Faking It

— У меня есть для тебя подарок. Гарри оживляется, пиная футбольный мяч обратно к Луи. Воздух пахнет чипсами и свежестью, холодок щекочет нос Гарри, но он не хочет идти внутрь. — Подарок? — Но он у меня не с собой, — говорит Луи, поправляя шерстяную шапочку. — Он в моей комнате. — Это грубо, — жалуется Гарри, фыркая при передаче мяча. — Ты издеваешься надо мной. Иногда они любят играть в футбол в парке около общежития и универа, в том парке, который Гарри запомнит как место, где они впервые признались друг другу в любви. Не считая нескольких прохожих, они одни в парке, и это здорово. По крайней мере, им не нужно постоянно оглядываться, когда они просто пинают мяч. Последний раз он улетел Найлу в лицо. Видимо, поэтому он отказался идти с ними сегодня. — Не грубо. Просто хочу тебя заинтриговать, знаешь ли. Хорошие вещи приходят к тем, кто их ждет. Гарри чувствует двусмысленность в словах Луи. Он стонет и прячет румянец на щеках в своем шарфу, наблюдая, как Луи подбрасывает мяч ногой. Прошло три дня, и Гарри в порядке, но Луи не делает ничего, чтобы облегчить все это. — Ты ужасный, — говорит он Луи, ловя мяч ногой. — А ты простудишься, если не наденешь шапку в следующий раз, — говорит Луи, скептически поднимая брови, смотря, как кудряшки Гарри развеваются на ветру. — Хорошо, мам, — Гарри поднимает мяч и идет к Луи. С каждым выдохом изо рта идет пар. — Но ты сам не лучше. Ты надел туфли для тенниса. — Да, но на мне две пары носков, — отвечает Луи, будто это единственный нужный аргумент. — Но мне будет теплее, если ты поцелуешь меня. — Может быть, я так и сделаю, если ты подаришь мне подарок. Держа руки в карманах пальто, Луи притягивает Гарри к себе и стирает поцелуем ухмылку на его губах. Гарри бросает мяч, который катится непонятно куда, и обнимает Луи за плечи. — Хэй, — говорит Луи, приближаясь за очередным поцелуем. — Я люблю тебя. В животе Гарри все еще живет стая бабочек. — Я люблю тебя тоже. Луи потирает бока Гарри, его щеки краснеют. — Я говорил, что мне нравится, как ты сегодня одет? Потому что это правда. — Теперь сказал, — улыбается Гарри, его ямочка углубляется под губами Луи, когда тот целует его щеку. На нем нет чего-то особенного, лишь узкие джинсы с дыркой на колене, старые бутсы Челси и теплое пальто из овечьей шкуры. — Ты выглядишь очень мило. Несмотря на холодный ветер, Гарри становится тепло. — Как и ты. — Я в спортивных штанах. — Да, но они хорошо облегают твою задницу, и ты выглядишь в них просто замечательно, — шепчет Гарри, целуя Луи, чтобы доказать свою правоту, а после кладет подбородок на меховой воротник черного пальто Луи. — Я тебе рассказывал, как признался самому себе, что влюблен в тебя? — спрашивает Луи, обнимая Гарри за талию. Гарри полностью расслабляется, от чего Луи медленно начинает двигаться вперед. — Когда? — спрашивает Гарри, утыкаясь в шею Луи для тепла. — Когда ты пытался завязать шнурки на ботинках Найла. — Что? — смеется Гарри, отстраняясь, чтобы посмотреть Луи в глаза. — Это было примерно тогда, когда мы впервые поцеловались, — смущенно отвечает Луи, пряча свой взгляд, щекоча ресницами щеки Гарри. — Я не знаю, почему, просто… У Найла болело колено, потому что он застудил его, помню мы были в его комнате, чтобы вывести его на улицу с нами. Он ничего не говорил, гордый ирландец, но ты, должно быть, заметил, что оно его беспокоит. Помню ты просто встал на колени и помог ему завязать шнурки, и я просто… я подумал: «Господи, я так влюблен в него». Но, понимаешь, я знал это и до того момента, но именно тогда, да… именно тогда я осознал окончательно. Я не мог притворяться, что не люблю тебя так. Гарри моргает сквозь тепло в глазах и целует Луи, долго и сладко. Он отстраняется и чмокает Луи трижды в губы. — Я влюбился в тебя, когда ты принес мне бандану. Я просто… ты всегда продумчивый, всегда делаешь хорошие вещи для других, и это было просто крошечной частью того, что ты делаешь. Луи целует его снова, его голос становится слегка неуверенным. — Почему ты такой сладкий? Гарри смеется, прижимаясь своей щекой к щеке Луи, крепко обнимая. — Кстати говоря, я приглашаю тебя на свидание. **** Гарри ведет Луи в маленькую кофейню, в которую он любит приходить, когда надо работать над курсовой. Она маленькая и домашняя, с различными безделушками и несочетающейся самодельной мебелью, благодаря которой это похоже на гостиную бабушки. Старая женщина за прилавком всегда кладет ему больше взбитых сливок, чем положено. — Я не могу воспринимать тебя серьезно, когда у тебя усы из шоколада, — говорит Гарри, переплетая их ноги под деревянным столиком. На скатерти нарисованы ромашки, на их кружках с горячим шоколадом — коты. — О чем ты? Шоколадные усы — опора общества. Они должны быть у каждого уважающего себя джентльмена! Гарри прячет свою улыбку в кружку, чувствуя себя уютно в вязаном лавандовом свитере и тепло от горячего шоколада в животе. Луи делает еще глоток и ухмыляется, когда его усики остаются на месте. Солнце сияет в небе, его свет пробивается через кружевной тюль и падает на лицо Луи. Он выглядит замечательно. Гарри не выдерживает и вытирает большим пальцем шоколад, обсасывая палец. Остатки Луи вытирает салфеткой. — Как жаль, ты уже не джентльмен. Луи драматично вздыхает. — Верни мне их. — Ни за что! Луи придвигает свой стул ближе и щипает Гарри, пока тот не уворачивается, хватая Луи за запястья. — Ладно, ладно, — говорит Луи. Гарри не доверяет ему, но все же отпускает руки и берет свою кружку. — Знаешь, какой у меня подарок для тебя? — наклоняется Луи, касаясь губами уха Гарри, шепча: — Это новый фаллоимитатор. Гарри рад, что не успел сделать глоток, иначе бы весь шоколад оказался на красивой скатерти. **** — Он фиолетовый, — пищит Гарри, откидывая в сторону порванную обертку. Он видит, что Луи упаковывал его самостоятельно, потому что на нем слишком много лент и бумага сложена плохо. К тому же, упаковочная бумага для дня рождения, а у Гарри он прошел давным-давно. Гарри любит Луи так сильно. — Твои наблюдательные способности как всегда невероятны, — Луи стоит перед Гарри, а тот сидит на кровати и пытается подвинуться так, чтобы не было видно его встающего члена. — Не могу поверить, что ты- — Я же обещал. Когда я, ну… выкинул твой старый, — отвечает Луи, потирая шею. — Это мой второй фаллоимитатор, и второй, который ты мне подарил. Думаю, я понимаю, почему моя мама никогда не верит мне, когда я говорю ей, что