***
Гермиона и раньше бывала в операционной, проводя в ней уборку. Эта комната всегда была неуютной. Белые стеклянные шкафы вдоль стен, заполненные медицинскими инструментами и медикаментами, заклеенные серой бумагой окна, и высокий металлический стол по центру комнаты над которым висел огромный стеклянный шар, служивший местом сосредоточения света, созданного Люмосом. Все это наводило ужас, но сейчас эта комната напоминала маленький ад. В окружение бинтов и склянок, со светящимися в них огоньками, похожими на светлячков, в центре стола лежал бледный, как мел, Гарри. На приоткрытый рот юноши был наложен дыхательный пузырь, а из рук торчали катетеры, подсоединенные к капельницам по обеим сторонам стола. В его груди по-прежнему была рана, но она уже не имела такой обугленный вид как ранее, и ее края, стянутые местами свежими швами, приобрели розоватый оттенок. — Что она здесь делает?! — рявкнул Снейп, затягивая очередной шов на груди парня. Девушка взглянула на мага, и его внешний вид привел ее в ужас. Некогда белая рубашка была вся в крови, как и руки, на лице и шее тоже виднелись пятна. Он был похож на врача из военного госпиталя времен войны. На бледном лице проступали капли пота, а сведенные вместе брови говорили о недюжинной сосредоточенности. — У нее та же группа крови, что и у Гарри, она может быть донором. — А ты сказал ей, что от нее требуется как минимум шестьсот миллилитров? — Да, профессор, — отозвалась Гермиона, ежась от тошнотворного запаха крови и горелой кожи. — Отлично, тогда хватит меня разглядывать и ложитесь на кушетку. Закатывайте правый рукав. Рядом со столом материализовалась белая больничная кушетка и Гермиона, подойдя к ней, легла. — Вставь катетер, — отозвался зельевар и протянул Кингсли трубку с желтым наконечником. Министр взял ватку и, протерев спиртом выставленную гриффиндоркой руку, ввел иглу под кожу. — Лежите смирно, мисс Грейнджер, кровь будет идти очень медленно, так как его организм сейчас плохо усваивает магию, поэтому не ждите, что через пятнадцать минут выйдите отсюда. — Сэр, я буду здесь сколько потребуется и даже больше. Я все понимаю. Так прошли полчаса, в течение которых Гермиона всячески пыталась не смотреть на операционный стол. Она слышала разговоры мужчин. Слышала шипение обеззараживающих зелий, хлюпанье и скрежет, но все происходило словно не с ней. Ей казалось, что это все страшный сон, что она сейчас проснётся и ее лучший друг будет в порядке. — Профессор, как там Гарри? Он будет жить? — ведьма вытерла рукавом свободной руки покатившиеся из глаз слезы. — Будет, если вы замолчите и не будете меня отвлекать. — Простите, я просто переживаю. — Переживайте, пожалуйста, молча. — Хорошо, сэр. — Черт! Дай ей снотворное, он приходит в себя! — рявкнул Снейп, через несколько секунд. Гермиона испуганно повернулась и увидела, что Гарри начал шевелить пальцами левой руки, а веки задергались. — Что происходит?! — гриффиндорка в ужасе перевела взгляд на зашивающего рану Снейпа. — Успокойтесь, мисс Грейнджер, выпейте. — Министр подошел к девушке и поднес к ее губам склянку с темно-зеленой жидкостью. — В вашей крови нет снадобья, и, попадая в кровь мистера Поттера, она уменьшает концентрацию снотворного в его организме. Ведьма кивнула и выпила тягучую жидкость. Перед ее взором сразу же замелькали яркие звездочки. Девушка повернула голову и взглянула на друга полными слез глазами. — Гарри, держись, — гриффиндорка сдвинула руку и, нащупав пальцы юноши, крепко их сжала. — Только держись, — вновь прошептала волшебница и погрузилась в сон.***
— Просыпайся моя дорогая… Просыпайся… — донеслось до Гермионы и она, пошевелившись, приоткрыла глаза. В комнате девочек, рядом с кроватью на стуле сидела миссис Уизли и держала в руках тарелку с дымящимся супом. — Гарри, что с ним? — ведьма попыталась встать, но у нее сразу же закружилась голова. — Тише, дорогая, тебе нужно лежать. С Гарри все хорошо. Он еще без сознания, но его жизни уже ничего не грозит. Вот, возьми, тебе нужно восстанавливать силы. Женщина зачерпнула ложкой суп и поднесла его ко рту гриффиндорки. — Я хочу его увидеть, — проглотив бульон, тревожно заявила волшебница. — Увидишь, не волнуйся, вам обоим нужен покой. Вот сейчас поешь и выпьешь зелья, что оставил для тебя профессор Снейп. — А где он? — Скоро начнётся собрание, он на кухне, вместе со всеми. — Он спас Гарри, — тихо прошептала Грейнджер. — Да, моя милая, да, — добродушно улыбнувшись и слегка прослезившись, согласилась женщина. — Сколько я спала? — спросила ведьма и посмотрела на зашторенные окна. — Почти сутки. Северус дал тебе отвар, чтобы ты могла выспаться и восстановить силы. А теперь давай есть.***
