Жмот. Уровень: ведьмак

      Через неделю девушка не явилась - чисто из вредности решила опоздать хотя бы на день. На улице опять мело, услужливо целя прямо в лицо усталой и уже откровенно злой Жене. Маршрутка опаздывала, ветер продувал старенький пуховик, встречные машины ослепляли фарами, упырь рядом дымил сигаретой. Благодать.       Кто ж знал, что он таки явится?!       Однако ж явился, резко затормозив прямо перед Евгенией. Девушка машинально отскочила назад синхронно с мужиком матюгнулась. Дверца распахнулась, второй раз едва не уронив её в снег. Женя наклонилась, поморщилась, столкнувшись взглядом с колючими, холодными малахитовыми глазами.       — Сама сядешь или помочь?       Она прикусила кончик языка, сдерживая очередное ругательство, и под гаденький смешок мужика таки обреченно плюхнулась на кресло, мстительно не стряхнув снег с сапог. Машина плавно тронулась с места. Ведьмак тряхнул головой, чем-то щелкнул около ручника. Девушка с любопытством наклонила голову, но в темноте различила лишь два горящих огонька. Покосилась на молча рулившего Даромира. Что-то он ей сегодня особенно не нравился.       — Злишься? — осторожно закинула она удочку.       Мошенник коротко, но очень выразительно на неё глянул. Так выразительно, что девушка мигом замолкла и отвернулась к окну, потирая замерзшие руки. Пакость явно не удалась.       Весь путь так и прошел в колючей, неуютной тишине. А кнопочка оказалась подогревом, за что порядком продрогшая Евгения была почти благодарна. Почти - потому что приезжать за нею она его точно не просила.       ***       — Разувайся, проходи, — небрежно бросил Даромир неловко мнущейся на коврике девушке, порывисто кинул куртку на пуфик и скрылся за дверью на кухню.       Женя поежилась, передернула плечами, нехотя разделась. Прошла к кухне, осторожно выглянула из-за косяка. Ведьмак мимолетно оглянулся, щелкнул включателем чайника.       — В гостиную, на диван.       — Может, прекратишь? — недовольно буркнула в ответ девушка, плечом облокачиваясь о косяк.       — Что? — ровно спросил Даромир.       — Злиться, — с секундной заминкой отозвалась Лель.       — Я злюсь? — фальшиво удивился мошенник, кулаками упираясь в столешницу. — Да ну? На что?       — Даромир!       — О, — ведьмак резко развернулся, подошел к поежившейся и едва не отступившей назад девушке, наклонился, заглянул в глаза, — ты запомнила мое имя.       — Прекрати, — Евгения поморщилась, малодушно отвела глаза.       — Лолитка…       — Прекрати меня так называть! — мигом сбросив всякую робость, рявкнула девушка, вскинув подбородок.       Ведьмак язвительно усмехнулся, выпрямился.       — Хорошо, мармеладка, — сладко пропел и тут же прищурился, холодно и серьезно, — это не шутки. Я ведь просил.       — У меня не было времени, — проглотив раздражение, солгала Женя.       — Кому ты лжешь, мармеладка? — фыркнул в ответ Даромир, и, подхватив под локоток уже возмущенно приоткрывшую рот девушку, потянул её в гостиную.       И Евгения в который раз за вечер смолчала. Магнитные бури, не иначе.       Это было все так же больно, даже больнее, чем в прошлый раз. От позорного рева девушку удержали лишь мягкий, успокаивающий голос, легкие поглаживания и теплое тело под нею. По окончанию у Жени не хватило сил не то, что встать, но и одернуть задранную водолазку. У ведьмака, видимо, тоже, так как он так и остался сидеть с нею на коленях, прижав горячие ладони к плоскому животу и тепло дыша ей на ухо.       А вот тут-то Евгению и потянуло в сон. Пару минут она мужественно боролось с неумолимо надвигающейся дремой, даже попыталась дернуться, но тепло и стресс сделали свое дело, и в очередной раз моргнув, она уже не открыла глаза.       Даромир мягко повернул голову окончательно обмякнувшей девушки, усмехнулся, по достоинству оценив умиротворенную, расслабленную мордашку. Нехотя вынул руки из-под её водолазки, аккуратно уложил вредину на диван, сверху накинув покрывало.       