мы не встречаемся, — добавляет Гарри. — Но об этом я ей не рассказывал, не бойся. Гарри отталкивает коробку, пытаясь скрыть нервозный смех, сидящий у него в груди. Луи ведет себя подозрительно тихо. Но ненадолго. — Да, но этот еще и вибрирует, поэтому это не просто дилдо, это вибратор. Найл помог мне выбрать его. — О боже, — Гарри прячет лицо в подушках. Хотя бы их у Луи много. Они помогают скрыть стыдливые звуки. Матрас прогибается под весом Луи, и его теплая рука ложится на оголенную часть над бедром Гарри, сжимая. Гарри недовольно вздыхает, потому что он хочет развалиться на части и чувствовать руки Луи на своей обнаженной коже одновременно. Луи толкает Гарри на спину, нависая, удобно устраиваясь между ног. Давление, понимание того, что Гарри ничего не может с этим сделать,конкретно сводит с ума. — Думал, что ты оценишь это. Ты можешь заряжать его через USB-соединение, так что батарейки не нужны. Экологически чисто. Шум, который издает Гарри, должен быть похож на слова. Но он не до конца уверен в этом. — Посмотри на себя, любимый, — шепчет Луи, целуя его горячую щеку. — Все в порядке. Я знаю, что тебе нужно новое пресс-папье, так что… Гарри берет ближайшую подушку и ударяет ей Луи по голове. На две секунды он выглядит абсолютно смешно: его волосы наэлектризованы и прилипают к лицу. Гарри смеется до боли в животе. Но от этого стояк становится еще больше. — И это то, что я получаю за красивые и невинные подарки. Кошмар! — Луи пытается встать, но падает на Гарри, теряя баланс. Внезапное падение задницы Луи на промежность Гарри заставляет его вскрикнуть. — Я ухожу и забираю пенис с собой! — Нет! — Гарри слабо хватает запястья Луи, потому что смех отбирает силу. И возбуждение тоже, кстати. — Не забирай его! — О, значит вот так? — Луи имитирует плач. — Ты любишь меня только за пластмассовые фаллосы! — Да. Улыбка виднеется на губах Луи, его щеки краснеют, но зрачки расширены, и он не может перестать дергаться. — Ты маленькое дерьмо. Гарри тянет Луи за запястья, и тот наклоняется, чтобы поцеловать Гарри. Гарри не может перестать смеяться, поэтому Луи кусает его в уголок рта и ямочки на щеках. Смех превращается в мягкую улыбку, они оба ложатся и обнимают друг друга. Луи забирается рукой под лавандовый свитер Гарри, когда они целуются. — Не могу поверить, что ты сделал это для меня, — говорит Гарри между поцелуями. — Что? — Подарил мне это, хотя знаешь, что я не могу использовать его. По крайней мере, неделю. — Никто не говорил, что ты не можешь использовать его. Просто ты не сможешь кончать. Гарри жадно впивается в губы Луи и надеется, что он выживет следующие семь дней. **** — Вы двое — бесстыдники, — говорит Найл, смотря на них из-за кружки пива. В студенческом баре никогда нет чего-то хорошего, но там всегда дешево, и они слишком ленивы, чтобы пойти куда-то еще со своими тетрадями и ноутбуками. — Нет, ну, я люблю вас, но вы перегибаете палку. Я думал, что вы не сможете быть более противными, чем были, но вы продолжаете доказывать, что я был неправ. — Но мы даже ничего не делаем! — протестует Луи, поднося руку ко рту Гарри. Они сидят на виниловой скамейке внутри здания. Луи кормит Гарри миндалем. — Может, мы только немножко такие, — признается Гарри и тянет руку Луи к своему рту, высовывая язык. Луи наклоняет голову, наблюдая за тем, как Гарри обхватывает губами его пальцы и засасывает орех в рот, втягивая щеки. Гарри ударяют подносом по плечу, но он не отвлекается на это, не тогда, когда Луи большим пальцем потирает его влажную нижнюю губу с тем самым взглядом на лице. Будто через секунду он его съест. Напряжение между ними растет и становится почти невыносимым. Они долго целуются, прижавшись друг к другу, их руки шкодничают под одеждой, чтобы касаться кожи друг друга. И Луи кончиками пальцев касается промежности Гарри, чтобы завести его. Гарри не знает, хуже это или лучше. Гарри не мастурбирует уже пять дней, и все казалось бы не так неплохо, если бы Луи не дразнил его каждый раз, когда он думает, что держит себя под контролем. Гарри никогда не хотел кого-то так сильно. Одно прикосновение может заставить его умолять. Ему просто… надо увидеть, сколько он выдержит. — Мы должны учиться, — возмущается Найл, громко фыркая. — Я буду смеяться, когда вы ничего не сдадите. — Нам обоим осталось сдать только один экзамен, — говорит Гарри, уверенный, что они в порядке. На прошлой неделе они закончили самые сложные задания, поэтому теперь им не нужно переживать. — Ненавижу вас обоих, — бормочет Найл, зло что-то печатая в своем ноутбуке. — Поцелуй за каждый параграф, который мы сделали? — спрашивает Луи. Он выглядит привлекательно в шапке с помпонами, растянутом свитере и узких джинсах. Рука в перчатке без пальцев держит кружку с чаем. Гарри хочет целовать каждый изгиб его позвоночника не останавливаясь. — Хорошо, — улыбается Гарри, поднося руку Луи ко рту, чтобы поцеловать кончики пальцев. — Ой! Он даже ничего не сделал, это нечестно! **** Заканчивая последнее задание прошлой ночью, Гарри еле сдержался, чтобы не отвлечься на свою сексуальную неудовлетворенность. Но теперь, когда все сдано, это давит на него, кажется, в десять раз больше. Он надевает пальто, радуясь тому, что оно длиной до середины бедер, и пишет Луи: «Все сделано. Я свободный человек! По крайней мере, до января». Луи присылает ему фотографию, где он с надутыми губами, очках и завернут в одеяло. «Где ты?» — пишет ему Гарри, закусывая пальцы, потому что это не должно возбуждать его, но… «Последняя лекция перед каникулами. Такая бессмыслица. Хочу вместо этого целовать тебя». Гарри даже не спрашивает про одеяло. Луи спокойно может прийти на лекцию в пижаме или тапочках, если ему лень. Гарри любит это так же, как и джинсы Луи, и его мягкие свитера. «Приходи ко мне, когда закончишь» Луи в ответ присылает много баклажанов, потому что он всегда использует много эмоджи. И Гарри не должен считать это привлекательным. «Сделаешь мне одолжение?» — пишет Луи, когда Гарри собирается положить телефон в карман джинсов. «Да?» «Можешь засунуть вибратор в себя, когда вернешься? До того времени, когда моя лекция кончится. Конечно, если выдержишь, любимый» Гарри приходится прислониться к стене и спрятать лицо от проходящих мимо студентов. Он сглатывает и пытается держать себя под контролем. Мысль о том, что он будет использовать его, но не сможет кончить, что Луи будет знать об этом, заставляет его колени