В коридоре было непривычно тихо для этого времени дня. Опираясь рукой о стену, Гермиона медленно спускалась по лестнице к спальне Гарри и Рона. Достигнув своей цели, девушка оглянулась и тихо вошла. В комнате было практически темно. Из занавешенного окна проступала тонкая полоска света и лишь слабо горящий в камине огонь разгонял тьму. На стоящей в углу кровати, укрытый толстым одеялом, лежал Гарри. Волшебница со слезами на глазах подошла к постели юноши и, присев на край, взяла его за руку. — Гарри, держись. Ты сильный, ты сможешь. Гриффиндорка поднесла его руку к губам и, проведя дрожащей ладошкой по его бледной щеке, наклонившись, поцеловала юношу в висок. — Ты должен жить. — Как трогательно, — раздался тихий голос у нее за спиной. Девушка, слегка вздрогнув, обернулась. У двери стоял Снейп с серебряным подносом в руках, на котором стояли склянки с зельями. — Я думала все на собрание, — сказала волшебница и перевела взгляд на лежащего друга. — У Поттера очередной сеанс зельеглотания. — А где доктор Браун? — Мне бы тоже хотелось это знать, мисс Грейнджер, встаньте. Снейп поставил поднос на прикроватный столик, и девушка увидела, что некоторые зелья еще дымились. — Он пропал? — поднимаясь и уступая место магу, спросила ведьма. — Да. Дома его нет, в больнице тоже. Совы возвращаются обратно. — Убили? — Я не ясновидящий, мисс Грейнджер, за этим вам к Трелони. Придержите голову. Снейп взял в руки стакан с водой и накапал туда несколько капель зелья темно-красного цвета. — Кроветворное, — держа на весу голову парня, и наблюдая за тем, как Снейп вливает жидкость ему в рот, высказала свое предположение Гермиона. — Да, но мы не на уроке, мисс Грейнджер, ни к чему комментировать каждое мое действие и демонстрировать свое всезнайство. — Как вы думаете, сколько времени уйдет на его восстановление? — В зависимости от того, через сколько он придет в себя. Как только ваш Поттер очухается, к нему можно будет применять магию. — А сколько это займет времени? — Грейнджер, вы можете хоть иногда не задавать вопросы?! Если вас беспокоит, успеет ли ваш друг оклематься полностью до начала семестра, то нет, но это не значит, что он не будет посещать занятия. Лечение может продолжить и мадам Помфри. — Я просто беспокоюсь за него. Зельевар поставил стакан на поднос и достал из кармана сюртука маленький флакон с точно такой же жидкостью. — Это вам. Пейте три раза в день. Вам нужно восстановить гемоглобин, а то этот дом и так вызывает омерзение, еще вы бродите по коридорам бледная как смерть. Маг взглянул на девушку в надежде увидеть обиду на ее лице, но вместо этого встретился с ее улыбкой. — Как вам это удаётся? — поинтересовалась ведьма. — Что удаётся? — изогнув бровь, удивился зельевар. — Совмещать в себе две личности. Вы можете быть злым, жестоким, несправедливым, а можете быть внимательным, добрым и сострадающим. — Знаете, мисс Грейнджер, будь мы сейчас в школе, я бы снял с вас пару десятков балов за нарушение субординации, но так как мы не в Хогвартсе отвечу вам просто: хватит умничать, — сделав акцент на последние слова, презрительно сказал маг и влил в Поттера очередную порцию нового зелья. — Сэр, почему вы так реагируете? Это ведь правда. — Послушайте, Грейнджер. Я не знаю, что вы себе там возомнили, но если ваши догадки основаны на произошедшем вчера на кухне, то не стоит. Я проявил к вам жалость. Не более. И поверьте, жалость, это еще не показатель доброты. Темный Лорд тоже часто проявляет жалость к своим слугам, прекращая свои пытки раньше или убивая их быстрее, но никто не скажет, что он добрый и внимательный. — Вы так боитесь, что в вашей репутации появятся белые пятна, что готовы всеми силами отрицать очевидное, но