Клетка для души

Эпиграф к главе написан eingluyck1! *** Ночной порою непослушных Детей пугали простодушно Родители. Мол, демон заберет. Кто знает, вдруг молва не врет? И как теперь, познав лишь радость Любви бесценной, не осталось Ни шанса. Выбор невелик, Король велит. И грудь болит. И ноет сердце, словно хочет Вернуть очарованье ночи. *** Материк Камия. Страна Хёльд. Столица – город Сторн. Королевский замок Геррионов. Ольгерд шел по коридору к себе в апартаменты, глубоко задумавшись… Демоны… Ничего хорошего он от Харальда и не ожидал. Но демоны… Добровольно отдать человека демонам... Даже для Харальда это было слишком. Про них ходили совершенно жуткие слухи. Здесь, на Камии, их не было, но даже тут о них слышали и пугали ими детей. На Лирии глупые люди вызывали демонов, пытаясь их поработить, иногда из-за одного такого недоумка безлюдными становились целые города… Демоны… Жестокие и кровожадные создания. И один из них должен стать его супругом… Наверняка он не откажется от игрушки, которая сама, добровольно, идет к нему в руки. Что демон сможет придумать против строптивого человека? Совсем забрать остатки воли? Все демоны – маги, а это значит, что кроме подчинения брату он еще попадет и в рабство к собственному супругу. Никогда! Он уже оказался в одной ловушке… От бессилия и невозможности что-либо изменить хотелось выть. Ложиться под демона Ольгерд не собирался, и умирать ему не хотелось - теперь, когда Сайшес сказал, что будет ждать его, теперь только бороться, и если демона не удастся уговорить не принимать брачное обязательство, то Ольгерд убьет его или погибнет сам, что в общем-то тоже выход… Даже такой выход лучше, чем то, что готовил для него брат. Ольгерд очнулся только тогда, когда, пытаясь закрыть за собой дверь, рукой натолкнулся на Сигурда… Принц, нахмурившись, посмотрел на него, но, вспомнив приказ Харальда, впустил в комнату. - Ну, что же, ваше высочество, сейчас я вас раздену… - издевательская улыбка заиграла на губах Сигурда, а Ольгерд, от неожиданности не успев скрыть эмоции, посмотрел на него каким-то диким взглядом… С того дня, когда семь лет назад из-за предательства Сигурда погибла Дагни, а он навсегда попал в рабство, Ольгерд не мог смотреть на бывшего друга без отвращения. Руки тянулись сомкнуться на его шее и отомстить за все, что произошло тогда и происходит до сих пор. Но слишком близко к трону встал Сигурд, слишком близко к королю... Он стал тенью Харальда, и дотянуться до предателя теперь было почти невозможно. Но Ольгерд не забыл... Он ничего не забыл … Ненависть к бывшему другу не прошла и не ослабела. Она, как ядовитая змея, затаилась и терпеливо ждала часа, когда сможет в молниеносном броске излиться смертоносным ядом. - Мне приказано переодеть вас, - издевательски рассмеялся Сигурд, - а это значит сначала раздеть… И приказ Харальда однозначный – подчиняться мне! - глаза предателя шарили по телу принца, щеки пошли пятнами, голос звучал громче, но ломался и срывался на высоких нотах, пуская петуха. - Мне! Кого ты всегда гнал от себя, хоть и называл другом! Мне! Который получил сомнительное удовольствие быть свидетелем твоей свадьбы, кому постоянно приходилось выслушивать твои любовные откровения о Дагни, хотя я сам хотел тебя! Сам! Ты доверял мне всё! Всё, кроме своего тела… К телу ты меня не подпускал … Тебе, видите ли, бабы нравились… - Сигурда уже било крупной дрожью: наконец-то получив возможность излить то, что так долго отравляло его душу, он всё больше распалял себя, и это было заметно и по расфокусированному взгляду, и по хаотичным жестам, и по истеричным ноткам в голосе. - Я был