подкоситься. «Я сделаю это» Луи отправляет эмоджи-персик и капельки воды. Несмотря на дрожь внутри, он не может не смеяться. Гарри определенно не смешно, когда через полчаса он засовывает толстую игрушку внутрь и виляет задницей под ней, задыхаясь от чувства заполненности, которого не было несколько недель. Несмотря на то, что он около двадцати минут подготавливает себя, ему все равно узко, но именно это он любит больше всего. Он даже не засовывает его до конца, но его член уже набухший, по всей длине течет естественная смазка, напоминая о том, что он несколько дней уже не кончал. Даже в руку. В ту секунду, когда Гарри включает вибратор, он вскрикивает и падает, зажмуривая глаза. Слишком много, слишком много, слишком много. Жужжание отдается в спину, уши звенят от того, как быстро Гарри уносит. Медленно его разум яснеет, настолько, чтобы он мог двигаться без чувства, что он уже на грани. Гарри медленно начинает объезжать выключенный вибратор, пот течет по его груди и спине, простынь крепко сжата в кулаке, а другая рука держит вибратор. Каждые несколько минут он останавливается, чтобы опустить свои яйца, его бедра дрожат от усилия держаться. Когда Луи, наконец, пишет ему, что лекция закончилась, Гарри падает на кровать с чувством облегчения. Крича в подушку, он вынимает вибратор. В ту же секунду он борется с желанием засунуть его обратно, включить и кончить, наконец. Гарри присылает Луи фотографию своего потного и раскрасневшегося лица, по-настоящему надеясь возбудить его на людях. После он надевает халат и идет принять холодный душ, ожидая когда Луи придет, обнимет его и сделает чай. **** Остается три дня до рождественских каникул, а Гарри уже скучает по чувству засыпания рядом с Луи. Раннее утро, солнце пробивается сквозь открытые шторы. Его кости все еще сонные, и тепло тела Луи под ним убаюкивает. Закрыв глаза, Гарри касается кончиками пальцев плеча Луи, спускаясь медленно вниз по руке. Луи одет лишь в пару боксеров и старую футболку Гарри с Pink Floyd, с огромной дырой под мышкой. Волосы Луи уже немного грязные, но Гарри все равно считает его самым красивым человеком, которого он когда-либо видел. Он потирается о кожу шеи Луи и пытается не двигать бедрами, касаясь его ляжек. Последние несколько дней он просыпается со стояком и хотением чувствовать руки Луи на себе. Но когда это делает Луи, все еще хуже. Вчера он позволил своей руке скользнуть вниз, чтобы помассажировать член Гарри через боксеры, но в итоге Гарри оттолкнул Луи, потому что он чуть не кончил. Гарри чувствует, что Луи просыпается, когда из его груди исходит глубокий вздох, и конечности вытягиваются. В движении Луи случайно бедром касается члена Гарри, и тому в миг становится больно. Боже. — Доброе утро, — говорит Луи хриплым голосом, пробегая пальцами по волосам Гарри. Тому ничто не помогает. Гарри в ответ оставляет поцелуй под челюстью Луи, чувствуя, как сердце бьется где-то в глотке. Еще три мучительных дня. Луи слегка сжимает волосы Гарри, касаясь губами лба. Сердце Луи ускоряется под ладонью Гарри с каждым поцелуем, оставленным на его шее. — Луи, — шепчет Гарри, зная, как отчаянно это звучит. Гарри закусывает ключицы Луи и двигает бедрами, не в силах что-либо сделать еще. — Пожалуйста. Дыхание Луи запинается, он проводит рукой по задней части шеи Гарри, оставляя ее на лопатках. Гарри одет лишь в боксеры, потому что с Луи ему и так жарко. Каждое прикосновение пальцев Луи заводит его все сильнее. — Что пожалуйста? — Пожалуйста, — повторяет Гарри, чувствуя, что расплачется, если Луи ничего не сделает. — Что ты хочешь, чтобы я сделал? — хитро спрашивает Луи. — Скажи мне. Гарри оставляет поцелуи по всей длине ключицы Луи, впиваясь губами в кожу на шее, засасывая и зализывая. — Я так… пожалуйста, я хочу тебя. — Блять, ты такой горячий, — Луи переворачивает Гарри на спину, его глаза темнеют. — Тебе так сильно нужно это, да? Гарри хнычет, толкаясь бедрами. — Мне нужно кончить, — шепчет Гарри, чувствуя румянец на щеках. — Я знаю, любимый, — нежно отвечает Луи, убирая руку Гарри. — Хочешь, чтобы я тебя немножко потрогал? Все будет еще хуже, если Луи сделает это, но Гарри не может отказать. Ему так сильно нужно это. — Пожалуйста. Луи хватает оба запястья Гарри и прижимает их к кровати. Кожа Гарри горит от ощущения, что он лежит под Луи в таком беспомощном состоянии. — Еще три дня. Ты справишься. Я люблю тебя. Гарри чувствует, что разорвется. Он так этого хочет. — Я не знаю, смогу ли. Каждый поцелуй, который Луи оставляет на шее и груди Гарри, посылает дрожь по позвоночнику, которая после перетекает в живот и напрягает член. — Представляю, как хорошо тебе будет, — Луи облизывает сосок Гарри, поглаживая пальцами запястья. — Каким хорошим ты будешь. — Я хочу быть хорошим, — он хочет быть хорошим для Луи. — Ты уже такой, любимый, — Луи поднимается и оставляет нежный поцелуй на губах Гарри, а после снова отстраняется. — Мы можем остановиться в любой момент. — Нет, я хочу… продолжай, — Гарри мотает головой, не в состоянии говорить что-то связное. Он вынужден остановить Луи пятью минутами позже, пытаясь дышать ровно, когда Луи все еще оставляет нежные поцелуи на теле. Остаток дня Гарри проводит, тусуясь с Найлом и Лиамом в городе, покупая рождественские подарки и делая то, что сможет его отвлечь. Гарри даже не может держать Луи за руку, потому что каждый раз, когда он устает, он возбуждается. **** Восьмой день проходит быстро и медленно одновременно. Запах Луи, его прикосновения и давление его губ во время поцелуев кажутся в десять раз более настойчивыми. Гарри думает, видит ли кто-нибудь, как отчаянно он хочет притащить Луи к себе в комнату и чувствовать его кожу на своей. К полуночи, несмотря на то, что он полувозбужден большую часть времени из этих восьми дней и чувствует руки Луи на себе очень часто, он все равно нервничает. Он подвигается ближе к Луи, который сидит за своим столом и пишет Лотти, и обнимает сзади. Луи выглядит очень мягко в большом сером свитере Гарри, освещенный оранжевым светом настольной лампы. — Лу? Луи кладет телефон и поглаживает его руку, наклоняя голову, когда Гарри целует его за ухом. — Да? — Мы можем поговорить? Серьезно. Луи поворачивается на стуле, уделяя Гарри все свое внимание. — Конечно. Гарри любит Луи за то, что он не паникует и не думает о плохом. Луи доверяет Гарри настолько, насколько и Гарри доверяет ему, поэтому то, что он собирается говорить, не