Клетка для души

Эпиграф к главе написан eingluyck1! *** -Не верь ни одному ты слову, Чужих подарков не бери, Напитка от него – любого - Не пей, не ешь, поберегись! Прости, поверь, я ехать должен, Хотелось бы сказать – вернусь… Но… брат ко мне так «расположен», Что за тебя теперь боюсь… - Не бойся, верь, я буду ждать! Поверь – мы встретимся опять! *** Материк Камия. Страна Тариния. Небольшой городок на границе с Хёльдом. - Прости, мне надо ехать, - проговорил Пепел уже совсем мертвым голосом. Но вдруг лед треснул, и Сайшес «услышал» страх, страх за него, за Сая. – Послушай меня! – Ольгерд взял в ладони лицо канатоходца и, уже не отрываясь, смотрел глаза в глаза. – Когда ты встретишься с Харальдом – королем Хёльда, не верь ни одному его слову, что бы он ни говорил; не бери у него ничего, что бы он ни дарил, и в его присутствии не ешь и не пей, чем бы он ни угощал тебя! Обещай мне это. Обещай! – Ольгерд даже встряхнул его за плечи для убедительности. - Я обещаю тебе, обещаю, вот только король вряд ли снизойдет до знакомства с простым циркачом... - Уж если ты связался со мной... – Ольгерд горько улыбнулся, - то он, наверняка, появится... Да если еще и Сигурда гонцом прислал... точно, появится. Прости меня... - За что? - За то, что тебе из-за меня придется столкнуться с этой змеёй... – и Ольгерд целовал его, не разбирая, куда: глаза, щеки, губы... а потом, уложив на кровать и нависая над ним, долго смотрел прямо в глаза. Ему так хотелось сказать – мой! Не отпускать больше и не расставаться. Мой... Но это слово не для него... Он сам не принадлежит себе... Не мог он назвать его так, не имел права. Не мог просить его ждать... Он не мог ничего... Мог только смотреть... «Он прощается», - с ужасом понял Сайшес... - Ты больше не приедешь? - Если бы я только мог сам распоряжаться своей жизнью... – и снова боль и такая тоска во взгляде, что сердце у Сая сжалось, - я никогда бы не уехал от тебя... Если бы я мог жить с тобой вдвоем в цирковом фургоне, я был бы самым счастливым человеком... Мне бы больше ничего не было нужно... Прости меня, что вошел в твою жизнь... – Ольгерд встал и, отвернувшись, застыл, пытаясь снова нормально дышать. Сайшес тоже поднялся, провел рукой по напряженной спине и тихонько поцеловал между лопаток: - Возвращайся, если сможешь... Я буду ждать... Ольгерд вздрогнул всем телом. Эти слова... То, что он хотел услышать. То, что так жаждал. Сайшес словно читал в его душе. Дар Луаны... Мой дар. - Мой... Произнесенное слово все расставило по местам. Поздно скрывать и прятать - Харальд уже и так знает обо всем... Теперь только бороться! Пришло время действовать. То, о чём он так часто думал – избавиться от Харальда и избавить от него других – необходимо было претворить в жизнь, и чем быстрее, тем лучше. Осталось только вернуться во дворец, и пока его канатоходцу не причинили вред, он должен убить Харальда... Убить или погибнуть самому, другого варианта он не видел... Клятва отозвалась болью во всем теле, но Ольгерд, сжав зубы, терпел... Может быть, сейчас это их последняя минута вместе. Минута, когда еще можно побыть вдвоем, когда еще можно прикоснуться к этим губам, почувствовать тепло дыхания, почувствовать жизнь. Пока еще можно... Ольгерд обернулся, обхватывая циркача руками, прижимая к себе - бережно, но так, словно хотел слиться с ним, стать единым целым, чтобы не расставаться никогда... Но дверь за их спинами снова открылась... Ненавистное лицо Сигурда, появившееся в дверном проёме, перекосилось от злости, и он шагнул внутрь: - Ты еще не одет?! Хочешь, чтобы вместе с тобой и нас всех наказали? Ольгерд зарычал сквозь зубы и, как был раздетый, шагнул навстречу вошедшему хельдингу. Тот шарахнулся, увидев выражение его лица, но Пепел не остановился, а, схватив его за шкирку, оттащил к двери и выкинул в коридор. Вернувшись, он принялся молча одеваться, не поднимая головы. Стыдно, до безумия стыдно... И не объяснить ничего, клятва не даст... - За что тебя могут наказать? Из-за меня? Расскажи