My happy ending

У меня тоже был любимый человек... Слова Даю крутились в его голове на повторе уже несколько часов. Сразу после окончания этого ужасного ужина, Цин отвез Лин Чжи домой, а сам отправился в зал и теперь методично бил по груше, стараясь привести свои мысли и чувства в порядок, но у него ничего не получалось. У меня тоже был любимый человек... Даю был в кого-то влюблен, а этот человек разбил ему сердце. Но кто этот человек? Какая-то часть Ван Цина упорно намекала, что это был он, но не могло же это оказаться правдой? Все это бред. С другой стороны, Даю никогда не говорил о ком-то особенном. Можно подумать, ты говорил, ехидничало подсознание голосом, подозрительно похожим на Цюши, и Цин с еще большей силой атаковал грушу. У меня тоже был любимый человек... Они с Даю поладили настолько быстро, что все часто думали, будто они знакомы с пеленок. Иногда они шутили, что сожалеют, что не познакомились раньше, потому что столько драгоценного времени было упущено. Иногда, Цин думал это совершенно серьезно, потому что Цзянь Юй был...родным. Все его привычки и движения моментально откладывались в подсознании и легко поддавались дешифровке, не говоря уже о том, что его зацикленность на ерунде и излишнюю бережливость Цин считал милым, в то время как всех остальных они иногда сводили с ума. У меня тоже был любимый человек... В их отношениях всегда было много прикосновений: при разговоре, Цин всегда так или иначе касался Даю, чаще всего его коленки. Сам же Юй часто прикасался к его запястью. Но они просто не обращали внимания на это. Цин настолько привык постоянно касаться Даю, что когда они расставались на несколько дней, то при встрече он несколько минут не выпускал его из объятий, вспоминая ощущения, запах кожи и родное тепло. Когда ему предложили роль Чи Чена, то Цин знал, что будет играть только с Даю. Потому что только ему он мог полностью доверять и только с ним мог расслабиться. Потому что Даю был самым лучшим на их курсе, потому что это была их общая мечта, потому что Юй был родным. Он был его. Он меня предал... В ушах эхом звучат эти слова, сказанные с холодом и даже презрением, но все это напускное, потому что Цин слишком хорошо знает Даю, поэтому слышит неприкрытую боль разбитого сердца. Ему немедленно хочется избить до смерти того человека, который смел так поступить с его Даю, вот только... У меня тоже был любимый человек... Он меня предал... Цин резко останавливается, вспоминая тот момент на своей вечеринке, когда они с Даю разговаривали после представления Лин Чжи. В глазах его друга была боль и разочарование. Это объясняло многое: что он ушел с Юйем, что ночевал у него, что отрывался на съемках и всячески игнорировал Цина. Но не мог же он серьезно... А потом Цин вспомнил свой разговор с Джейсоном и свою реакцию, когда тот сказал, что с удовольствием бы увел у него Даю. Фей смотрел на него с разочарованием и откровенной насмешкой, когда он говорил о своей невесте и удивлялся, почему все решили будто они с Даю пара. Но ведь тогда на съемках, Цин ни разу не вспомнил о Лин Чжи и нисколько не переживал из-за их расставания. Ему было комфортно снимать интимные сцены с Даю, ему нравилось целовать его и обнимать, постоянно касаться. Он бесился, когда кто-то пытался флиртовать с Юйем или занимал его внимание слишком долго. И это ничуть не изменилось после окончания съемок: в конце концов, он действительно готов был запустить стулом в тех фанбоев в Шэньчжэне, которые были достаточно наглыми, чтобы кричать, что они любят Даю. Цин до сих пор помнил, что тогда сказал ему Даю, отчего он сразу успокоился и вновь стал добрым и пушистым. Я твой. У меня тоже был любимый человек... Он меня предал... Когда Цин искал идеальную песню для их совместного сингла, то руководствовался сердцем: он знал, что узнает ее как только услышит. Так и вышло: как только он услышал «This summer», то понял — это их песня. Джейсон сначала сомневался, поэтому задал весьма закономерный вопрос: - Почему именно она? - Потому что слушая её, я вижу улыбающиеся глаза Даю. Джейсон внимательно посмотрел на него, а потом растрепал волосы и согласился отдать ему эту песню. Потом ему пришлось пережить еще много придирок пока она не зазвучала так, как надо. Она звучала как Ван Цин и Фэн Цзянь Юй и это была самая прекрасная мелодия, которую Цин подарил Даю на день рождение. Он до сих пор очень четко помнит этот момент, который неизменно вызывает у него улыбку. Флэшбэк Даю был расстроен очередной порцией грубых и откровенно злых комментариев, хотя старался не показывать этого, но Цин знал его слишком хорошо и видел складку между бровей, отстраненность и сжатые кулаки. Не долго думая, он решил вручить свой подарок раньше, чем планировал. - Ты решил подарить мне свой айфон? - удивился