кажется неправильным. Гарри становится на колени в ногах Луи, кладя руки на его ноги, потирая бедра. — Мы можем поговорить о сексе? Луи не смеется и не издевается, как и всегда, когда знает, что Гарри нужно быть серьезным. — О чем именно ты хочешь поговорить, любимый? — Я просто думал… — Гарри сглатывает, руки Луи перемещаются ему на макушку, чтобы успокоить нервы. — Подожди немного, — Луи садится на колени рядом, все еще держа Гарри за руки. Это немного напоминает Стайлсу вечеринку в честь Хэллоуина. Но сейчас ему не нужно сомневаться в том, что происходит между ними. — Итак. Намного лучше. Прости, что перебил. — Все в порядке. — Ты говорил, что думал о чем-то, — большие пальцы Луи вырисовывают круги на тыльных сторонах ладоней Гарри. Луи ждет, пока Гарри соберется с мыслями. — Да, я просто хотел сказать… У нас два дня до того, как мы уедем в Холмс Чапел, и мне бы очень хотелось, — Гарри глубоко вздыхает, сжимая руки Луи, — что мы могли заняться сексом. Перед тем как уедем, понимаешь? Конечно, мы все еще будем вместе каждый день, но с семьями вокруг будет тяжеловато найти подходящее время для этого, а я не хочу ждать до января. И я знаю, что мы уже все распланировали, — Гарри краснеет, поднося руки к губам, целуя костяшки Луи, — в том числе эту штуку с «не кончать». Но мы не думали о том, что случится, и я… я хочу тебя в себе, — чуть тише добавляет он: — Если ты тоже этого хочешь. Луи тепло и мягко целует его. — Я тоже этого хочу. Хочу тебя в любом виде. Я люблю тебя. — И я люблю тебя. — С тобой все хорошо? Голова не кружится? — Я в порядке. Чертовски возбужден, правда, но в порядке, — уверяет его Гарри, пряча краснеющее лицо в плече Луи. — Я знаю, что я немного, ну… я слегка удовлетворял себя вчера, но я не поэтому спрашиваю тебя. Я думаю об этом уже долгое время. Даже до того, как мы… до того, как я узнал, что ты чувствуешь то же самое. Я просто… на самом деле хочу быть с тобой, если это нормально. Луи целует его висок, вдыхая. — Я люблю тебя, Гарри. Так сильно. Ты знаешь это? — Да, — усмехается Гарри. Несмотря на то, что удовольствие не прекращает пульсировать под его кожей, он не чувствует сильной радости. Гарри знает, что хочет этого больше, чем чего-либо еще. Он благодарен, что Луи не пытается отговорить его от этого или делает вид, что вообще не понимает, о чем он. — Хорошо. Я хочу, чтобы ты знал это. Хочу сделать это надлежащим образом. Хочу, чтобы это было хорошо для тебя. Для нас. — Так и будет. Я, эмм… хочешь сделаем это завтра ночью? Потому что послезавтра мы будем собирать вещи, и Найл захочет выпить пива, поэтому, думаю, завтра — неплохой вариант. Я знаю, что это будут неполные десять дней, но- — Нет, это идеально. Без разницы. Я просто хочу, чтобы тебе было хорошо, — Луи обхватывает его лицо руками и снова целует. Губы Гарри открываются под его давлением, их языки касаются друг друга. Он чувствует каждое движение губ, и удовольствие внутри возрастает. Когда они отстраняются, то оба улыбаются. — Кстати, у меня, наверное, нет презервативов. Придется завтра купить, — говорит Луи, поглаживая ладонью шею Гарри. — Не надо. У меня есть те, которые Найл мне подкинул. Эмм, и смазка тоже. — Ты уже обо всем подумал, да? — И мне придётся прибраться, — признается Гарри, краснея. — Ты пылесосил несколько дней назад, — удивленно отвечает Луи. Гарри не может не смеяться, несмотря на то, что он стесняется. — Я не об этом. Мне нужно хорошо вымыть себя. Ну, ты понимаешь… — Оу, — говорит Луи, распахивая глаза. — Да. Но, знаешь, я займусь с тобой любовью, даже если ты и не помоешься. Но я хочу, чтобы тебе было максимально хорошо. — Да, так будет лучше. — Никогда не думал, что разговоры о гигиене так возбуждают, — ухмыляется Луи. Гарри мотает головой и смеется, в его животе разливается чувство волнения. — Я рад, что буду делать это с тобой. Я рад, что подождал. Взгляд Луи смягчается, и Гарри знает, что, если бы Найл был здесь, он бы обозвал их влюбленными дураками. — Я люблю тебя. Гарри шмыгает носом, чтобы сдержать ухмылку, и крепко обнимает Луи. **** Гарри поправляет простыни и покрывала уже в сотый раз, пока не говорит себе не быть глупым и просто расслабиться. Он встает, надевает удобную потертую футболку и спортивные штаны, ходя от окна до кровати, потом к столу, куда он положил смазку и презервативы. Гарри нюхает бутылочку. Фруктовая. Замечательно. Он ставит ее обратно на стол, чувствуя, как сердце ускоряется. Свечи зажжены, простыни выстираны. Гарри больше нечего делать, как сесть и ждать Луи. И, несмотря на то, что они провели большую часть дня вместе, обнимаясь, внутри все еще сидит ощущение, что они не виделись вечность. Скоро это случится. Гарри скоро будет заниматься сексом с тем, кого он любит и кто любит его в ответ. Гарри вытирает потные ладошки о штаны и вздыхает. Его член твердеет еще больше. С этой точки зрения, он кончит уже тогда, когда Луи прикоснется к нему. Гарри сжимается от чувства беспомощности самому себе, и дверь открывается. Гарри поворачивается. Луи одет в черные скинни и мягкий свитер цвета бургунди, рукава натянуты до ладошек. Кончики волос все еще мокрые после душа. — Начал без меня? — спрашивает Луи, смотря на руки Гарри, гладящие член. Гарри тут же убирает руки, его дыхание сбивается. — Иди сюда. Свет свечей мерцает, отбрасывая тень на острые скулы Луи. Томлинсон снимает тапочки и идет босиком, почти стесняясь. — Лучше? Гарри мотает головой и протягивает руки, его сердце ускоряется, когда Луи берет их и прижимает к себе до чувства взрыва от бедер до груди. Луи пахнет свежестью и чистотой, но Гарри все еще чувствует тот запах, который принадлежит только ему. И он нравится Гарри больше всего. — Ты зажег свечи. — Это слишком? — тихо спрашивает Гарри, соединяя их носы в эскимосском поцелуе. В этом моменте чувствуется что-то невероятное, будто они не могут говорить громче шепота. — Нет, это идеально. Когда они целуются, Луи на вкус как мята, его руки нежно оглаживают спину Гарри под футболкой. Кожа к коже. — Сними это, — говорит Гарри между поцелуями, поднимая край свитера Луи. — Хочу увидеть тебя. Свитер падает на пол, кожа Луи в свете свечей кажется золотистой, жилистые мускулы натягиваются, когда он расстегивает пуговицу в штанах. Звук зубчиков молнии ускоряет сердце Гарри. Гарри голодным взглядом наблюдает за тем, как руки Луи спускает джинсы вниз. Плотный деним скатывается по его сильным бедрам, член уже наполовину