Не остановиться

Иногда Мэтт ненавидел себя за все это, ненавидел за все то, через что он заставлял пройти Мелло. Но он просто не смог бы остановиться, не представлял, что можно сделать в этой ситуации. И уж о чем Мэтт точно никогда не будет жалеть, так это о том, что встретил и полюбил его. ------------------------------------------------------------------ Мэтт встретил его в том ненавистном приюте, который только с виду мог показаться благополучным домом для всех несчастных детей, имевших неосторожность проявить свои интеллектуальные способности. Мэтту было восемь, когда он оказался в этом месте. Историю создания приюта вам мог бы рассказать любой житель Винчестера, города на юго-востоке Великобритании. До середины XX века в окрестностях Винчестера располагалась частная школа-пансион Святого Августина с обширной территорией. Однако в 60-х годах совет школы был вынужден признать свою финансовую несостоятельность и нецелесообразность содержания, поскольку в самом городе и его пригороде было сосредоточено еще несколько учебных заведений, конкурентно более привлекательных. Школу пришлось закрыть и около года управляющие совета не могли определиться насчет дальнейшей судьбы пансиона. Примерно в это время к ним обращается с необычным предложением Куилш Вамми. Молодой мужчина к своим неполным сорока годам уже имел внушительный капитал, успешно преумноженный удачными вложениями в ценные бумаги и перспективные предприятия, и с недавних пор стал принимать активное участие в благотворительности. Злые языки поговаривали, что столь неожиданный всплеск заинтересованности произошел у Куилша совсем не случайно. Ходили различные невероятные слухи о том, что его душу терзает какой-то тяжкий грех, и теперь он всеми силами хочет его искупить. Фантазия сплетников сонного городка была достаточно богатой, но самым популярным и в то же время словно позаимствованным из слезливого романа был домысел о предательстве и мести. Якобы некогда у Вамми был преданный друг, с которым у него было совместное дело, и редкой красоты невеста. Вы, наверное, уже догадались о том, что близкий друг его предал и женился на девушке Куилша? А затем обманутый мужчина разорил бизнес своего партнера, переписав обанкротившуюся компанию на себя? Тем самым, конечно же, повлек неминуемую гибель несчастных любовников и собственное искреннее раскаяние? Что и говорить, скорее всего, эта история была чистой воды вымыслом, которая по прошествии десятилетий окончательно истерлась из памяти старожилов. Однако мысли о том, что не все так чисто в прошлом Куилша, то и дело всплывали в умах некоторых заскучавших горожан. Другая же часть жителей так же регулярно вступала с ними в споры. Как бы там ни было, желание переделать школу-пансион в приют для одаренных детей стало, пожалуй, самым масштабным благотворительным проектом в жизни Вамми. Он нашел дополнительных инвесторов, привлек спонсоров, его поддержало местное правительство и церковь, при которой ранее была школа Святого Августина, ныне интернат для детей-сирот. Неофициально же приют так и прозвали – приют Вамми, Вамми-Хаус. Сюда мог попасть любой ребенок, обладающий выдающимися способностями, и далее ему была уготована счастливая судьба, эдакая дорога из желтого кирпича в безоблачное будущее. На этом заканчивалась своеобразная сказка для обывателей. Вся эта приторность вызывала у посвященных лишь желание пердеть радугами. Совет Вамми-Хауса преследовал некую цель – выпускать лояльных приюту выпускников и, в случае достижения ими выдающихся результатов и высоких позиций в любых областях, продвигать нужные интересы. Благодаря своим ученикам «покровители» постепенно приобретали определенный вес в обществе и возможность влиять на некоторые политические процессы. Тем не менее, нет в этом мире практически ничего однозначно черного или белого. Может, воспитание будущих гениев и не было со стороны совета приюта совершенно бескорыстным делом, однако, что было бы с этими детьми, не попади они в Вамми-Хаус? Скорее всего, они никогда бы не получили столь редкий шанс пробиться в жизни, обучаясь у лучших преподавателей и живя в столь благоприятных (в плане бытового устройства) условиях. Приют мог с гордостью представить многих своих выпускников, достигнувших высот, но самым успешным среди них был, безусловно, Эл Лоулайт. Еще в совсем юном возрасте он проявил неординарные аналитические способности. Эл увлекся распутыванием самых безнадежных преступлений, и вскоре парень, ставший детективом, стал известен всему миру под псевдонимом L. Конечно, широкая общественность не знала о детективе ровным счетом ничего, но внутренние специальные службы государства высоко оценили заслуги приюта. Примерно тогда же было принято решение: при обучении детей делать упор на воспитании навыков ведения детективных расследований. Для L стали подбирать наследников. Дети, отныне поступавшие в Вамми-Хаус, навсегда прощались с именами, данными им при рождении, и получали новые. Для полной картины стоило бы добавить, что конкуренция среди воспитанников, и без того высокая, возросла до небес, будучи