Клетка для души

Эпиграф к главе написан eingluyck1! *** Года летели, весны расцветали, Дары в душе – три ласковые искры - Тепло и так надежно укреплялись, И, одарив его любовью чистой, Уменьям разным Сая наделяли… Словно предвидя путь его тернистый. swet lana – Эту главу мы написали с ней в соавторстве! Так что половина лавров ЕЁ! Прошло семь лет... *** Дороги Камии. Цирк. За эти семь лет Сайшес вырос в привлекательного юношу. Теперь он жил один в фургончике Зака. Орк переехал к Мориону и Сайшес наслаждался свободой. Дрессировщик продолжал заботиться о своем «маленьком орке», но никогда и ничем его не ограничивал, просто объяснял, что хорошо и что плохо, и как подобает себя вести воспитанному орку. Это была самая настоящая вольница. Зак’ирей так и говорил: орки должны расти свободными, словно ветер... Сайшес старался изо всех сил, потому что очень хотелось, чтобы Зак мог гордиться им. Тот и гордился, безмерно. Зак отсчитывал возраст Сайшеса со дня обнаружения своего малыша в клетке морана, приняв за данность, что на тот момент ему уже было лет десять. Время шло... Четырнадцать лет, день совершеннолетия у орков. Этот день отмечался особо, и орки, прошедшие инициацию, считались взрослыми. Зак’ирей заявил, что должен уехать с Сайшесом на неделю. Морион психовал, ссылался на обязательства перед труппой, опять, было, схватился за кнут… Орк понимал, что срыв супруга – не прихоть, не проявление хозяйского самодурства: эльф, наконец-то отогревшийся в его руках, успокоившийся, раскрывшийся, как цветок под солнцем, страшно боялся потерять любимого. Заку пришлось всю ночь – долго, прочувствованно, доходчиво и не единожды – объяснять, что разлука эта вынужденная, крайне необходимая и недолгая; обещать, что он ни на минуту не забудет про эльфа; клясться, что там, куда они с Саем отправляются, нет женщин! И утром хозяин шапито провожал взглядом уезжающих путников с напускным безразличием, кутая шею в белый шарф, с которым за четыре года так и не расстался… И вот Зак и Сай в степи, в месте скопления больших камней, стоящих вертикально, в центре которых серым цветом выделялся тотем его племени. Искусно вырезанный карн, вставший на дыбы, внимательно следил за Сайшесом своими, казалось, живыми глазами... И там, где были только степь, камни и ветер, Сайшес принял свою инициацию, став взрослым, самостоятельным орком. Это произошло ночью, при свете луны и двух разведенных костров. Сайшес обнаженным вошел в круг света – так, как мы все входим в этот мир, и Зак’ирей, дав выпить ему что-то из фляжки, подвел его к тотему... Потом Сайшес еще очень долго гадал, было ли это видение вызвано травами из напитка или... нет, точно травами... а татуировку на плече, изображавшую вставшего на задние лапы карна, ему наверняка сделал Зак... да еще так, чтобы она закрывала шрам от плеча до локтя... А то, что каменный карн сказал ему, будто он теперь взрослый и принадлежит племени и земле, признавшей его, так это, наверное... травы? Пройдя инициацию, Сайшес так и зажил взрослой самостоятельной жизнью. Те искры души, что отдали ему мама и Арт, вплелись в его собственную душу, растворяясь в ней, и материнская – золотая, наделила его способностью ощущать эмоции людей. Чем старше становился Сайшес, тем все сильнее он начинал ощущать это: сначала эмоции Зака и знакомых, а потом и вовсе не знакомых ему людей. Эта его способность помогала цирку избегать неприятностей. И все было бы хорошо, вот только по ночам... Иногда приходили сны. Он почему-то видел себя разговаривающим с красивой золотоволосой женщиной. И она звала его куда-то, просила вернуться, протягивала руку... Вот только разглядеть ее как следует он не мог. А когда Сай тянулся к ней, все пропадало... Он видел себя словно со стороны и тоже звал... сам себя... И еще... ему снились сцены из книги, которую он с детства читал, наверное, бессчётное число раз... Все персонажи снились так, словно он их знал... Но ведь это ерунда? Правда? Просто он знал книгу наизусть... вот и... Но были и еще две искры... От Арта его душа обрела способность управлять Тенями, вот только на светлом континенте она ему была бы не нужна... если бы не Безликие... Теперь, благодаря этой способности и крови Витана, он мог управлять ими и без камней силы... Об этом ему радостно поведал его старый друг... Безликий. И чтобы отличать его от остальных, необходимо было дать ему имя, он сам предложил – Тор. Так и остался Тором. Сайшес пробовал призывать других Безликих. Они приходили - безмолвные и молчаливые, а он учился управлять ими. Не раз и не два на неспокойных дорогах Камии они помогали цирку, который постепенно богател, становясь желанной добычей для всякого отребья... А еще от Арта и Лина ему досталось огромное чувство долга и стремление защищать и заботиться обо всех, кто его окружает. И от всех троих он получил способность любить, любить всем сердцем... Вот только об этой способности он пока и не догадывался. Его сердце завоевать так никто и не смог. О нет, о сексе юный Сайшес знал уже все, что мог знать юноша его возраста. При той вольнице, что была в цирке, трудно было удержаться и не попробовать на вкус соблазн наслаждения... Слишком много гормонов, слишком мало самоотречения и слишком много эмоций, а уж тем более для Сайшеса, который пил эти эмоции вместе с партнером... Но вот любви... Любви так и не было. Никто не смог завоевать его сердца. Беззаботное юное