Не выходи из комнаты...

Я сидел на полу, оперевшись спиной о стену. Меня всего трясло. В горле застрял ком, руки тряслись, бледными пальцами стискивая рукоять ножа. Боль, переполняющая меня, достигла своего предела. Я не мог и вздохнуть, чтобы не ощутить, как всё внутри меня болезненно гниёт и разламывается. Я мёртв, мёртв изнутри. Я ходячий труп. Моё существование лишь отравляло всем жизнь. Я решил, что никто и никогда больше не будет страдать из-за моего эгоизма, если меня не станет. Мне казалось, что я, переполненный душевной болью, физическую просто не почувствую. Я взял телефон и открыл смс. Костя успел написать мне пятьдесят семь сообщений. Он не понимал, что присходит, извинялся за всё подряд и умолял перезвонить. Дрожащими пальцами, кусая губы, чтобы сдержать слёзы, я отправил ему сообщение, вышел из всех приложений, выключил телефон и сломал симку, никто и никогда не должен знать, почему я сделал это с собой. Глубоко вздохнув, я снова взял нож покрепче и, не нажимая, провёл лезвием от запястья к локтю. По коже побежали мурашки, на коже осталась красная полоса. Мне вдруг резко стало холодно. Я сглотнул. Сердце сжалось. Нет, я сделаю это, я уже решил. В будущем нет ничего хорошего, я никогда не буду счастлив без него, а ему я не нужен. Его любовь была ложью. Я одинок. Мне нет смысла жить. Я снова приставил нож к запястью и надавил. Неглубокий надрез, а боль просто невыносимая, я закусил ворот футболки, шипя, глядя на выступающую кровь. На глаза навернулись слёзы. Я снова убрал нож, морщась. Ну почему умереть так невыносимо сложно?! Капля крови упала на пол. Я почувствовал, как слёзы начали бежать по щекам. К чёрту всё! Я просто сделаю это одним движением. Я положил руку на колено. Меня трясло. Сердце колотилось как бешеное. Замах и… Я вскрикнул от дикой боли, пронзившей моё колено. Я зарыдал навзрыд, повалившись на бок и выронив нож. Я не смог… не смог! В последний момент я отдёрнул руку, полоснув себе по колену. Боль оказалась просто невыносимой. По ноге заструилась кровь. Я буквально выл от боли, не в силах сдержаться, пытаясь как-то помочь себе руками. Но я лишь по локти перепачкался в крови. — Саша! Ты что, совсем из ума выжил?! — я почувствовал, как сильные руки сжимают меня. Вдруг стало так тепло, и жутко стыдно. — Какой же ты дурак! Что же ты наделал… — голос Кости тоже дрожал. Из-за этого мне хотелось плакать ещё сильнее, и я даже не пытался сдержаться, прижимаясь к его груди, пачкая его белую футболку кровью. — Господи! Боже мой! Сына! Господи… — мама позабыла все слова. Он начала гладить меня по голове, спине, повторяя одно и тоже. Потом вдруг вскочила и выбежала из комнаты. — Зачем ты это сделал? Ты хоть подумал, что со мной будет, а с твоей семьёй? Я же люблю тебя до безумия! — кажется, Костя тоже плакал, но я не видел его лица. — Я чуть не потерял тебя… Я не мог понять, что чувствую, но умирать мне теперь совершенно не хотелось. Я был счастлив, что он здесь, что он рядом. Меня переполняло необъяснимое тепло, но моё сердце и колено всё ещё болели. Вернувшись с кучей бинтов и полотенец, мама, всё так же причитая, попыталась остановить кровь. Я зашипел от боли. Костя сильнее сжал меня в объятиях, ещё чуть-чуть, и он бы сломал мне рёбра. Но тут он стал гладить меня по плечу и зарылся носом в мои волосы. — Какой же ты дурак, — зашептал он, — Навыдумывал себе невесть что… Я продолжал всхлипывать, сжимая руками его футболку и закрыв глаза. Пахло кровью, спиртом и чем-то таким близким и родным. — Всё хорошо, мне никто кроме тебя не нужен, я клянусь тебе, ты самое дорогое, что у меня есть. Я не позволю тебе вот так исчезнуть, — шептал Костя, но его слова ещё больше трогали мою душу, и я никак не мог взять себя в руки. — Смотри сюда… — тут он достал из кармана телефон, я послушно приоткрыл глаза, — Это мой брат