— А куда мы идем на этот раз? — счастливо щебечет Чимин, оглядываясь по сторонам в большом торговом центре. Чонгук мягко улыбается, сильнее сжимая руку омеги в своей, и молча тянет его к лифту.
Альфа уже неделю ухаживает за Чимином, и это их четвертое свидание за этот небольшой срок. Удивить или обрадовать Чимина, как нечего делать, чем Чонгук и пользуется. Младший слишком эмоциональный и сентиментальный, поэтому получает удовольствие даже от простого букета любимых цветов. Кстати сказать, Чон заметил, что у омеги тяга к растительному миру, и это невольно подталкивает его на определенные мысли по этому поводу. Коль Юнги запретил омеге возвращаться на свою работу, то Чимину надо срочно найти новую, ибо Пак слишком активный и неусидчивый, его надо чем-нибудь занять.
— Кино? Ах, правда? — бормочет Чим, рассматривая витрину с киноновинками. — Я столько лет не был в кинотеатрах…
— Я тоже, — кивает Гук, нагибаясь над Паком и рассматривая афишу. — На что пойдем?
— А почему именно кино и почему в такое время? — не унимается Чим, напрягаясь всем телом от близости с альфой. За эту неделю Чонгук ни разу не пытался даже просто поцеловать, поэтому находиться в такой близости для Чимина очень волнительно. Омега смущается своих же мыслей, чувствуя табун мурашек по телу, а Чонгук направляется к кассе и покупает два билета на какой-то боевик, и после этого вновь берет Чимина за руку.
— Ну, в кинозале очень романтичная и интимная обстановка, — улыбается Чон, ведя за собой омегу. — Мы, конечно, могли бы посмотреть фильм и дома, но согласись, что выбираться из дома вдвоем куда приятнее.
Чимин смущенно улыбается и вырывает из рук альфы билеты, разглядывая их, а после ускакивает вперед, оставляя Чонгука позади. Чон тихо смеется, провожая взглядом омегу, и не верит своему счастью. Раньше альфа не задумывался, почему некоторые из его круга так упорно держатся за своих омег, не подпуская близко, но и не отпуская их. Они прекрасно понимают свое желание в продолжении рода, но в то же время альфы знают всю опасность, которая будет подстерегать омег рядом с ними. Такого же мнения и Намджун. Только вот у Чонгука нет страха перед тем, что будет, потому что он привык жить сегодняшним днем. И думать о том, что может случиться с его омегой он не собирается. Потому что Пак сейчас рядом с ним, он в безопасности. И Гук сделает все, чтобы так продолжалось еще очень долго.
Состояние омеги почти нормализовалось, правда Чимин все еще боится покидать стены дома в одиночку, но и это поправимо, только все же несет за собой определенные последствия. Пак может привыкнуть к постоянной защите и не сможет потом нормально жить. И это единственное, что напрягает Чонгука. Он, конечно, прекрасно понимает поведение Чимина, но в последние дни альфа пытается ограничивать омегу в пользовании телохранителей. Пак должен понять, что его никто не сможет защитить, если он будет полагаться только на других. Только, кажется, Чон делает что-то не так, потому что Чимин щетинится и обижается, из-за чего у них ссоры по вечерам и обида до самого утра. К счастью, Чимин быстро отходит и умеет прощать.
— Вон наши места, — шепчет неожиданно появившийся рядом Чимин и тянет за рукав задумавшегося альфу, усаживая его на предпоследний ряд.
В зале прохладно и темно, отчего Чим жмется ближе, удобнее усаживаясь. Чонгук рассматривает макушку омеги, задумчиво перебирая пряди его волос пальцами, и даже не замечает, когда фильм начинается.
Чимин испуганно вздрагивает на особенно неожиданных и громких моментах, из-за чего Гук смеется и приобнимает его, умиляясь из-за реакции омеги. Чимин закрывает свое лицо пухлыми пальчиками, на которых Гук акцентирует свое внимание. У Чимина определенно не хватает еще одного кольца, и Чон дает себе мысленную установку, что надо бы посмотреть размер колец омеги.