Даю, когда Цин протянул ему смартфон. - Ты ведь знаешь, что я не приму? - Конечно, знаю, - закатил глаза Цин: они уже сто раз это обсуждали. Юй всего хотел добиться сам и никогда не принимал дорогие подарки. Цин мог бесконечно дуться, потому что Даю заслуживал самого лучшего и ему хотелось дать это все ему, но он также слишком уважал Юйя и его принципы. - Тут кое-что другое. - О, боже, ты ведь не запостил очередной скриншот из нашей постельной сцены с какой-нибудь собственической подписью? - Это было один раз! - смутился Цин, зная, что ему до смерти это будут припоминать, но ничуть не жалея. Отогнав эти мысли, он протянул ему наушники. - Просто надень. Юй удивленно приподнял брови, но послушно вставил наушники и стал ждать. Цин сделал глубокий вдох, нервничая так, как будто собирался предложение делать и нажал на «плей». - Помнишь, ты говорил, что хотел бы выпустить альбом? - начал Цин, когда трек закончился, а Даю кивнул. - Это пока только одна песня, но... - Хочешь сказать?.. - Она еще сыровата и текст нужно будет переписать, - затараторил Цин, - но если ты захочешь, это будет наша песня. Даю продолжал как-то странно смотреть на него и нервы Цина потихоньку сдавали: неужели он ошибся с выбором? Или это было уже слишком? - Ну или можем поискать еще или... Даю вдруг обнял его, шепча на ухо: - Она идеальна. Спасибо. Цин наконец смог расслабиться и обнял Даю, прижимая его ближе. - С днем рождения, - улыбнулся он, смотря в счастливые глаза Юйя. Он сам не знал, что на него нашло, но он наклонился и поцеловал Даю в губы. И ведь такие спонтанные поцелуи были не в первый раз, но Цин просто отмахивался от них. Это ведь всего лишь легкое касание, которое ничего не значит. Поняв, что он сделал, Цин быстро отстранился и пробормотал извинения. Даю рассмеялся, прижимая его ближе к себе и шепча на ухо: - Это самый лучший подарок. Из воспоминаний Ван Цина вырывает уведомление о новом упоминании его имени на вейбо. Решив отвлечься, он открывает этот пост и видит новое видео. О нем и Даю. Видео показывает их отношения с самого начала съемок Атаки и до последних публичных появлений. В целом, оно очень милое и теплое, но там также есть сцена их знаменитой практики «пастельной» сцены и Цин невольно залипает. Потому что давно забытые эмоции вновь всплывают на поверхность. Эта сцена была единственной, репетицию которой они откладывали на потом уже некоторое время. Наконец, Цзи Дань буквально приперла их к стенке и сказала просто сделать уже это. Сначала было дико неловко и они переодически срывались на смех. Цзи Дань лишь качала головой и грозилась добавить еще более откровенных сцен. Наконец, поменявшись одеждой, они решили, что доведут эту сцену до конца. И все случилось именно так, как они потом рассказывали: все произошло естественно. Цину не хотелось представлять кого-то другого на месте Даю, как ему советовали некоторые знакомые, потому что в тот момент он действительно хотел Юйя. В какой-то момент он как будто потерял контроль и только хриплый голос Даю смог вывести его из этого тумана и напомнить о том, что они всего лишь играют. Однако, уткнувшись лицом в шею Даю и стараясь не вслушиваться в его стоны, засосы хотелось оставить самые настоящие. И ведь точно также случилось на самих съемках: они настолько увлеклись, что режиссеру несколько раз пришлось крикнуть «Снято» прежде, чем они с трудом оторвались друг от друга, все еще тяжело дыша. - Я такой идиот, - тихо пробормотал Цин, опускаясь на пол и прислоняясь к стене. Он мог бы уже давно понять, что все это было не просто так, что если бы он действительно любил Лин Чжи, то вспомнил бы о ней хоть раз. Но у него был Даю. И никто больше не имел значения. Желая окончательно убедиться в своих умозаключениях, он открыл фотопленку на телефоне и пролистал фотографии. Все его друзья знали, что он не любит хранить всякий хлам, поэтому в фотопленке у него были только действительно важные для него люди. Несколько фотографий семьи, десяток с различными друзьями, парочка с тем милым котенком, который был в их клипе. А потом они с Даю на фанмитинге, на прогулке, на церемонии, они с фанатами. Даю с ВинДи, на занятиях, на выпускном, в общежитии, сонный на его диване и готовящий на его кухне. Еще штук сто с Юйем. И одна с Лин Чжи. А еще он вдруг вспомнил картинку того, как выглядел его вейбо до того, как он его удалил: почти все посты были с Даю. А пароль на его телефоне был датой их знакомства, потому что точное число знал только он и Юй. И у них кстати были парные кольца, которые они купили после фанмитинга в Чэнду, как обещание, что не смотря ни на что будут вместе. Куда бы он не посмотрел, везде в его жизни был Даю, Даю, Даю. А он собирался зимой жениться на Лин Чжи. - Вот же блять, - простонал Цин, ударяясь затылком о стену.