знаете, после того как вы спасли Гарри, этого не избежать. — И вот вновь в вас взыграл гриффиндор. Вы всегда пытаетесь увидеть то, чего нет. Я, мисс Грейнджер, да будет вам известно, не питаю особой любви к вашему другу и поверьте, мне было бы глубоко плевать на его жизнь, не завись от него итог войны и не относись я так серьезно к исполнению своей работы. Маг отвернулся от девушки и, взяв парня за запястье, начал считать его пульс. — Я вам не верю. Я знаю, какой вы, и вам не под силу меня переубедить! — рьяно заявила волшебница, гордо подняв голову. — Что вы от меня хотите? — Что бы вы признали, хотя бы у себя в душе, что вы добряк. — Идите к черту, — мужчина встал и вышел из комнаты, хлопнув дверью. — Можешь убеждать меня сколько хочешь. Я все равно знаю правду, — надув пухлые губы, заявила волшебница, не сводя взгляда с зажатого в руке флакончика.***
Следующие десять дней прошли для членов Ордена Феникса и обитателей дома на Площади Гриммо в томительном ожидании. Каждый, кто знал о произошедшем, ждал дня, когда надежда магического Мира придет в себя, тая в сердце надежду, что он знает содержимое пророчества. Но время шло, а юноша по-прежнему метался в бреду. Обращаться к новому врачу, так как найти Джареда Брауна никто не смог, не стали, боясь огласки, поэтому вся забота о Поттере легла на плечи Северуса Снейпа. Он практически все дни провел в лаборатории, в подвале дома, готовя зелья, и отлучался всего пару раз, из-за зова Волан-де-Морта. Как и говорил Дамблдор, Том Реддл знал о произошедшем, и возложил на своего зельевара миссию поднять мальчика-который-выжил на ноги, что бы он достойно встретил свою смерть в бою с милосердным Темным Лордом. Но не только желание саморучно расправиться с юношей двигало наследником Слизерина. Волан-де-Морт жаждал узнать содержимое пророчества. И он надеялся, что Снейп вытянет из мальчишки всю правду. Но плану ни Пожирателей смерти, ни Ордена феникса не суждено было сбыться. Когда на вечер десятого дня Гарри Потттер открыл глаза, оказалось, что он практически ничего не помнит о злополучном вечере. — Я практически ничего не помню. В голове, — парень впился рукой в волосы и сжал их. — В голове словно каша. — Тише, Гарри, тебе нужно время. Ты больше недели был в беспамятстве, не требуй от себя сразу многого. Гермиона отставила миску с бульоном в сторону и положила руку на плечо друга. — Никто тебя не торопит. Через несколько дней мы будем уже в Хогвартсе. Ты отвлечешься от своих переживаний и память к тебе вернётся. — Гермиона, от содержимого пророчества зависит судьба всего магического Мира. После того, как сфера разбилась, надежда только на мои воспоминания, и если окажется, что я его не прослушал, значит я всех подвел, и мы рисковали зря. — Гарри, остынь, — сидящий рядом на стуле Рон наклонился и встряхнул парня за предплечье. — Во-первых, тебя никто ни в чем не винит и даже не собирается. И во-вторых, даже если через месяц ты не вспомнишь произошедшего в хранилище, Дамблдор сам займется твоей памятью. — Рон прав. Тебе не стоит себя так изводить, от этого тебе лучше не станет. — Послушайте, месяц – это очень долго. Мало ли что может произойти. Мне необходимо вспомнить. — Не переживайте, мистер Поттер. Если к концу сентября вы не вспомните сами, я лично вытяну из вас всю информацию, — с издевкой в голосе сказал вошедший в комнату Снейп. — Я не сомневаюсь, что вы это сделаете. И раз уж зашёл разговор, может вы доставите себе радость и сократите срок ожидания до сегодняшнего дня? — Гарри! — возмущенно воскликнула Гермиона. — С превеликим удовольствием сделал бы это, Поттер, но не хочу пока, чтобы вы умерли на моем сеансе легименции. Снейп презрительно усмехнулся, увидев ненависть на лице золотого мальчика, и, поставив дымящийся стакан с болотного цвета жидкостью на стол, вышел из комнаты. — Урод, — констатировал красный как рак Рон. — Слизеринский выродок. — Гарри, как ты можешь! Он же вытащил тебя с того света! — Ради своего хозяина, — буквально прорычал озлобленный юноша. — Перестань жалеть и оправдывать его постоянно, Гермиона. Он урод и это факт. — Хватит, надоели оба! Выпей зелье! — злобно рявкнула гриффиндорка и как фурия вылетела из спальни.