— Ты смотришь или нет? — возмущенно бормочет Пак, поднимая свой взгляд на Чонгука. — Скоро дыру во мне прожжешь своим взглядом.
— Просто ты красивый, — пожимает плечами Чон, тут же замечая румянец на щеках омеги, когда свет от экрана падает на его лицо.
— Перестань меня смущать, — шепчет Чимин, отстраняясь от альфы и откидываясь на спинку кресла.
— Перестань быть таким милым, — улыбается Чонгук и треплет Чимина за щеку, переводя взгляд на большой экран.
Спустя несколько минут Чонгук замечает оголенную, выглядывающую из-за порванных в некоторых местах джинсов, коленку омеги, и ловит себя на мысли, что не может налюбоваться Чимином. Это безумно глупо и нелепо, не дай бог кто узнает, ведь такое поведение для альфы не свойственно. Как влюбленный школьник, ей-богу. Хотя Чонгук именно таким себя и чувствует.
Шаловливая рука непроизвольно опускается на бедро Чимина, отчего Пак тут же напрягается и замирает, опуская взгляд на длинные пальцы альфы. Чонгук сидит как ни в чем не бывало, смотря фильм, а вот Чимину теперь не до сюжета и боевых драм, у него мурашки по телу и непрошенное возбуждение скапливается где-то внизу живота. Потому что ладонь Чонгука поднимается все выше, а после замирает у основания чиминовского бедра. Пак судорожно выдыхает, пытаясь утихомирить сердцебиение и собственную возбудимость, ведь завестись от такого невинного прикосновения — просто стыдно. Чимин с тихим писком хватает руку Чона, когда тот пытается переместить ее еще выше, на что Чон ухмыляется, сжимая ладошку омеги в своей руке и переплетая их пальцы.
— Ты так долго игнорировал мою одинокую руку, — наигранно обиженно шепчет Чон на ухо краснеющему Чимину.
У Пака второй день странное состояние и низ живота тянет, наталкивая на мысли о приближающейся течке, которая могла задержаться из-за стресса. Омега нервно пересчитывает в голове дни, судорожно вспоминая, когда у него закончилась предыдущая течка, а после крупно вздрагивает всем телом, резко вдыхая усилившийся для его восприятия цветочный запах. Мелкая дрожь овладевает всем телом, а внизу начинает все пульсировать. Рука альфы неожиданно горячая и приятная, отчего у Чимина жесткое желание вновь ощутить ее на бедре и желательно без джинсов. Желательно повторить все это вообще где-нибудь дома на кровати.
— Все в порядке? — судорожный выдох прямо в ухо, и Чим не сдерживает тихого стона. Кожу обдает горячее дыхание, а лицо горит от смущения, потому что где-то внизу, в штанах, член невольно откликается на хриплый шепот альфы. — Ты весь горишь и трясешься.
— Ч-Чонгук-а, — томно выдыхает Пак, вцепившись в руку альфы пальцами. В зале становится душно, а от рядом сидящего Чонгука кружит голову и сводит тело, мышцы ануса зудят и сжимаются, принося неприятные ощущения.
— Тебе плохо? — уже взволнованно спрашивает Чон, прикасаясь ладонью к горящим щекам младшего.
Пак сладко стонет и невольно выгибается, крупно вздрагивая от такого легкого прикосновения. Долгое воздержание и многолетнее одиночество сказывается не только на длительности течки, но и на чувствительности молодого тела, поэтому Чимин закусывает губу и пытается свести ноги, чувствуя, как боксеры мокнут и прилипают к влажной коже. Природная смазка обильно вытекает из заднего прохода и норовит промочить джинсы.
— Гуки, — только и выдыхает Пак, ерзая бедрами по креслу и пытаясь хоть как-нибудь утихомирить зуд в заднице.
