***
Кадет Академии Звездного Флота Джеймс Кирк никогда не был дураком. Если Вы были другого мнения, то это было частью планов того же Джеймса Кирка. Это означало, что вы — девушка, с которой надо прекратить отношения. Или, скажем, ненавидящая Вас Ниота Ухура, которая приписывает все победы в учебе Вашей ослепительной внешности и которую Вы специально бесите, мстя таким образом за отказ. Нельзя было отрицать, что, когда, открывая дверь комнаты, где проходили лекции по ксенолингвистике, парень безбожно опаздывал, он рассчитывал на эту самую внешность. Широкие накачанные плечи и тонкая талия, — их не скрывала одежда, — смуглая кожа и ярко сияющие наивные глаза восхитили добрую половину аудитории, а она была почти вся женской. Сидящая в первом ряду Ниота закатила глаза. С кривой ленивой полуулыбкой Джим оглядел зал. Он был переполнен. Странно. С курса Кирка, где были в основном парни, на этот предмет мало кто стремился попасть. Кирк непринужденно приземлился рядом с темнокожей красоткой, как будто и сидел тут целую вечность. Его появление прервало лекцию, а шепотки помешали преподавателю. — Кадет! — только сейчас Кирк обратил внимание на того, кто должен был его волновать в первую очередь. Космические боги! Преподавателем была не старенькая мисс Уилшоу, которая читала ксенолингвистику еще его отцу и которую парень рассчитывал увидеть. Темные глаза цвета шоколада. Идеальная осанка. Взлетающие двумя крыльями тонкие темные брови. Более хрупкая, чем у него, по виду фигура, которая, тем не менее, была очень привлекательной. Костюм, застегнутый на все, мать его, пуговицы. Идеальная прическа и широкие плечи. Зад-ни-ца! Перед ним великолепной ледяной глыбой возвышался вулканец! Новый преподаватель академии, о котором он, Кирк, еще ничего не знал. Так вот почему Ухура постоянно пропадает в этом крыле, а аудитория переполнена! — Вы опоздали. Это неприемлемо! — если бы статуи могли негодовать, это был бы как раз тот случай. Кирк элегантно поднялся и обезоруживающе улыбнулся. Обычного эффекта это не произвело. — Простите, сэр! — Назовите себя. (Можно подумать, ты не слышал обо мне, ледышка вулканская!) — Кадет Джеймс Кирк, сэр; курс…факультет… — интонации Кирка были нарочито испуганными. Он наслаждался. — Обьясните причину опоздания, — это звучало устрашающе спокойно. — У меня была уважительная причина, сэр! Адмирал Пайк задержал меня для важной личной беседы. (небольшая ложь, но, он почему-то знал: вулканец проверять не будет) Не оборачиваясь, Джим видел, как Ухура недоверчиво улыбается. Вулканец прошелся от двери к окну. — Почему Вы здесь? — он опять остановился возле опоздавшего. — Обычно ваш курс не посещает мои лекции. Ведь Вы, если не ошибаюсь, хотите стать офицером командования, а не офицером связи. Зачем Вам ксенолингвистика? — пытливый взгляд темных глаз. «Затем, чтобы показать этой наглой сучке, что я ее достану?» «Затем, что я должен увидеть и узнать все интересное, например, тебя?.. Упрямый подбородок Кирка чуть выдвинулся вперед: — Я предпочитаю без переводчика общаться с представителями других рас и планет. В любой критической ситуации важно самому знать, о чем шепчутся враги. На такие беседы обычно переводчиков не берут… — он подмигнул Ухуре. Как ни странно, это тоже была правда. Одна бровь профессора слегка поднялась. — Странная точка зрения. Враги? Ведь большинство миссий Звездного Флота — дипломатические. Они не вызывают проблем. Хотя… смотря на Вас и на то, как Вы врете, я думаю, что проблемы у Звездного Флота будут. Адмирала Пайка нет сейчас в Академии. Садитесь. Рядом с Кирком послышалось довольное кошачье фырканье. Не нужно было оборачиваться, чтобы понять, от кого исходит звук. Ухура, чтоб ее! Кирк дернул плечом и сел. А потом до него дошло. Это он, что, ПОШУТИЛ сейчас? Или съязвил?! Вулканец? Лекция продолжалась. И теперь умные