Присел рядом и, еще пару минут полюбовавшись непривычно милой Лолиткой, побрел варить отвар. Ей-то что, она уже спит (надо будет, кстати, распихать, чтобы позвонила матери и разделась), а ему еще целую ночь бдеть.       Сварил, кое-как распихал ничего не соображающую Евгению, заставил наврать матери, что остаётся у институтской подруги, уже сам стащил джинсы и колготки с вновь отключившейся девушки, параллельно не упустив момента чуть-чуть потискать тощее тельце, и заново оценить размер груди (ну не будет же она спать в бюстгальтере?). Накинул сверху одеяло, мимолетно погладил костяшками пальцев по щеке и нехотя поднялся.       ***       Проснулась Евгения от стона, тихого, явно приглушенного, но ей хватило и этого. В полной темноте, одна. Резко села, поежилась от какой-то неправильной, непривычной легкости. Откинула покрыло, недоверчиво провела кончиками пальцев по голой коже бедра.       Зло поджала губы, слегка смутившись, когда обнаружилась еще одна пропажа, причем довольно интимная. Дура! Пошарила рукой под подушкой, но, не обнаружив телефона, чертыхнулась и глубоко вздохнула. Одернула едва прикрывающую попу водолазку и нехотя спустила ноги на холодный пол. Что он там, дрочит что ли?       Нет, не дрочил. Лежал, свернувшись клубком, судорожно сжимая одеяло пальцами и уткнувшись в него лицом - как смутно рассмотрела она при свете ночника. Женя обеспокоенно нахмурилась, бесшумно ступая по мягкому ворсу, подошла, тихо позвала:       — Даромир?       Ведьмак крупно вздрогнул, кое-как распрямился, как-то болезненно, устало на неё посмотрел.       — Мармеладка, — скривил губы в кривой ухмылке, — иди досыпай.       — Я…       — Матери ты отзвонилась, вернешься утром. Сейчас три ночи, дороги замело, так что при всем желании, - скованно развел руками, вновь опустил голову на подушку.       — Дар… — возмутилась девушка, но замолкла на полуслове под недружелюбным, откровенно злым взглядом, совсем уже тихо, даже робко спросила, — помочь?       — Чем? — Даромир хмыкнул, натянул одеяло выше. — Ну воды принеси. В холодильнике.       — Ага, — обрадовано согласилась девушка и тут же метнулась на кухню, лишь пару раз при этом запнувшись и один раз врезавшись в косяк.       Свет включать не стала, отчасти именно потому, что не знала, где выключатель. Назад шла уже осторожнее, пристально вглядываясь во мрак под ногами. Много пить ведьмак не стал, глотнул разок и отставил стакан. Девушка тихо вздохнула и неловко помявшись, присела на край кровати. Просто так оставить его она не смогла. Почему? Об этом Женя предпочла не думать.       — Даромир…       — Ну что? — измученно выдохнул в ответ мошенник, откинувшись на подушку и прикрыв глаза.       — Что с тобой?       — Откат, — таки соизволил ответить он, — и тот, кто навредит, ответит дважды, — явно что-то процитировал ведьмак.       — Я, — Женя запнулась, нерешительно прикусила губу, — помочь?       Даромир приоткрыл глаза, пару секунд оценивающе её разглядывал.       — Иди сюда, — протянул ладонь, нагло усмехнулся, — потискать хочу.       Девушка нахмурилась, раздраженно поджала губы. Прищурившись, склонила голову к плечу, мрачно заметила:       — Уже полапал.       — Тогда мне было значительно… — ведьмак охнул, прижал ладонь к сердцу, но уже спустя пару секунд вновь продолжил, уже откровенно ухмыляясь, — значительно лучше.       — И сейчас полегчает?       — Морально - да, — честно отозвался Даромир, вновь протягивая ладонь.       И Женя, мысленно обреченно вздохнув, вложила в неё свою собственную. Ну не дура ли? Руку тут же сжали, утянули глубже на кровать, к себе под бок. Женя поежилась, но дергаться и материться не стала, сама поддалась, как-никак. Тем более, мошенник, вопреки словам, наглеть не спешил - накинул сверху покрывало, плотно прижал к себе, уткнувшись лицом в шею девушки, вздрагивая и резко вздыхая при очередном приступе. И примерно через полчаса Евгения расслабилась, даже сама приобняла его за плечи и запустила пальцы в густые волосы. Шепотом спросила:       — Долго еще?       Даромир хмыкнул, длинно выдохнул:       — С час.       