— Блять, только не говори мне… — Чонгук судорожно вдыхает аромат течного омеги и скользит свободной ладонью меж ног Чимина, отчего тот невольно раздвигает их шире и толкается бедрами навстречу. Длинные пальцы проходятся по джинсам, которые уже насквозь мокрые. Дрожь тела омеги передается и Чонгуку, когда до него доходит весь ужас ситуации. Если сейчас же не изолировать от него Чимина, то он может и не сдержаться.
Альфа подхватывает мало сопротивляющееся тело, вынося его из зала, где Чимин своим запахом успел уже привлечь немало альф, и несет его на выход, пытаясь не дышать все это время. В брюках неприятно ноет, а член упирается головкой в ширинку, которая вот-вот треснет по швам от такого напора. Чимин слишком сладко и волнительно пахнет, Чон просто не может игнорировать тот факт, что у него на руках его омега, который к тому же тяжело дышит и скулит.
— Я отвезу тебя к Юнги-хену, — хрипит Чон, когда замечает припаркованную машину, и спешит к ней, открывая заднюю дверцу. Водитель тут же заводит мотор, видя по состоянию Гука, что его могут и выебать, если он будет медлить.
— Ты не можешь меня б-бросить в таком состоянии, — судорожно бормочет Чимин, вцепившись в рубашку Чонгука пальцами. Альфа тихо рычит и пытается вынырнуть из машины, чтобы закрыть дверь, но Чимин не дает, обвивая его шею руками.
— Да что ж с тобой делать, — хрипит Чонгук, забираясь в машину полностью, закрыв дверь и нависнув над покрасневшим то ли от смущения, то ли от возбуждения Чимином.
— Н-не знаю, — Чимин облизывает пересохшие губы и обхватывает торс Чонгука ногами, прижимая его к себе. Между ними всего несколько миллиметров расстояния, и этого хватает, чтобы ощутить возбуждение и температуру тел друг друга.
— К Юнги. Быстрее, — приказывает Чонгук водителю, осматривая возбужденного и до ужаса сексуального Чимина под собой. Чон точно не сможет сдержаться, если Чим продолжит ерзать и тереться об него, но омегу уже не остановить. У Пака перед глазами пелена возбуждения, а в штанах давно все намокло.
— Я сойду с ума, — хнычет Чим, когда Чонгук избегает его поцелуев и никак не прикасается, лишь придерживая бедра омеги, чтобы тот не задевал его пах своим.
— Я же выебу так, что сидеть не сможешь, — рычит Чонгук в шею Чимина, стараясь игнорировать аромат, что забил уже все легкие.
— Выеби, — в ответ стонет Чимин, вздрагивая от горячих губ и влажного языка.
Чонгук вжимает Пака в сиденье и делает поступательное движение бедрами, вжимаясь в Чимина, отчего омега скулит и стонет, выгибаясь от такого издевательства. Чонгук продолжает имитировать секс, делая толчки более резкими и потираясь об пах младшего, пока Чимин изнывает от жуткого желания и боли.
В машине становится жарко, а спертый воздух щекочет нос. Аромат цветов сливается с земляникой и сливками, создавая нереальное соединение. От пошлых стонов Чимина не по себе становится даже водителю-бете, который уже краснеет и сильнее сжимает пальцами руль, несмотря на то, что вроде взрослый мужчина, все должен понимать. Чонгука возбуждает даже замутненный взгляд омеги, что уж говорить об остальном, поэтому он несдержанно впивается в пухлые губы, заглушая развратные стоны, слетающие с них. В любой другой момент Чимин бы сопротивлялся или жутко смущался, но сейчас он неловко отвечает и даже пытается вести, но Чон подавляет любые попытки омеги, прикусывая его нижнюю губу и посасывая ее.
— Приехали, — слышит Чон как через толщу воды, потому не сразу понимает, куда они приехали и зачем. Только когда маленькая ладошка Чимина ложится на его пах, до альфы доходит, что он вообще здесь забыл.
