***
Санса Старк даже не заметила, как встретилась взглядом с Оберином. Она увидела его еще в большом зале. Принц Дорна не такой, как Джоффри, не худой юный капризный мальчишка, он — взрослый и привлекательный мужчина, умный и уверенный. Оберин был облачен в желтое легкое одеяние, и этот цвет еще больше подчеркивал его загорелую кожу и мускулистое тело. Мужественное лицо и статная постава — это тот мужчина, тот рыцарь, о котором она читала сказки. Заморский принц, который спасет её от злодея и злой ведьмы, но нет, это — просто сказки, никто не собирался её спасать от злодея Джоффри и ведьмы Серсеи, а уж тем более — Оберин Мартелл, которому плевать на судьбу девчушки Старк. И вот сейчас она смотрит на него, разглядывая его заинтересованное лицо. Санса сглотнула, когда Оберин переместил указательный палец с подбородка на губы и провел им между этих самых губ. Она могла поклясться всеми богами, что это выглядело очень привлекательно, а для невинной Сансы это — настолько горячо, что даже воздуха стало не хватать. Она слишком резко отвернулась, настолько резко, что выдала себя. Санса чувствовала, что принц ухмыляется, но не могла посмотреть на него, Старк просто сидела вся красная, не то от жаркого солнца, не то от горячего взгляда Оберина Мартелла.Часть 1
10 марта 2016 г. в 18:28
Оберин Мартелл сидел за столом вместе со своей возлюбленной по левую руку. Он не удивился, что Ланнистеры посадили его в конец стола, напротив Тириона Ланнистера и Сансы Старк. Три дня он в Вестеросе, а сыт этими лицами по горло. Он ненавидел Ланнистеров, что скрывать, но исключением стал Тирион: пообщавшись с этим карликом, Оберин пришел к выводу, что он не просто отвергнут Ланнистерами, он никогда и не был Ланнистером.
У Тириона есть качества, не свойственные этому самодовольному роду с манией величия. Кто бы подумал, что маленький карлик, глупая насмешка природы, полумуж, может оказаться гениальным стратегом, отважным, насколько мог, воином, да и неплохим человеком, ну, собеседником, как минимум. Когда Серсея пригласила его на завтрак, он тут же усмехнулся — еще бы, хочет наладить с ним отношения, чтобы обеспечить Мирцелле хорошее будущее. Оберин — не Серсея, а Тристан — не Джоффри. Если Мирцелла станет членом их семьи — она будет в полной безопасности, над ней никто не станет издеваться — если в их дом приехал новый член семьи – он будет членом семьи. О Мирцелле станут заботиться, с ней никогда не станут обращаться так, как Баратеоны-Ланнистеры позволяют себе обращаться с Сансой... Санса...
Оберин взглянул на рыжеволосую девушку, которая сидела напротив него. Она не знала, что её ждет, она знает лишь то, что её свадьбу отменили, и Джоффри женится на шлюхоподобной девице из дома Тиреллов. Нельзя сказать, что она выглядит расстроенной по этому поводу, так как Оберин видел Сансу в тот момент, когда Джоффри объявил, что женится на Маргери, — он видел радостные глаза Сансы. Оберин склонил голову на левую сторону, и, приложив указательный палец к небритому подбородку, начал рассматривать леди Старк. Красивая, безумно красивая и нежная. Светлое лицо и волосы цвета осенних листьев выделяют её глаза цвета сапфиров. Даже море в Тарте не имеет настолько насыщенный сапфировый цвет, как цвет глаз Сансы Старк. Только вот глаза эти грустные, она постоянно смотрит в тарелку, но к блюду даже не прикоснулась. Алые губы слегка приоткрыты, она жадно вдыхает воздух в глотку, пытаясь не заплакать, девушка начинает часто моргать. Оберин слышал, как Джоффри говорил о её брате, Роббе Старке и о том, что скоро «Молодому волку» придет конец, а Санса лишь сжала вилку длинными аристократичными пальцами. Это всё, что она могла сделать на данный момент. Вдруг Серсея обратилась к Оберину и начала задавать банальные вопросы и говорить о выгодном союзе между двумя домами.
— Да, союз Мартеллов и Ланнистеров выгоден обеим сторонам, но в вашем случае наша сделка более выгодна, так что, думаю, что я имею право пользоваться некими привилегиями в Вестеросе, — сказал Оберин, положив свою руку на колено своей возлюбленной и слегка сжав её кожу.
— Но не выгоднее, чем союз Ланнистеров с Тиреллами, — ответил Джоффри, смотря на Маргери, которая сидела возле Сансы.
— Не могу дождаться момента, когда стану вашей женой, — счастливо проговорила Маргери. Дальше разговор шел про политику, а Маргери, посмотрев на Сансу, улыбнулась ей и что-то прошептала. Оберин с интересом наблюдал за тем, как Маргери ждет реакции юной волчицы, но та лишь грустно улыбнулась, что было из вежливости, как подумал Оберин, и уставилась в свою тарелку. Мартелл видел её грустную улыбку и думал, сколько же пережило это дитя. Один жестокий сопляк уничтожил её жизнь, целую семью, уничтожил Север, ведь на роль лорда Севера не было никого достойнее, нежели Нед Старк.
Санса вздохнула и легонько стерла капельки пота с шеи. Её закрытое платье несомненно создавало ей еще больший дискомфорт, учитывая то, что они завтракали в саду, да и к тому же для северянки такой климат был слишком жарким. Её платье — не такое как у Маргери, этот наряд больше похоже на платье Серсеи. Эллария легонько сжала руку Оберина и прошептала, что после завтрака она хочет, чтобы он взял её в саду.
— Я хочу, что бы ты любил меня в саду Ланнистеров. А если они нас увидят — будет еще интереснее... — раздалось прямо возле его уха. Оберин посмотрел на свою любовницу и увидел, что её платье мало чем отличается от платья Маргери, но ведь в Дорне все ходят в таких нарядах. То, как одета Санса Старк, заинтересовало его, так как открытыми были только руки и шея, вырез оголял только ключицы, и мужчине было интересно взглянуть, что под этим одеянием находится. Ему нравилось играть с женщинами, завоёвывать их, а потом совращать и утопать в сладостных стонах и море разврата. Но Санса Старк не была женщиной, она была еще девушкой, наивной, милой, но чертовски красивой и женственной.
Кейтилин воспитала истинную леди, — подумал Мартелл. Санса будто почувствовала на себе взгляд и, подняв глаза, посмотрела на Оберина. Когда её взгляд задержался дольше, чем это было позволено, учитывая их титулы да и всю ситуацию в целом, Санса отвернулась и начала смотреть в глубь сада. Оберин лишь ухмыльнулся слегка детскому поведению юной волчицы. — Волчица... Птичка, птичка — не больше... — пронеслось в голове.