***
— Красиво же, — улыбается Гук, вдыхая влажный воздух полной грудью. Ноги омывает тёплое море, а кожу греет горячее солнце. Чимин стоит рядом с закатанными рукавами и штанинами, наслаждаясь прекрасной погодой и рыхлым песком под ступнями. — Ты прав, — широко улыбается в ответ Чимин. — Красиво… — А ты больше возмущался, — усмехается Гук, ненавязчиво приобнимая парня и притягивая его ближе к себе. — А чего ты пугаешь? — тихо возмущается Чим, пихая альфу локтём в бок. На мягких щеках появляется румянец, когда ладонь старшего плавно соскальзывает с плеча на талию. Пак невольно заостряет внимание на чужих прикосновениях и пугается, понимая, что ему это до жути нравится. Он ещё никому не позволял прикасаться к себе в подобных местах, а уж тем более никогда не разрешал никому прижимать себя так близко. Чимин нервно дёргается, отступая от старшего и с сожалением ощущает прохладу в том месте, где совсем недавно лежала рука альфы. По телу пробегаются неприятные мурашки, и омега опускает взгляд, разрыхляя пальчиками ног песок. — Это было грубо? Прости, но ты по-другому не соглашался, — Чонгук мягко улыбается и берёт Пака за руку, увереннее сжимая её, когда младший ощутимо вздрагивает. — Пошли в номер, ты устал, кажется. — Мы здесь надолго? У меня же там работа, — напоминает Чимин, следуя за альфой и рассматривая его мягкие, развевающиеся на ветру волосы. — Я предупредил твоё начальство, так что тебе выделили неделю отпускных дней за свой счёт, — Чонгук заводит омегу в отель и просит служащих проводить парня до его номера. — Выходи вечером на ужин. — А если я откажусь? — хмурится Чимин, недобро косясь на пугающего парня в костюме, что терпеливо ждет поодаль. — Тогда я сам к тебе приду. Хм… А ведь отличная идея, — Чон щёлкает пальцами и широко улыбается Паку. — Жди меня, приду к тебе с ужином. А сейчас иди отдыхать. Чонгук подталкивает рукой Чимина, передавая его в руки своего охранника, и сам уходит в свой номер. Можно было, конечно, снять и один на двоих, но пока рано пугать Чимина такими решительными действиями.***
Чимин довольно-таки быстро принимает душ и выходит обратно в номер, осматривая комнату свежим взглядом: лёгкие занавески колышутся на ветру из приоткрытого окна, большая двуспальная кровать занимает почти половину комнаты, а рядом стоит небольшая тумбочка, чуть поодаль стоит стол, два кресла и телевизор, но всё это мало интересует Пака. Сейчас омегу больше волнует сам факт пребывания здесь. Чонгук прицепился, как банный лист, и Чим совсем не понимает его намерений, но Чон ухаживает красиво и со вкусом, что невольно подкупает падкого на чужое внимание омегу. Чимин до Чонгука даже на свиданиях не был, что уж говорить о поездке на море. Он подходит к большому зеркалу шкафа-купе и придирчиво осматривает себя, воротя нос. Низкий, некрасивый, с глазами-щёлочками и глупой широкой улыбкой. Щёки по-детски пухлые, и Пак ничего не может с этим поделать. Он совсем не модель, но Чонгук смотрит так, словно Пак — самый прекрасный омега на свете. Чимин совсем еще глупый, особенно в отношениях, поэтому растолковать подкаты Чонгука правильно не может. Но все действия Чона говорят сами за себя: Чимин ему нравится. И от этой мысли у омеги краснеют щёчки и кончики ушей, а ещё глаза предательски счастьем блестят. Наверное, Чонгуку можно довериться и дать шанс. Пак смотрит на часы и тихо охает, вспомнив про регулярный приём подавителей. Только вот все таблетки остались где-то в сумке дома, а у Чимина с собой ничего, даже телефон сломали. Парень нервно кусает губу и мчится к тумбочкам и шкафчикам, в надежде найти хоть что-нибудь подходящее. Только все полочки и ящички оказываются пусты, в них нет даже намека на медикаменты, а запах вот-вот проявится, и это пугает Чимина. Чонгук и правда заявляется сам: резко распахивает дверь номера и вальяжно