Чонгук кое-как отстраняется от Чимина и помогает тому выбраться из машины, только вот ноги совсем не держат омегу, потому он почти падает, но Чон вовремя успевает подхватить его тело. До нужного этажа они добираются почти без происшествий, правда у Чимина теперь засосы по шее и синяки на бедрах, потому что в лифте слишком томительно и невыносимо.
— Не оставляй меня, — хнычет Пак, когда Чон уже в третий раз долбится в закрытую дверь. Юнги словно игнорирует или вообще отсутствует, но шорох в квартире говорит об обратном. — Умоля-я-яю.
— Какого, мать ва… — Юнги так и замирает с открытой дверью и открытым ртом, осматривая довольно-таки забавную картину. Смущенный брат почти виснет на Чонгуке, пытаясь прижаться к нему всем телом, пока Чон невозмутимо смотрит в глаза хена, делая вид, что это не у него сейчас стояк в штанах и что это не его рука сжимает аппетитную задницу Чимина. Правда Юнги с взъерошенными волосами и оттопыренной ширинкой выглядит сейчас не лучше парней.
Мин сначала непонимающе изгибает бровь, а потом замечает мокрое пятно на той самой заднице, где все еще покоится рука альфы.
— Забирай, пока я его не отымел у тебя на глазах, — шипит Чонгук, на что Чимин жалобно всхлипывает и сильнее льнет к его телу.
— Не надо, не уходи, — шепчет Пак, пока Юнги резко закрывает дверь. Чонгук, если мягко сказать, охуевает, хотя Чимин не меньше.
Через несколько секунд дверь вновь открывается и в коридор выталкивается полураздетый Тэхен, который растерянно смотрит на сладкую парочку и прикрывается своей рубашкой. Альфа улавливает запах течного Чимина и судорожно сглатывает, выдавливая улыбку.
— Все, понял, позже заскочу, — хихикает Тэ и машет нахмуренному Юнги, который заталкивает в квартиру своего брата, вновь захлопывая дверь и закрывая ее на замок.
Чонгук потерянно смотрит на закрытую дверь, слыша сдавленные стоны за ней, и поджимает губы, не замечая неловко мнущегося рядом Тэхена.
— Никогда не думал, что буду стоять обиженный и возбужденный посреди коридора, — вздыхает Тэ, натягивая рубашку и застегивая ее. — Такой секс обломился.
— И не говори, — вздыхает в ответ Чонгук, нажимая на кнопку и вызывая лифт. — Тебя подбросить до дома?
— Было бы неплохо, — широко улыбается Ким и невольно смущается, заслышав громкий стон из квартиры Юнги. — Несладко же ему придется. Зря ты его не…
— Я боюсь, что он потом будет шарахаться от меня, — Чонгук прижимается лбом к холодной стене и пытается унять дрожь в теле, только вот одежда пропахла Чимином, а возбуждение никуда не уходит. — Слишком мало времени.
— Если Чимин сам на тебе вис, значит, он давно все обдумал, — пожимает плечами Ким, проходя в лифт и глядя на стоящего на месте Чонгука. — Так что лучше подумай хорошенько. Думаю, теперь ему будет в разы больнее, ибо его в прямом смысле оторвали от своего альфы.
Чонгук в нерешительности кусает губы и косится на дверь, за которой скрыт его омега, а после глубоко вдыхает, улавливая нотки земляники со сливками. Альфа не знает, поступил ли он правильно, и стоит ли вернуться, чтобы забрать то, что принадлежит ему. Чимин и вправду настойчиво предлагал себя, хотя с его-то характером этого можно было не ждать. Гук поджимает искусанные губы и растерянно смотрит на улыбающегося Тэхена, пока двери лифта не закрываются.
Чонгук сам не знает, готов ли к новому шагу.