Девушка только кисло усмехнулась - что-то её происходящее не радовало. Совсем, хотя должно было бы. Напротив, мошенника было жалко, особенно в моменты очередного судорожного вздоха - слишком хорошо Женя помнила это состояние. А уж учитывая «ответит дважды».       Час тянулся долго и нудно, к концу девушка была уже так измотана, что простила мошеннику все его прегрешения (но только при условии возвращения денег, конечно). И это уже само за себя говорило, учитывая её злопамятность. И Даромир, кажется, почувствовав это, начал наглеть. Горячая ладонь как-то незаметно переползла выше, с талии на спину, задирая итак приподнятую водолазку. Заметила Женя это только тогда, когда неловко поерзав, случайно прижалась голым животом к горячей коже ведьмака.       Вздрогнула, заморгала и возмущённо скривив губы, уперлась ладонью ему в плечо.       — Ты!       — Я, — нагло муркнули в ответ, — ну дай немного потрогать.       — Сними проститутку! — совсем не женственно рявкнула Евгения, выворачиваясь из неожиданно цепких рук.       — Не хочу, противно, — капризно отозвался Даромир и уже откровенно просяще добавил, — совсем чуть-чуть, совсем уж наглеть не буду.       — Уже не больно? — мрачно поинтересовалась Женя, замерев, дабы нормализовать дыхание и накопить сил для решающего рывка.       — Не совсем, но гораздо легче.       — Я ведь уже с женихом своим знакома должна быть, — ядовито буркнула девушка, ерзая, — ай-яй-яй, на судьбу его покушаешься.       Ведьмак как-то странно хмыкнул, обнял крепче. Евгения вздохнула, и смирившись, обмякла. В конце концов, мошенник был приятно тепленький и… ей было интересно и определенно приятно, тело требовало человеческого тепла, подтачивая недоверие разума. Тем более в темноте было и не так уж и стыдно. Даромир про себя улыбнулся, с удовольствием уткнулся носом в пушистые пряди.       — Знаешь, мне уже не хочется тебя придушить, — шепнул на ухо, кончиками пальцев нежно поглаживая бугорки позвонков.       — А мне еще хочется, — ехидно отозвалась Женя, ежась и выгибая спину.       — Это потому, что ты вредная, — убежденно заверил её ведьмак, — спатки?       Девушка фыркнула, и таки перекрутилась в его руках, параллельно как бы случайно заехав ему локтем по печени. Даромир поморщился и прижал к себе тонкое тело ближе, устроив ладонь на её голом животе. Женя коротко поерзала, положила свою руку поверх его.       — Перетащишь одеяло - скину с кровати.       — И тебе спокойной ночи, мармеладка.       Будь Евгения чуть пободрее, обязательно бы ответила, но сейчас ей было слишком лень.       Утро началось с копошения под боком, и настойчивым шипением «Да отпусти ты меня!». Девушка недовольно вздохнула и нехотя разжала руки, выпуская грелку.       Грелка фыркнула и исчезла, напоследок облапав за её талию.       А вернулась холодная и больно бодрая. Сходу огладила ледяными, влажными ладонями то, до чего дотянулась. Женя сонно передернула плечами, попыталась отпихнуть и вывернуться, но, увы, не преуспела.       — С-скотина! — невнятно пробормотала, нехотя приоткрывая правый глаз.       — Ага, — охотно согласился Даромир, садясь и перетаскивая вялую девушку себе на колени. — Еще какая.       Евгения зевнула и уронила голову ему на плечо, решив притвориться трупом. Возмущаться и строить из себя недотрогу после ночи в одной постели было как-то глупо и, откровенно сказать, лень. А злиться толком с утра у неё никогда не получалось. Ведьмак усмехнулся, провел ладонями по её спине, спустился на голую поясницу и чуть ниже. Девушка передернула плечами, мрачно буркнула:       — А по морде?       — Мармеладка, один вопрос и отстану.       — Н-ню? — Женя даже соизволила заинтригованно приоткрыть глаза, уже почти привычно проигнорировав "мармеладку".       — Ты заводила новые знакомства в этом месяце?       — А тебе-то что? — подозрительно осведомилась Евгения, едва вновь не засыпая.       — Ответь и я отстану.       — Только в начале, — покорно выдохнула вместе с зевком, покосилась в сторону окна, нахмурилась и тревожно приподняла голову, заметив, что на улице еще темно, а спальню освещают лишь торшер и ночник. — Сколько времени?       — Полшестого, — легко, удовлетворенно отозвался Даромир, тщательно затирая в голосе злорадство.       Женя застыла, переваривая информацию, а после и сдерживая порыв придушить мошенника подушкой. Даже немного проснулась. Медленно выдохнула:       — С-сука.       — Привыкай, — фыркнул в ответ ведьмак, аккуратно уложил злобно сверлящую его взглядом девушку обратно на постель, — порой до тебя так туго доходит, мармеладка.       И быстро наклонившись, чмокнул её в лоб и накинул сверху одеяло. К тому времени, когда Евгения выпуталась из него, Даромира и след простыл. Догонять она не стала, ибо ну его, а уткнувшись лицом в подушку, уже через пару минут вновь уснула.       А проснулась уже около одиннадцати утра, судя по её ощущениям. Лениво потянулась, приоткрыла глаза, одернула водолазку. Даромира слышно не было, лишь где-то отдаленно бубнил телевизор. Женя оглянулась, при свете дня рассматривая спальню ведьмака.       Светлая и теплая, главным образом за счет большого окна и бежевых обоев. Небольшая, очень уютная, из мебели только большая двуспальная кровать, тумбочка по правую её сторону и шкаф на всю стену. На полу большой ковер, в одном из углов здоровый, пышный фикус, единственно свободная стена, не занятая ни окном, ни шкафом, ни кроватью, разрисована какими-то рунами. Девушка фыркнула, села, опустила ступни на длинный, мягкий ворс.       Вновь глянулась, заметив на краю кровати аккуратную стопку своей одежды. Встала, поспешно оделась, неловко одернув вновь задравшуюся водолазку. Стало как-то стыдно, Женя медленно выдохнула, загоняя это поглубже - мошенник, сто процентов, язык за зубами держать не станет и неприменет в очередной раз съехидничать насчет её девственности.       Неловко замялась перед дверью, но внутренне передернувшись, решительно взялась за ручку. Колдунишка обнаружился на кухне, одетый, уже что-то меланхолично помешивающий. Что-то кипящее, зеленое и одурительно пахнущее травами. Спокойно покосился на неё, фыркнул, оценив растрепанные волосы и сонную мордашку.       — Иди умывайся, полотенце на стиральной машинке, расческа на зеркале. Потом приходи на завтрак, после отвезу домой. Ну, — быстро добавил, заметив недовольную гримасу, — или вызову такси.       — Какая щедрость, — буркнула Евгения, разворачиваясь.       Умыться и правда бы не помешало. Холодная вода окончательно разогнала сон, вернув бодрость и… вредность. Девушка наскоро причесалась, порой морщась от боли, кое-как заплела волосы и вышла из ванной. Прислонилась плечом к косяку.       — Что это? — кивнула в сторону подозрительного варева.       — Суп, — не оборачиваясь, муркнул Даромир, копаясь в навесном шкафу.       — Зелёный? — Женя скептически выгнула бровь.       — Ага, — ведьмак наконец нашел какой-то мешочек, вновь вернулся к плите, и развязав тонкие тесемки, щедро опрокинул его содержимое в кастрюлю, — еще пара минут и готово.       Евгения даже немного опешила, склонила голову к плечу:       — Ты всерьез думаешь, что я буду это есть? Ведь в прошлый раз именно после того, как я у тебя поела, мне и стало плохо.       — Сама-то веришь в то, что городишь? Будешь, — мимолетно оглянувшись через плечо, чересчур ласково пообещал ведьмак, — куда ты денешься - без обеда не выпущу. Уверяю, это съедобно и даже полезно.       Спорить девушка не стала, сразу поверив в его "не выпущу". И она действительно не особо верила в то, что сказала, пусть даже это было единственным объяснением произошедшего. Просто приняла эти странности как данность, но мысленно пообещала себе от души отыграться на нем в следующий раз.       — Что ты только что туда добавил? — на выдохе произнесла Женя, нехотя отталкиваясь от косяка, прошла вглубь и плюхнулась на диван.       Даромир оглянулся, продолжая помешивать «суп», улыбнулся, на этот раз более дружелюбно и расслабленно.       — Это семена травки, название которой ничего тебе не даст. Скажу лишь то, что вкус тебе понравится.       