***
— Ну, рассказывай, — требует Тэхен, широко улыбаясь. Уголовное дело было отложено в сторону, как только на пороге появился смущенный и неуверенный Чимин. — Что рассказывать? — неловко мнется Пак, усаживаясь на свободный стул. — Как тебя угораздило так вляпаться-то? — Тэ достает из стола спрятанные запасы и тянет печеньки Чимину. — Я бы никогда не согласился встречаться с таким опасным человеком… — А как насчет Юнги-хена? — ухмыляется Чим, принимая печенье из вежливости. — Ну, Юнги — это другое дело, — неловко улыбается Тэхен, заталкивая пару печенюшек в рот. — Вот и для меня Чонгук — это другое дело, — пожимает плечами Чимин, притягивая к себе стопку уголовных дел. — Я смотрю, работы завалом… — Да не говори, — вздыхает Ким, печально осматривая свое рабочее место. — Как же я завидую тебе… — Нечему завидовать, — фыркает Чимин, перелистывая листы уголовного дела. — Мне теперь новую работу искать, через неделю уже можно будет спокойно двигаться, не переживая за состояние ребра. — На поправку идешь, — улыбается Тэхен, осматривая Чимина. — А ты похорошел, засранец. Вот что делает с людьми любовь. — Кто бы говорил, — смеется Чим, откладывая просмотренные уголовные дела в сторону. — Да вы оба цветете и пахнете, — мягко улыбается вошедший Джин, закрывая за собой дверь кабинета. — Доброго дня, — подрывается Чим, кланяясь в уважительном жесте. — Привет, — кивает Джин, осматривая Чимина. — Я рад, что с тобой все в порядке. Прости за… — Да ладно тебе, — отмахивается Чим, улыбаясь. — Я прекрасно знаю, сколько сил было отдано на мои поиски, поэтому за ту сорванную операцию уже не переживаю. — Как можно быть таким добрым, а, — задумчиво бормочет Тэ, покусывая кончик ручки. — Давайте сходим вместе поужинать? — предлагает Чимин, переводя взгляд с одного парня на другого. — Хм, неплохая идея, — соглашается Джин. — Тем более, совсем скоро мы не сможем даже видеться. — Все же решил сбежать, — криво улыбается Чимин, понимающе глядя на старшего. — Тогда давайте встретимся в соседнем кафе вечером? — вмешивается Тэхен, показывая несколько купонов. — Мы можем заказать что-нибудь бесплатно. — Тогда до вечера, — улыбается Джин и покидает кабинет Тэхена, закрывая за собой дверь. — Как думаешь, Нам отпустит его? — бормочет Ким, глядя на закрывшуюся за начальником дверь. — Я думаю, это не наше дело, — пожимает плечами Чим и заглядывает в глаза альфы. — Тебе помочь с чем-нибудь? У нас еще полдня впереди… — О, было бы неплохо, — широко улыбается Ким, тут же отдавая омеге несколько папок. Чимину заняться нечем, потому что дома сидеть скучно, а работы пока нет, а вот у Тэхена завал с работой и дел по горло, поэтому он с удовольствием принимает предложенную помощь. Они словно вернулись в старые времена, когда Чимин только пришел на работу и был приставлен к Тэхену, который стал его наставником. Чимин, как и тогда, старательно складывает дела в очередном порядке и нумерует страницы. Наблюдать за работающим Паком одно удовольствие, особенно, когда он выполняет половину твоей работы. Вечером парни встречаются в назначенном кафе, занимая дальний столик. Тэхен заказывает еду на свой вкус, но ни Джин, ни Чимин не против, потому что спорить с Тэ себе дороже. Время проходит в приятной обстановке, отчего Чимину становится немного грустно. Раньше у них чуть ли не каждый день были такие посиделки. Тэхена омега знает еще с академии, поэтому привязался к нему всей душой, да и это единственный друг, который остался рядом с Паком. С Джином Чимин познакомился