благодарен Харальду, когда он закрыл тебе к ним доступ и убрал от тебя эту девку! Но ты отвернулся от меня. От меня! Который готов был сделать все, что угодно, лишь бы его заметили! Я думал, тебе нужно время прийти в себя… Я ждал… И чего я дождался? После стольких лет я увидел тебя в кровати под каким-то мальчишкой! Тебя!.. А я? Я люблю тебя! Я, значит, как всегда мимо? Ну, нет, теперь я возьму, что хочу: Харальд, сам того не зная, сделал мне просто королевский подарок. Хотя… может, и знал… – не закончив фразы, Сигурд замолчал, тяжело дыша и так же тяжело, пристально глядя на принца. Девку?! Любит?! Гнев Ольгерда взметнулся волной, грозя погубить их обоих… Любит… Как можно любить и одновременно обрекать того, кого любишь, на жизнь хуже смерти? Как можно предавать того, кого любишь? Гнев, ненависть… Все смешалось в душе и явилось на свет безобразным звериным оскалом… Ольгерд ударил резко, сильно и неожиданно, разбивая губы, кроша зубы… Сигурд, не удержавшись на ногах, спиной проехался по полу и остановился только у противоположной стены, врезавшись в нее, а озверевший Ольгерд уже шагнул к нему, в ярости сжимая кулаки. - Остановись! Я приказываю! – Сигурд в ужасе сжался в комок, глядя в красные глаза, полные ненависти… Еще секунда - и Ольгерд убьет его… И он бы убил. Хотелось своими руками выдрать жизнь из этого никчемного, трусливого тела; хотелось, словно зверю, почувствовать запах его свежей крови. Хотелось не просто убить - хотелось мучить, хотелось, чтобы и он испытал ту раздирающую боль, что приходила и приходила к Ольгерду ночами при воспоминании о Дагни… Хотелось, чтобы и это ничтожество испытывало чувство ничем не восполнимой потери. И так хотелось наделить его болью - такой же, выжигающей все внутри… Хотелось, чтобы и он ночами видел глаза тех мальчиков, которых Ольгерда заставили убить... Хотелось, чтобы они приходили и приходили... теперь к нему... мертвые... холодные... не позволяя даже ночью, во сне, отрешиться от того, что делал днём… Ненавижу!!! Хотелось - и не моглось… Приказ Харальда звучал однозначно – подчиняться сегодня этой твари, как королю… Прямой приказ не давал возможности пошевелиться, но хоть болью, слава Луане, клятва на Сигурда не реагировала... Секунда прошла… Сигурд открыл глаза. Пепел замер рядом с ним с совершенно застывшим, отрешенным лицом… Сработало! - А теперь стой на месте и не шевелись! - Сигурд медленно вставал, сплевывая кровь на пол и размазывая ее по лицу… - теперь я возьму все… Все, что захочу… Поставлю тебя в любые позы и заставлю стонать подо мной… Я заставлю тебя забыть всех шлюх на свете, и ты поймешь, что только я могу дать тебе счастье… Я заставлю тебя понять и принять меня… Ты еще будешь сам просить меня об этом… Сигурд говорил, свято веря своим же словам, и все смотрел прямо в глаза Ольгерду, а сам лихорадочно рвал на нем рубашку, проводил ладонью по холодной коже груди, трясясь от вожделения, гладил и целовал неподвижно стоящее тело, размазывая по его груди свою кровь с рассеченных губ… Ольгерда мутило... Эти руки, словно липкие паучьи лапы, шарили по нему... Потные от возбуждения, трясущиеся… Мокрые, слюнявые губы. Его передергивало от омерзения, а Сигурд воспринимал это как признаки возбуждения… Скотство... Мерзость тошнотворная... И нельзя сдвинуться с места и пошевелиться... Приказ был однозначный... Хоть бы кто-нибудь вошел! Луана! Неужели ты отдашь меня в руки этой твари? Хотя именно ты отдала меня в руки Харальда... Но ведь ты и Сайшеса мне подарила! Для чего? Чтобы разбудить меня? Чтобы теперь я познал еще большее отвращение? Чтобы было еще больнее? За что?! Не бывает