Девушка молча закатила глаза, опять смолчав. Не то, чтобы она всерьез его опасалась, но все еще не доверяла. Провести весь день в туалете не хотелось, но пахло действительно очень вкусно. Женя про себя усмехнулась и откинулась на спинку дивана, скрестив руки на груди. Ведьмак, оглянувшись, как-то тихо, светло улыбнулся.       А уже через пару минут перед ней очутилась полная подозрительного варева тарелка. Евгения приподняла брови, недоверчиво помешала «суп» ложкой. Даромир фыркнул, плюхнулся напротив и принялся за еду, подавая пример и немного развеивая её подозрительность. Вздохнув, девушка зачерпнула, осторожно попробовала. Оказалось действительно вкусно: чуть сладко, но в тоже время отдавало и соленым, и чуть пряностью. Женя облизнулась, удивленно приподняла брови:       — Здесь есть сыр?       — Ага, — охотно подтвердил ведьмак, глядя на неё из-под полуприкрытых век.       На этом так и не начавшийся разговор затих, ибо девушка мысленно плюнула на свои опасения и с охотой принялась за еду. Может, и в мошеннике есть что-то хорошее. Умение готовить, к примеру. После ведьмак, как и обещал, вызвал такси и несмотря на недружелюбное шипение Евгении, помог ей одеться и проводил до на редкость оперативно прибывшей машины.       И уже в машине девушка задумчиво сцепила руки на коленях, пусто глядя перед собой. Домой как-то уже не особо и хотелось. Женя невесело хмыкнула, кое-как выплывая из мыслей.       Будь у него характер попроще, она бы на нем женилась: хозяйственный, с жилплощадью и постоянным источником заработка (пусть и таким своеобразным). Только больно властный.       ***       День был как день. Самый обычный, как сотня предыдущих, не считая опять пересоленного завтрака (а такая тенденция у Жени продолжалась вот уже полнедели). Все то же хмурое, озлобленное утро, вялые сборы на работу и гонки по льду в попытке не заработать штраф. Затем бумажки, бумажки, полчаса на обед, и снова бумажки. Так что настроение к концу дня у Евгении было привычно средне-дерьмовое.       А еще Женя никогда не отличалась наивностью, так что зачем за нею следуют двое криминальной наружности молодцев, поняла сразу. Но бежать не стала, прекрасно понимая, что удрать не получится. На каблуках, да с её выносливостью.       Местность, увы, была бесперспективная: гаражи, причем в значительном отдалении от жилых домов, немноголюдные даже в самые свои лучшие дни. Женя тихо выдохнула, неосознанно ускорила шаг, нервно сжимая кулаки в карманах и мысленно кляня себя за излишнюю жадность. Баллончик был бы сейчас весьма кстати.       Сердце уже давно подскочило к горлу, за громким стуком мешая отслеживать перемещения преследователей.       Но внезапно ставший громче скрип снега она все же услышала, и, не выдержав таки напряжения, подгоняемая инстинктом самосохранения, сорвалась на бег. Сзади матюгнулись и сорвались следом. Расчет Евгении был верен - убежать не получилось, уже через пару секунд её слабо ухватили за капюшон... однако "спасение" пришло откуда его не ждали.       Гололед.       Девушка, ахнув, больнюче шлепнулась на спину, сбив с ног и одного из молодцев, кое-как очухавшись от внезапной боли, быстро, цепляясь ладонями за колючий лед, поползла дальше, а краем глаза заметив движение справа, не думая ударила ногой. Рядом с громкий матом шлепнулось еще одно тело.       Женя вновь поскользнулась, испуганно всхлипнула и беспомощно растянулась - за ногу жестко ухватили, потянули назад. Девушка дернулась, перевернувшись на спину, попыталась пнуть его, но безуспешно. Внезапный рывок назад и пискнув, Евгения оказалась под тяжелым телом. Молодцы очухались и ухмыляясь, да коротко, лающе переговариваясь и смеясь, принялись… раздевать её?       Девушка задохнулась от догадки, принялась брыкаться с удвоенной силой, порой безуспешно пытаясь закричать, но раз за разом оказываясь заткнутой. Ужас происходящего накатил всепоглощающей волной, лишая сил и последних остатков спокойствия.       