синие глаза почти не отрывались от профессора. Лекции его были не только интересными. Можно спокойно было называть их потрясающими: Спок излагал материал просто, систематично, приводил много примеров, имел прекрасную память, подробно отвечал на вопросы, и единственное, что можно было бы поставить ему в вину — отсутствие излишней эмоциональности. Его эрудиция была бесподобна. Кирк узнал много нового для себя. По окончании лекции Спок сделал ему знак остаться. — Кадет Кирк! Я достаточно осведомлен о Вас и знаю о Вашей репутации… непризнанного гения с неадекватным поведением. Ага, ты все-таки слышал обо мне! — Поэтому я надеюсь, что на МОИ лекции Вы будете приходить без опозданий и неукоснительно выполнять все задания. Только на таких условиях я принимаю Вас. — Я постараюсь оправдать Ваши ожидания, сэр, — голубые глаза смотрели обманчиво наивно. — Очень на это надеюсь, — Спок повернулся спиной. Они были почти одного роста и, отвечая, Кирк все время прикидывал, сколько же новоявленному преподавателю лет. Выходило не так уж много. Кроме того, не оставляло зудящее чувство… какого-то слишком личного отношения к вулканцу, а чувствам своим Кирк привык доверять. Сбегая по ступенькам и направляясь в студенческую столовую, Кирк продолжал думать. Вспоминал прямые плечи и тёмные глаза. В столовой его и нашла Ухура. Каблучки на её стройных ногах неожиданно простучали рядом, когда Джим пил свой кофе. Чернота напитка напомнила ему взгляд чьих-то глаз… не важно. — Ты, — ее тонкий палец с алым ногтем практически воткнулся ему в грудь, — я не знаю, что ты задумал, Кирк, но я тебе не дам срывать лекции профессора Спока! Сначала ты соблазняешь половину моего курса, теперь являешься с опозданием и мешаешь МНЕ учиться! Пухлые губы Кирка растянулись в нагловатой полуулыбке. Он склонил голову набок, спокойно разглядывая вопиющее негодование на лице прекрасной девушки. — Мое очарование задевает тебя? Ожидаемо! Постой-ка… Эээ… Ты что, влюблена в вулканца? Даже на темной коже было видно выступивший румянец. Ресницы затрепетали. Если бы взглядом можно было воспламенять, парень бы давно пылал, как факел. — Я… Я просто предупреждаю тебя: держись от него подальше! — Почему? Спок… эээ… профессор Спок мне очень понравился… Очень… — Кирк наслаждался. — Ты портишь все, к чему прикасаешься! Я тебя предупредила! — Ниота круто развернулась и вышла. * * * (Слушать Come Home ft. Sara Bareilles One Republic) Шло время. Джеймс стал ловить себя на мысли, что посещает предмет совсем не из-за мести дамочке. Что уделяет написанию рефератов и статей по ксенолингвистике большее количество времени, чем он привык. Что правый уголок изящного рта вулканца, приподнимавшийся на миллиметр всякий раз, как Кирк отвечал успешнее всех, его восхищает более, чем похвалы других профессоров. Что его успехам завидуют все кадеты. Ибо вулканец был той еще сволочью. С ним было трудно. Он не жалел никого. Джим записался на дополнительные занятия, хотя хотел вообще перестать ходить на лекции. Спок давал им в два раза больше заданий. И Джеймс шел на это. А поскольку он был, как мы уже сказали, умной сволочью, то это его тревожило. Не было «границы», как обычно между учеником и преподавателем, сколь Спок ни старался ее создать; не было отстраненности, а были, наоборот, странная близость и понимание. Заинтересованность. Как в женщине, которая нравится. И это тоже было странно.***
