— Лучшего места для засады не найти!
— Я против! Надо разобраться.
— Вот и я про то же. Поймаем — разберемся.
— Ну что же, пожалуй, начнем, — Альбус Дамблдор встал и внимательно осмотрел своим глубоким, пронизывающим взглядом всех сидящих. — Я знаю, вы удивлены, что сегодня на нашем собрании присутствует Гарри, — старик посмотрел на юношу и приветливо улыбнулся, — но это необходимо, так как речь пойдет о том, что напрямую связано с его судьбой. — Альбус, — подала голос миссис Уизли, — каждое наше собрание, так или иначе, касается судьбы мальчика, но это не повод лишать его детства! — Молли, он уже не ребенок. Он совершеннолетний, — Сириус сложил руки на груди и закатил глаза, чем вызвал укоризненный взгляд женщины. — Это не имеет значения! В Орден принимают с двадцати лет, дайте мальчику спокойно пожить. — Как он может спокойно жить, когда Волан-де-Морт каждый день пытается его убить! — Сириус, ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю! Гарри мне как сын, и я… — Он не твой сын! — И не твой тоже! — Хватит! — голос директора тут же остановил бессмысленный спор, заставляя зачинщиков, недовольно скривившись, отвернуться друг от друга. Регулярные пререкания между Блэком и миссис Уизли для обитателей дома на Площади Гриммо стали постоянным и привычным делом. С тех пор как, не без просьбы Дамблдора, новый министр смог добиться оправдания для Сириуса, он всеми возможными способами пытался завоевать более твердое положение в Ордене, стать полезным, и, почему-то, это сильно раздражало Молли. Возможно, сказывалась ее врожденная нелюбовь к семейству Блэков, а может в ней просто взыграла ревность. После переезда в родовое поместье крестного Гарри все свое свободное время проводил с лучшим другом отца и больше не нуждался в опеке заботливой толстушки. А подобное миссис Уизли категорически не устраивало. Из-за этого постоянные провокации Сириуса с ее стороны привели к их взаимной неприязни и регулярным конфликтам. — Я не желаю обсуждать нахождение Гарри на собрании, — спокойным голосом проговорил старец. — И, если вы не против, давайте мы, наконец, начнем. Золотой мальчик, который все это время молча сидел, уткнувшись взглядом в стоящий напротив него керамический чайник, тут же оживился и постарался принять самый серьезный вид, на который был способен. Когда Дамблдор разрешил ему присутствовать на собрании, он был просто на седьмом небе от счастья и не хотел теперь подорвать доверие директора. Именно по этой причине юноша не стал вмешиваться в спор дорогих ему людей. — Итак. Всем нам известно, что Волан-де-Морт последние три недели не проявлял никакой активности. И хочу сообщить, что наши предположения о временном перерыве оказались ложны. — Что ты этим хочешь сказать, Альбус? — крякающим басом спросил Грозный Глаз. Судя по встревоженным взглядам сидящих за столом людей, их мучил тот же вопрос. — Как мне стало известно, Том, наконец, решил заполучить то, что так жаждал шестнадцать лет назад. Пророчество Сивиллы Трелони. В комнате раздался гул перешептывания и тревожных возгласов. У всех на лицах отразился ужас, и лишь Гарри сидел с видом, явно выражающим непонимание. — Дамблдор! Мы не можем этого допустить! Я костями лягу, но не позволю этому змеиному выродку получить даже пыль со сферы, — брызжа во все стороны слюной и бешено вращая волшебным глазом, проорал Грюм, от чего сидевшая рядом Тонкс вскрикнула и, резко дернувшись, опрокинулась назад вместе со стулом. — Ты не мог бы быть поаккуратнее? — недовольно простонав, сказала девушка, вставая. Но мужчина, кажется, ее даже не заметил. — Альбус, Грюм прав, мы должны немедленно принять меры, — поднимаясь со своего места, сказал Люпин. — Если Волан-де-Морт получит пророчество, нам уже не победить в этой войне. Это