Не остановиться

Мэтт долгое время жил в комнате один, хотя рассчитана она была на двоих. Однажды осенью, это был ноябрь, через три года после того, как Дживас начал жить в Вамми-Хаус, к нему в комнату заглянул Роджер, старый директор приюта. Парень хорошо запомнил этот день. Была суббота. Погода, надо сказать, была на редкость отвратная: темно, как поздним вечером, хотя еще не было и полудня, сильный дождь вперемешку с мокрым снегом хлестал в стекла окон, так, что они дребезжали, а порывистый ветер срывал последние листья с деревьев. Тем не менее, Мэтт обожал такую погоду. Мрачный настрой природы вызывал в нем противоположные, волнующе-предвкушающие чувства, казался таинственным и располагающим к занятию своими делами наедине с самим собой. В такие дни Мэтт заваливался на свою кровать и ковырялся в трепетно любимых им схемах и компьютерах. За этими железками Роджер и застал Майла тогда. Директор пару раз постучал в его дверь и, не дожидаясь разрешения, зашел в комнату. - Мэтт, я бы хотел с тобой поговорить. Это не займет много времени. – Роджер присел напротив подростка на пустующую кровать и испытующе глянул на него. Дживас поднял глаза и неохотно отложил отвертку и очередную коробку, напичканную электронными схемами. Страсть к подобным вещам у него была от отца, Брэдли часто возился с мелким Майлом над какими-то штуковинами. - Привет, Роджер. Что случилось? – Довольно меланхолично отозвался Мэтт, желая поскорее избавиться от директора. - Сегодня к нам приехал новый воспитанник. – Начал Роджер и сделал небольшую паузу, то ли подбирая слова, то ли для того, чтобы дать подростку осознать этот факт. – Он примерно твоего возраста, может, немного младше. Я решил, что лучше всего будет поселить его с тобой, ты вроде легко находишь общий язык со всеми. Только прошу, Мэтт наберись немного терпения. - У него невыносимый характер? Роджер, только не говори мне, что это очередной зарвавшийся идиот, я терпеть не могу таких. – Поморщился Мэтт. Вечно Роджер пытается с помощью него интегрировать какого-нибудь изгоя или перевоспитать «на весь мир обиженного» (как называл таких субъектов сам Дживас), а все из-за того, что Мэтта многие уважают. - Да нет, он скорее… Не знаю, как точнее его описать, но он замкнутый. Тяжелый случай. – На этом месте директор вздохнул так тяжело, словно новенький уже успел ему чем-то досадить. «Да тут девяносто девять процентов тяжелых случаев, старый осел», - подумал Мэтт, ухмыльнувшись. – «Значит, не бунтующий придурок, а изгой-отщепенец», - сделал вывод он. - Пойду, приведу его. Постарайся растормошить его, со мной он мало говорил. – Роджер развернулся и довольно быстро вышел. «Ого, как Роджер вдруг резво забегал. Наверное, боится, что я сейчас откажусь», - мысленно Дживас чуть не застонал, начиная представлять себе новоиспеченного, но нежеланного соседа. Особенно сейчас Мэтту не хотелось с кем-то общаться. Майл с таким нетерпением ожидал этот выходной! Они с друзьями договорились собраться на следующий день, а сегодня ребята, так же, как и Дживас, разбрелись по своим комнатам или засели в библиотеке за компьютерами. Этот новенький наверняка полезет к нему с расспросами, да еще и приют попросит показать. Мэтт глубоко вздохнул. Надо быть менее дружелюбным, чтобы Рождер больше не приставлял к нему всяких там. Дверь опять открылась, и Мэтт посмотрел в сторону дверного проема. Все еще держась за дверную ручку, на пороге стояла худая девчонка со светлыми волосами. Ее голова была опущена так, что спадающие вперед пряди не позволяли разглядеть лица. Девчонка как будто что-то рассматривала у себя под ногами. На ней была огромных размеров черная футболка с растянутым воротом и обтягивающие черные спортивные штаны. Мэтт почему-то обратил внимание на ворот ее кофты: он был растянут настолько, что почти спадал с хрупкого плеча, открывая тонкие ключицы и длинную шею. - Привет, ты, наверное, не туда пришла. Тебе в другой корпус надо. – Неожиданно мягко сказал Мэтт и сам поразился тону, в котором он с ней заговорил. Странно, почему Роджер не сказал, что к ним еще и новенькая девочка приедет? Вот вечно он так. Про какого-то пацана минут десять трепался, а про нее – ни слова. Девчонка вздрогнула, словно голос Дживаса застал ее врасплох, и подняла голову. - Мне сказали идти именно сюда, я не мог ошибиться. – Ответил мальчишеский голос. Мэтт от удивления открыл рот, но, спохватившись, тут же захлопнул его, пытаясь скрыть свое потрясение. Это был мальчишка, без сомнений! Мэтт попытался незаметно получше рассмотреть его, но он не сильно старался быть осторожным, и новенький, заметив взгляд Дживаса, почувствовал себя еще хуже, чем в начале этого мучительного для него дня. Майл осознал для себя сразу и бесповоротно: у блондина очень красивое лицо. Самое замечательное в мальчишке, подумал Мэтт, это его глаза: большие, ярко-голубые, выразительные, они были, пожалуй, самой притягательной его внешней особенностью. У новенького были довольно правильные черты лица, тонкий аккуратный нос, небольшие губы и мягкий овал лица. Волосы блондина доходили ему до середины шеи и в тот день выглядели растрепанными. Вообще, на вид мальчишка был довольно женственным, и не удивительно, что сначала Мэтт перепутал его с девчонкой. Дживас терялся в догадках, что такого было во внешности блондина, что его хотелось рассматривать, и потому Мэтт, сглотнув, с трудом оторвал от мальчишки глаза, понимая, что уже давно в открытую пялится на него. Он не мог понять, что с ним вдруг стало твориться: внутри как будто что-то болезненно-сладко сжалось. Майл, взяв себя в руки, повернул голову в сторону второй кровати и, кивнув на нее, сказал: - Проходи, ты чего застыл? Это теперь твоя кровать. – Мэтт с неудовольствием отметил, что голос его стал немного хрипловатым, и он постарался незаметно откашляться. Блондин дернулся и, сжав руку на ремне маленькой сумки, висевшей у него на плече, шагнул в комнату. Немного постояв у входа, он подошел к кровати и присел на нее, вполоборота к Дживасу. Мэтт, задумавшись, не заметил, что опять долго смотрел на новенького, и очнулся, когда тот поднял на него взгляд. Снова одернув себя, Майл представился, пытаясь придать голосу больше мягкости: - Я Мэтт, а ты… - Ми… Мелло. – Ответил блондин, слегка запнувшись. – Меня зовут Мелло. - Давай раскладывай свои вещи, и я покажу тебе, где здесь что. – С энтузиазмом пообещал Мэтт. Он продолжал удивляться тому, как резко у него поменялся настрой, и он не понимал, почему его сердце так гулко бьется. Этот день Мэтт очень хорошо помнит до сих пор и часто мысленно возвращается к этому воспоминанию, от которого его внутренности словно сворачивает в горячий узел.