Шалуны

Атракс, словно сытый кот, потянулся на постели и открыл пустую тетрадь. «02.09.2165. Посетили Тайную комнату, подразнили Северуса и потискали Марка перед сном», — сделал он запись, решив начать вести дневник. — Не густо, — рассмеялся Оробас, прижимаясь к нему и заглядывая в тетрадь. Чернила на листе поплыли, под ошарашенными взглядами близнецов сложившись в надпись: — Ты был в тайной комнате? Как поживает Ужас Слизерина? — Если Ужас Слизерина это василиск, то от него остался лишь костяк. А ты кто? — Я Том, выпускной класс, Слизерин. — Я Атракс Малфой. — Ты сын Абракса? — Внук. — Да… Видно, прошло пару десятилетий, как я попал в дневник… А я воспринимаю себя выпускником. Я сейчас преподаю в Хогвартсе? — А ты хотел стать учителем? — Я лучший в зельеварении, собираюсь стать учителем. — Не хочу тебя расстраивать, но учителем ты не стал. Ты стал Тёмным Лордом, возглавил Пожирателей смерти. — Странно… Я не собирался идти в политику. А Пожиратели смерти… Это была ученическая шалость. И как? Я стал Министром магии? — Скорее, был. Тебя убили. После этого сообщения в тетради долго не появлялось новых строк. Оробас даже накричал на брата, что не стоило говорить Тому о его смерти, и они очень обрадовались, когда тот снова вышел на связь. Переписывались несколько часов. Том признался, что в дневнике заключена его частичка — крестраж, он при жизни думал, что сумеет с его помощью возродиться, но, видно, заблуждался. — А ведь его последователи уже раз возродили его. Там при создании нового тела надо было сварить зелье, в которое входили кровь врага, кость друга и плоть слуги… — Ты читал описание тела Тёмного Лорда после возрождения? — скривился Атракс. — А что, вполне симпатичный человек-змея. Хотя ты прав, для людей его внешность была отталкивающей. И тут близнецам одновременно пришла гениальная идея: подключить Асмодея к сотворению тела. Они вспомнили, что за компанию он возглавляет и его секретаря — бионика. Не взирая на поздний час, они воспользовались каминной связью, при этом сокрушаясь, что маги на Земле не изобрели разговорные амулеты. Асмодей не стал переговариваться с ними по камину, а явился в их комнату. — Вы всё же решили присоединиться к нашей паре? — Асмодей по-хозяйски уселся в кресло, щелчком пальцев зажигая огонь в камине. — Нам нужен бионик, только без матрицы памяти. — Вы хотите послушную куклу? — усмехнулся Асмодей. — Что в Хогвартсе не нашлось желающих разделить ваше ложе? — Да что у тебя всё вокруг секса крутится?! — возмутился Атракс. — Может, потому что я демон похоти и обмана? — вздёрнул бровь Асмодей. — А теперь хочу правду, зачем вам нужен гомункул? Вы ведь в таком качестве хотите использовать бионика? Атракс хотел придушить братца, когда тот признался Асмодею в их желании воскресить Тёмного Лорда. И потерял дар речи, когда Асмодей поддержал их идею. — Думаю, Драко обрадуется встрече со своим кумиром. Только лучше перенести крестражи не в бионика, а в клона. Но для этого нужна его кровь или волосы. — У нас только один крестраж, — продолжал выдавать секреты Оробас. — Да и тела Тёмного лорда не сохранилось. — Придётся отправиться в прошлое, — подытожил Асмодей. — Я не думаю, что оракул Тевтус сместит для нас время, — вздохнул Оробас. — Маховик времени. Вам о чём-то говорит это название? — Насколько я знаю, до нашего времени дошло несколько таких артефактов, и все они хранятся в Министерстве Магии в отделе тайн, в нерабочем состоянии, — блеснул своими познаниями Оробас. — Учился когда-то в Хоге один любознательный паренёк. И попал к нему в руки маховик времени. — Асмодей, где найти этого паренька? — у Атракса кончилось терпение. — Зачем тебе паренёк? — Одолжить маховик времени. — Артефакт успел сменить несколько хозяев, — Асмодей выдержал паузу, наслаждаясь нетерпением близнецов. — И последний его хозяин я. — Что ты хочешь за свою помощь? — Я помогаю вам, а вы мне, — в глазах Асмодея плясали смешинки. Формулировка довольно размыта, и неизвестно, что потребует демон в уплату, но