наказания без вины! В чем я виноват перед тобой? В чем? Или тебе все равно?... Ты только играешь нами... как куклами?.. а мы верим... и просим... Я не буду больше просить тебя... Ни о чем… Никогда... Никогда!!! Сигурд, шалея от вседозволенности, обнимал Ольгерда. Как давно ему хотелось вот так прижаться всем телом, почувствовать его тепло, вдохнуть запах. Как давно... Такой долгожданный... Целовать его, пятная своей кровью, словно ставя тавро владения, а потом поставить на колени и видеть его склоненную голову, опущенные плечи... И хлестать эти плечи плетью раз за разом за то, что это тело познало другие руки, за то, что он даже в мыслях захотел принадлежать кому-то другому. Наказать! Причинить боль, такую же, как причинили ему... Нет! Больше! Намного больше! Изодрать в лоскуты эти божественные плечи, чтобы больше никто не смел прикасаться к ним. Нет. Мало... Сигурд отстранился, разглядывая доставшееся ему тело. Мазки крови, огромный черный синяк на боку, там, куда его ударил Харальд... Чужой синяк, поставленный не им! Сигурд сжал ладонью это чужое тавро, стараясь оставить свой отпечаток поверх него, и посмотрел в глаза Ольгерда. Сигурд видел, как от нахлынувшей боли расширились его зрачки, но Пепел только вздохнул со всхлипом да сжал губы в тонкую линию. Сигурд усмехнулся и вдруг заметил... Синяк? Нет - засос! Свидетельство ночи, проведенной не с ним! В том месте, где плечо переходит в шею... Да и сами плечи... Чужие руки запятнали их. Его светлый принц оказался... шлюхой! Ревность поднялась со дна души взбаламученным чёрным осадком. Вот, значит, как! И пальцы скрючились, впиваясь в плоть, доставляя еще больше боли... Сигурду показалось этого мало, он хотел услышать крик принца! И, наклонившись, он впился зубами в беззащитно открытую шею, туда, где она уже переходила в плечо, туда, где осталось свидетельство чужой любви... Но Ольгерд только вздрогнул... Не закричал даже тогда, когда рот Сигурда наполнился горячей кровью, а рука все сильнее сжималась на его боку... Не закричал... только обмяк в его руках безвольной, тряпичной куклой, по нелепой случайности все еще стоящей на ногах... За эти семь лет Ольгерд привык к боли, он привык не показывать ее, не давать врагу насладиться ей. И Сигурду он не доставит такого удовольствия... Но как же трудно... Почти невозможно давить в себе крик... Боль в боку пронзала сердце, не давая дышать, и он задыхался до кровавых кругов перед глазами... и только вздрагивал, когда в горевшие легкие все же прорывался воздух... В этой борьбе за глоток воздуха он почти не чувствовал боли в шее... А руки Сигурда все сильнее сжимали безвольное тело, пятная синяками белую кожу, пока ему не показалось и этого мало, пока не захотелось поставить на колени, заглянуть сверху вниз в эти невозможные холодные глаза… взять его прямо тут, у двери, не доходя до спальни... Взять на полу, как животное, на четвереньках… Он будет сам отдаваться ему… Он уже дрожит… Извратившаяся любовь, ревность, гнев сводили с ума, вседозволенность пьянила, и Сигурд уже и сам не понимал, что он творил... - Нравится?.. - безумно улыбаясь, Сигурд поднял голову и вдруг увидел, с каким брезгливым выражением Ольгерд отвернулся. По телу принца прошла дрожь отвращения, и он снова молча замер. Сигурд недоуменно провел ладонью у Ольгерда между ног… Так он не возбужден... - Тварь! – взвыл Сигурд. - Да что тебе опять не так? Под любую шлюху ложишься! Я видел! Чем я тебе не хорош? – и, поймав полный ненависти взгляд Ольгерда, замолчал, словно подавившись… - Ненавижу! – взвизгнул, уже ничего не видя, в красном тумане ярости нанося удар кулаком… - попал