будет явное поражение. — Я так не думаю. Все это время тихо сидящий в самом дальнем углу стола Снейп медленно выдвинулся вперед, позволяя членам Ордена увидеть свое лицо, доселе скрываемое темнотой плохо освещаемой кухни. Он пришел одним из первых и сразу сел в конце стола, из-за чего некоторые его присутствия даже не заметили, что теперь вызывало у них неуют и дискомфорт, идущий от этого неприятного и мрачного мужчины. — Если Темный Лорд сумеет получить пророчество, это лишь отнимет у нас некоторое преимущество в бою, но никак не провозгласит победителя. Я придерживаюсь, так понимаю, — он обвел взглядом стены, — единственного здравого мнения в этой комнате. Я уверен, что нам не следует идти на риск и пытаться его заполучить. В Министерстве слишком много шестерок Лорда, и уверен, что Отдел Тайн давно под их неусыпным контролем. При всей моей любви к мистеру Поттеру, я считаю, что бросать мышь в террариум со змеями - не самая лучшая идея. — А ты что, струсил, Нюниус? Боишься ножки промочить в крови своих дружков? — Снейп удивленно приподнял бровь и посмотрел на усмехающегося Блэка. — Я так и думал. Боишься ненависти своего повелителя или переживаешь, как бы он не проиграл? Конечно! Ведь тогда вскроются все твои делишки, и твоей скользкой заднице уже не выкарабкаться. — Сириус, прекрати, — Люпин многозначительно посмотрел на друга. — Ты несешь бред. Северус на нашей стороне. — Да неужели?! То-то он избегает всех прямых стычек Ордена с Пожирателями! Трус! — Забавно это слышать из уст того, кто на протяжении трех лет прятался, поджав блохастый хвост. Что, Блэк, считаешь, если с тебя сняли оковы, ты стал свободен? А что же ты сидишь тогда в своей будке и не возникаешь против ошейника? — лицо Снейпа растянулось в ухмылке при виде побагровевшего от злости хозяина дома. Несмотря на оправдания и официальную амнистию, Дамблдор по-прежнему держал его под контролем, боясь, что буйный нрав и желание выделиться, которое по-прежнему осталось в Блэке, сыграет дурную шутку, и не только с ним, но и с судьбой Ордена Феникса. — Да как ты смеешь, мерзкое отродье?! — прошипел Сириус, вставая со своего места. — О, Блэк, я смотрю, это все-таки генетическое заболевание, ты сейчас вылитая копия своей дорогой чокнутой кузины. Терпение Сириуса лопнуло, и он уже потянулся за палочкой, когда его отбросило назад и припечатало к стулу. — Тихо! Замолкните оба! Я не желаю, чтобы наши собрания превращались в балаган. Свои проблемы решайте за стенами Ордена. Я не потерплю превращения нашего Ордена в сборище бездарных клоунов! Вся комната мгновенно погрузилась в тишину. Всегда добрый и приветливый Дамблдор сейчас был похож на разъяренного льва. Никто не решался оторвать взгляд от столешницы, и лишь Снейп, прикрыв глаза, тихо вздохнул, засовывая под столом обратно в рукав палочку. — Итак. Прежде всего, нам следует объяснить Гарри, о чем идет речь. Все сидящие в комнате перевели взгляд на парня. — Шестнадцать лет назад, небезызвестная тебе Сивилла Трелони сделала предсказание. — Профессор Треллони? — неверующим тоном переспросил юноша. — Да, Гарри, именно она. На тот момент Том уже преследовал твоих родителей, поэтому не стал сразу предпринимать попыток завладеть им. — Дамблдор сел и сделал глоток чая. — А о чем говорится в этом пророчестве? — Никто не знает! — отхлебывая из рюмки, прохрипел Грюм. — Это тайна. — К сожалению это так, Гарри, — директор тяжело вздохнул. — Видишь ли, когда Сивилла говорила, она была одна. Мы бы ничего и не узнали, но домовики нашли ее в ванной, лежащей на полу без сознания. Естественно сообщили в лазарет. Я заподозрил, что возможно было новое предсказание. Ведь когда у прорицателя нет слушателя, он часто говорит в зеркало, самому себе, а это приводит к большей