Жмот. Уровень: ведьмак

      Чем ближе подходил срок, тем сильнее портилось у Евгении настроение. Особенно томила какая-то тяжесть на душе, когда вроде бы и надо и не хочется, причем чего ей конкретно «надо» и «не хочется» девушка так и не определилась.       Утро последнего дня началось со ссоры, в которой, Женя честно призналась себе, виновата она была чуть больше, чем полностью: не выдержала, сорвалась, выливая все недовольство и раздражение, скопившееся за последний месяц, на ничем не повинную (почти) мать. А все из-за чего? Пары обеспокоенных взглядов и робких вопросов.       Раскаялась Женя почти сразу, но времени попросить прощения, увы, не осталось - автобус ждать не будет. Так что она лишь виновато посмотрела на дверь ванной, за которой спряталась родительница, и резким рывком застигнув пуховик, вылетела в подъезд.       Вечером, всё вечером.       И именно с этого момента весь день пошел кувырком: дважды она упала, бегом несясь к остановке, оказалась не за что облаяна в автобусе, испачкала пуховик и в довершении ко всему таки опоздала.       А потом её уволили.       Нет, не за опоздание, а за оплеуху непосредственно начальнику, решившему разместить свои потные ладошки у неё на заднице. Конечно, взгляды Петра Ивановича на своей филейной части Женя замечала и раньше, но как-то не думала, что у него хватит смелости на действия. Работа, безусловно, была неплоха, но не настолько, чтобы терпеть домогательства. И мама, как девушка была в этом уверена, её в этом только поддержит. Только извиниться надо.       Так что у двери ведьмака Евгения появилась злая, очень-очень злая. Сходу ткнула в кнопку звонка, а, не добившись результата через пару секунд, еще и ногой дверь попинала. К чести Даромира, открыл он быстро, удивленно приподнял брови и поспешно ретировался вглубь квартиры, верно оценив состояние гостьи.       Даже кормить сразу не стал, справедливо опасаясь быть посланным в заоблачные дали, просто молча поманил неторопливо раздевшуюся девушку в гостиную. Женя поморщилась, бросила сумку с выданными таки деньгами и вновь вернувшейся к ней трудовой на ближайший пуфик, и послушно последовала за ним. Настроения на разговоры не было, хотелось побыстрее закончить со всеми делами и, вернувшись домой, завалиться на кровать. На неделю.       На этот раз было не так больно, лишь чуть-чуть закололо и как-то глухо оборвалось внутри, разом отпустили раздражение и злость. Девушка выдохнула и обмякла, лбом уткнувшись в плечо Даромира, в порыве любви ко всему живому приобняла его за талию. Ведьмак вздохнул, ласково обнял её в ответ, закончив свои махинации, погладил вдоль позвонков между лопаток.       — Что-то случилось? — тихо спросил, легко подул, ероша её итак растрепанные волосы.       — Ничего, — буркнула в ответ Женя, чуть царапнув его ногтями по боку. Ибо нефиг ей настроение портить.       Даромир понятливо заткнулся и откинулся на спинку дивана, более не мешая ей отдыхать. А девушке было хорошо, даже кайфово, тепло и уютно. Ведьмак вкусно пах, грел и, что самое главное, молчал. Сколько они так просидели Женя не знала, но по её ощущениям - около получаса.       А потом, когда эта непонятно откуда взявшаяся нирвана отступила, стало неудобно и немного стыдно. Вся расслабленность мигом испарилась, и Даромир, сразу это почувствовав, чуть отстранил её, испытующе заглянул в лицо. Евгения едва подавила трусливое желание закрыть глаза, вместо этого с вызовом прищурилась, вздернула подбородок, немного отклоняясь назад. И даже румянец на щеках не помешал ей выглядеть в этот момент решительно и нагло. Обстановка в комнате мигом потеряла весь уют и покой. Ведьмак усмехнулся в ответ, склонил голову к плечу, прямо глядя ей в глаза. С таким же вызовом и легкой, снисходительной насмешкой.       — Киса решила показать коготки? А ведь такая мирная еще пару минут назад была, — интимно прошептал, щуря довольные малахитовые глаза, медленно скользнул ладонями вдоль боков девушки.       