***
В комнате стоит полумрак, лишь небольшие подсветки освещают просторное помещение, где находится лишь одно единственное кожаное кресло, на котором восседает Чонгук. Интимная музыка отдается битами где-то в ушах, отчего парень ерзает по креслу от предвкушения. Прямо напротив альфы поблескивает металлическая полированная труба, привлекая к себе внимание. Чон ухмыляется, когда дверь в комнату тихо отворяется, рассеивая легкую дымку, стелющуюся по полу.
Чонгук осматривает заинтересованным взглядом фигуру молодого парня, что медленно подходит к шесту, закусив свою блядскую пухлую губу. Омега (судя по запаху земляники со сливками) медленно расстегивает две верхние пуговицы своей белоснежной рубашки, что так идеально подчеркивает его крепкую грудь и хрупкие плечи, а закатанные рукава дают Чонгуку возможность насладиться тонкими запястьями, на которые у альфы фетиш. Короткие черные шортики, так удачно облегающие шикарные ягодицы, едва прикрыты под полами широкой рубашки.
Пошлый взгляд из-под черной кружевной повязки — и Чон напрягается всем телом, заостряя внимание на блеснувшем камушке на шее омеги. Чон только сейчас замечает черный чокер, и шумно сглатывает, когда парень делает волну телом, обхватывая руками пилон. Свет падает на лицо омеги, отчего у Чонгука шок в глазах и возрастающее с каждым плавным движением гибкого тела возбуждение в штанах. Чимин обвивает своими шикарными ногами пилон, а после, зафиксировав тело руками, раздвигает их, демонстрируя не только идеальную растяжку, но и все то, что Чон предпочел бы видеть лишь в своей постели. Альфа сглатывает вязкую слюну и уже не контролирует свое тело, особенно ту часть, что ниже пояса.
Чимин резко съезжает на шесте на пол, облизывая свои полные губы и сдерживая ухмылку. Чонгук наблюдает, как завороженный, боясь лишний раз вздохнуть, пока Пак медленно поднимается, извиваясь вокруг пилона, и после прижимается ягодицами к трубе, обхватывая ее, отчего шортики плотно обтягивают накаченные ягодицы. Чонгук давится воздухом от такого зрелища и еле сдерживает своего дружка в штанах. Омега трется о пилон, медленно расстегивая рубашку полностью, обнажая свой торс перед Чонгуком. Обзору альфы открывается прекрасное молодое подкаченное тело, но взгляд упорно опускается ниже пояса.
Пак становится на колени и медленно ползет в сторону Чонгука, отчего свет вновь падает на его лицо, а альфа замечает игривый блеск в глазах и ярко-красные волосы, которые до этого рассмотреть не удалось.
У Чонгука член на волю просится и кончики пальцев покалывает от желания нагнуть Чимина прямо сейчас, чтобы он цеплялся своими пухлыми пальцами за гребанный шест, о который терся секундами ранее, и громко стонал, беря самые высокие ноты, на которые только способен.
Чимин устраивается между ног альфы, раздвигая его колени, и развратно скользит кончиком языка по своим губам. Чонгук готов поклясться, что почти кончил от одного лишь зрелища, потому что прямо сейчас перед ним сидит Чимин, сочетая в себе столько фетишей, что обкончаться и не встать.
Ладонь омеги проходится по возбуждению старшего, отчего Чон толкается бедрами навстречу и уже представляет эти шикарные губы на собственном члене. А еще перед взором мелькают крепкие ягодицы, желательно покрасневшие от грубых шлепков, пока Чимин расстегивает ширинку брюк и стягивает их с альфы.
Чонгук резко дергается от громкой музыки под ухом и распахивает заспанные глаза, чувствуя, как внизу живота все тянет, а член оттопыривает ткань трусов. Альфа со стоном хватает телефон и почти посылает позвонившего так не вовремя. Мокрый сон с участием такого развратного Чимина был нещадно прерван на самом интересном.
— Ким Намджун, я выдеру тебя во все щели, мудак ты ебаный, — хрипло шипит Чонгук в трубку, злобно сжимая ее пальцами.