раньше, когда случайно запалил его и Юнги, курящих на кухне. Бета сразу понравился омеге своей воспитанностью и добротой, поэтому у Пака к нему какое-то особенное отношение, почти как к Юнги. И поэтому сейчас, когда Джин решил все бросить и начать жизнь заново, в которой не будет места ни уголовным делам, ни вечно недовольному Юнги, ни милому Чимину, омега немного подавлен и расстроен. А все из-за Намджуна, которого Пак теперь ненавидит всеми фибрами души. Возможно, это неоправданно и глупо, но со стороны альфы неправильно ломать чужую жизнь из-за собственных желаний. Только в этом мире все так и решается: людям плевать, что ты чувствуешь, они думают только о собственном удовлетворении. — Грустно оставлять вас одних, вы же совсем разбалуетесь, — улыбается Джин, допивая свой кофе. — Сам смотри не загуляй, — смеется Тэхен, хлопая старшего по плечу. — Ты был хорошим другом и наставником, хен. — Почему это был? Я же не умирать собрался! — возмущается сквозь смех бета. — Так грустно, когда люди уходят из твоей жизни, — задумчиво бормочет Пак. — Обещаю, что буду звонить, — мягко улыбается Сокджин, потрепав младшего по волосам. После этого разговора Чимину становится немного легче, но грусть по поводу отъезда Джина все равно тяготит омегу. Чим прекрасно понимает, что так будет лучше, в первую очередь, для Джина, поэтому старается улыбаться и веселиться оставшееся время их вечера. Чонгук не звонит и не пишет, видимо, все еще работая, поэтому Чимин решает добраться до дома в одиночку, впервые за прошедшее после похищения время. Коленки трясутся, а под ложечкой неприятно сосет, но Пак все же прощается с друзьями, желает Джину удачной жизни, а Тэхену советует не игнорировать звонки Юнги, и направляется в сторону дома. На улице свежо и тепло, поэтому Пак наслаждается погодой, медленно перебирая ногами. Омега вымотался и устал, ведь после долгого отдыха сложно влиться в привычную жизнь. Бок слабо ноет, видимо, Чимин перенапрягся, да и во время течки слишком сильно извивался, из-за чего заживление ребра может затянуться. Это совсем не радует, потому что валяться сутками в кровати уже поднадоело. Чимин замечает небольшой магазинчик и заходит купить себе шоколадку, о которой мечтал еще с утра. Чимин вообще по жизни сладкоежка, но из-за тренировок и диет ему приходилось отказываться от всего этого. Отец был требовательным и резким, запрещая омеге все, что только можно. Кстати о родителях. Пак до сих пор ничего им не рассказал, да и те совсем, кажется, не беспокоятся, потому что за все это время звонили всего пару раз. Омега даже не стал рассказывать про Чонгука, прекрасно зная реакцию отца. Чимин для него всегда был и останется бетой, не способным любить и быть счастливым. А Пак хочет малыша и счастливую семью, только думать об этом пока рановато. Чимин, уплетая шоколадку и радуясь жизни, резко замирает на месте, улавливая знакомый запах. Омега медленно оборачивается, натыкаясь на издевательский взгляд и противную ухмылку, отчего шоколадка выпадает из рук, а коленки начинают трястись. Все нутро вопит от ужаса, но Чим не может сделать и шага, пока альфа приближается к нему. — Х-Хосок…?***