возбужден в серых боксерах. — Однажды я захочу стриптиз на день рождения, — шепчет Гарри, ткань его футболки щекочет кожу, соски твердеют. Часть его не хочет, чтобы это прекращалось. — Я буду иметь это в виду. Он ведь уже скоро, да? Меньше двух месяцев осталось, — говорит Луи, дергая резинку своих боксеров, оттягивая так, чтобы были видны лобковые волосы. Гарри так сильно хочет коснуться его, стянуть зубами боксеры и почувствовать на языке тяжелый вес члена Луи. — Давай, малыш, — шепчет Луи, близкий к тому, чтобы снять футболку Гарри. Он не смотрит, как она падает на пол, потому что Луи хватает его бедра и касается влажным ртом его шеи, подводя Гарри к кровати. Матрас прогибается под весом Гарри, он поднимает задницу и тянет руками Луи на себя. Луи падает на Гарри с удивленным лицом и смеется. — Посмотрите-ка, ты такой нетерпеливый. — Даже не знаю почему, — говорит Гарри слегка хриплым голосом. Он слышит, как дыхание Луи становится быстрее. Гарри не включает музыку, потому что он хочет, чтобы это было вот так, абсолютно и честно, он хочет запомнить каждый звук, который будет издавать Луи, и то, как они будут звучать вместе, даже если это будет ужасно постыдным. — Я все еще не могу поверить, что заставил тебя сделать это. Не могу дождаться, когда смогу компенсировать твой моральный ущерб. Гарри поглаживает спину Луи, кожа под его пальцами похожа на шелк. — Ты такой милый, Луи. Это так хорошо. Луи прогибается в спине, толкаясь бедрами в Гарри, ткань их боксеров натягивается на набухающих членах. — Ты всегда был спокойным собеседником, не так ли? — Всего лишь честным. Ты знаешь, что у тебя есть, ну… такие маленькие веснушки на щеке? Я люблю их. Гарри целует их, подрагивая, когда Луи сгибает ногу в колене, поглаживая внутреннюю часть бедра Гарри. — И твоя кожа, — тихо говорит Гарри, оставляя поцелуи на шее Луи, вдыхая и проводя пальцами вниз по нежной коже руки Луи. Большим пальцем он касается волос под мышками Луи, вызывая у того мурашки. — Я могу продолжать трогать тебя? — Гарри… — Луи проводит рукой по его волосам, его грудь вздымается и опускается при дыхании. Гарри поглаживает ее костяшками, а после раскрывает руку и проводит пальцами по ребрам. — Ты очень хорошо пахнешь, — шепчет Гарри, оставляя влажные поцелуи на груди Луи, касаясь языком его соска. — Ах, — пищит Луи, — п-прости. Чувствительный. — Я буду аккуратным, — обещает Гарри и медленно, мучительно засасывает сосок Луи, проводя пальцами по впадинкам между ребер, опуская руку ниже, оставляя ее на талии. Луи чувствует, будто под его руками оголенный провод, он легко реагирует на каждое движение рта Гарри. — Хочу заставить тебя кончить, — говорит Луи, сжимая шею Гарри, когда тот отпускает его сосок и целует живот прямо над пупком. — Пожалуйста. — Думаю, что я могу кончить уже от этого, — шепчет Гарри, его веки тяжелеют. В его боксерах растет напряжение. Однако это ничто по сравнению с жаром тела Луи, который впитывается в его собственную кожу. Луи не может сдержать маленькие звуки удовольствия каждый раз, когда Гарри задевает чувствительный нерв. Гарри немного отстраняется, смотря, как его руки легко оборачиваются вокруг узкой талии Луи. Он хочет выучить все способы, как сделать парня настолько бессильным. — Скажи мне, что ты хочешь, чтобы я сделал для тебя, — Гарри хочет быть хорошим для Луи настолько, что дрожит. — То, что и делаешь. Просто… трогай меня, — он берет руки Гарри и тянет их вниз по животу к краю боксеров. — Сними это. Гарри цепляет пальцами резинку боксеров и стягивает вниз до появления темно-коричневых волос и основания члена Луи. Когда он, наконец, полностью снимает боксеры и поднимает взгляд, во рту становится очень влажно. Член Луи толстый и напряженный, лежит на его животе и немного наклоняется влево, головка темно-розового цвета. Гарри чувствует, как естественная смазка пульсирует и смачивает его боксеры, когда он проводит кончиком пальца по всей длине Луи. Член содрогается под его прикосновением, ударяясь о живот Луи. — Я хочу быть хорошим для тебя, Лу. Хочу, чтобы тебе было хорошо. Я… правильно это делаю? — часть его переживает, что он недостаточно хорош в этом. Но лишь на секунду. Всего секунда сомнения, но потом он поднимает глаза и встречается взглядом с Луи, он тяжело моргает, его ресницы дрожат. — Да, — нежно, мягко и слегка задыхаясь, отвечает Луи. — Ты всегда хорош для меня, всегда. Иди сюда, малыш. Гарри приподнимается, все еще прижатый к Луи от бедер до груди, и соединяет их губы, мягко и сладко, с чувством нетерпеливости, от которого порой хочется задохнутся. Звуки, который они издают каждый раз, когда их рты рассоединяются и встречаются снова, посылает импульсы Гарри до кончиков пальцев. — Я люблю, — шепчет Гарри медленно между поцелуями, потираясь носами, — тебя. Луи издает звук удовлетворения, его теплые руки скользят по спине Гарри, кончики пальцев пробегают по позвоночнику, затем он касается края боксеров Гарри. Гарри хнычет, закрыв глаза, когда Луи оттягивает его нижнюю губу, закусывая. — Чего ты хочешь? — спрашивает Луи абсолютно спокойно. — Пожалуйста, — отвечает Гарри, сейчас он слишком возмущен, чтобы стесняться, — дотронься до моей задницы. Луи ухмыляется, проскальзывает рукой под ткань и сжимает ягодицы. Гарри дрожит под прикосновением, задыхаясь, когда Луи разделяет две половинки, кончиком его мизинца очень близок к тому, чтобы коснуться входа Гарри. — Ты издеваешься, — выдыхает Гарри, его рот расслабляется, когда Луи впивается ему в губы влажным поцелуем. Его щеки заросли щетиной, она чуть длиннее, чем обычно. Гарри, должно быть, просил Луи не бриться. — Тебе это нравится, не так ли? — говорит Луи, потирая сухим кончиком пальца о вход Гарри. Гарри чувствует горячую вспышку, растекающуюся по коже, останавливающейся где-то в пояснице. Голова Гарри дёргается при каждом прикосновении пальца Луи, его живот прижат к Луи, колени вдавленны в матрас. — Да. — Я люблю тебя, — шепчет Луи, запуская пальцы в волосы Гарри, целуя его припухшую губу. — Люблю целовать тебя, — бездыханно и отчаянно отвечает Гарри, выгибаясь в спине. — Луи, мне надо… надо… пожалуйста. — Что? Гарри прячет лицо в шее Луи и шепчет: — Отсосать тебе. Твой… член. — Блять, Гарри, — Луи отпускает руку вниз, начиная массировать член Гарри через боксеры от основания до головки до тех пор, пока Гарри не закатывает глаза. Ему почти больно оттого, насколько ему нужно кончить. — Ты