вваливается внутрь, только вот Чимин почему-то жутко вопит и швыряет в лицо альфы полотенце, которое, к слову, пару секунд назад стянул со своих бедер. Чон заливисто хохочет, пока Чимин смущённно и спешно прикрывается рубашкой, при этом краснея, как вареный рак. — Всё-всё, я отвернулся, — Гук тихо хихикает, закусывая губу, и наблюдает за одевающимся Чимином в отражении зеркала. Омега тушуется и нервно мнётся и поворачивается к Чону спиной, торопливо натягивая боксеры. Гук скользит взглядом по аппетитным упругим ягодицам и шумно сглатывает комок в горле: температура комнаты, как и тела, резко скачет на несколько градусов, а дышать становится тяжелее. Альфа чувствует приторный запах земляники и давится воздухом. Он резко оборачивается к Паку, привлекая внимание младшего, и с прищуром направляется к нему, наступая и загоняя растерявшегося Чимина. Пак испуганно замирает, успев накинуть только рубашку, и медленно пятится назад, запинаясь об кровать. Чон шумно вдыхает, разглядывая полуобнажённое тело на шёлковом покрывале, и тихо рычит, заглядывая в перепуганные глаза омеги. — Ч-Чон? — Чимин взвизгивает, когда альфа скидывает с себя футболку и направляется к нему еще ближе, недобро сверкая глазами. — Так ты омега, — шипит Гук, нависая над сжавшимся Чимином и с жадностью вдыхая его запах. — Ещё и предтечный… — Ч-Ч-Чонгук… — Чимин упирается ладошками в обнажённую грудь старшего и крупно вздрагивает всем телом. В нос омеги бьёт приятный коктейль из цветочных ароматов, оседая где-то в лёгких, зрачки увеличиваются в размерах, почти заполняя всю радужку, а по телу бегут мурашки и дрожь. Реакция собственного тела пугает, потому что течка всего лишь через пару дней, а действие таблеток ещё не совсем прошло. Подозрительный мандраж вызван чем-то другим. Но Чимину не дают разобраться в дурманящем смешении цветочных ароматов, влажно и грубо целуя в шею и скользя шершавыми руками по нежной бронзовой коже. Чон приспускает боксеры омеги, на что Чимин перепуганно дёргается и извивается на постели, пытаясь укусить, ударить или пнуть Чонгука. — Не надо, умоляю, — хнычет Чим, когда его переворачивают на живот и заламывают руку за спину, причиняя боль. — Прошу… Чонгук! — Я слишком долго добивался тебя, — злобно шипит Чон, сдёргивая свободной рукой боксеры омеги до колен. — Любой другой уже давно бы раздвинул передо мной ноги. Чего тебе не хватает, а? Денег? Да пожалуйста! Украшений? Только попроси! Одежды? Самые лучшие бренды куплю! — О-отпусти, — всхлипывает Чимин, пытаясь вырваться, но Гук прижимает его своим телом и тяжело дышит в шею, вызывая мурашки одним лишь дыханием. — Я тебя даже на море привёз, а ты всё противишься, — Чонгук сжимает волосы омеги в руке и грубо задирает его голову, заглядывая в глаза. — Будешь моей шлюхой. — Нет! Я не хочу. Отпусти! — Чимин дёргается сильнее, хотя всё тело просто обмякает в этих крепких руках. — П-прошу-у-у тебя. — Прекрати реветь, ужасно выглядишь, — Чонгук морщится, вжимает лицо Пака в покрывало и задирает его рубашку, открывая себе обзор на шикарную задницу. — И как с таким глупым лицом ты можешь иметь такое шикарное тело? Чимин сжимает зубами покрывало и тихо хнычет, сдерживая крик, когда ягодицу обжигает сильный шлепок. — Шлю-ю-юшка, — шипит Чон и на секунду замирает, осматривая трясущегося Чимина: тот тихо ревёт, пряча лицо за волосами, и кусает шёлковую ткань, стараясь не содрогаться при всхлипах. Чонгук судорожно выдыхает, не понимая, почему тело так и требует нагнуть и выебать, а член уже стоит по стойке «смирно». Пугать Чимина Чон совершенно не хотел, но приятный аромат кружит голову и дурманит разум. — О-отпусти, — молит Чимин, делая очередную попытку вырваться. Рука с лёгкостью выскальзывает из ослабленной хватки, после чего Чимин резко оборачивается и сталкивает с себя ошарашенного Чонгука. Не теряя времени, омега срывается с места, успев схватить только брюки, и выбегает из номера, на ходу натягивая вещи. — Господин! — растерянно заглядывает в приоткрытую дверь охранник, на что Гук криво усмехается. — Отвезите его домой.***