Она, внутренне поежившись, напряглась, поджала губы, но тут же заставила себя расслабиться, не вырываться, ухмыльнулась, нагло и презрительно. Демонстративно неторопливо поерзала, чуть приподнялась и перекинула левое колено через его ноги, оказавшись в буквальном виде верхом на Даромире. Слезать с него пока что не хотелось, хотелось погавкаться, и наконец, отыграться за все.       — Это я про твой должок вспомнила, — и показательно мягко скользнув пальцами по его плечу, жестко сжала пальцы, ногтями впиваясь в тонкий свитер, сощурила глаза, глядя на него сверху вниз, — заводят рублики, знаешь ли.       Ведьмак хмыкнул, с нажимом провел руками по её бедрам вверх, нырнув под белую рубашку, обжог голую кожу горячими прикосновениями. Женя поневоле вздрогнула, но тут же вновь растянула губы в ухмылке, не желая проигрывать даже на чужом поле боя (а особенно проигрывать ЕМУ). Даромир фыркнул.       — А вот здесь небольшая проблемка, мармеладка.       Евгения беспокойно свела брови у переносице, склонила голову к плечу, подозрительно прищурилась:       — В смысле? Ты обещал!       — Обещанные мною полторы ты в любом случае получишь, — нагло усмехнулся ведьмак, — а вот насчет тех двух…       — А что насчет тех двух? — быстро перебила его Женя, начиная уже всерьез раздражаться, ибо учитывая, что работу она сегодня потеряла, сумма была довольно существенна.       Это было неожиданно даже для неё: как-то, узнав его поближе, она перестала ожидать обмана. Да и сейчас… Девушка выпрямилась, подозрительно осмотрела его лицо. Явно что-то задумал, за деньги он, как уже показала практика, особо не держался. И задумал что-то… определенной направленности, учитывая признание в прошлую их встречу. Всерьез «предсказание» она не воспринимала. Ведьмак был… ведьмаком, хоть немного, но был, но скептик в Жене все же не давал ей признать, что настолько. Да и не хотела она, честно сказать. Не верила и все тут. А он просто пользуется ситуацией - и девчонку снять и деньги не возвращать. А вот фиг!       — Твой брат здоров, так что это уже минус одна, — монотонно начал Даромир, как-то чересчур хитро улыбаясь, и нехорошо напрягаясь, — а вот ты…       Евгения почти успела среагировать, запоздало догадавшись, для чего её дернули на себя. Но ведьмак оказался быстрее и, несомненно, опытнее. С первым, порывистым прикосновением губ девушка замерла, широко распахнув глаза, судорожно вздохнула, слабо уперевшись рукой ему в плечо, попыталась отстраниться. Сердце её подскочило, кажется, к самому горлу. Но Даромир не отпустил, мягко прикусил её нижнюю губу, скользнул языком к уголку рта, и на мгновение отстранившись, дал глубоко вздохнуть, поймал растерянный взгляд завораживающими малахитовыми глазами и вновь прижался, опустив веки и целуя уже всерьез, глубоко и откровенно.       И Женя потерялась в непривычных, уже давно забытых ощущениях, в какой-то момент даже начав робко отвечать. А очнулась уже лежа на спине, откровенно задыхающаяся и полностью дезориентированная, с покалывающими губами и пылавшими пожаром щеками. Нависший сверху Даромир, так же сбито, быстро дышавший, улыбнулся, прикрыл горящие желанием и каким-то потусторонним огоньком глаза, уткнулся носом Евгении в шею.       Которая, очухавшись, первым делом потянула его за волосы, заставив поднять голову. Облизнулась и задала единственный интересующий её вопрос:       — А что я?       — Останься, — выдохнул ей в губы ведьмак, коротко целуя в подбородок, — давай попробуем.       Евгения отвела глаза, вновь облизнулась и прикусила губу. Покосилась на ожидающего её ответа Даромира, неожиданно язвительно усмехнулась:       — Ты действительно думал, что это прокатит? Деньги возвращай, мошенник!       Увы, через полчаса со скандалом выходя из его квартиры, она в упор забыла, что адрес и откуда-то номер её телефона у него уже был.       Год спустя.       — А это еще кто?! — возмущенно взмахнула ручкой Евгения, глядя на мать поверх планшета.       Людмила неловко улыбнулась, мягко напомнила:       — Дядюшка твой.       — Это которого я один раз в жизни видела?! — девушка резко села, разозлено кинула список гостей на стол. — На хер его!       — Женя! — тут же резко одернула её родительница, привставая с деревянной скамьи.       — На хер! — настояла на своем Евгения, таки вскакивая с аналогичной, порывисто зачеркнула еще с пять позиций из списка.       — И эту тоже, и этих туда же!       Людмила, хмурясь, ловко выхватила планшет из-под ручки своего жадного чада. Еще раз, в который за последнюю неделю, пробежалась глазами по именам. Подняла несчастные глаза на дочь:       — Но Жень, — расстроено потянула. — С нашей стороны же совсем никого не будет!       — На хер родственников, — надувшись, девушка плюхнулась обратно на скамью, скрестила руки на груди, вновь с удовольствием прижимаясь к теплому боку, — не собираюсь я этих паразитов кормить на халяву. Особенно после той пле-емяшки.       — Даромир, — поняв, что бой проигран, в последней надежде обратилась к будущему зятю Людмила.       Ведьмак извиняюще улыбнулся, обнял все еще угрюмую Евгению за плечи. Вытянул шею, стараясь рассмотреть уже изрядно почерканный листок.       — Сколько осталось? — сочувственно спросил, не спеша, однако, влезать в спор - он еще помнил, каких трудов ему стоило уговорить вредину на свадьбу. Притом еще и с гостями.       Женщина устало вздохнула, недовольно покосилась на дочь и коротко буркнула:       — Соседка и моя коллега. И не одного родственника!       — А где они были, когда нужны были?! — тут же встряла Евгения, коротко, предупреждающе зыркнув на жениха. — И вообще, скажи спасибо, что Нину Ивановну не вычеркнула, — фыркнула, закатила глаза, — ведь именно благодаря ей у меня теперь будет рыжие дети. Отец, которых, кстати, так и не удосужился вернуть мне долг!       И девушка нехорошо посмотрела на Даромира, а дабы он еще больше проникся своим прегрешением, ткнула острым локтем под ребра. Ведьмак изобразил на лице раскаяние, пряча хитрые, довольные огоньки на глубине глаз. Впрочем, она слишком хорошо его знала, чтобы не заметить этого. А поэтому только раздраженно фыркнула и перевела взгляд на притихших будущих родственников. Вопросительно выгнула бровь.       Мужчина, старшая копия ее Даромира, чуть насмешливо улыбнулся:       — С нашей стороны шестьдесят семь.       — И все нужны и важны? — откровенно язвительно осведомилась Евгения.       Женщина, до этого мирно лежащая на его плече, приподняла голову, хмыкнула и, выхватив ручку у супруга, сходу зачеркнула три имени. Мирон нахмурился, недовольно покосился на жену:       — Чем тебе Виктор не угодил?       — Он вредный, — усмехнулась Марина, украдкой подмигнув Жене.       — Ты просто не можешь простить ему тот проигрыш, — откровенно насмешливо муркнул в ответ Мирон. — И не хочешь отдавать долг.       — Он жульничал!       Евгения согласно кивнула, молча её поддерживая - жульничества она не одобряла. Даромир фыркнул, прижал девушку ближе к себе, укрывая от прохладного вечернего ветерка, горячо выдохнул ей в ухо:       — Я уже говорил, как ты порой напоминаешь мне мать?       Женя просто тихо угукнула, украдкой зевнула, и, переплетя пальцы с теперь уже точно её ведьмаком, прикрыла глаза, вполуха слушая привычную перебранку почти официальных свекрови и свекра.       — Скажи спасибо, что не подстрелила при первой встрече, — насмешливо буркнула ему в шею, залазя на его колени почти полностью.       Теплый и… пахнет вкусно. Только вредный больно, и отец у него странный, а вот мать замечательная, стреляет хорошо.       Даромир хмыкнул, тепло переглянулся с понимающе улыбающейся Людмилой, чмокнул Женю в макушку, а потом, приподняв её лицо за подбородок, и в лоб. Девушка мрачно выгнула бровь, он невольно улыбнулся и легко, послушно поцеловал в губы.       Она довольно вздохнула и устало уткнулась ему в плечо, обняла за талию, грея руки. В целом, не смотря на его мерзкий характер и склонность к мошенничеству, Евгения была довольна.       А долг она как-нибудь потом да стрясет.       С процентами.       Благо, времени у неё для этого теперь много.