и, услышав за спиной звук открывающейся двери, оглянулся. Бьёрн, ворвавшись в апартаменты принца, на секунду замер… Даже он не ожидал того, что увидел. Когда охрана доложила ему, что принц вошел в свои покои с Сигурдом и тот долго не выходит, он побежал, ничего не выясняя - пусть лучше его потом накажут, чем… Чем что? Бьёрн знал о взаимной неприязни этих двоих. Но… С рассеченной скулы Ольгерда на грудь капала кровь, изодранная рубашка повисла клочьями, грудь залита кровью, которая, пульсируя, вырывалась из раны на шее… - Сволочь… - слово прорвалось из горла рычанием. Разъяренным зверем Бьёрн бросился на Сигурда, сшибая его с ног всем телом и наваливаясь сверху. - Слезь с меня, иначе я прикажу принцу придушить тебя! – в панике заорал Сигурд, почувствовав под подбородком острие кинжала. - Во-первых, не успеешь, - сказал Бьёрн, оскаливаясь и надавливая кинжалом на горло так, что пошла первая кровь, - а, во-вторых, с чего это принц тебя слушаться будет? А? - Харальд приказал ему сегодня меня слушаться… - Что, так и приказал - убить его? – Бьёрн прищурился. - Он приказал переодеть его и приготовить к поездке… - прохрипел придушенно Сигурд. - А… - протянул гвардеец, усмехаясь, – и именно поэтому ты и пролил кровь королей? - Кровь?.. Пролил?.. – Сигурд нервно сглотнул. - Не было этого! Бьёрн хмыкнул, приподнимая Сигурда за шкирку, но так и не убирая кинжал… - Это не я! Я не хотел! Я не мог! Я нечаянно… - он с ужасом рассматривал кольцо на руке, камнем которого рассек скулу Ольгерду, и кровь, текущую по шее принца и уже пропитавшую рубаху… - Ты поднял руку на Герриона, ты пролил кровь королей, и ты знаешь, что за это бывает… - Бьёрн, ни секунды не сомневаясь, занес кинжал… - Остановись! Бьёрн замер - голос Харальда он не спутал бы ни с каким другим. Ему не хватило только секунды… - Что здесь произошло? - Вот… - Бьёрн отошел, позволяя Харальду увидеть брата. - Недоумок! Зачем по лицу-то бить? Ему же ехать завтра! Урод! – Харальд, выйдя из себя, хлестал Сигурда плетью, которую держал для карна. Бьёрн только и успел, что отскочить в сторону. Кот сидел в дверях, наблюдая за развлечениями людей, и раздувающимися ноздрями принюхивался к восхитительному запаху крови. Харальд за шкирку вытащил Сигурда в коридор и, бросив там на пол, вернулся. - Твою поездку никто не отменял! – рявкнул он Ольгерду. – Не стой столбом, отмойся и одевайся. И впредь не строй из себя шлюху, дрянь блудливая, и не провоцируй своим видом! Чтобы мне не приходилось собственноручно тут никого наказывать! Я пришлю слуг, которые тебя соберут. Даже одеться нормально не можешь, урод! От тебя вечно одни неприятности! Быстро собирайся, и чтобы я о тебе больше не слышал до отъезда! Харальд развернулся и вышел… - Врача, быстро! – крикнул Бьёрн стоявшим у двери гвардейцам. - Позвольте помочь вам… - он подошел к Ольгерду и, протянув руку, хотел помочь дойти до ванны, но тот шарахнулся в сторону, все пытаясь натянуть на плечи изорванную рубаху. - Я сам… не надо… сам… - шептал он побелевшими губами, - не смотри… надо вымыться… смыть… - Ольгерд… - Бьёрн впервые назвал его по имени, - идем, я помогу тебе, друг… - Друг? – принц поднял на него совершенно больные глаза. – Со мной нельзя дружить… Это смертельно… - Мне все равно, - Бьёрн усмехнулся, - у меня никого не осталось. Я сам по себе. Да и кому я нужен? Идем? – он осторожно притронулся к руке принца и, не почувствовав сопротивления, обнял за плечи, поддерживая и уводя в ванну… - Сейчас врач придет, и все будет хорошо... – говорил он Ольгерду, утешая, словно ребенка, и испугался, увидев на его губах вымученную мертвую улыбку...