У Чимина преждевременная течка и душащая истерика. Тело словно сошло с ума после прикосновений альфы: кожа, где касались руки и губы Чона, горит пламенем, а задница жжётся и ноет сильнее обычного. Не спасает ни холодный душ, ни два пальца, и Чимин готов даже лезть на стенку. Дома никого нет, и Пак этому несказанно рад: Юнги уехал из города на пару дней, потому что текущий и ревущий Чимин — жуткое зрелище. Но всё было бы не так страшно, если бы омегу мучила только физическая боль. Душевные раны тревожат Чимина и не дают здраво мыслить: обида душит, а непонимание добивает. Пак не знает, как отнестись к поведению Гука и корит себя за наивность. Нужно было слушать Юнги и не связываться с этим парнем, но Чимин не хотел никого слушать. И теперь он в слезах и с противно хлюпающей смазкой на бёдрах. А главное — совсем растерянный и брошенный.***
Чонгук разглядывает яркие цветы в букете, недовольно дёргая носом. Как извиняться перед омегой, он не знает совсем, ему ещё ни разу не приходилось просить прощения, обычно сам Гук ставит всех на колени. Только вот Чимин — гордая птица, он точно не оценит, если его обвинят в неудовлетворённости Чонгука. Букет, как и идеально сидящий на фигуре костюм, выбирал Намджун, со знанием дела указывая Чону на его недостатки. Хотя Гука уже не изменить. Даже пытаться не стоит. Только вот он почему-то всё же неловко мнётся у кабинета Чимина и не решается войти, привлекая внимание других сотрудников. Если бы Гуку когда-нибудь сказали, что он будет стоять с цветами, чтобы извиниться перед омегой, которого хочет трахнуть ради интереса, то Чон, даже не задумываясь, заставил бы этого человека жрать собственное дерьмо. — Не думаю, что ты его здесь найдёшь, — раздается знакомый голос, на который оборачивается Чон. — О, Джинни, не ожидал увидеть тебя на рабочем месте, — ухмыляется Чонгук, замечая высокого и широкоплечего брюнета в светлом костюме. — А я не ожидал увидеть тебя напротив кабинета моего лучшего сотрудника, — хмыкает Джин и складывает руки на груди. — Я отправил Пак Чимина домой, он неважно выглядел. — Какое облегчение, а то я переживал, — наигранно выдыхает Чонгук, а после пихает в руки растерявшемуся бете цветы. — Это тебе, принцесска. — А ну стой, негодник, — шикает старший, хватая Чонгука за ухо и притягивая ближе. — Не знаю, зачем тебе Чимин, но только посмей его тронуть, я лично кишки тебе выпущу. Я же прекрасно знаю, что ты просто поиграешься с ним. — А не боишься, что я Джуну пожалуюсь? — ухмыляется Чон, слабо морщась из-за неприятных ощущений, и замечает секундную тревогу на лице парня. — Не забывай, что у Чимина могут быть защитники, — Джин отталкивает Чона и показательно засовывает букет в рядом стоящую урну. — Хотя, думаю, Чим не клюнет на такого, как ты. Чонгук лишь хмыкает и с гордым видом покидает следственный комитет, не замечая тяжёлый взгляд Джина. Видимо, у беты есть основания для таких слов, а это значит, что Чон должен приложить все усилия, чтобы Чим оказался в его постели.***
Квартал, в котором живёт Чимин, Гуку абсолютно не нравится. Нет никакой романтики: ни исписанных стен, ни шприцев по углам. В общем, совершенно ничего стоящего. Обычный спальный район. Чон терпеливо выжидает в своей машине и, когда видит у подъезда Чимина, то почти порывается к нему, но вовремя замечает высокого светловолосого парня. В груди что-то неприятно укалывает, когда Чимин широко улыбается и крепко обнимает незнакомца. Гук сжимает кулаки и почти скрипит зубами, сдерживая огромное желание выбежать из машины, въебать светлому пиздюку и затолкать Чимина на заднее сиденье, чтобы