с девушкой, видишь? Близнецы мы, понимаешь? От того, что я и правда дурак, мне снова захотелось зарыдать. И я зарыдал. — Прости меня, — прохрипел я сквозь слезы, обнимая его руками за шею. — Это ты прости, я должен был рассказать тебе раньше, — Костя обнял меня в ответ. — Сыночек, — мама обняла меня со спины. — Прости меня, милый, — она начала гладить меня по голове и я обернулся. Лицо у неё было заплаканное. — Мам, я больше не буду… — Не надо, Сашенька, это моя вина, — она принялась утирать мне слезы, — Совсем про вас с Данькой забыла. Вы же моё сокровище, а я… — она тоже заплакала. Костя погладил её по плечу. Я проснулся, когда за окном было уже темно. Костя лежал рядом, услужливо предоставив мне своё плечо вместо подушки. На нём была одна из моих футболок. Оказалось, что всё это время он места себе не находил и в этот день собирался прийти ко мне сам. Он уже был на полпути к моему дому, когда получил смс, в котором я написал, что прощаюсь с ним и с жизнью раз и навсегда. Я ощущал, как размеренно дышит Костя, как бьется его сердце, и мне ужасно не хотелось рушить этот момент. — Уже проснулся? Как ты? — вдруг тихо спросил парень. Я поднял на него взгляд. Он выглядел уставшим, видимо так и не смог уснуть после случившегося. Мне вдруг стало так стыдно перед ним за всё, что я натворил. Я вымотал ему все нервы, а он всё ещё беспокоится обо мне. Поддавшись порыву, я обнял его, прижавшись к его груди. — Эй, ты чего это? — он усмехнулся, обнимая меня в ответ и поглаживая по спине. — Прости меня за всё, — шепнул я, сильнее сжимая его. — Мне казалось, мы уже разобрались с извинениями? Всё хорошо, главное, что ты в порядке. Больше я не оставлю тебя одного. — Почему ты никогда не рассказывал мне о брате? — спросил я после недолгого молчания. — Больше всего на свете я ненавижу говорить о людях, что меня предали, особенно, если они когда-то были моей семьёй, — Костя тяжело выдохнул. — Твой брат предал тебя? — Не только он, но и отец тоже, а мать просто не смогла им противиться. — Я не понимаю… — я поднял на него удивленный взгляд. — И как же ты с ними живёшь? — А кто сказал, что я живу со своей семьёй? — в его голосе был слышен лёгкий смешок. — Неужели ты с Севой живёшь? — я вдруг почувствовал, что совершенно ничего о нем не знаю. — Нет, что ты. Сейчас я живу один. — Что значит сейчас? — У тебя слишком много вопросов, — он вдруг поцеловал меня в щеку и провёл носом от изгиба плеча к уху, щекоча кожу своим дыханием. У меня по телу пробежалась стайка мурашек. — Давай завтра я покажу тебе свою квартиру, заодно и расскажу всё, если ты, конечно, не боишься, — шепнул парень. — Не боюсь, — я обвил его шею руками и зарылся пальцами в волосы на его затылке. Наши взгляды встретились. Усмехнувшись, он мягко поцеловал меня. Я замер, по телу разлилось приятное тепло, я словно выпил стакан тёплого чая с малиной и корицей. Его губы были чуть шероховатые. Я робко провёл по нижней губе кончиком языка и отстранился, глядя ему в глаза. Не отводя взгляда, Костя взял мою перебинтованную руку и поцеловал запястье. Я немного смутился. Я должен как-то ответить? И что будет дальше? Может он рассчитывает на продолжение? Я почувствовал как горят мои щёки и отвёл взгляд. Но ничего не произошло. Костя просто обнял меня и закрыл глаза, уткнувшись носом в мои волосы. — Я счастлив, что ты в порядке. Не пугай меня так больше. Я кивнул, после чего парень заботливо укрыл нас обоих одеялом. — Это чертовски больно, — зашипел я. — А кто в этом виноват? — в голосе Кости слышался укор. — Ты, — буркнул я, отвернувшись. — Просто потерпи немножко, будь мужиком. — Тебе легко говорить… — Слыште, вы, пидоры, харе там сопли разводить! Время — деньги! — рявкнул Сева, высунувшись из окна машины. Я скрестил руки на груди и недовольно посмотрел на Костю с верхней ступеньки