Пак громко вскрикивает, когда получает удар в живот и сгибается пополам, прикрывая руками поврежденное ребро, чтобы Хосок не сломал парочку из них. Омега тихо всхлипывает, слизывая сочащуюся кровь из губы, и поднимает взгляд на ухмыляющегося альфу, который тут же хватает его за волосы, высоко задирая голову Чимина. — Ты всего лишь шлюха, так что знай свое место! — Хосок бьет Чимина по лицу, разбивая нос, и отталкивает содрогающееся в рыданиях тело на холодный асфальт, склоняясь над ним. — Я так долго выслеживал тебя. Как крыса прячешься за спиной Чонгука. — Пошел в жопу, — Пак сплевывает кровь и вытирает подбородок рукавом толстовки, размазывая слезы и кровь по лицу и злобно глядя на парня. — Я смотрю, ты смелости набрался, — криво ухмыляется Хосок, хватая омегу за капюшон. — Мне напомнить тебе, для чего ты вообще появился на свет? Напомнить, что все омеги — шлюхи? — Конченный псих, — хрипит Чим, пытаясь вырваться. Ему нереально страшно, поджилки так и трясутся, но он не может показать свою слабость такому уроду. Несмотря на весь свой страх и ужас, Пак пытается выглядеть уверенно, хотя голос нервно срывается. — И чем же ты понравился Чонгуку, а? Тупой, противный, да к тому же и лицом не вышел, — Хосок пинает Чимина в плечо, отчего омега заваливается обратно, шипя от боли во всем теле. Если он останется жив, то будет еще как минимум месяц залечивать раны, потому что по всему телу однозначно будут синяки и ребро подозрительно сильно болит. — Я сразу понял, что Чон тобой заинтересовался. Он еще ни за кем так долго не бегал. Мне нужно было избавиться от тебя сразу же. — Завидуешь, что ли? — усмехается Чим, переводя взгляд на возвышающегося над ним альфу. — Ты не достоин быть рядом с Чонгуком. С ним должен быть я! Я, а не ты! Я пытался продать тебя, чтобы ты не мозолил глаза ни мне, ни Чонгуку, но он выкупил тебя, блять! — Хосок злобно рычит, заглядывая в расширенные от перепуга глаза омеги. — Я знаю его еще с детдома, когда он был запуганным и слабым, когда он еще не знал, что станет альфой. Я полюбил его еще тогда, надеясь, что природа сведет нас. — Ты точно псих, — шепчет ошарашенный Чим, вновь получая удар в живот. Носок кроссовка попадает по запястью, отчего Чим скулит, сворачиваясь в комок. Кровь из носа и губы стекает по лицу, но Чимину уже все равно. — Судьба сыграла злую шутку со мной, а я сыграю ее с тобой, — хищно улыбается Хосок, доставая складной нож. — Думаешь, тебя будут искать? Да ты мусор, ты никому не нужен. — Ты пытался рассказать Чонгуку о своих чувствах? — Пак совсем не понимает, какого черта делает, но ему необходимо тянуть время, потому что острое лезвие ножа уже проходится по щеке. Благо Хосок не надавливает, отчего металл не режет кожу. — Думаешь, он меня примет? Я видел, как он смотрит на тебя. Я уступаю тебе в том, что я — альфа. Но его привлекает лишь твоя легкодоступность. Скажи, сколько раз он уже насаживал тебя? Десять? Двадцать? И как? Приятно стонать под таким, как он? — шипит Хосок, отбрасывая нож и хватая Чимина за грудки. — Я ненавижу тебя, потому что ты омега. Если бы мне повезло стать таким, как ты, я бы любил Чонгука до гроба. А ты просто шлюха. И я тебе это сейчас докажу. — Отпусти! — дергается Пак, когда альфа пытается сорвать с него одежду. Чимин вздрагивает всем телом, вспомнив, как его унижали перед аукционом, вставляя гребаную анальную пробку против его воли. Страх заполнял все нутро омеги, марая липкими пятнами, потому что у Хосока животный блеск в глазах и улыбка маньяка на лице. Чимин готов закричать, только его никто не услышит в этой подворотне. — Руки свои убрал, сука, — неожиданно со стороны шипит Чонгук, срываясь с места и хватая растерянного Хосока за рубашку, отталкивая парня от омеги. Пак судорожно выдыхает, прижимаясь лбом к шершавому асфальту, пока сбоку слышатся удары и шорохи. — Ты заслуживаешь