— Это кто еще кого выдерет, — усмехается наглый голос, а после слышится шорох и тихий стон. — Блять, Джин, ты мне сейчас член откусишь!
— Господи, — стонет Чон, переводя взгляд на настенные часы. — Время уже ночь, а ты все не натрахаешься.
— Я не видел принцесску три дня, так что вполне заслуживаю хороший отсос за столь долгое ожидание, — с придыханием бормочет Намджун. — Я че звоню-то…
— Смерть свою ищешь, — хмыкает в ответ Чон, не дожидаясь продолжения.
— Да ладно тебе, ты парень одинокий, так что не думаю, что я обломал тебе что-нибудь интересное, — смеется Джун, а после невольно стонет. — Блять…
— Еще как обломал, — обиженно бормочет Чон, разглядывая свой стояк.
— Да Чимин уже неделю у Юнги зависает, не надо мне пиздеть, — хрипло посмеивается друг.
— Говори, че надо, пока я тебя без секса не оставил, — недовольно фыркает Гук, не в силах слушать пошлые стоны и причмокивания на заднем плане.
— Я хотел обсудить один момент, давай пересечемся в клубе через часик? — Нам тяжело дышит и, кажется, ухмыляется, совсем забыв про нормы приличия.
— Ох, хорошо, — вздыхает Чон. — Удачно кончить.
— Спасибо, бро, — бормочет Джун и отключает вызов, отчего Чонгук тихо рычит на свой мобильник.
— Трахается он там, пидор, а мне такой сон обламывает, — Чонгук оттягивает резинку трусов, заглядывая внутрь, и хмурится. — А ты че смотришь? Ни от кого покоя нет, ей-богу.
Чонгук отпускает резинку, отчего та бьет по животу, и медленно плетется в ванную. Справляться-то с проблемой как-то надо.
***
Чонгук крутится в кожаном кресле, разглядывая скучающим взглядом свой кабинет. В принципе, он почти похож на ту комнату, что ему снилась часами ранее, только вот здесь слишком много лишних предметов и нет самого важного — Чимина. У омеги течка затягивается и проблемы, кажется, большие, потому что Чонгук, сука такая, боится испортить цветочно-конфетный период их отношений и разрушить все то, что так упорно строил гребаным сексом. Да и Чимин не рад будет, если все произойдет чисто из-за инстинктов, именно поэтому Гук сдерживает себя уже который день и узнает о состоянии омеги лишь от Юнги, который обещает яйца оторвать и член на съедение котам отдать, если Гука рядом заприметит. Чимин и вправду не готов. Ну или не готовы Юнги и Чонгук, а Пак страдает от этого.
— Давно здесь? — Джун заваливается на соседнее кресло и протягивает красную папку Чонгуку. — Прости, я думал, что закончу быстрее.
— Ты хотел сказать кончу? — морщится Чон и открывает папку, рассматривая содержимое.
— Ну, и это тоже, — широко улыбается друг.
— Я бы на месте Сокджина послал тебя. Очень надеюсь, что он скоро так и сделает, — Чонгук задумчиво бормочет и заостряет внимание на знакомом имени, мелькнувшем в тексте на листке бумаги.
— Он и так в последнее время странный, — отрешенно произносит Джун, видимо, думая о своем. — Кажется, я перегибаю с ним палку, но никак не могу себя исправить. Я привык к тому, что он всего лишь подстилка.
— А ты попробуй понаблюдать за ним со стороны, — усмехается Чонгук. — Уверяю тебя, ты узнаешь столько нового.
— Я на ебанутого похож? — искренне удивляется Ким. — Нахуй он мне сдался.
— Тогда и нехуй мне тут на мозги капать, — хмыкает Чон и тычет длинным пальцем в текст. — Ты проверил это место?
— Да, Хосока там уже нет, — кивает Ким, переводя взгляд с папки на стеллаж с алкоголем. — Мы никак не можем его поймать, он всегда на шаг впереди.