подъезда. Оказалось, что сгибать раненое колено — просто невозможно, следовательно спуститься по лестнице я не мог. — Ладно, если не хочешь по хорошему… — в пару больших шагов он преодолел расстояние между нами и поднял меня, перекинув через плечо. Я не ожидал, что он проделает это с такой лёгкость. — Черт, Костя! — я вцепился в его футболку. — Наконец-то, — недовольно цыкнув, Зарубин захлопнул дверь авто. Хоть ехать до Костиного дома было совсем недолго, но пройти это расстояние я точно бы не смог. — Вау, — только и сумел выдавить я, зайдя в огромную прихожую. — Нравится? — Да у тебя коридор больше, чем вся моя квартира! Он усмехнулся. — Снимай обувь и иди сюда. Я кое-как стянул кеды и, прихрамывая, прошёл в гостиную, что была совмещена с кухней. В квартире было очень светло, не только из-за больших окон с широкими подоконниками, но ещё из-за светлой мебели. Огромный белый диван с деревянными вставками на подлокотниках, смотрел в сторону кухни, перед ним стоял небольшой журнальный столик, а в углу висел внушительного размера телевизор. По полу стелился мягкий ковер. В кухне он сменялся паркетом. Само пространство отведённое для готовки тоже было не маленькое. Правда стола тут не было, зато была кухонная барная стойка, так же на ней лежал ноутбук. — Садись, — Костя жестом показал на диван. Я послушано сел, вытянув ногу на журнальном столике, под которую мне тут же подложил подушку. — Хочешь чего-нибудь? Я отрицательно помотал головой, озираясь по сторонам. Потолоки тут были натяжные, почему-то мне тоже захотелось себе такой. — И ты тут живёшь совсем один? — спросил я, продолжая пялиться вверх. — Наверное, стоит начать с начала, — выдохнул парень, присаживаясь рядом. — Мне кажется, я уже слышал эти слова, — я усмехнулся, вспомнив наш разговор по душам у подъезда. Он лишь грустно улыбнулся. — Мне только исполнилось восемнадцать… Поступать в универ это всегда волнительно, особенно, если ты решил в какой именно в самый последний момент. Так было с Костей, он только сдал все экзамены, ему исполнилось восемнадцать и он не знал куда идти. Его душа ещё с пятого класса лежала к биологическим наукам, но быть врачом его не тянуло. Да и для нормального универа баллов было не достаточно. Естественно, факт непристроенного отпрыска не особо радовал родителей. Но кроме них был ещё один человек, которого это беспокоило — Костина девушка. Её имени он мне не назвал. Она была умной, достаточно красивой и доброй. Они встречались около года. Костины родители души в ней не чаяли. Постоянно настаивали на свадьбе, корили за то, что тянет с этим. А Костю что-то стопорило, особенно в последние месяцы. Сначала всё было нормально, но как только они дошли до последний «базы», Костю переклинило. После первого раза со своей девушкой, он понял, что совершенно ничего к ней не чувствует. Да, она была всё такой же красивой, умной и милой, но что-то сломалось в нём самом. И он никак не мог понять что. Ему было хорошо рядом с ней, как с человеком, поэтому они ещё долго продолжали встречаться, но в постель больше не тянуло. Желание напрочь исчезло. Кое-как, благодаря отцу, Костя поступил в местный медицинский университет. В то время как его брат-близнец Михаил прошёл на факультет инженерии, на бюджет в престижном вузе в другом городе. Конечно же родители с ума сходи от гордости за старшего сына. Отношения с братом, которые до этого казались идеальными, дали трещину. В результате Костя замкнулся в себе, отдалился от девушки и семьи. Единственный, кто его поддерживал — это тетя со стороны матери. Она тоже в прошлом была врачом-педиатром, но сейчас сидела дома на пенсии. У неё были больные ноги и она почти не выходила из дома. Детей у неё не было, так что Костя часто приходил к ней помогать по поручению матери. Он не сопротивлялся, ему было всё равно куда идти, лишь бы не