потере магических сил. Отключение сознания в таком случае не редкость. В связи с этим я воспользовался своими связями в Отделе тайн и узнал, что пророчество действительно было, и что оно вновь о тебе и Волан-де-Морте. Я надеялся, что эта тайна останется в стенах Министерства, но, к сожалению, и у стен есть уши. Вскоре Том узнал о случившемся. На лицах членов ордена отражалась печаль и задумчивость, и только Гарри не сводил растерянного взгляда со старца. — Профессор, — тихо проговорил он. — А было еще одно пророчество? Альбус с грустью взглянул на юношу через очки половинки и, протянув руку, накрыл ей плечо мальчика. — Да, Гарри, было. С него все и началось.***
— Я не понимаю, — Рон отошел от двери и, сев на диван, сложил руки в замок. — Если в этом пророчестве рассказывается о твоей судьбе и судьбе Того-Кого-Нельзя-Называть… — Волан-де-Морта, Рональд, — закатив глаза, недовольно протянула, мерящая шагами комнату, Гермиона. Парень бросил на девушку робкий взгляд. — Да. Если речь идет там о вас, то почему он пошел на риск только сейчас, когда министром стал Кингсли, когда Орден Феникса, наконец, набрал былую мощь? Не проще это было сделать при Фадже? — Нет, Рон, не проще. Во-первых, он и не предполагал, что Гарри окажется настолько сильным врагом, во-вторых, он сам все эти два года набирал силу и укреплял связи в Министерстве. И в-третьих, Рон, мне кажется он только сейчас понял, что без посторонней помощи ему не обойтись. В данном случае без пророчества. Ребята замолчали, и лишь шорох, исходящий со шкафа, где чистила перья Букля, тревожил его. — Гарри, — Гермиона неуверенно подошла к парню все это время стоящего у пустой рамы, весящей на стене картины. — Что с тобой? Девушка видела, что ее друга что-то гложет, и это точно был не страх перед предстоящим походом в Министерство. Гарри никогда не боялся подобных вещей, любая попытка помешать планам Волан-де-Морта была для него подобна счастью. — Пророчество, — Гарри посмотрел на друзей взглядом полным боли. — Шестнадцать лет назад, еще до появления этого предсказания, Трелони сделала еще одно. О том, что именно я тот, кто способен победить Тома. Свидетелем этого в ту ночь стал не только профессор Дамблдор, но и один из Пожирателей смерти. Он донес все своему хозяину, и мои родители умерли. — Гарри, — прошептала со слезами на глазах Гермиона и положила руку на плечо друга. — Мне так жаль. — Как ты узнал? — Рон с потрясением смотрел на товарища. — Дамблдор рассказал мне на собрании. Они все об этом знали и молчали. Все эти годы меня кормили сказками, что наша семья стала жертвой Волан-де-Морта лишь потому, что мои родители, будучи сильными магами, отказались перейти на его сторону. Все эти годы я был уверен, что избран лишь по той причине, что не умер из-за проклятья. А теперь оказывается мне врали! Близкие, дорогие мне люди лгали. Мои родители умерли из-за меня. Если бы не я, они бы жили! — Гарри, они поэтому и не говорили, — по покрасневшим щекам девушки текли слезы. — Они знали, что ты будешь винить себя, но поверь — ты не виноват. Это все Волан-де-Морт. Это только его вина. — Ты хочешь отомстить? — Рон не сводил взгляда с друга. — Этому Пожирателю, что донес. — Гарри, не надо! Ты даже не знаешь кто это. То, что ты сказал, это ужасно, но сейчас нужно сконцентрировать все свои силы над предстоящей операцией! Гермионой овладела тревога. Она хорошо знала Гарри и понимала, что такой исход событий весьма вероятен. — Да, хочу, но не сейчас, — парень подошел к окну и повернулся к ним спиной. — Гарри? — неуверенно позвала Гермиона. — Что, если я не смогу? Что, если все пойдет не так, и Волан-де-Морт получит это пророчество? Что тогда? Кто еще умрет по моей вине?!***