лучшего! — вопит Хосок, пытаясь схватить руки младшего, пока Гук наносит ему новые удары, не жалея сил. Хосок сгибается пополам, когда точный удар ломает ему ребра, а сверху Чон добавляет локтем, роняя съеженное тело на пол. — Я сначала и не признал тебя, — ухмыляется Чон, замечая краем глаза Чимина, который, вроде, даже пытается встать, и вытирает кровь с разбитой губы, которую задел Хосок, пытаясь защититься. — Ты похорошел, но остался все тем же дерьмом. — Я просто хотел быть с тобой, — всхлипывает Хосок, медленно поднимаясь с асфальта. В его глазах плещет злоба и ненависть, из-за чего Гук не позволяет себе расслабляться. — Я люблю тебя! Я готов даже убить эту шлюху, лишь бы ты посмотрел на меня! — Да я в жизни на такого, как ты, не посмотрю, — выплевывает Гук и уворачивается от ударов разозленного Хосока, который вопит от моральной боли и пытается разнести все вокруг. — Ты как был психом, так им и остался. — Заткнись! — орет Чон, задевая кулаком бровь Чонгука, рассекая ее. Гук слабо морщится и валит взбешенного Хосока, больно приложив его об асфальт. — Почему ты так со мной… — А тебе напомнить, как ты гнобил меня первое время? Как подставлял? — ухмыляется Чонгук, заглядывая в глаза Хосока. — Ты конченная мразь, которая даже и мизинца Чимина не стоит. Надеюсь, тебе понравится то, что я для тебя приготовил. Чонгук злобно ухмыляется, и Хосок замечает курящего в стороне Намджуна только сейчас, когда его хватают за руки и волокут к машине. — Подожди! Нет! — Чон пытается вырваться, на что Гук хмыкает и спешит к сидящему у стены Чимину. Пак хрипло дышит и смотрит расфокусированным взглядом, пытаясь разглядеть лицо альфы. — Дурак, — шепчет Чим, протягивая руку к лицу старшего. — Зачем было лезть… — Какого хуя ушел без меня? — рычит Чонгук, отталкивая ладошку омеги. — Я же сказал, что заеду! — Прости, — виновато улыбается Чимин, чувствуя несказанную радость и облегчение, смешанные с болью. Чонгук пришел за ним, в который раз. — Еблан, — злобно шипит Гук, подхватывая простонавшего Чимина на руки. — Сколько же с тобой проблем… — Прости, — вновь бормочет Чим, морщась от боли в боку, пока Чон несет его к машине и усаживает на заднее сиденье. — Хватит извиняться, — недовольно хмыкает Чонгук и забирается в машину следом, приказывая водителю ехать домой. Омега утыкается носом в плечо старшего и прикрывает глаза, пытаясь абстрагироваться от всей боли и жжения в ранах, вдыхая родной и приятный аромат. По телу бегут мурашки, отчего оно невольно расслабляется, и Чим засыпает, даже не заметив, когда они подъезжают к дому. Все это время Чонгук пытается унять злость внутри и сжимает кулаки, поглядывая на макушку омеги, который тихо сопит в его плечо. Найти Хосока было трудно, но вот найти потерянного Чимина — не проблема. Если бы Чонгук задержался хоть на минуту, то Хосока еще долго бы отскребали от стены, потому что Чим слишком невинный, чтобы позволять другим его унижать. У альфы трепетное чувство в душе и бабочки в животе, а кроме этого дрожь от одного взгляда омеги и улыбка при виде младшего. Чонгук только сейчас осознает свое отношение к омеге и даже представить боится, как винил бы себя, случись что с Чимином.***