создание. Он восхищал всех. Один только взгляд - и оторваться было невозможно. Когда его видели на арене, многим казалось, что он экзотической бабочкой порхал по жизни, собирая радость, словно нектар, и только цирковым было известно, как тяжело дается эта кажущаяся легкость. Бесконечные тренировки, сбитые в кровь руки и ноги, боль в перетружденных мышцах... И улыбки, невзирая на эту боль. А он... Он улыбался всегда. И многие, очень многие хотели заполучить его улыбку для себя... *** Тишину летней ночи нарушил едва слышный скрип открываемой створки окна на втором этаже особняка. Лёгкая тень бесшумно скользнула с подоконника на землю и мелькнула меж ровно подстриженных кустов. Вор? Убийца? Нечисть? Ответ знали двое: тот, кто с тоской смотрел из-за занавесок, и другой, лёгкой скользящей походкой покидающий уединенный сад, играючи перемахнувший через высокую стену и по улицам города быстро направившийся в сторону цирка-шапито. Сегодня Сайшес наведался в старинный особняк в последний раз, завтра днем барон покидал эти места. Парень расставался со своим любовником без печали. Да и были ли они любовниками? Это ж как-то с любовью связано, а любви-то тут и не было. Всё вообще началось со спора. Когда стареющая баронесса, заскучавшая в курортном городе, явилась на представление их цирка, она имела неосторожность обозвать зверинец сборищем блохастых тварей, а цирковое представление – дешёвым балаганом. Сайшес, проходивший в этот момент мимо со своими друзьями, был взбешён. Молодые, дерзкие, озорные и не отягощённые пуританской моралью юноши тут же стали изобретать способы, как проучить мерзкую жабу. Вот тогда-то Сай и поспорил, что соблазнит её юного мужа, а потом подстроит так, что она застукает своего благоверного с ним в постели. И соблазнил… Но вторую часть плана приводить в исполнение не стал, когда поближе узнал Ленарда, доброго и безответного юношу, младшего сына разоряющегося дворянина, фактически продавшего его богатой стареющей вздорной и несимпатичной баронессе. Сай проникся к барону симпатией, они прекрасно проводили ночи, когда это удавалось, но душой к нему не прикипел, и шёл сейчас в цирк, в свой вагончик, с лёгким сердцем. А сам очень надеялся, что все же встретит того единственного... как Зак встретил Мориона, а Морион - Зака... Но пока сердце молчало... Дойдя в своих размышлениях до этой парочки, Сай невольно расплылся в улыбке… и вспомнил, как пару лет назад отец, ставший замечать, что вокруг взрослеющего и расцветающего мальчика вьются особи обоих полов, попытался провести с ним просветительскую беседу. Краснея и запинаясь, орк пытался объяснить пареньку основы любовных взаимоотношений. Когда Сайшес наконец-то понял смысл этого бормотания, то согнулся в три погибели и захохотал так, что пернатая мелочь, чирикающая на крыше вагончика, возле которого они устроились, в испуге разлетелась. Немного успокоившись, он положил руку на плечо отца и успокоил: - Не мучься, пап, я всё уже видел. - Где? – напрягся дрессировщик. - В нашем вагончике. - Когда?! - Первый раз уже давно… лет пять назад… С ребятами… - Что?!! И кто ещё знает? - Да все наши, наверное… Такой богатой палитры оттенков зелёного, какую в этот момент представляла из себя кожа орка, Сай до этого не видел… И после – тоже… Воспоминание согрело душу, как и всё, связанное с его отцом, и Сайшес уже бегом припустил до вагончика. Но проходя мимо мальчишки, закрывающего ставнями витрину лавочки, в которой он уже раньше покупал всякую мелочь для костюма, вдруг вспомнил, что Фурр во время представления задел лапой его маску и сломал несколько перьев... - Молодой человек... – Сайшес улыбнулся своей самой обворожительной улыбкой, - а не могли бы вы для меня на минутку открыть ваш магазинчик? Мне всего и надо, что пару перьев... - Хозяин велел закрывать... меня накажут... – промямлил тот, завороженный улыбкой, - но... ладно. Проходите, только быстро... - и распахнул перед Саем дверь. Сайшес вошел. – Вот здесь, на дальнем стеллаже, в коробках, на них написан цвет. Ищите, что надо. Сайшес нашел коробку нужного цвета и... - Вин! Что ты копаешься, несносный мальчишка? А ну, иди сюда! Паренек подпрыгнул от неожиданности и несчастными глазами посмотрел на Сая. - Беги, потом вернешься... – Сайшес улыбнулся вновь. Парень убежал, а он принялся тщательно перебирать перья... - Не волнуйтесь, все будет сделано, как всегда... – хозяин лавочки вышел в зал вместе с еще одним человеком. Сайшес, не желая подводить впустившего его сюда паренька, шагнул в темноту стеллажа. - Пригласите врача, - голос незнакомца был холодный и совершенно безжизненный, - пусть завтра днем он их ждет, я хочу, чтобы людей осмотрели перед дальнейшей отправкой. - Все сделаю... Не волнуйтесь... - Я никогда не волнуюсь... Сайшеса передернуло от этого ровного, совершенно лишенного интонаций голоса - он чуть выглянул из-за стеллажа. Выглянул, потому что говоривший был совсем закрыт: никаких эмоций, сплошная ледяная стена... Высокий мужчина стоял к нему спиной. Волосы до лопаток, почти белые – хельдинг. Одет во все черное. Судя по всему – работорговец. Они там, в Хёльде, все с ума посходили, словно в войну вступили с собственным народом. Теперь еще и людьми торгуют, сволочи. Значит, завтра днем... Надо наведаться сюда и узнать, куда их отправляют. А по дороге, когда они выедут за пределы города, можно будет освободить несчастных, используя Безликих...