— Пока эта тварь не получит по заслугам, я не успокоюсь, — рычит Чон, отшвыривая от себя папку.
— Успокойся, никуда он не сбежит, — усмехается Джун и направляется к стеллажу. — Может, выпьем?
— Я слишком взбешен, — фырчит Гук, скребя зубами от злости. — Чем быстрее мы разберемся с этой сукой, тем лучше будет для Чимина.
— Я смотрю, кто-то реально втюхался, — улыбается Нам, наливая себе в стакан коньяк.
— Кто-то жениться собирается, — ухмыляется Чон, когда замечает ожидаемую реакцию. Ким чуть не роняет бутылку, ошарашенно глядя на младшего. — И не смотри так, в отличие от тебя я не собираюсь проебывать свою молодость.
— Пиздюк, — хмыкает Нам, на что Чон машет рукой и отвлекается на вибрирующий телефон. На губах младшего тут же расцветает улыбка, а всю злость как рукой снимает.
— Да, куколка? — ухмыляется Чон, отвечая на звонок. Джун закатывает глаза и выпивает коньяк залпом, вновь наполняя бокал. — Сейчас? Хорошо, через десять минут буду.
— Подкаблучник, — усмехается Джун, за что Чон сверлит его недовольным взглядом, а потом мягко улыбается.
— А ты чем лучше? — язвит в ответ Чон. — Как только Джин объявился, сразу же ноги перед ним раздвинул. Я уже начинаю сомневаться, что это он твоя подстилка, а не наоборот.
Чон тихо смеется и покидает кабинет, оставляя растерянного Джуна одного. Этот мелкий нарывается и уже давно, но сделать Нам ничего не может, потому что Гук, сука такая, чертовски прав.
***
— Привет, — смущенно бормочет счастливый Чимин, неловко ерзая по сиденью машины.
Чонгук осматривает потрепанного и помятого омегу, замечая темные круги под глазами и искусанные губы. Запах все еще ощутимый, но уже не такой резкий, как раньше, поэтому Чон вдыхает его полной грудью, наслаждаясь родным ароматом.
— Ты почему не спишь? — интересуется Гук, заглядывая в глаза младшего. В голове невольно всплывают обрывки из сна, отчего Чону становится неловко. Сидящий перед ним Пак совсем не вяжется с тем парнем, что так изящно извивался у шеста.
— Я соскучился, — невольно улыбается Чимин, перебирая пальчиками. — А ты не рад меня видеть?
— Просто я переживаю за твое состояние, — вздыхает Чон, заводя машину. — Куда поедем?
— Домой, — бормочет Пак, потупив взгляд. — Я устал.
— Может, ты окончательно ко мне переедешь? — ухмыляется Чон, замечая румянец на щеках младшего. — Без тебя было тоскливо.
— А не странно, что мы начнем жить вместе после недели отношений? — бормочет Пак, пряча взгляд.
— Вообще-то, мы встречаемся уже две недели, — Чонгук внимательно следит за дорогой, изредка поглядывая на омегу. Ладонь альфы опускается на колено Чимина, отчего тот вздрагивает, растерянно глядя на старшего. — И живешь ты у меня уже почти месяц. Я привык к твоему присутствию, лишать меня этого будет несправедливо с твоей стороны.
— Х-хорошо, я подумаю, — неловко улыбается Чим, осторожно опуская ладошку поверх руки Чона. — Гуки… Спасибо, что…
— Чим, мы с тобой взрослые люди, причем состоим в отношениях. Давай не будем друг друга стесняться и начнем высказывать все, что думаем? — улыбается Гук, мельком взглянув на младшего. Пак в ответ активно кивает головой и широко улыбается на предложение старшего.
Чонгук, сам того не зная, делает действительно новый и важный шаг в этих отношениях. Чимин совсем неопытный и робкий, но Чонгуку это до безумия нравится. Он обязательно добьется от Чимина уверенных слов и действий, нужно только немного подождать.
