***
Если бы его кучер не пришел в себя, не завернул его в оторванную шторку, не привел в чувства и не довел до замка, Гарри бы, наверное, так и умер там в этой карете в щепках и обрывках ткани, весь заляпанный засохшей спермой и кровью. Слуга ничего не говорит, лишь обнимает его, заглушая тихие стыдливые рыдания, и помогает встать. На пути им, к счастью или сожалению, никто не встречается, и только к вечеру они доходят до ворот, где их тут же встречает стража. Гарри не может ни о чем думать, не может связно отвечать на вопросы о разбойниках и происшествии в лесу. Его волнует только похищенный сундук. Он все еще помнит, как главарь обнаружил его, а запекшаяся кровь и рана на виске говорят ему только об одном: то, что ему так необходимо было секретно доставить, бессовестно похищено самым сексуальным мужчиной, которого он когда-либо встречал. Его отводят в покои, отмывают, осматривают лучшие врачи, которые не обращают внимание на яркие засосы по всему телу, болевшую задницу и многочисленные синяки и ушибы. Они лишь молча обрабатывают раны и дают ему травяную настойку, от которой он спит весь следующий день. Стража к тому времени доставляет лошадей и карету к замку, хотя внутри она безвозвратно испорчена и ремонту не подлежит. И когда Гарри просыпается, он знать не хочет, все ли забрали разбойники из нее или же что-то их зоркий взгляд все-таки упустил. Через неделю вечером должен будет состояться бал, на котором особыми гостями будут король здешних земель и его старший сын. Гарри уже знаком с Его Величеством, но вот с принцем ему только предстоит познакомиться. Герцог весь день проводит в сборах, чувствуя себя уже намного лучше, но таинственный разбойник все также посещает его во снах, и Гарри просыпается по среди ночи в холодном поту и с постыдным стояком. Темные круги под глазами и серый цвет лица портит ему весь вид, но Стайлс все также выглядит потрясающе, как и всегда, в черном камзоле с золотыми цветами и такой же лентой с золотыми спиралями по краям. Воротник-стойка скрывает зелено-желтые пятна на шее, а жабо из тонкого черного прозрачного кружева украшает желтая роза с рубином. Его сильные бедра обтягивают лосины под стать верху, на ногах красуются высокие черные отполированные до блеска сапоги. Темно-каштановые кудри мягко спадают на плечи, и, прежде чем выйти и встречать гостей, Гарри нацепляет одну из своих самых очаровательных улыбок и подмигивает сам себе. Сотни прекрасных дам со своими кавалерами мелькают перед ним, и с каждым он обменивается парой приветливых слов. В зале играет приятная музыка: музыканты стараются изо всех сил, чтобы не подвести герцога Стайлса и не дать гостям грустить. Вокруг ходят слуги и предлагают игристое розовое шампанское. Гости танцуют, веселятся, общаются, и Гарри этому нескончаемо рад, однако внутри него все бушует, потому что вот-вот должен был прибыть король со своим сыном. Один из слуг стремительно направляется к нему сквозь толпу и, извиняясь перед гостем, что разговаривает с его хозяином, шепчет ему: — Его Величество прибыл. Он уже подходит к главной двери. Гарри коротко кивает и, кланяясь своему собеседнику, спешит к парадному входу. И вот появляется он, низенький толстый пожилой мужчина с седыми волосами, кое-где уже пробивается лысина. Несмотря на свой пожилой возраст, король излучает власть, могущество и силу, и когда их взгляды встречаются, он расплывается в искренней теплой улыбке, предназначенной только ему. Гарри тут же улыбается в ответ, светясь изнутри, и чуть ли не подбегает к дорогим гостям, останавливаясь перед ними и низко кланяясь. — Ваше Величество, мое почтение, — радостно произносит он, и крепко обнимает старика в ответ. — Гарри, мальчик мой, как же я рад тебя видеть! — он разжимает объятия и заливается смехом, что Гарри тоже не может сдержать себя. — Мой господин, как Вы добрались? — интересуется Гарри, но его взгляд то и дело скользит за спину короля, потому что за ней кто-то прячется. — Прекрасно, Гарри. Правда, мы бы прибыли раньше, если бы лесную дорогу не