Ты со мной?

Это было неестественно холодное лето. Солнце почти не светило, и серые тучи застилали всё небо, поглощая любую надежду на хорошую погоду. Было пасмурно. Город жил в тени. Погода не вызывала никаких светлых эмоций… Этим летом Арнольд подрабатывал в маленькой фаст-фудной забегаловке на Дэлмер-стрит — уже вторую неделю. Он принимал заказы, разносил их, вытирал столики, а после закрытия мыл полы и туалеты. Но он не жаловался. Деньги нужны ему: он не хотел зависеть от бабушки и дедушки. К тому же юношеская мечта починить дедушкин паккард не покидала; для этого нужно было купить множество всяких деталей. Да и чувство самостоятельности приятно грело разум. Ему, несмотря ни на что, нравилось работать с людьми. Арнольду каким-то волшебным образом удавалось завязать диалог с клиентами, расположить их к себе так, что они даже пытались каким-то образом помочь вежливому официанту — щедро оставляли на чай. Люди прекрасные в большинстве своём. Мотивация у него была, но работа не приносила Арнольду особого удовольствия. Ему действительно приходилось вкалывать. Когда вечером он приходил домой, порой не было сил просто поужинать или даже помыться. Заходя в комнату, Арнольд запирался, переодевшись в пижаму, ложился в постель. На часах обычно светилось 23:20. Жара. Невыносимая жара стоит на кухне. Это очень мешало работать! Форменная майка, сделанная из дешёвой синтетики, пропахла маслом, жиром, потом. Сколько её не стирай! Именно поэтому Арнольд успел влюбиться в пасмурную погоду. Ветер с побережья, уже какой день заставлявший жителей Хиллвуда надевать лёгкие куртки и всё равно ёжиться от холода, возвращал Арнольду силы на некоторое время, чтобы просто доползти до дома. В один из таких вечеров Арнольду пришлось закончить позже, чем обычно. Так получилось, что девушка с нестандартным именем Рут слишком поздно возвращалась из библиотеки и решила побаловать себя чизбургером и колой-лайт. Несмотря на то, что Арнольд, уходивший обычно последним, так как исполнял обязанности уборщика, уже собрался закрываться, он всё же принял заказ, сам сделал чизбургер и налил колу. Он пытался завязать разговор, потому что чувство чего-то упущенного, проснувшееся сразу же в тот момент, как Арнольд увидел Рут, начало его мучить. Оно часто беспокоит, если самый нужный момент в далёком прошлом был упущен: когда просто ты прошёл мимо, не решившись сказать: «Привет», и даже не улыбнулся. Особенно, если это был далеко не единственный такой момент. — Уже довольно темно. Откуда ты? А может, ещё можно что-то вернуть? Надежда возникла с колоссальной скоростью и силой, начала рисовать счастливые, невыносимые от осознания нереальности картинки, но в присутствии Рут они казались вполне осуществимыми. Надо только сделать шаг. — Ой, да так. Засиделась в библиотеке. Парниша, хочешь совет? Если не хочешь попасть в рабство, не поступай на филологию! — Арнольд ухмыльнулся и посмотрел на Рут. Её круглые серёжки из зелёного стекла с чёрной спиралью, плотный бежевый свитер, бордовые джинсы. Её волосы, идеально прямые, были приятного каштанового оттенка. Лёгкий макияж. Смотря на неё, Арнольд понимал, почему чувства были разбужены. Она — Идеал. – Ой, а можешь упаковать? Я по дороге съем. Арнольду совсем не хотелось, чтобы Рут так просто ушла. Он судорожно начал придумывать, что бы ему такое сказать. — Ты можешь не спешить, у меня всё равно ещё куча дел, — Арнольд взял тряпку и начал протирать столики, не желая казаться голословным. — Как скажешь, — Рут отхлебнула колы и раскрыла чизбургер. Кафе медленно окутывала полутьма, за окном собирался дождь — уже гремел гром. Арнольд буквально молился, чтобы пошёл дождь, а лучше ливень. Он был уверен, что таким образом ему удастся удержать Рут здесь. Он бы смог с ней поговорить, узнать её лучше. Тьма сгущалась. Молитвы Арнольда были услышаны: как только девушка осушила свой стаканчик, на улице загромыхало, и капли хлынули с неба.  — О Боже! Как я теперь дойду до дома?! — Рут взволнованно посмотрела в окно: улицу было не видно. Надо иногда всё-таки слушать маму — она говорила про зонтик. Арнольду показалось, что раз уж так случилось, то это точно судьба. Нужно действовать. Сейчас же! Он сделал вид, что ему тоже досадно из-за дождя, и предложил выпить чаю. — Но у меня с собой больше нет денег… — За счёт заведения! — с голливудской улыбкой Арнольд двинулся в сторону кухни за кипятком. Он видел это очень ярко: они сидят за столиком, пар тонким шлейфом стелется вверх. Тёплый, коричневый чай поглощает всю серость вокруг, ломает все барьеры. В этом мире есть только он, она и это чайный пар. Арнольд очень радовался: такая возможность! Без сомнений, случись это всё лет семь назад, он упал бы в обморок от счастья, или того хуже: с идиотской улыбкой застыл бы на месте, не в силах сказать и слова. Он наполнил две кружки чаем. Не тем, что подают обычно посетителям. Один из поваров, мистер Спилберг, настоящий ценитель, принёс на работу, которой он отдал уже два года своей жизни, коробочку с душистой заваркой. Судя по запаху, это была мелисса, смешанная с чем-то. Арнольд плохо разбирался в травах, поэтому распознать другие ингредиенты он не мог. Он взял коробочку с печеньями, заныканную тем же мистером Спилбергом, и поставил всё на столик, стоявший достаточно далеко от окна, но располагавшийся не в глубине зала, иначе пришлось бы включить свет, а это разрушило бы романтическую серую полутьму. Рут пересела за столик к Арнольду. Ей очень льстило оказанное им внимание, хотя она понимала, что если бы не он, то она, вероятно, была уже дома. Арнольд прокручивал в голове возможные вопросы, оттачивая в них каждое слово, будто бы он говорил с иностранкой, и старался устранить все возможные неточности. Рут же оставалась невозмутимой. Сохраняя царскую осанку, она пила чай, выразительно поглядывая на окно. — Спасибо за чай! Очень вкусный. — Да, это… н-н-не за что, — Арнольд удивлённо заметил, что начал заикаться. — А знаешь что, Альфред, — его радовало, что она хотя бы помнит первые две буквы его имени, — очень уютное заведение. Я чувствую себя здесь защищённо. Это, наверное, потому, что будь я на улице сейчас, — её мысль прервал звук упавшей на кафельный пол чайной ложечки. Арнольд вздрогнул и полез за ней под стол. — Надо как-нибудь привести сюда Джеймса. Хотел искренний разговор — получай! — Твой парень? — спросить, оказалось, чуть проще, чем думалось. У Арнольда получилось сделать это настолько безучастно, насколько это было возможно. — Ага, — Рут снова посмотрела в окно, потом на Арнольда и, улыбнувшись, продолжила: — Ты знаешь, мы встретились так же случайно, как мы вот сейчас сидим. Мы познакомились в библиотеке: я читала Кафку… Арнольд уже не слушал, он просто улыбался. Это была улыбка вежливая, слегка натянутая, которая может отразить два противоречивых чувства. С одной стороны, ему стало обидно, что все надежды рухнули. Ах, если бы он тогда решился подойти. Какая-то ревность была в этом. Ревность к девушке, которую он почти не знал, с которой никогда не общался и вряд ли будет. Как-то это всё печально. История его бурной, а затем потухшей, но внезапно вспыхнувшей сегодня влюблённости закончилась и похоже, что навсегда. А с другой стороны, он… смирился? Бесплодные мечты лучше давить, не давая им сделать последний вздох. Арнольд выбрал самый благородный способ — он мысленно почти заставил себя радоваться за неё. — О, смотри, дождь закончился! Спасибо тебе за чай, Альфред! Я побегу, — она встала, и спустя несколько секунд дверь хлопнула, не дав и слова сказать. — Арнольд… — почти беззвучно прошептал он ей вслед.