привезти домой и посадить на цепь. Это минутное влечение Чон списывает на природные задатки, ведь, судя по крышесносному аромату омеги, Чим — истинная пара. Но Чонгук совершенно ничего не чувствует к младшему, так что ему плевать, пусть хоть трахается с этой улыбающейся тварью. Хотя нет, тут Чон погорячился. Лучше пусть просто обнимается. Чимин скрывается в подъезде, а светловолосый направляется, видимо, к своей машине. Чонгук разрывается между двумя желаниями и никак не может выбрать, что ему сейчас делать: идти к Чимину или разобраться с этим противным парнем. Чон уже представляет, как его светлые волосы будут красиво смотреться на мокром асфальте, пока их хозяин будет корчиться и кричать от боли. Только вот ноющее и неспокойное сердце перебарывает все другие чувства, поэтому Чонгук направляется в подъезд, где совсем недавно скрылся Чимин. Нужную квартиру Гук находит почти сразу же, не прикладывая усилий. Он вообще знает в городе почти всё и всех. Когда он был ещё совсем юным голодранцем и ночевал на улице, пытаясь выжить, то изучил каждый закуток этого города. Чонгук заносит руку, собираясь постучать, но замирает в нерешительности. Альфа злобно выдыхает, злясь на самого себя: он впервые не может набраться смелости. Рука обречённо опускается, а с губ срывается очередной вздох. Гук может многое, но извиниться — выше его сил. А, может, парень просто боится посмотреть в глаза Чимину, которого почти выебал во все дыры, когда потерял рассудок. — Твои вздохи слышно даже за дверью, — хмыкает Чимин, складывая руки на груди и наблюдая за альфой с усмешкой. Чон заметно вздрагивает, совсем растерявшись, потому что даже не услышал, как открылась дверь. Омега стоит в домашних мягких тапочках, широких спортивных штанах и безразмерной черной футболке. Волосы взъерошены, а на носу нет глупых очков, что так бесили альфу. Такой домашний и уютный, отчего в груди Чонгука просыпается странное желание: прижаться к Чимину и просто отдохнуть. — Пустишь? — тихо спрашивает Гук, уже готовясь получить по яйцам, ну или хотя бы отхватить пощёчину. — А зачем? Чтобы ты опять попытался меня изнасиловать? — Чимин поджимает губы и отводит взгляд, не желая смотреть на альфу. — Я… — Просто скажи, почему ты это сделал, — Чимин рассматривает свои тапочки, которые, кстати, принадлежат Юнги, и кусает губы. — Я не знаю, если честно. Просто ты такой красивый… Я ведь ни разу не видел тебя обнажённым, нельзя же так сразу, — возмущается Чонгук, заставляя Чимина покраснеть. — Йа! Это ты ворвался ко мне в номер! — давится воздухом Чимин, закрывая смущенное лицо руками. — Зачем пришёл? Чонгук мягко улыбается, отмечая, какой Чимин всё-таки милый, и судорожно вспоминает все наставления Намджуна: с Чимином надо осторожно и ласково, чтобы он не заметил, как на него накидывают поводок. — Я… Чимин, я соскучился, — хрипло шепчет Гук из-за образовавшегося в горле кома. Чимин окончательно теряется от слов альфы и глупо смотрит на него сквозь пальцы, при этом краснея ещё сильнее. — Чай будешь? — бубнит Чим и хватает Чона за рукав, затаскивая в квартиру и закрывая за ним дверь. — Буду, — кивает Гук, скидывая с себя пальто и туфли. План друга действует.***
Вечер проходит в странной для Чонгука обстановке, но ему безумно уютно и тепло рядом с Чимином, который кутается по самый нос в плед и жмётся к боку альфы, вскрикивая на самых неожиданных, но ничуть не страшных моментах фильма. Чон никак не может понять, зачем же это милое чудо пошло на такую работу, где ему надо чуть ли не каждый день смотреть на расчленёнку, если его воротит от одного вида крови на экране. — Почему ты решил стать следователем? — интересуется Гук, позволяя себе приобнять дрожащего Чимина. — За меня всё решили, — пожимает плечами Чимин и поднимает взгляд на старшего. — Я флористом быть хотел. — То есть, ты проживаешь