уверен? — Пожалуйста, разреши мне, — уголки глаз Гарри наливаются теплом, кончики пальцев покалывают. — Блять, да. Конечно. Все, что ты хочешь, — выдыхает Луи. Гарри хнычет и водит руками по телу Луи, прокладывая дорожку поцелуев вниз по груди Луи, пока его губы не касаются горячего, длинного, пульсирующего члена. — Что я- Луи поглаживает ухо Гарри, раздвигая ноги. — Делай все медленно, любимый. Не нужно торопиться. Просто… целуй. И, прежде всего, убедись, что… ах… тебе удобно. — Хорошо, — Гарри закрывает глаза и начинает оставлять невесомые поцелуи по всей длине члена Луи, чувствуя, как он дергается при каждым прикосновение его губ. Гарри нравится, как он чувствует себя от этого: ответственно и сильно, но в то же время слабо. Будто удовольствие Луи превышает его собственное в десять раз. Когда Гарри облизывает и обхватывает губами головку, это похоже на прикосновение шелка. Свободная рука Луи сжимает простыни, его бедра напрягаются, когда Гарри кладет на них свои руки, чтобы держать Луи в одном положении. Луи дрожит, это опьяняет. Гарри убирает руки с бедер Луи и обхватывает основание члена, опуская вниз крайнюю плоть, слизывая горьковато-сладкие бусинки естественной смазки. Гарри стонет и начинает членом тереться об матрас. Опустившись ртом чуть ниже, он начинает сосать более грубо. Луи тут же хватает Гарри за волосы, тяжело дыша, он шепчет: — Малыш. Ах, так хорошо. Гарри мычит, обхватывая основание члена сильнее. — Да, — выдыхает Луи, потирая затылок Гарри. — Так, вот так. Сожми немного его губами. Гарри повинуется. — Потрись о матрас. Хочу, чтобы… ты кончил. Гарри двигает бедрами, когда он сосет, горячие вспышки удовольствия проносятся по коже. Боже... — Я хочу потолкаться тебе в рот, — предупреждает Луи сбитым голосом, аккуратно толкаясь бедрами дальше в рот Гарри. Гарри сжимает бедро Луи, слюна течёт из уголков его рта на костяшки пальцев. Рукой он надрачивает дюймы, которые не может взять в рот. Пока что не может. Но он хочет. — Продолжай. Боксеры Гарри мокрые, ткань трется о его член. Он стонет от каждого попадания естественной смазки на язык, руки Луи в его волосах. Он отодвигается немного дальше, головка члена Луи лежит на его языке. Гарри давится, и ему приходится вынуть член изо рта. Горячие слезы текут из его закрытых глаз. — П-прости. Ему нравится. Черт, ему нравится это давление на глотку. — Нет, — говорит Луи, поглаживая заднюю часть шеи Гарри, когда тот прячет лицо где-то в бедре Луи. — Даже не думай извиняться, любимый. Ты… черт, ты знаешь, насколько ты хорош? Я так близок, что… это стыдно. На последнем слове голос Луи ломается, его кожа горит. И перед тем, как он просит Гарри остановиться, отстраниться, тот шепчет ему в член: — Я, эмм… очень хочу, чтобы ты трахнул меня в рот, — добавляет Гарри, продолжая сосать, беря член в рот. Он уже успел заскучать по боли в челюсти. — Гарри, Гар- Бедра Луи вдавливаются в матрас, все тело трясется от удовольствия, растущего под кожей. Ему просто нужно… очень нужно. Гарри стонет, впиваясь костяшками пальцев в бедро Луи, широко раскрывая глаза, чтобы видеть тело Луи. Он позволяет себе немного расслабиться, а после крепко обхватывает губами член Томлинсона. — Блять, — стонет Луи, толкаясь бедрами вперед, наблюдая за реакцией Гарри. Гарри стонет громче, продолжая тереться о матрас. Когда Луи начинает, наконец, толкаться, пробуя вместимость рта Гарри, тот больше не может. Гарри сжимает простыни в кулаках и выпускает член изо рта с громким чпоком. Тонкая линия слюны соединяет рот Гарри и головку члена Луи. Гарри дрожит, когда кончает в боксеры. Он делает это долго и мучительно, что, кажется, эти струи никогда не прекратятся. — Луи, — выдыхает Гарри. Рука Луи гладит Гарри по волосам, влажная головка члена упирается ему в рот, когда Гарри кончает в последний раз, тяжело падая на Луи. — Хороший мальчик. Блять, Гарри, ты такой… — говорит Луи, поглаживая затылок парня, пытаясь поднять его. — Давай же, любимый. Мы еще не закончили. Луи снимает влажные боксеры Гарри с его ног, его член все еще стоит колом, он весь красный и испачканный спермой. — Посмотри на себя. Гарри чувствует, что даже из-за крошечного прикосновения он может распасться на миллионы ярких звездочек. — Ты же сможешь кончить еще, не так ли? Язык Гарри тяжелеет во рту, поэтому парень лишь кивает и позволяет Луи передвинуть их. Теперь Луи сидит, оперевшись на подушку, у изголовья кровати, а Гарри лежит спиной у него на груди. Гарри моргает, глядя на лампы, висящие над их головами. В мозгу все мутнеет, когда Луи кладет свою руку на его все еще влажный член. Он не знает: хочет он толкнуться или наоборот отстраниться. Уже через секунду Гарри подвигается к Луи ближе, его плечо дрожит, когда тот нежно целует его. — Тогда давай сделаем это. — Слишком… много. — Хочешь, чтобы я остановился? — выдыхает Луи, опуская крайнюю плоть вниз, отчего Гарри чуть ли не задыхается. — Н-нет. Следующие несколько минут кажутся вечностью. Во рту у Гарри сухо от нетерпения, возбужденный член Луи упирается ему в поясницу. Гарри хочет подняться и сесть на него, продолжать толкаться в кулак Луи, одновременно прыгая на нем. Х Гарри пытается что-то сказать, но слова остаются где-то внутри, поэтому он отдается чувствам и эмоциям. Он чуть ли не плачет, когда чувствует, что узел в его животе начинает развязываться, отчего он снова бурно кончает себе на живот и Луи в руку. Он трясется и буквально распадается под прикосновениями Луи, плачет, когда Луи не останавливает руку даже после того, как последние капельки спермы текут по его костяшкам. Стояк никуда не уходит. — Еще один. Гарри поворачивает свое потное лицо к Луи и не останавливает его. Луи продолжает дрочить ему, другой рукой поглаживая его грудь и живот. Гарри не может контролировать свою дрожь. Кажется, только через несколько часов Луи, наконец, говорит ему: — Можешь лечь для меня на свой прекрасный животик, малыш? Гарри требуется время, чтобы понять смысл сказанного, для того чтобы задвигать конечностями. Он медленно и вяло встает на колени с помощью Луи и ложится на живот. Прикосновение холодных простыней к его очень чувствительному члену заставляет его зашипеть. — Я подготовлю тебя, хорошо? Все еще хочешь делать это? Нам не обязательно. — Да, хочу, — стонет Гарри, утыкаясь носом в подушку. Луи мягко и нежно целует позвоночник Гарри. — Пожалуйста. Гарри чувствует сырость и незавершенность, он до дрожи хочет Луи. Луи