Визг тормозов под самым ухом она услышала далеко не сразу, а будто с опозданием, только когда смогла вздохнуть полной грудью, освободившись от навалившегося сверху тела.       -… шели вон! И побыстрее, — твердо и жестко скомандовал подозрительно знакомый голос.       Девушка выдохнула, позволила себе на секунду облегченно прикрыть глаза и, дрожащей рукой кое-как поправив съехавшую на лицо шапку, опираясь голой рукой о лед, еле-еле приподнялась.       Первым делом её немного расфокусированный взгляд выхватил злющие зеленые глаза, даже, кажется, как-то неестественно светящиеся. Потом было дуло пистолета, направленное чуть выше её головы. Женя поспешно оглянулась - ублюдки, ухмыляясь, медленно отступали назад, подняв руки вверх.       Евгения вздрогнула, сглотнула и единым порывом поднялась и кое-как завалилась в машину, попутно, кажется, нехило ушибившись бедром. Захлопнула дверь. Машина резко тронулась, Женя вздрогнула и пусто уставилась перед собой, зябко зажав ладони между коленями. В голове у неё не было не единой мысли, лишь медленно, горячо начинала разливаться по телу боль.       Более-менее очнулась Евгения уже сидя на кухне ведьмака, все еще одетая и, честно сказать, на грани истерики. А уж тихий голос, ласково, сочувствующе упрашивающий её разжать пальцы, стал последней каплей.       Женя судорожно вздохнула, чувствуя, как резко приливает жар к глазам, всхлипнула и полноценно заревела. Ведьмак вздохнул, и кое-как расцепив сведенные судорогой пальцы, отнял у неё сумку, быстро стянул пуховик и крепко обнял, подставив плечо.       Плакала девушка долго, до неимоверной боли в висках и воспалившихся, опухших глаз, до полного опустошения и запершившего горла. Даромир же послушно сидел, позволяя использовать себя в качестве жилетки, гладя по вздрагивающей спине и что-то ласково шепча ей на ухо. А только заметив, что девушка чуть-чуть успокоилась, нехотя разжал руки:       — Нужно обработать царапины, мармеладка, — невесело улыбнулся, и оставив все еще редко всхлипывающую девушку на диване, метнулся к аптечке, традиционно расположенной в верхнем крайнем шкафчике.       Быстро вынул бинты, пластыри и зеленку. Обернувшись, успокаивающе улыбнулся немного встревожившейся Жене, приглашающе протянул ей руку. В целом, процесс промывания и лечения уже вконец измотанная Евгения перенесла стойко и спокойно, не считая многочисленных гримас, тихого шипения и недружелюбных взглядов. К концу Даромир уже откровенно усмехался, перебинтовывая её больше всего пострадавшие ладони.       — Зима, мармеладка, — будто бы отвлеченно обронил, завязывая последний бантик, — а ты даже без перчаток.       Девушка с трудом ухмыльнулась, морщась от прострелившей голову боли:       — Забыла.       — Ну и бестолочь, — выдохнул ведьмак, на мгновение прикрыв глаза, улыбнувшись, отступил назад, — умывайся, я пока достану обезболивающее.       Тихо хлопнула, закрываясь, дверь, девушка сглотнула и медленно повернулась к раковине, невесело хмыкнула, увидев свое зареванное отражение, открыла воду и залипла на разбивающуюся о идеально белый кафель струю. Впрочем, очнулась более-менее быстро, кое-как, и то, частично намочив бинты, умылась. Передернула плечами и вышла из ванной.       Даромир обнаружился опять на кухне, Женя нерешительно замерла на пороге. Он обернулся, улыбнулся и протянул стакан.       И Евгения не стала возражать, послушно взяла его и выпила горьковатую, холодную жидкость. Облизнулась и устало посмотрела на ведьмака. Тот усмехнулся и указал на дверь:       — Спатки, мармеладка. Где спальня ты знаешь.       Девушка дернула плечом, вяло хмыкнула и побрела в указанном направлении. Усталость навалилась с новой силой, явно усиленная гадостью в стакане. Мысль вернуться домой ей даже в голову не пришла - слишком далеко, долго, а после и нервно для всей семьи. Уж лучше отоспаться и отбрехаться по возвращению.       Дошла да кровати Женя уже из последних сил, и не раздеваясь, плюхнулась на пушистый плед, вырубившись где-то в процессе падения. Кажется, её раздевали, мягко, осторожно, явно стараясь не разбудить, а после приподняв, укрыли и тепло прижались сбоку.       