Всю следующую неделю дом на Площади Гриммо кипел бурной жизнью. Каждый готовился к грядущей операции в Министерстве. По плану, все члены внутреннего круга Ордена, работающие в Министерстве, должны будут в момент нахождения там Гарри, рассредоточиться по всему этажу Отдела тайн. Гарри же, предварительно выпив Оборотное зелье и приняв облик мистера Уизли, с Грюмом, Тонкс и Кингсли отправятся за пророчеством. При удачном стечении дел, сразу же после того, как шар окажется у мальчика в руках, Кингсли на правах Министра магии, используя односторонний портключ, перенесется с мистером Поттером прямо на площадь. — А почему нельзя сразу воспользоваться ключом? — спросил Сириус у Дамблдора смотря на план отдела, лежащий на столе. — Там везде стоят купольные чары. Ни трансгрессировать, ни использовать ключ для проникновения в Министерство невозможно. Даже моей власти не хватит, — печально констатировал Кингсли. — Если мы будем осторожны и строго следовать плану, то все пройдет гладко. Начнем без четверти пять. — Альбус, надеешься, под конец работы его крысы потеряют бдительность? — усмехнулся Грюм. — Вполне возможно. В разгар рабочего дня слишком много ненужных глаз. Ждать нас, наверняка, будут ближе к ночи. Поэтому этот вариант вполне оптимальный. — А если он будет там? — Люпин обвел взглядом стоящих рядом людей и посмотрел на директора. — Не думаю, что Том решится на такое. Он хочет заполучить пророчество из рук Гарри, а для этого его личное присутствие там не нужно. — Да. Достаточно лишь пару отпетых убийц во главе с Беллой и мистера Поттера можно класть в гроб. — И тебе доброго вечера, Северус, — Дамблдор приветливо улыбнулся зашедшему в кухню зельевару. — Профессор Снейп, кофе? — робко спросила сидящая на стуле рядом с Гарри Гермиона. В отличие от собраний, на разработку плана были допущены все. Смысла в скрытности не было, ведь тайн у Гарри от друзей не было. — Пожалуй, обойдусь без вашей навязчивой заботы, мисс Грейнджер, — девушка сразу отвела взгляд и опустила голову. После инцидента двухнедельной давности, колкости Снейпа снова стали ее задевать. — Северус, я рад, что ты пришел сегодня, — Альбус снял очки половинки и взяв чайник долил себе в кружку чай. — Ты сможешь принести завтра Оборотное зелье? — Нет. Нужно еще два дня. Оно не готово, а старые запасы кончились. А к чему такая спешка? До четверга еще шесть дней. Не думаю, что Поттеру нужна тренировка по употреблению данного настоя, — Снейп окинул парня презрительным взглядом и, осушив промокшую от дождя мантию, сел на свободный стул рядом с директором. — Мы изменили план. Все произойдет в понедельник. — Хммм… ну что же. Значит, в понедельник утром зелье будет у вас.***
— Может еще чаю, дорогая? — Миссис Уизли заботливо приобняла за плечи дочь и с горечью посмотрела в ее покрасневшие от слез глаза. — Нет, мам, спасибо, — девушка слегка поежилась и согнувшись обняла себя за согнутые в коленях ноги. — Все будет хорошо, Джини. Они справятся. Не сомневайся, — Рон подошел к сестре и, сев на подлокотник дивана, прижал девушку к себе. Но юная мисс Уизли лишь всхлипнула и уткнулась лицом в колени. Такое состояние девушки продолжалось весь день. Тревога за отца и Гарри, а также за остальных членов Ордена не давала ей покоя. Также, как и всем сидящем в маленькой гостиной, старого дома, семейства Блэков. Гермиона, перелистнув страницу небольшой потрепанной книжки, прерывисто вздохнула и, закрыв ее, положила на столик рядом с собой. Ее тревога и страхи были не меньше, чем у оставшейся на Площади Гриммо 12 четы Уизли. Гарри и Кингсли должны были вернуться, если все пройдет по плану, примерно через пять минут. И атмосфера ожидания вперемешку с скопившемся напряжением выводили ведьму из себя. Девушка нервно дернулась и, заправив выпавший из косы локон, тихо встала