уж больно помощь к месту. Близнецы согласились. *** Скрепив магический договор, они стали обладателями хронометра. Асмодей показал как пользоваться маховиком времени и ушёл, а они, конечно, не стали ждать утра. К дате рождения Тома они добавили семнадцать лет, конечную точку выхода настроили на дневник, решив, что он находится с их обладателем и… Темнота, грохот, пыль, завывание сирен. Атракс зажег люмос и закашлялся, Оробас вызвал лёгкий ветерок, разгоняя пыль, и они смогли осмотреться. Это были руины, и они находились в самом эпицентре взрыва. — Это какую силищу надо было вложить в заклинание… — Атракс, это не магия. Помнится, у магглов в сороковых годах была война. Под завалом они почувствовали жизнь и, приподняв тяжёлую плиту, вытянули парня, он был без сознания. Недолго думая, они аппарировали в Дырявый котёл. Барьер надёжно защищал Магический Мир. Несмотря на позднее время в баре царило оживление, и посетители были возбуждены. То и дело слышались хлопки аппарации, возле камина стояла очередь. Переговаривались маги, шокированные происходящим за завесой. Прибывшие обменивались впечатлениями, многие были напуганы. Пока близнецы дожидались своей очереди, чтобы снять номер и заказать ужин, парнишка пришёл в себя. — Где я? — В Дырявом котле, мы с братом оказались рядом с завалом. Ты уж прости, что мы аппарировали тебя без твоего согласия, но хотелось как можно быстрее убраться оттуда, бомбёжки могли возобновиться. — Я вас раньше не видел. — Я Атракс, а это Оробас, мы учимся в Думсинге. Вот на каникулах решили посетить Лондон, а тут такое… — Том, — представился парень. — Я перешёл в выпускной класс Хогвартса. Пока Атракс беседовал с Томом, Оробас снял комнату и заказал ужин, пригласив спасённого присоединиться. Они проталкивались к лестнице на второй этаж, возле одного из столов Том остановился. Сидящие волшебники ожесточенно спорили, надо ли закрыть завесу или оставить её открытой. — Магглы, — прошипел Том. — Все беды от них, они разбавляют нашу кровь своей грязной жижей, делая волшебников слабее. Надо очистить наши ряды от грязнокровок, и тогда никакие магглы не смогут нас победить. Со зла брошенные подростком слова упали на плодотворную почву. «Смерть грязнокровкам!» — пронеслось эхом по бару. Глаза магов загорелись азартом, больше никакого страха, присутствующие были уверены: стоит истребить грязнокровок и жизнь наладиться. Братья поразились ораторским способностям Тома, и это он только подросток. А что будет, когда он заматереет? — Том, то здание, в котором мы тебя нашли, там была твоя квартира? Твои родители — магглы? — Мои родители? — зло сверкнул глазами Том, рассматривая вино в бокале. — Моя мать разбавила свою кровь маггловской, и появился я, но это не надолго. Я нашёл один обряд по выжиганию крови, но для него мне нужна кровь василиска. — Ты не находишь странным — делиться подобными планами с незнакомцами? — прервал его размышления вслух Оробас. — У меня дар. Я чувствую людей. И уверен, что вы не случайно появились в моей жизни, вы мне поможете. Без вас я бы тут не стоял. У меня огромный магический потенциал, но он не безразмерный. Я держал силовой кокон из последних сил, он уже пил мои жизненные силы. Я знал, что умру, поэтому просил магию помочь мне. — Теперь понятно, почему мы появились на год раньше, чем настроили перенос. Ели они в тишине, каждый думал о своём. Том никогда ещё не чувствовал себя настолько свободным, сегодня можно побыть обычным подростком. В то время как его одноклассники отдыхали по заграницам, он возвращался в ненавистный детский дом и искал подработку на лето, чтобы не отличаться качеством одежды от Слизеринцев. Не было на его факультете бедных студентов, он умел слушать и приспосабливаться. На первом курсе он молчал, впитывал в себя знания как губка. В Слизерине каждый сам за себя, и лишь против других факультетов они объединялись единой семьёй. За маской высокомерия прятался озлобленный сирота. Он ненавидел… Ненавидел мать — за то, что родила от