Вякать полуспящая Евгения не стала - было лениво и хорошо, тем более некрофилии за Даромиром она раньше замечала, а по мозгам она ему обязательно проедется утром.       Проснулась Евгения на диво выспавшаяся и бодрая, потянулась, зевнула, по давней привычке высунула ноги из-под одеяла, попыталась скинуть руку со своей талии, но не преуспела. Ведьмак спал.       Девушка даже дергаться перестала, дабы не разбудить, повернула голову. Надо же, и придушить уже почти не хотелось. Женя подавила желание провести пальцами по ровной спинке носа, очертить резкий излом брови, коснуться рыжих волос. Красивый… когда молчит.       Тонкие веки дрогнули и поднялись, обнажая сонный малахит глаз. Девушка едва успела отвести взгляд, едва заметно покраснев. Даромир вздохнул, вновь прикрыл глаза, повел плечами и прижал Женю к себе ближе. Она брыкнулась, раздраженно фыркнула.       — Какого чёрта я опять в твоей постели?       — Имеешь что-то против? — лениво поинтересовался ведьмак, обжигая ей ухо горячим дыханием.       Девушка из чистой вредности отклонилась, наморщила нос.       — Да, — и без перехода спросила, — как ты оказался там?       — Тебе правду или правдоподобно соврать? — с явной насмешкой в голосе съехидничал Даромир.       — Правду, — мрачно отозвалась Женя.       — Будущее увидел.       — Я сказала правду говори! — недовольно взбрызнулась она.       — Я сказал. Верить или не верить уже решать уже тебе.       — Мошенник ты, — с обидой буркнула Евгения, запрокидывая голову. И тут же ехидно скривила губы, покосилась на уже более-менее проснувшегося Даромира, — где там мой жених?       Он хмыкнул, откровенно насмешливо усмехнулся.       — Знаешь, мармеладка, до тебя определенно очень туго доходит. Но ладно, спишем это на отсутствие опыта.       Девушка нахмурилась, в нехорошем предчувствии приподнялась на локтях:       — Что ты имеешь в виду?       — Ладненько, — Даромир тоже приподнялся, — начнем сначала. Что я сказал твоей матери?       — Что я скоро встречу кого-то там, — закатила глаза Женя.       — Когда я говорю скоро, я имею ввиду период от пары часов до пары недель. Ты сказала, что не с кем не знакомилась после нашей встречи, а в то время, когда я давал предсказание, вы еще не видели друг друга и никак не пересекались. Только ты не посчитала меня. Спустя какое время мы встретились?       Девушка моргнула, облизнулась, уже догадавшись к чему клонит мошенник , тихо, хрипло ответила:       — Неделю.       — Ну, вот видишь, — ведьмак упал обратно на подушку, — ты не безнадежна.       — Ты?! — резко скинув его руку с талии, девушка резко села, обернулась лицом к безмятежно улыбающемуся Даромиру.       — А что не так? Это, кстати, объясняет, почему я так мало в отношении тебя увидел.       — Ты мошенник!       — У меня, к твоему сведенью, есть и официальная работа.       — Это ты сейчас презентуешь себя? — девушка от удивления даже брови приподняла.       — Типа того, мармеладка, ты мне нравишься, — легко признался, улыбнулся, мягко и завлекающе.       Женя ошарашено моргнула, на пару мгновений залипнув на эту улыбку, тряхнула головой и фыркнула:       — А ты мне нет.       — Брешешь, — расслабленно откликнулся ведьмак, ухмыльнулся, прямо глядя ей в глаза, — причем совершенно бесстыже. Но мы же никуда не торопимся?       Евгения смерила его раздраженным взглядом и, резко откинув одеяло, встала. Ну его, вредину. Еще одна встреча и все, аривидерчи.       Без завтрака её вновь не отпустили, насильно впихнули, вручили монетку на автобус и выпроводили, параллельно болтая с кем-то по телефону. А напоследок даже расщедрились на извиняющуюся улыбку и легкий чмок в лоб, от которого Евгения, увы, не успела увернуться.       Вместо этого раздраженно фыркнула, едва подавив порыв пнуть его в колено, но помня о тяжелой подошве, не стала. Жалко его стало, сволочь такую. Но дверью напоследок хлопнула от души, до облупившейся штукатурки и грохота на весь подъезд.