Личный врач в очередной раз осматривает сонного омегу и не сообщает ничего хорошего, вновь направляя на рентген. У Чимина синяки по всему телу и ушибы на боку, а еще губа припухла и нос болит. Ему помогают помыться и надеть чистую одежду, пока Чонгук решает дела с Джуном и провожает врача. Пак кутается в плед, поджав под себя ноги, и тяжко вздыхает, морщась от боли в боку. Новые повреждения и травмы совсем не радуют, но Чимин забывает о них, когда в комнату заходит все еще не переодетый Чонгук. На альфе черная рубашка, облегающая красивое молодое тело, и в тон ей черные брюки. На лице у Гука ссадины и раны, губа покрылась корочкой, а костяшки рук разбиты в кровь. Чим поджимает губы и тянет Чонгука за запястье к себе, когда альфа подходит ближе. — Почему ты до сих пор не обработал раны? — хмурится Чимин и просит прислугу принести аптечку, на что Гук хмыкает и послушно садится рядом с омегой. — Хосок больше не побеспокоит тебя, — тихо произносит Чон, наблюдая за тем, как Пак достает ватку из принесенной аптечки и мочит ее антисептиком, принимаясь обрабатывать раны на его лице. — Не надо было с ним так грубо, — бормочет Пак, дуя на ранки, когда Чон слабо дергает носом. — Мне напомнить, что он пытался и делал с тобой? — фыркает Гук, заглядывая в глаза омеги. — Он бы давно убил меня, если бы хотел. Тебе надо было просто с ним поговорить, — в тон Чонгуку отвечает Пак, аккуратно нанося мазь, боясь даже лишний раз вдохнуть. Лицо Чимина слишком близко, поэтому Чон разглядывает все до мелочей, любуясь сосредоточенным выражением лица. — Он посягнул на мое, — шепчет Чон, придвигаясь ближе к Чимину, который уже наклеивает пластырь на рассеченную бровь. — Как ты нашел меня? — интересуется Чим, встретившись взглядом с альфой. — Установил маячок на твой телефон, когда сегодня утром разбирался с тем странным типом, — Чонгук мягко улыбается, замечая замешательство на лице Чимина. — Я правда не хотел им пользоваться, но случай был критический. Тэхен сказал, что ты пошел домой один, но ни на звонки, ни на сообщения ты не отвечал. — Почему ты пришел? — шепчет Чимин, пробегаясь взглядом по лицу альфы. — Ну, ты ведь не дождался меня, — пожимает плечами Чон. — Нет, я не об этом, — Пак отводит взгляд и смущенно кусает губу, неловко перебирая пальцами. — Ты в который раз спасаешь меня, и я не могу понять, зачем ты это делаешь. — Наверное… Хм, — Чон задумчиво хмурит брови, пытаясь заглянуть в глаза Чимина, а после мягко улыбается, наклоняясь к его лицу. Чимин вздрагивает, когда его лба касаются теплые губы, оставляя невесомый поцелуй. — Я люблю тебя. — Ч-что? — краснеет Пак, закрывая лицо ладошками и глядя на старшего сквозь пальцы. — Я серьезен сейчас. И мы ведь обещали друг другу все рассказывать, — Чонгук поднимается с насиженного места и смотрит на дисплей телефона. — Так, мне пора к Намджуну, постараюсь вернуться пораньше. — Подожди, — Чим вновь хватает альфу за запястье, глядя в его глаза. — Ты… Я… — Чимин тушуется и смущенно смотрит, пытаясь подобрать нужные слова. — В общем… Переодень рубашку. Чонгук лишь смеется, явно ожидая от омеги большего, но просто кивает, оглядывая свою помятую одежду. — Думаю, ты прав, — Чон вновь тянется к омеге и целует его в уголок губ, тихо шепча. — Я буду ждать, когда ты сможешь ответить на мои чувства. — Альфа треплет растерянного Чимина по волосам. — Не скучай без меня и сильно не двигайся. Скоро обезболивающее подействует. Чимин лишь отрешенно кивает, провожая Чона взглядом, а после поджимает губы, прикасаясь дрожащими пальцами к тому месту, где совсем недавно касались губы Чонгука. — Я уже могу ответить, — тихо шепчет Чимин, чувствуя, как горят щеки и бабочки в животе приятно крыльями задевают. Это было неромантично и сумбурно, но Чимину нравится до жути. Действия Чонгука говорят больше, чем его слова.