маггла. Отца, который кроме своей фамилии — Риддл, не дал ему ничего. Своих одноклассников, которые знали, что такое семейное тепло и не знали лишений. Директора Хогвартса, который каждый год вырывал его из сказки и отправлял в приют. А больше всего он ненавидел магглов, ведь если бы не они он родился бы чистокровным волшебником. Конечно, уже на первом курсе он узнал, что его мать урождённая Мракс и благодаря тому, что его отец маггл ему не передались родовые проклятья. Но к тому времени как он это понял, в его подсознании крепко засела ненависть ко всем и каждому. Близнецы своим молчанием давали Тому время прийти в себя, а после третьего бокала подростка прорвало. Он рассказал, как с детства скрывал свои способности, как голодал, замерзал в карцере, как поверил в сказку, поступив в школу волшебников. Как после учебного года сытой жизни его снова выбросили в приют, словно бездомного щенка. И он понял, что рассчитывать надо только на себя, поэтому стал со второго курса посещать Запретную секцию библиотеки. Близнецы прижались к нему, даря своё тепло и слушая не перебивая. Хотелось помочь Тому, но нельзя менять ход истории, они ему помогут в будущем, а сейчас… Том хочет василиска, он его получит — такая малость, которую они могут сделать для него в прошлом, тем более это, вроде, не нарушит ход истории. *** Близнецы провели в прошлом три дня, вернувшись в будущее той же ночью когда перенеслись. Утром Асмодею была отдана пробирка с кровью, а близнецы отправились на занятие. Драко, заметив, что сегодня братья задумчивы, решил, что Снейп переутомил их на отработке и сделал заметку поговорить с крёстным. А близнецы были просто шокированы и находились под впечатлением путешествия. Миртл ещё жива, отдыхает на каникулах, даже не зная, что станет первой жертвой будущего Тёмного лорда на пути к бессмертию. Но больше всего расстраивало, что нельзя помочь Тому, ведь он классный и целеустремлённый. Сейчас в нём трепетный баланс и тёмной и светлой силы, но никто не направит, а лишь подтолкнут к падению. Жаль, что нельзя исправить прошлое, но ведь будущее можно изменить. — Том, а я был в прошлом. Мы с братом были. — Вы близнецы? — Да. — Почему раньше молчал, что мы знакомы? Я вас помню, вы помогли мне с обрядом. — Так мы только вчера познакомились с тобой в прошлом. — Вы хотите создать голем, поэтому взяли моей крови? Вы так внезапно появились, а потом исчезли. Я корил себя, что дал незнакомцам своей крови, мучился, мне хотелось обезопасить себя. — Поэтому ты создавал крестражи? — Почему во множественном числе? Он единственный — мой дневник. Я не собирался убивать Миртл, она просто очутилась не в том месте и не в тот час, но грех было этим не воспользоваться. — Том, пока растёт твой клон, ты не против если мы все крестражи соберём в дневник, а потом уже перенесём твоё сознание в носитель? — Клон это голем? — Том, у тебя будет человеческое тело из плоти и крови. — Маги стали столь могущественны? — Не маги, а магглы. Магический Мир обречён, и ему нужен сильный лидер. *** Учёба, отработки у Снейпа — весь день расписан, а по ночам возврат в прошлое и поиск крестражей, это хорошо, что они знали где искать. Сперва было кольцо Мракса. Близнецы не удержались и сразу же соединили душу Тома, но сколько они ни писали в дневнике, отклика не последовало. Братья даже думали, что они что-то напутали и развоплотили сущность парня. К их радости, вернувшись с занятий, в тетради нашли надпись: «Я в порядке, всё сложно». — Том, ты хочешь поговорить? — Я боюсь, вы не захотите со мной общаться, если расскажу вам правду. — Том, наверно пришло время признаться. По нашему выносившему родителю мы Малфои, а по сути Бальтазары — чистокровные демоны. Поверь, демонов трудно чем-то оттолкнуть, у нас другой менталитет. — Даже так. Теперь понимаю, почему не смог вас прочесть, я ведь сильный окклюмент. Так глупо… После того как вы исчезли, меня охватила паранойя, я решил, что вы втёрлись в доверие, чтобы взять кровь, а потом уничтожить меня. Я был