сейчас не свою жизнь, а исполняешь чьи-то желания? — задумчиво произносит альфа, на что Чим грустно усмехается. — Именно так, — взгляд Пака опускается на сухие губы Чонгука, и омега не в силах оторваться от них. Ему до жути и дрожи в коленях интересно, какие они на вкус. — Ты слишком мягкий и добрый для этой работы, — улыбается Чон из-за чего желание Чимина возрастает в геометрической прогрессии. — Ты так считаешь, потому что я не злюсь на тебя? — шепчет Чимин, всё же скользя взглядом ниже, замечая красивый кадык и небольшую родинку. — Но ведь ты действительно не злишься, — хмыкает Чон. — А я злюсь. — Злишься? — удивляется Чим, поднимая взгляд и замечая пушистые ресницы Чона, завороженно наблюдая за ними. — Ты сегодня… У подъезда… Блять, — Гук нервно сжимает пальцы в кулак. — Парень, который тебя провожал… Ты с ним встречаешься? — Нет, это мой как бы наставник по работе, — улыбается Чимин, замечая лёгкий румянец на щеках альфы. Такое поведение греет душу и смущает самого Чимина. — Не улыбайся так, а то щёки толще становятся, — усмехается Чонгук. — И кроме того, ты сейчас залипаешь на своего неудавшегося насильника. Чимин жутко краснеет, только сейчас понимая, что его спалили, и резко дергается, пытаясь отсесть, но его удерживают на месте. — Нравлюсь? — улыбается Гук, подозрительно медленно наклоняясь к лицу Чимина. — Ч-Чонгук… — судорожно шепчет Чимин, пытаясь отстраниться от альфы. — Ты мне тоже, — выдыхает Чон, глядя прямо в глаза младшего. Чонгук всегда считал себя превосходным актером, но почему-то ему сейчас кажется, что он нисколько не играет. Чимин сглатывает и нервно облизывает свои полные губы, завлекая этим невинным жестом Чонгука. Альфа притягивает младшего ближе и накрывает его губы своими, сминая их в страстном поцелуе. Чимин забывает набрать воздух в лёгкие, поэтому почти сразу же задыхается от неожиданности и нехватки кислорода, но Чон углубляет поцелуй, вжимая омегу в спинку дивана. У Чимина губы сладкие и мягкие, отчего Чон чувствует волнительное покалывание на кончиках пальцев, пока Чимин тихо стонет и буквально плавится от его напора. Слишком влажно и пошло, но обоим нравится. Фильм они так и не досматривают, потому что смущённый после долгих поцелуев Чимин почти сразу же засыпает на плече Чонгука. Чон шокирован и растерян из-за собственных чувств, поэтому оставляет Чимина на диване, укрыв его покрывалом, и покидает квартиру омеги лишь под утро. Чонгук не может позволить себе чувства, особенно к такому, как Чимин.***
— Господин, — парень в костюме кланяется перед сидящим в кресле молодым человеком, протягивая ему бумаги. — Я всё узнал. Парень с удлинённым лицом и кривой усмешкой перелистывает протянутые ему бумаги и задумчиво хмыкает. — Пак Чимин? И что же в нем особенного? — Кажется, он один из личных шлюх Чон Чонгука, — парень в костюме ухмыляется, замечая заинтересованный взгляд начальника. — И, по-моему, он лучший из лучших. Чонгук бегает за ним почти месяц. — Правда? — удивляется брюнет, разглядывая фотографию невысокого омеги. — Интересно… — Думаю, он очень опытный. И если поработать над внешним видом, то за него можно будет получить несколько миллионов… — Ты уверен? — изгибает бровь парень, откидывая фотографию на стол. — Если это так, то найдите мне его немедленно. Ты же знаешь, что я обязан перехватить этого парня, пока Чон не продал его первым. — Но… Он же… — Мне плевать, что он всё ещё спит с Чонгуком. Думаю, Гук не сильно расстроится, если мы заберем его старую игрушку, — парень ухмыляется, тыкая острой ручкой прямо в лицо Чимина на фотографии. — Найти и принести мне живым. — Слушаюсь, — человек в костюме кланяется и покидает кабинет. — Пак Чимин… Хм… Если ты действительно чонгуковская шлюшка, то я разбогатею… Брюнет злорадно хихикает, обводя ручкой пухлое лицо Чимина, рисуя на фотографии цель.