целует уголок его рта, становясь на колени. Он проводит рукой от шеи Гарри к изгибу задницы. — Все в порядке? — Ммхм. Не останавливайся. — Держи себя открытым, любимый. Гарри выпрямляет лопатки, его не волнует, каким нуждающимся, отчаянным и сломанным он выглядит. Холодная смазка наносится на его дырочку, попадая немного на яйца. Когда Луи потирает вход и вводит один палец, Гарри чувствует, будто его голова сделана из хлопка. Его грудь разрывается от сильного чувства любви к мальчику над ним. — Люблю тебя, — выдыхает Гарри, утыкаясь пальчиками ног в матрас, как бы прося Луи двигаться дальше. — Еще. — Подожди. Когда Луи входит вторым пальцем, внутри горит уже не так. Хлюпающие звуки смазки заставляют Гарри покраснеть. Он слегка закусывает подушку и умоляет: — Луи, пожалуйста, пожалуйста, пожа- — Тшш, я здесь, — шепчет Луи, и его голос похож на мед, который остается на коже Гарри. — Ты такой замечательный. Такой хороший для меня. Гарри лениво моргает, его зрение размыто. Луи вынимает все пальцы, а после входит ими с еще одним, чтобы растянуть Гарри по максимуму. Гарри чувствует каждый изгиб костяшек Луи, его сердце бьется о ребра, когда он ерзает по простыням. Коленями Луи раздвигает ноги Гарри чуть-чуть шире. Когда пальцы Луи поворачиваются и изгибаются внутри Гарри, задевая маленькое местечко, из-за которого в глазах парня появляются фейерверки, его бедра приподнимаются над кроватью, и из глаз льются слезы. Ему нужен Луи внутри, ему нужно чувствовать его глубоко внутри себя, чувствовать, будто они — одно целое. — Мне нужен ты, — шепчет Гарри, его ресницы мокрые, — нужен… Луи выгибает спину Гарри, потирая мягкими руками напряженные мышцы и покрывая кожу нежными поцелуями. — Думаю, у тебя есть немного воды, любимый? Тогда можно начать. Гарри сбежит на другой континент, если это значит, что он будет полностью заполнен. Луи помогает Гарри встать на колени, рукой придерживая его за талию, берет с тумбочки Гарри бутылку воды и дает ему, чтобы сделать глоток. — Хорошо? Гарри кивает и поворачивает голову, чтобы встретить губы Луи в беспорядочном поцелуе. Он не может фокусироваться, не может делать ничего, только целовать Луи и опираться руками на его талии. — Трахни меня, — шепчет Гарри в рот Луи. Слушать запинающееся дыхание Луи — опьяняюще. Его рука крепко обнимает Гарри, будто тот беспомощный. Но на деле он просто вышел из-под контроля. — Ты хочешь сзади или, — Луи сглатывает, — на спине? — Сзади, — Гарри хочет чувствовать, как пальцы Луи будут оставлять синяки на его бедрах, а ртом на шее. — А потом… потом, когда ты… посмотрим. Он не уверен, что это звучит связно, но знает, что Луи все равно его поймет. Луи всегда понимает Гарри. Гарри становится на четвереньки, его дырочка инстинктивно сжимается, когда он качает бедрами от нужды. — Блять, подожди. Кровать скрипит, когда Луи тянется за презервативом. Гарри чувствует тепло Луи на своей спине, когда тот нагибается, скользкий и возбужденный член Луи потирается между ягодицами, и Гарри даже не пытается сдерживать стоны, вырывающиеся из его груди. — Я люблю тебя, — шепчет Луи в потную шею Гарри, потирая живот. Когда толстая головка, наконец, входит в тугое колечко мышц, руки Гарри подкашиваются, от чего он падает на локти. Луи скользит в него с хлюпающим звуком, стенки приятно растягиваются возле толщины члена, и от этой боли Гарри даже получает наслаждение. — Боже, ты, — Луи толкается дальше, и, кажется, Гарри кончит, если Луи коснется своими бедрами его, — узкий. — А чего ты, — выдыхает Гарри, облизывая губы, — хотел? Луи закусывает заднюю часть его шеи, и боль от укуса отдает Гарри в поясницу. Гарри опускает голову, Луи кусает его шею и плечи, а руки Стайлса уже отказываются держать его ровно. Гарри толкается назад, насаживаясь на последний дюйм члена Луи. Весь воздух выходит из его легких, член качается между бедрами, сперма с него капает на простыни. Может, он и не прекращал кончать. — Двигайся, — хрипло умоляет Гарри, шевеля бедрами. Гарри закрывает глаза, когда Луи проводит рукой по всей его груди все выше и выше, пока не зажимает двумя пальцами его сосок. Луи задыхается, будто в его легких больше нет кислорода. — Хочешь, чтобы я трахал тебя жестко? — шепчет Луи. Гарри хнычет, расставляя бедра шире до жара в ляжках. — Если бы ты только видел, — Луи приподнимает рот с кожи Гарри, его руки держат бедра Гарри, выходя немного, чтобы войти еще раз, — как ты принимаешь меня. Блять. Ты такой восхитительный. Отдаленно Гарри видит на стене их размытые тени в свете свечи. Это выглядит непристойно, подвижно, отчаянно. — Я заполнен. — Тебе нужно было это, да? — пыхтит Луи, толкаясь в Гарри глубоко и жестко. — Да, — руки Гарри лежат на простынях, пальчики ног поджаты, потому что Луи постоянно попадает в нужное место нужным образом. Гарри кричит и выгибается в спине, когда Луи касается костяшками пальцев его очень чувствительного члена. Гарри насаживается на член так сильно, что их бедра хлопают друг о друга. — Бл-ляять, Гарри, — Луи потирает большим пальцем головку Гарри, его бедра набирают скорость, когда он толкается быстрее и жестче, — с тебя капает. Гарри хочет, чтобы однажды Луи его связал, руки и ноги развел в стороны, будто хочет пользоваться им, может, сел на его лицо или кормил своим членом, пока Гарри не потеряет сознание. Гарри чувствует, как пот течет по его спине и вискам, знает, как ужасно он выглядит, его соски так напряжены, что воздух кажется ему тканью. — Слишком… много. Луи проводит рукой по члену Гарри еще один раз, а после нагибается и, толкаясь, целует лопатки Гарри, пытаясь держать его на четвереньках. После Луи хватает волосы Гарри и слегка оттягивает. Настолько, чтобы Гарри еще больше насадился на член. — С-сейчас кончу, — всхлипывает Гарри, дрожа. Когда Луи выходит, Гарри почти плачет, толкаясь назад, чтобы Луи вошел обратно. Луи хватает его запястья и прижимает их к пояснице Гарри одной рукой, а другой обхватывает бедро Гарри, чтобы тот не упал. — Надо кое-что попробовать. Просто, — язык Луи проходит по открытой и влажной дырочке Гарри и входит внутрь. От прикосновения щетины Луи кожа Гарри горит. Мозг Гарри отказывается работать. Его член настолько возбужденный, что из влажной головки все еще сочатся естественная смазка и сперма. С каждым движением бедер Гарри струи становятся все сильнее. Гарри слабо насаживается на язык Луи, пыхтя. Он пытается что-то сказать, но слова не