подогреваемой со стороны педагогов и, в том числе, самим L. Атмосферу в учебном заведении сложно было назвать комфортной, чтобы в прямом смысле не слететь с катушек и пробиться к вершине рейтинга была необходима железная выдержка, а также стрессоустойчивость закаленного взрослого человека. Мэтт тоже не всегда был Мэттом. Когда-то его звали Майл Дживас. Его история была довольно трагична, однако, память Мэтта сохранила яркие и теплые воспоминания о счастливом детстве. Майл мог с уверенностью сказать, что у него были любящие мать и отец, уютный дом и много друзей. Брэдли и Энн Дживас, родители Мэтта, познакомились еще в школе, это была известная местная «сладкая парочка» наоборот, она – «плохая девчонка» и поклонница тяжелого рока, он – лучший ученик в потоке, сын священника и одновременно мечта всех девчонок. Стоит ли говорить, что ее беременность в выпускном классе некоторым стала поперек горла? На выпускной она пришла уже с животом. Отец Дживаса закатил сыну скандал: выбор Брэдли он решительно отказался принимать и понимать. Была бы жива мать Брэдли, возможно, конфликт был бы сглажен, а впоследствии исчерпан, но увы. У Энн все было проще – и в то же время сложней – ее матери вообще было все равно. Поэтому, едва получив свои свидетельства об окончании среднего образования, молодые люди навсегда сменили место жительства, даже не сообщив ничего своим родственникам. Это не помешало молодой чете Дживасов стать самой счастливой парой, которую Мэтт когда-либо видел. Молодая семья остро нуждалась в деньгах, потому Брэдли, обладавший на редкость четким техническим складом ума, стал постигать азы проектно-инженерного строительства. Вскоре он получил работу в компании, занимавшейся разведкой полезных ископаемых, и часто подолгу отсутствовал. Так было и в тот далекий август. Глава семейства уехал на место исследований в одну из стран на Ближнем Востоке, и его не было уже больше месяца, поэтому Энн, которая не могла подолгу находиться в разлуке со своим мужем, поехала навестить его. Она собралась за пару часов и, поцеловав маленького Майла, поехала к Брэдли, пообещав вернуться через пару дней. Мэтт до сих пор помнит ее красивую любящую улыбку и длинные светлые волосы, которые Энн оставила распущенными в тот день перед отъездом. Майл остался с их соседкой мисс Флэтчер, милейшей старушкой, которая очень любила семейство Дживасов. Мэтт с нетерпением ждал родителей, но прошла уже неделя, а они все не возвращались. Никаких новостей и звонков от них не поступало, и сначала пожилая Флэтчер надеялась, что все дело в плохой связи. Но все было гораздо хуже. Местное население страны, где происходила разработка, находилось за чертой бедности, полезные ископаемые, по их мнению, должны были по полному праву принадлежать им. Однако на деле весь доход уходил иностранным компаниям при попустительстве прикормленного правительства этого государства. Когда их терпение лопнуло, поток неистового негодования вылился на улицы. Вспыхнула гражданская война. Когда разъяренная толпа ворвалась на базу, где располагалась компания отца Мэтта, судьба всех рабочих была предрешена. Мэтту всегда было очень тяжело вспоминать следующие месяцы того беспросветного года, но как он всегда замечал про себя, по сравнению с историями многих других воспитанников Вамми, он сам был не так поломан жизнью. У Мэтта остались светлые воспоминания, неискаженные представления о счастье, о семье и о том, что такое любовь. Оказавшись в Вамми через полгода после тех событий, Мэтт с головой погрузился в изучение точных дисциплин и обожаемых им информационных технологий. У него было множество мимолетных или более-менее долгосрочных хобби, но логичность и особая атмосфера формул, вычислений и эйфория от правильно выведенных расчетов навсегда остались для него предпочтительнее остальных увлечений. Остальные дети удивительно легко приняли Мэтта, а это кое о чем говорило. Новеньких в приюте особо не жаловали, но Майл чем-то смог их если не завоевать, то хотя бы не настроить против себя. Дживас вообще без особого труда вливался в новые коллективы и располагал людей к себе. В Вамми-Хаус Мэтт быстро узнал, что у учеников есть нерушимый авторитет, всеми почитаемый образец для подражания – L. Дживас тогда еще не встречал его, но многие дети просто боготворили известного детектива. Тогда же Майл на себе ощутил, что в приюте существует очень жесткая конкуренция на право стать ближайшими преемниками L. Однако лишь позже Дживас понял, что «благодетели» - меценаты дома Вамми – бездушно и цинично отбирают нужный материал, равнодушно отбрасывая тех, кто не подходит. Многим детям, которым внушали ложное чувство соперничества и перед которыми ставили чужие цели, хладнокровно объявляли, что они не соответствуют установленным критериям. Лишь позже Мэтт оценил все лицемерие этого конвейера готовых машин для достижения чужих устремлений. Но все это произошло слишком поздно, иначе бы он покинул приют гораздо раньше. Единственное, за что он был благодарен этому месту, причем искренне, так это за то, что здесь он встретил его, Мелло.