сидеть дома, выслушивая похвалы, адресованные его старшему братцу. Проучившись почти месяц в универе, Костя неожиданно для себя сблизился с весьма неординарной и яркой личностью — Всеволодом Зарубиным. Точнее, это Сева всячески сближался с ним. А потом случилось посвящение и поцелуй с Зарубиным. Понадобилось совсем немного времени, что бы Костя осознал, почему его на самом деле перестало тянуть к девушкам. Пришлось разорвать отношения с той, что так полюбилась родителям. И к сожалению, она оказалась не так благоразумна, как Костя полагал в начале. Разгневанная девушка, почувствовав себя использованной, выложила всю правду Костиным родителям. И тут начался ад. Сначала мать и отец не могли в это поверить. Пару дней они косо смотрели на сына, не зная, как начать этот разговор. Тем временем Костя страдал от неразделённой любви, так как ему казалось, что он влюблён в Севу. Через неделю мать всё-таки решила поговорить об этом. Отрицать что-то было бесполезно, находчивая девушка показала часть переписки, подтверждающую её слова. Разговор на чистоту превратился в скандал. Отец Кости не выдержал и, избив, выкинул сына на улицу. Что делать? Куда идти? Как быть? Много вопросов, ни одного ответа. Костя не нашёл ничего лучше, чем позвонить брату, который на тот момент жил в съемной квартире за тысячу километров отсюда, и надеться на его гостеприимство. Но не тут-то было. Оказалось, что брат уже давно в курсе и больше не желает иметь с Костей никакого родства. Ту ночь парень провёл на улице и почти не спал. Утром, вместо колледжа, он пошёл к тёте. Та очень удивилась, но приняла его. Она собиралась звонить родителям, так что Косте пришлось всё рассказать. «Отказываться от ребёнка из-за такого! Да как они смеют после этого называть себя родителями?» — вот, что она тогда сказала. В итоге он остался жить с ней. Пару раз мать пробовала звонить и уговорить вернуться, но Костя знал, что отец и брат ему этого никогда не простят. Собрав вещи, он раз и навсегда переехал. Как только перевёз последнюю вещь, в тот же день он набил себе тату — волка. Со временем семья оставила его в покое. Лишь мать раз в два месяца заходила проведать старшую сестру и сына, но попыток вернуть его домой больше не предпринимала. Костя больше никогда не видел своего брата и отца, только издали, на улице, но завидев их, старался уйти как можно дальше. Почти два года он пытался разобраться в себе, найти человека, которому сможет довериться, с которым ему будет хорошо, и тётя была единственным, кто поддерживал его в этом до последнего дня своей жизни. — … И вот спустя столько времени и неудачных попыток, я нашёл тебя, — подытожил он, взяв меня за руку. — Понятно, почему ты так не любишь об этом говорить, — я тяжело вздохнул, чуть сжав его пальцы. — Рядом с тобой я по-настоящему счастлив. Я не знал, что ему ответить и лишь неуверенно улыбнулся. Тут он резко подался вперёд и повалил меня на диван, оказавшись сверху. Я не успел что-либо возразить, как моих губ коснулись чужие. В этот раз поцелуй был немного грубый и властный, я чуть сжал его плечо, ощущая, как соприкасаются наши языки. По телу пробежалась стайка мурашек. Я непроизвольно дёрнулся, когда его ладонь скользнула под футболку. На одно мгновение мне показалось, что я должен отстраниться, остановить это. Но я забыл об этом, и о больном колене тоже, как только его рука оказалась на внутренней стороне моего бедра. Оторвавшись от моих губ, Костя принялся целовать меня в шею, плечи, ключицы. Когда он попытался стянуть с меня футболку, я слабо сопротивлялся, но ему это удалось. И он снова поцеловал меня. Слова протеста утонули в тихом выдохе. Я тоже постарался снять с него верх, чтобы мы хотя бы были на равных. Он покорно поддался и откинул майку в сторону, снова и снова целуя меня. Впервые в жизни я столько целовался и это