и вышла из комнаты. В доме было тревожно тихо. Все словно погрузились в молчаливый трепет. И это угнетало и пугало. Чувство, что что-то пошло не так, не оставляло Гермиону, и она в новь и вновь стала прокручивать все детали плана, стараясь в сотый раз убедить себя, что все разработано идеально. Но это не помогало. Как и положено, в подобных ситуациях, в голову сразу стали прокрадываться жуткие мысли. С самого утра они с Гарри повторяли боевые заклинания в подвале дома. Друзья тренировались там все вместе почти всю предыдущую неделю, и это помогало отвлечься от ненужных мыслей. Конечно, Гарри было тяжелее, чем им. После того, что он узнал, парень стал слишком молчалив и замкнут, а ссора с Сириусом и Люпином из-за их лжи, хоть и во благо, лишь усугубила дело. Но все равно, совместная работа помогала держать себя в руках. Волнениям и тревогам не было просто место. И ребят это очень радовало. Нагнетать обстановку и тем самым давить друг на друга никто не хотел. И Гермиона не являлась исключением. Все мысли были передвинуты на второй план, и лишь подготовка и исполнение своего долга стояло на первом месте. Но все изменилось, когда до начало операции оставалось пару часов. Как липкая холодная слизь, всепожирающий страх, что она больше не увидит Гарри, стал прокрадываться в душу, а когда за парнем закрылась входная дверь дома, гриффиндорка хотела уже завыть как волк от отчаяния. Ведьма была готова кинуться за ним, схватить, аппарировать хоть на край света и спрятать своего лучшего друга там, где его никто не найдет, там, где ему не будет грозить смерть. И, лишь благодаря немыслимой доселе силе воли, она осталось стоять на месте и со слезами смотреть в маленькое дверное окошко. — Все будет хорошо, Гермиона. Вот увидишь, все будет хорошо, — сказала сама себе волшебница взяв из серванта кружку и собираясь налить чая. — Грейнджер, уже разговариваете сами с собой? — Аааа! — девушка вскрикнула и, развернувшись на голос, выронила хрупкий фарфоровый предмет из рук, от чего его осколки со звоном разлетелись по полу кухни. — Какая же вы все-таки неуклюжая, — Снейп окинул Гермиону презрительным взглядом и, сделав глоток кофе, вновь уткнулся в книгу, делая вид, что в помещении он один. — Простите, профессор, я вас не заметила. Знаете в голове столько мыслей, что мой реальный мир переходит сейчас на второй план. Так хочется… — Гренджер, я вам не священник, приберегите свои откровения для него, — зельевар перевернул страницу и даже не удостоил волшебницу взглядом. Нельзя точно сказать, что заставило Гермиону Грейнджер расплакаться. Может скопившееся напряжение и страх за парня, который давно стал для нее братом. А может раздирающая грудную клетку обида, что человек, к которому ее так тянуло, и чье мнение для нее было столь важно, ненавидел ее. Как бы там не было, но заревевшая в голос девушка стала медленно сползать по стене, закрыв лицо ладонями. Она хотела сбежать, скрыться в своей маленькой кладовке, но не было сил. Сжавшись в комочек, она забилась в угол между шкафом и стеной и просто стала реветь. Гриффиндорка не думала о Снейпе, который как вкопанный застыл в метре от нее, не видела, как его лицо искривила гримаса боли и рука дернулась в перед, она лишь почувствовала, как теплая ладонь легла на ее плечо, от чего она тут же повернула голову и посмотрела затуманенным взглядом, на мужчину стоявшего рядом с ней на коленях. Она увидела черные глаза, в которых было неподдельное сожаление, и слегка приоткрытые губы, явно пытающиеся что-то сказать. Гермиона всхлипнула и вытерла правый глаз рукой. — Прости, — прошептал Северус, на большее он был просто не способен. То чувство, которое не давало ему покоя столько лет, сейчас взяло вверх над ненавистью. Мужчина не понимал, он ли