мне, – Сайшес, до сих пор обнаженный, провел рукой по склоненной голове. - Не могу. И это не из-за тебя, - вздохнул Ольгерд, - ему не нужно причин... - Кому? - Харальду... Когда увидишь его, не говори, что я с тобой разговаривал. В его присутствии я молчу уже семь лет... - Семь? Все, что с тобой происходит – это уже семь лет?! Пепел только неопределенно передернул плечами. - Забудь… Мне пора уже… - Подожди, я оденусь и провожу, я быстро! – и Сайшес бросился молниеносно одеваться. Ольгерд смотрел на его быстрые уверенные движения, смотрел, стараясь не упустить ничего, запомнить, навеки оставить при себе его образ. - Я готов, - Сайшес встал рядом. - Идем? На улице Пепла уже ждали оседланные лошади, но Ольгерд притянул циркача к себе и поцеловал на глазах у всех: нежно, не разжигая страсти, прощаясь с ним… Он хотел, чтобы его десятка знала и видела, он показывал им своего избранника и без слов просил о помощи, и успокоился, только увидев, как Бьёрн, прикрыв глаза, едва заметно кивнул. Уже сидя на лошади, Ольгерд обернулся. Сайшес стоял на ступенях и смотрел только на него. В глазах тоска и боль разлуки. И стало еще горше от того, что, не желая, сам стал причиной этого. За цепочку он вытащил монету из-под рубашки, зажал ее в кулаке и, кивнув Саю на прощание, развернул лошадь к дороге... Сайшес долго стоял, глядя вслед. Уже и пыль осела, и всадники давно скрылись, а он все не мог уйти. Но уходить все же было надо, и, запустив руки в карманы, он направился домой. Монета… третья… в кармане. Она тоже пригодится! И Сайшес свернул к храму Луаны… Вот оно – величественное здание храма, вытянутыми линиями как бы стремящееся ввысь, к своей богине… Внутри темно… Только в жертвеннике, в большой чаше на полу перед изображением богини, еще тлели угли, окрашивая небольшое пространство вокруг во все оттенки красного… Сайшес неуверенно затоптался на месте. Зак научил его молиться Луане, но так, как делали это все орки: свободно, в степи, под пологом звездного неба или лучами солнца - а вот храмов Сай не посещал никогда. И войдя сейчас, он не знал, что делать. Он нерешительно подошел к большой статуе богини и, скромно положив монету у ее ног, отошел. - Прими от меня, Луана, это подношение, - Сайшес встал на одно колено и, подняв голову, с надеждой всматривался в черты прекрасного лица, высеченного из белоснежного камня. – Я никогда и ничего не просил у тебя, но сегодня я прошу, не за себя, нет. Прошу за Ольгерда! Ты, читающая в душах людей, как в открытых книгах, загляни в мою душу, прочти там мою мольбу и сохрани Ольгерда. Пусть все беды обойдут его стороной. Ты же знаешь: он смолчит, он не пожалуется и не расскажет, но я чувствую его боль, как свою… Не должен человек так жить! Не должен! Помоги ему! Пожалуйста! Прошу! Одинокая слеза сорвалась со щеки и упала в чашу жертвенника, а Сайшес все стоял и молился о том, за кого болело его сердце. Только ближе к утру он еле поднялся - так затекли ноги - и, опустив голову, побрел домой… А от статуи Луаны прозрачной дымкой отделилась светлая дева, наклонилась… и взяла в руку монету, чуть мерцавшую у ее ног. Улыбнулась - и через миг повесила себе на шею уже на цепочке, затем подошла к жертвеннику и голой рукой достала из алых углей… застывшую каплю, сверкающую, словно луч солнца. - Спасибо тебе, темный мальчик, за столь щедрое подношение. Ради другого ты отдал последнее, что у тебя было, и поделился теплом своей души в искренней слезе, пролитой не ради себя. Давненько я от своих светлых такого подношения не получала, а тут – темный… Что-то странное происходит в этом мире… Я сестру корила за жестокость, а у самой на землях не пойми что творится. Может, и не надо никакого разделения земель? Ведь оказалось, что все зависит не от того, каким ты родился, а от того, каким стал. Надо поговорить с сестрой… но чуть позже, а то она сразу заберет своего мальчика… Богиня улыбнулась, раскрыла ладонь, на которой теперь лежала сережка со светящейся каплей. - Посмотрим… Это должно быть интересно…