формируются во рту. Луи не дает Гарри сдвинуться с языка, хотя Стайлсу кажется, что все его нервные окончания одновременно горят. Луи стонет внутри него, слегка касаясь зубами. Когда Луи последний раз проводит языком, Гарри уже разваливается на кусочки от нужды. Медленно двигаясь назад, Луи заботливо кладет Гарри на спину. Гарри затуманенным взглядом смотрит на Луи, его бедра дрожат. Луи становится на колени между них и оборачивает их вокруг своей талии, подкладывая подушку под попу Гарри. — Ты такой вкусный, — говорит Луи, закусывая свою нижнюю губу, входя членом в Гарри еще раз. Более настойчиво, более грубо, чем раньше. Луи выглядит, будто еле-еле держит себя воедино, его пальцы сильно нажимают на мышцы ног Гарри. Гарри может лишь поднять свою тяжелую руку, чтобы дотянуться к Луи, глубокий стон исходит из его груди, когда Луи толкается. Волосы на голове Луи влажные и потные и щекочут щеку Гарри, Луи засасывает кожу на челюсти Стайлса и шею, а после впивается в его губы. Жар под его кожей разгорается до такой степени, что Гарри кажется, что он воспламенится в любую секунду. Он впивается ногтями в спину Луи и спускается ими ниже, доходя до задницы, чтобы чувствовать каждый его толчок. Кровать скрипит синхронно с ними, оба слишком тяжело дышат, чтобы продолжать целоваться. Луи шипит и выгибается в спине, ударяя яйцами Гарри по заднице, от тазобедренных костей остались синяки там, где Луи целовал его несколько дней назад. — Лу-оох, — стонет Гарри, расслабляя ноги, потому что ему уже слишком тяжело держать их на талии Луи. Понимая, Луи хватает его под коленями и прижимает ноги к груди, толкаясь как можно глубже, поднимая бедра Гарри одновременно. Задница Гарри соскальзывает с подушки от силы толчков Луи, все болит от желания кончить. Трение члена Луи увеличивает это желание в миллион раз. Кажется, будто Гарри и вовсе не сможет кончить, его тело натягивается, как тетива. Его взгляд снова возвращается к теням на стене и тому, как жестко, до звездочек в глазах Луи трахает его. Гарри думает, как бы это выглядело, если бы они делали это перед зеркалом: Луи сидит в кресле, Гарри садится на его член и объезжает его, лицом к их отражению или наоборот. Гарри напрягается и приближается ко рту Луи, их языки соприкасаются и влажно трутся друг о друга. Тело Луи кажется золотым, будто под его кожей, в венах течет солнечный свет. — Люблю тебя, — бормочет Луи ему в рот, толкаясь глубоко и оставаясь там. Яйца Гарри поднимаются все выше и выше с каждым толчком, кожа кажется слишком маленькой для тела, он прижимается к Луи, всхлипывая. Тогда Луи просовывает руку между их телами, беря в руку чувствительный член Гарри, поглаживая большим пальцем щель. С последним толчком Гарри чувствует, будто падает со скалы, закинув голову назад и зажмурив глаза, он вскрикивает и бурно кончает себе на грудь. Из члена Гарри все еще течет сперма, когда Луи хватает его бедра и громко стонет. Ритм его бедер теряется еще больше, когда он утыкается носом в щеку Гарри, приглушенно крича в шею. Гарри не может перестать дрожать после всего этого, его ногти все еще впиваются в спину Луи. Его уши звенят даже после того, как последняя капля спермы падает с головки на живот. Луи продолжает влажно целовать лицо Гарри, отчего тот хихикает, несмотря на всю свою слабость. И, хотя они выглядит стыдливо и беспорядочно, Гарри цепляется руками за Луи обнимает, улыбается и все еще дрожит. — Господь всемогущий, — выдыхает Луи, его руки дрожат на коже Гарри, когда он выходит и выкидывает презерватив в мусорку, которую Гарри заблаговременно поставил у кровати. Гарри не может говорить, поэтому целует Луи там, куда может дотянуться, и этим местом оказывается нос. Понемногу они отходят, нежно касаясь руками груди друг друга. Гарри думает, что он больше никогда не сможет двигаться. — Это было… — начинает Луи, прижимаясь губами к щеке Гарри, его потная спина слегка болит от ногтей Гарри, — так хорошо, как ты и хотел? — Я не чувствую ног. Луи слегка смеется, прижимая своим весом Гарри к матрасу. Тихо и серьезно Гарри добавляет: — Это было идеально, Лу. — Для меня тоже, — шепчет Луи ему в щеку, прижимая Гарри к себе. — Никогда и ни с кем у меня такого не было. Они потные и липкие, Гарри ложится на кровать, их носы соприкасаются. — Думаю, я буду с тобой всегда. — Правда? — улыбается Луи, мягко целуя Гарри. — Да, — Гарри закрывает глаза, прижимаясь к Луи. — Да, обязательно. **** Дороги заметены снегом. Мягкие волосы Луи щекочут подбородок Гарри, и тот зарывает в них носом, вдыхая. Движение поезда убаюкало Луи двадцать минут назад. Обувь Луи стоит под сидениями, а его колени прижаты к подбородку. — Почему мы должны сидеть в обуви? — угрюмо спрашивает Луи. Его глаза практически закрываются от сонливости, потому что они решают выехать на день позже, но в шесть утра. — Давай, иди ко мне, большой малыш, — обнимает Гарри Луи, а тот утыкается ему в плечо с громким зевком. Через пару минут Луи засыпает, его теплое дыхание греет шею Гарри. Гарри понимает, что с каждым днем влюбляется в Луи все больше. И от этого чувства в груди становится тепло, как дома. Мама, скорее всего, уже проснулась, и Гарри не может дождаться того момента, когда расскажет ей, что они вместе, хотя он вчера сообщил ей об этом по телефону. Гарри рад, что она не сказала ему «Я знала это», как он ожидал. Она немного помолчала и плаксиво ответила: — Я так рада за вас двоих. Ты все мне расскажешь, обязательно. Конечно, он расскажет. Кроме части с сексом. Ей определенно не стоит знать это. Гарри крепче обнимает Луи, бормочущего во сне, и, даже если он не умеет читать мысли, Гарри чувствует, что щеки Луи горят. Его мечты сбылись. И даже больше. Гарри не верит, что у него есть вся жизнь, чтобы исследовать тело Луи, узнавать ритм его дыхания, когда они касаются друг друга, узнавать новые способы, как он может его любить. Луи зарывает пальцы в ткань свитера Гарри прямо рядом с сердцем, что-то бормочет и выдыхает. Гарри думает, что, может, однажды, когда они будут старше, и у них будет место, где жить, когда у них будет немного лишних денег в кармане… он хочет, чтобы слово, которое он первым сказал Луи, было набито на его коже, где-то около сердца. Эта мысль должна пугать его. Но не пугает. Потому что прямо сейчас теплый мальчик спит в его руках, человек, совмещающий мягкость и колкость, уверенность и ранимость, создан только для Гарри. Луи всегда будет его домом.