послужил виною ее слезам или нет, но он знал одно, что сейчас должен был быть рядом. Раздражение и злоба, которую так часто вызывала в нем волшебница, сейчас исчезли, не оставив и следа. Осталось лишь ненависть на себя, что он не знает, как ей помочь. Но это знала Гермиона. Северус не заметил, как девушка оказалась в его объятьях, как получилось, что он сейчас крепко обнимал дрожащий комочек и больше всего на свете не желал ее отпускать. Гриффиндорка судорожно вцепилась пальцами в сюртук мага и, уткнувшись лицом в его грудь, лишь плакала, давая боли выйти наружу. И он чувствовал эту боль. Ее страхи и отчаяние. Рука сама опустилась на непослушные каштановые локоны и начала медленно поглаживать. — Поплачь, тебе станет легче, — все было как в тумане. Мозг отказывался работать. Где-то на задворках сознания он пытался докричаться до себя. Но все было тщетно. Здравый смысл заставлял бросить девчонку. Дать платок и уйти, а сердце — обнять еще крепче, прижать и не отпускать. Но не смотря на это, смятения не было. Он знал, что сердце право. — Мне так страшно. — Я знаю. — Гермиона, деточка ты здесь? О Мерлин! — Молли Уизли застыла в дверях и с ужасом посмотрела на сидящую на полу в обнимку пару. Не один мускул не дрогнул на лице Снейпа, он лишь еще крепче прижал к себе плачущую девушку, которая даже не заметила постороннего присутствия. — Северус, что здесь происходит? Гермиона вздрогнула, услышав миссис Уизли, но не повернулась. Она знала, отпусти она его, и он ее отпустит, а это для нее сейчас было подобно смерти, поэтому волшебница еще крепче сжала пальцы на спине Северуса. — Глупый вопрос, Молли, — Снейп недовольно посмотрел на женщину и добавил, — дай воды. Ведьма замешкалась на несколько секунд, а потом, спохватившись, подбежала к графину стоящему на столе и, налив полный стакан, передала его в вытянутую ей на встречу руку мужчины. — Мисс Грейнджер, выпейте. Гермиона оторвала от груди зельевара распухшее и покрасневшее от слез лицо и, слабо кивнув, одной рукой притянута к своим губам стакан, но сделав пару глотков закашлялась. — О, бедная моя девочка, что случилось? — Молли со слабой улыбкой провела по щеке гриффиндорки ладонью. — Спасибо, Миссис Уизли, все хорошо, я просто перенервничала. Понимая, что дальше оставаться в объятьях профессора уже будет просто неприлично, она нехотя оперлась рукой об пол и стала вставать, придерживаемая выставленной ей в помощь рукой мага. Взглянув напоследок в глаза мужчины, она увидела в них сожаление, но всего лишь мгновение, после которого на нее вновь смотрели два бездонных ничего не выражающих омута. — Дорогая моя, тебе нужно… Закончить женщина не успела. Из коридора донесся хлопок двери, и троица повернулась на звук. — Скорее, сюда! Скорее! Не раздумывая ни секунды, Гермиона кинулась вперед. Сердце судорожно забилось и наполнилось жутким страхом и как оказалось не случайно. Стоило девушке достичь цели, как ее ноги подкосились, и она с криком «Нет» упала на колени рядом с лежащем на полу Гарри. Из его рта и носа текла кровь, а в груди зияла глубокая жженная рана, которую Кингсли, наставив вымазанную в кровь палочку, пытался заговорить. — Отойди! — сильная рука отпихнула рыдающую девушку в сторону, от чего она упала на бок. — Когда это произошло? — разрывая на груди парня рубашку, спросил Снейп. — Примерно три минуты назад, — хрипло ответил министр. — Молли, готовь операционную, время идет на минуты, использование магии здесь невозможно. — Но, Северус, Джареда ведь нет! Что мы будем делать? — Гарри! — Джини спустившаяся с братьями на шум, увидев любимого в крови, попыталась подбежать к нему, но была крепко сжата в руках Рона. — Северус? — миссис Уизли со слезами смотрела в глаза зельевара. — Значит, я буду оперировать сам.