— Боунз! — в один из прекрасных апрельских дней он потряс за плечо своего друга, живущего с ним в одной комнате общежития. — Да проснись же ты! Боунз! Леонард Маккой, он же Боунз, вчера поздно вернувшийся с вечеринки, предсказуемо застонал и перевернулся на другой бок. Его темные волосы растрепались, а лицо было готовым наброском для картины Пикассо. — Кирк! Пожалей меня! Голова гудит, как варп-двигатель, а тут еще ты! Метаболизм моего организма… — Не хрен было столько пить! Я дам тебе пиво, но… — Пиво!.. Джим твердо отвел дрожащую руку страждущего. — Да, вкусное холодное пиво, но с тебя совет! Маккой застонал снова. Он хорошо знал настойчивость друга и его умение добиваться своего. Он попытался сесть, но это у него не получилось. Тогда он просто перекатился на бок, подпер голову рукой и сделал максимально умное лицо. — Ну, что там еще? Очередная из твоих баб? Кирк рухнул на соседнюю койку, раскинув руки. — Ты помнишь, я тебе говорил о Споке? — Как же! Сто семьдесят раз! — Не ври! Всего — то раза три! — Ну, и что? — Вчера он предложил стать моим научным руководителем. И… Маккой закрыл глаза. В таком ракурсе говорить о проблемах Кирка ему представлялось более удобным. — В чем дело? Соглашайся. Как я слышал, он классный специалист. Докапывается, конечно, знатно, ебет мозг конкретно, но защищаются у него обычно на «отлично». — Да знаю я! — Кирк вздохнул. Сердце почему-то колотилось в груди, как бешеное и это не нравилось его владельцу, — Я согласился, детали мы обсудили. Тут другое. Маккой застонал опять. Хорошо зная своего друга Джима Кирка как ходячий ящик с неприятностями, он мог предположить тысячу и одну вещь, которую тот мог выкинуть. — Ну что там еще? — Представляешь, — Кирк подвинулся ближе, — Фу, ну ты и нализался вчера!.. Мы сейчас проходим ряд идиоматических выражений на вулканском. И Спок… эммм, профессор Спок предложил мне сходить с ним на премьеру фильма этого вулканского гения… Сн΄Тчока, «Умиротворение» называется. Будет идти на вулканском. Полная иллюзия присутствия и все такое… Маккой приоткрыл один глаз и попытался пошло подвигать бровями. Вышло плохо: Кирк намека не понял: — Хмм… Это что, свидание? Джим фыркнул: — Нет, конечно. Ты бы его видел: эмоции ему недоступны. Он улыбается и то с трудом. А тем более, скомпрометировать себя с учащимся? Ха! Нет. Мне кажется, он искренне пытается мне помочь. Он… хороший профессор. И, думается мне, это своего рода поощрение. Что же мне делать? Кирк рассеянно смотрел в пространство. Спок был уязвимым. Это было его тщательно скрытой тайной, которая, тем не менее (лично для Джеймса) лежала на поверхности. И это задевало. Он был будто шкатулка с сокровищем внутри, от которой так хотелось получить ключ. Этот вулканец был одним большим вызовом — лично ему, Джеймсу Кирку. Было в нем что-то… что заставляло о нем думать постоянно, некая странная составляющая. Он был одновременно хрупок и силен, сексуален, — и нечеловечески, пугающе эмоционально сдержан; умен, — а умные личности всегда притягивали его, как магнит, — и, главное, с ним было очень приятно общаться! — Эй, эй! — Леонард отеческим взглядом, в котором уже не было алкогольной мути, смотрел на друга, — вернись из страны эротических грёз! А не влюбился ли ты, дружок? — Пошел ты! — Кирк, я серьезно! Посмотри на себя! — С ума сошел! Где бог секса Кирк и где сопливая мелодрама?! — А что? Ты в последнее время только и говоришь, что о нем! Баб уже месяц как не водишь. Новая недостижимая высота, да? Не то, что эта Ухура? Проницательность друга задела Кирка. Он поднялся, достал в холодильнике пиво и подал другу. — Пей! И не говори бреда. Мне идти с ним в кино? — Сходи, сходи, — голос Боунза был отрывистым, он жадно глотал холодную пенистую жидкость, — проверь мою правоту. Я всегда прав, — я ж тебя знаю. Только смазку захвати, — он хрюкнул. — Идиот! — на падд Кирка пришло сообщение. Тот открыл файл. От Спока. «Добрый день! Я подтверждаю свое приглашение на фильм Сн΄Тчока «Умиротворение». Жду Вас в 17.00 у входа в Парк Академии. С нами будет кадет Ниота Ухура, которая также выразила желание ознакомиться с культурой и языком Вулкана в этом аспекте. Надеюсь, Вы не против ее компании?» Твою мать! Ухура! Кирк закрыл файл и сел на койку. Закусил губу. Неужели Маккой был прав?