже больше были похожи на шипение змеи и на рычание заражённого бешенством зверя одновременно.        — Нет, недруг мой! На самом деле всё началось с твоего отца, который ненавидел моего отца и использовал его деда для мести. Он убил мою мать и её мать. Нашу маму, — крепко запирая все свои чувства глубоко в себе, прошипел Вассаго. — Ну, а теперь мы ненавидим своего отца. И твоего отца тоже! А любишь ты ли своего отца? Верховная Хала Дъна, — он цепко глянул на змеицу, у которой тут же выступили слёзы, но она жестоко загнала их обратно внутрь.        — Нам нужен ты, Айтварас, и все твои друзья… и девушка.        — Да что вы? А нас спросить не хотите? — поинтересовалась Танька, готовясь к атаке.        — А чего тут просить-то, у вас всё равно нет такой силы, чтобы одолеть двух демонов. Хоть мать мы и любили больше, а наш Дьявольский папаша лучше искусство магии знает! — Вассаго бросил в Таньку что-то вроде маленького шарика. Он напомнил всем присутствующим шарик разрыв-травы.       Маленький чёрный шарик полетел в Таньку, которая не успела среагировать. Шарик взорвался у её лица, и девушка принялась громко кричать, бросая слезы во все стороны. Лицо её покраснело, а вокруг глаз мгновенно пролегли тёмные круги. Девушка что-то кричала о глазах и в приступах боли пыталась вырваться из объятий держащего её Богдана.        — Да как ты!.. — парень не удержался и кинулся на Вассаго. Начался бой. Вассаго коротко кивнул сестре и, схватив Богдана за волосы, принялся колотить о стену. Удар, ещё один и ещё… А потом они просто куда-то телепортировались, и это послужило сигналом для Гекаты, но не только для неё. Айт, словно искусный фехтовальщик, плавно, но часто начал выполнять странные движения кистями, при этом не имея никакого оружия. Ноги приготовившейся к бою Гекаты сковал лёд, а на голову накинулось что-то, похожее на маленькую тучку. Она сверкала и гремела, словно уменьшенная копия грозового облака. Тучка, словно шляпка, легла на голову Гекаты, которая вместо истошного, полного боли крика, начала негромко посмеиваться.        — Против кого вы идёте, идиоты, — прошептала она и в один щелчок пальцами уничтожила и тучку, и лёд. В Айта и Дину полетел ураган, снося змеев с ног. Они полетели к окну, сопровождаемые сильным ветром, не способным подчиняться кому-либо. Окно разбилось вдребезги, и брат с сестрой полетели с высоты шестого этажа вниз, на площадь Церкви Святого Вольфганга. Ветер, сковывающий их, словно кокон, не давал спокойно дышать, и поэтому, не имея возможности банально закричать, Дина и Айт летели молча. Они не могли даже превратиться, и кто знает, во что им обойдётся это падение. Вдруг из окна выпало что-то ещё… Это «что-то» оказалось задыхающейся Танькой. Только вот она не была змеем и не имела воздушного кокона, который обязательно смягчит падение, а это означало, что она просто разобьётся. Айт вытянул руки, перевернувшись на бок, и из последних сил подхватил быстро летящую к площади Таньку. Змей втащил её в кокон и что-то прошептал сестре. Через мгновение Танька уже лежала крепко обнятая с двух сторон.       Троица быстро приблизилась к земле, и только тогда кокон из урагана покинул их, просто растворившись в воздухе. Удар о землю, а точнее о беспощадный камень, был болезненным только для Айта и Дины. Таньку же лишь слегка тряхнуло. Все принялись жадно вдыхать свежий чистый воздух, не обращая на стоящего в стороне Вассаго никакого внимания…        — Ну что ж. Первый раз борюсь с теми, кто проиграл за десять минут. А какие угрозы-то были… Мы предполагали, что твой организм, Айтварас, будет дольше сопротивляться блокированию магии, — насмешливо цедя каждое, слово сказал Вассаго.        — Б-богдан… — чёрный маленький шарик что-то сделал с глазами Таньки, но они уже начали восстанавливаться, и девушка их открыла. Она заметила Дину, у которой слёзы безостановочно катились по щекам (глаза успели за пару минут покраснеть и опухнуть, никто ещё не видели Верховную Халу в таком виде), и Айта, который яростно глядел на Вассаго, а в глазах его кипели слёзы.        — Что надо сделать, чтобы Айта до такого довести? — подумала ведьма и посмотрела туда, куда смотрели все.       На глаза накатили слёзы. К горлу поступил ком, а внутри громко и яростно забурлила истерика. Она рвалась наружу, желая разорвать, уничтожить!        — Богдан… — это было её последнее слово, после которого, не слабо приложившись о камень, девушка упала в обморок.       Богдан лежал в ногах у Вассаго. Одна его нога была неестественно выгнута назад, вторая выглядела так, словно её, как кость, собака обгладывала. С рук, если кожа и не была содрана, то выглядело это именно так, а голова… Голова. Неестественные вмятины и тёмные синяки от внутренних кровотечений считаются за сотрясение мозга? Если да, то у него было сотрясение мозга.       Дина, громко рыдая и крича, бросилась к Таньке, пытаясь её пробудить, но сама уже задыхаясь от боли. В голове появилась картинка, как недавней ночью, когда ей было плохо, он пришёл и помог. Сам не спал, пока она не уснула, и как здухач, воин сновидений, охранял её сны, рискуя жизнью.       В воздухе ощущался запах мёртвого тела… И крови.