было невероятно приятно. Я словно тонул в каждом поцелуе, не желая останавливаться. Но Косте этого было мало: он принялся покрывать моё тело засосами, чуть покусывая кожу. И это было в тысячу раз лучше чем во сне. Дыхание сбилось, и я шумно выдохнул, почувствовав укус в области тазовой кости. В комнате стало ужасно жарко. Щеки, уши, плечи: я весь горел — то ли от стыда, то ли от возбуждения. Я не мог поднять взгляд на Костю, кусая губу, я отвернулся в сторону, чувствуя, как он осторожно стягивает с меня шорты вместе с бельём. Честно, я одновременно хотел остановить его, спрятаться, сбежать, но в тоже время моё тело жаждало его прикосновений, и я не мог всерьёз сопротивляться. Что-то горячее и влажное прошлось по внутренней стороне бедра, и я вздрогнул от лёгкого укуса. Костя прижался бёдрами к моему возбужденному члену, целуя меня в щеку. Так, что я почувствовал его стояк через лёгкую ткань спортивок; это смущало ещё сильнее. Я попытался увернуться. — Ты стесняешься меня? — вкрадчиво прошептал он, водя ладонью от колена к бедру и по низу живота, нарочито обходя пах. — … Н-нет, — от чего-то мой голос звучал немного хрипло, — Просто это чертовски смущает, — я всё-таки открыл глаза, но на Костю посмотреть не решался. — Какой же ты милый. Меня снова поцеловали. Я зажмурился, сдавленно простонав в поцелуй, когда он начал медленно водить ладонью вверх-вниз по стволу. А его это кажется забавляло. Изредка он с усмешкой во взгляде смотрел на меня, я боялся поднять глаза, но был уверен, что смотрит он именно так. Он не оставил ни одного сантиметра кожи на моем лице и шее, куда бы он меня не поцеловал. А места засосов будто горели. Я зарывался пальцами в его волосы и чуть сжимал плечи, наслаждаясь происходящим. Со мной никогда не было ничего подобного, и ни за что бы в жизни я не подумал, что это будет с парнем. Я снова прикрыл глаза, начиная двигать бёдрами навстречу движениям его руки, как вдруг я уловил чавкающий звук. И когда я ощутил, как в мой анус настойчиво пытаются вставить палец, меня как обухом по голове огрели. — Стой, — сдавленно произнёс я, упираясь руками в его сильные плечи. — Не бойся, я буду осторожен, — зашептал Костя, проникая внутрь. Но это было неприятно. Очень неприятно и совсем не осторожно! — Остановись, не надо… — но кажется, он не слышал меня. Придавив своим весом, парень продолжал вводить в меня палец. Я зашипел от боли, сжимаясь сильнее. — Прекрати. — Потерпи немного, — произнёс он, пытаясь поцеловать меня, но я сжал губы уворачиваясь. Он не останавливался. Боль стала невыносимой. — Я прошу тебя… мне больно, хватит! — сам не понимаю почему, но слезы сами собой навернулись на глаза, и только тут он остановился. Все возбуждение как рукой сняло. Костя тут же отстранился. Загнано дыша, я с лёгким испугом смотрел на него. Он отвёл взгляд, зажмурился и потёр переносицу. — Какой же я дурак… Прости меня, — он легко поцеловал меня в здоровое колено. — Я сейчас вернусь, только пожалуйста, не уходи, — взяв майку, он куда-то ушёл оставив меня в замешательстве. За стеной хлопнула дверь, через пару секунд я услышал шум воды. Пару минут я лежал и приходил в себя, затем кое-как оделся и сел на диване, уставившись в потолок. На душе остался какой-то неприятный осадок, и я сам не понимал почему. Когда Костя вернулся из душа, с полотенцем на плечах, я понял, что сейчас хочу побыть один. — Извини за то, что не смог остановиться, я просто… — Я хочу поехать домой, — решил не тянуть я. — Ладно, я понимаю. Позвоню Севе, что бы он тебя забрал… — произнёс парень немного помедлив, он явно не ожидал такого ответа. Я сглотнул ком в горле и тяжело выдохнул. Я почувствовал, что боюсь, боюсь того, что может произойти между мной и Костей. Оказалось, я был совершенно не готов к отношениям с парнем, ни в моральном, ни в физическом смысле.