молод, хотел жить. Вы правы, я создал не один крестраж, но условия его создания шокировали меня. А я ведь хотел стать учителем. Но Диппет раскритиковал меня и выставил прочь из кабинета. По его милости передо мной закрылись все учебные заведения. «Мест нет», — приходили мне ответы, а я узнавал, что другим соискателям не отказывали. Без денег, без поддержки семьи. Знаете что я сделал? Отомстил породившим меня. Я на тот момент их так ненавидел, что наслал смертоносное заклятие на отца, деда и бабушку. Но как бы ярость не застилала мне глаза, у меня хватило ума сделать виновным в их убийстве брата матери. Его денежки стали моим стартовым капиталом, а смерть родственников — новым крестражем. Знаете, а я ведь не раскаивался ни капли, и это меня пугает. Кем я стал? — Том, если ты сейчас это понимаешь, то у тебя есть возможность всё изменить. И не стоит раскаиваться в том, кем ты стал, лучше подумай, кем ты можешь стать. — Я никого и никогда не благодарил от искреннего сердца, а вам… — надпись замерла, и минут через пятнадцать в дневнике появилось: — Спасибо, что даёте мне второй шанс. Походы в прошлое выматывали их, но они собирали крестражи, замещая их обманками с тёмными сущностями, при уничтожении которых эффект будет тот же, только на Томе это не отразится. Когда они присоединили к сущности Тома его частичку из Медальона Слизерина, он ответил им через пару часов. И пусть через надпись невозможно передать эмоции, но они, судя по написанному, оптимистические. — Я ведь хотел стать учителем, шёл к этой мечте, а когда она разбилась, думал, жизнь кончена. А теперь понял, что учитель это слишком мелко, надо идти в политику. Министр магии — вот кем я хочу быть, но нужны связи и деньги. Связи… В Хогвартсе я создал общество Пожирателей смерти, в нём мы вместе с однодумцами занимались Тёмными искусствами. Знаете, это весело — под носом у Ордена Феникса создать организацию тёмного волшебства. Принимая в своё тайное общество, я набивал последователям тату. Хм, но если бы всё было так просто, это не было бы интересно, я вплёл в неё рабскую метку, так, на всякий случай. Думаю, этот случай наступил. Да и денежки у меня теперь водятся, я продавец-консультант в антикварной лавке «Горбин и Бэркес». Признаюсь вам, что наиболее ценные артефакты оседают у меня в кармане, и скупаю я их за сущие копейки, спасибо дядюшке за стартовый капитал. Но по мере сбора сущности оптимистический запал Тома сдувался. — А ведь я не замечал, как меняется моя внешность по мере создания крестражей. Меня боятся, преклоняются, а самым близким существом является Нагайна, мой фамильяр, вот вам и цена власти. Теперь я смотрю на свою жизнь со стороны и поражаюсь себе, своей одержимости. У меня такое ощущение, словно я марионетка, управляемая опытным кукловодом. Зачем эта война? Как эта мысль могла посетить мою голову? — А если хорошо подумать? С кем ты общаешься, делишься своими планами? — Я параноик, боящийся своей тени. Каждый раз впитывая кусочек своей души, мне стоит большого труда не поддаться страхам. Хотя есть человек, которому я доверяю. Это преподаватель трансфигурации. Я иногда заглядываю к нему на чай. А… Не может быть! Хотя после наших встреч окрылённый его поддержкой и пониманием, я совершал очередную глупость. — Поздравляю. Вот ты и догадался, кто кукловод. — Но зачем? — Власть. Что может возвысить посредственного волшебника в глазах магического общества? Победа над всеобщим злом. Но для начала это зло надо вырастить. — Мерлин! Теперь я понимаю, почему мне приходилось проводить свои каникулы в приюте. Моя душа черствела, а сердце переполняла ненависть. И эти его разговоры о сильном лидере и реформах общества — всего лишь умелое манипулирование. Атракс, я идиот. Быть могущественным, иметь вес в обществе и стать банальным террористом. Не надо больше крестражей, я боюсь сам себе не понравлюсь. Как моё тело? Здесь темно и пусто, хочется вдохнуть полной грудью, подставить лицо солнышку и даже влюбиться. Я ведь никогда и никого не любил.