перегородило дерево. Пришлось потратить около часа, чтобы его убрали, но теперь мы здесь, — улыбается он и отступает в сторону, приобнимая за плечи молодого человека и представляя его Гарри. — Это мой дорогой сын Луи. Я рассказывал тебе о нем. — Гарри Стайлс, — кланяется герцог и протягивает молодому человеку руку. Тот пожимает ее и внимательно смотрит на него. — Очень приятно. Луи. — Его голос высокий, приятный, как и сам мужчина. И Гарри он кажется довольно симпатичным. В его чертах угадываются черты лица отца, но все же больше всего он похож на свою покойную матушку, с которой Гарри имел счастье быть знакомым. Он жестом предлагает проследовать им в зал, по пути разговаривая с королем, бросая косые взгляды в сторону принца. Его волосы завиты, зачесаны наверх и блестят в свете тысячи свечей, когда они входят в зал. У него красивая гладкая оливковая кожа, словно бархатная, и на левой щеке четыре очаровательные родинки, которые напоминают Гарри одно летнее созвездие, название которого он почему-то забывает. И глаза… Удивительные голубые глаза, вокруг которых собираются лучики морщинок, когда он проходит мимо прекрасных дам и улыбается им при встрече. Что же, герцог готов поклясться, что где-то его уже видел, потому что такого мужчину бы он точно не упустил, но никак не может вспомнить, где именно. Слуга предлагает им шампанское и плавно удаляется, оставляя троих в одном из уединенных углов зала. Прекрасные леди и знатные джентльмены то и дело подходят к ним, обмениваются приветствиями и тут же уходят, продолжая кружиться в танце, пить и веселиться. Король присаживается на кресло, изрядно устав, Луи же встает позади него и кладёт одну руку ему на плечо, глядя на меняющиеся лица, старательно не смотря на молодого графа, будто его здесь и вовсе нет. — Ваше Величество, — обращается к королю Гарри и оттягивает край камзола, доставая что-то из внутреннего кармана. Принц это тут же замечает и удивленно округляет глаза, переключая теперь все свое внимание на них. — Вы не поверите, но когда неделю назад я возвращался в свои владения, путь через лес мне преградило то же самое дерево, — он криво усмехается, качая головой, но бодро продолжает, потому что король смотрит на него внимательно и испуганно. — Да, Гарри, я слышал, что на тебя напали разбойники. Это ужасно. Хорошо, что ты не пострадал, — сочувственно произносит старик своим хриплым голосом и гладит его по руке. Луи же лишь демонстративно закатывает глаза, впервые за вечер вступая в разговор. — Все знают, что ехать без стражников через лес опасно, особенно вечером. Вы сами виноваты, но Вам крупно повезло, что Ваша задница оказалась цела. — Луи! — шикает на него король, и принц спешит извиниться. Что-то в его поведении кажется Гарри смутно знакомым, но он не обращает на это никакого внимания. — Что же, Вы действительно правы, мой принц, потому что меня обокрали, раздели до нитки и едва оставили в живых. Мне крупно повезло, что их главарь не застрелил меня, и я отделался лишь сильным ударом в висок, — рассказывает он и показывает заживающую ранку, приподнимая кудри. Поясница Гарри все еще ноет, а внутри все так же саднит, но об этих деликатных подробностях он решает не упоминать. — Что же, тогда Вам действительно повезло. Вы словно родились в рубашке, — саркастически произносит Луи и ухмыляется, слишком взволнованно. — Ты сказал, что тебя обокрали. Забрали все-все? — торопливо спрашивает король, и ему едва удается усидеть на месте, поэтому Гарри касается его сухой морщинистой ладони и шепчет в самое ухо, что слышно только ему и Луи. — Не все. Поддельный сундук они украли, но и мы не дураки, знали куда прятать документы. Луи бледнеет и еле стоит на ногах, но тут же оживляется, когда Гарри достает из-за пазухи желтый конверт с королевской печатью, подписанный красными чернилами. Он протягивает документ королю, и тот расплывается в счастливой улыбке, как будто от этой бумажки зависела вся его жизнь. Луи же натянуто улыбается, кривя губы, и произносит: — Да Вы мастер прятать особо важные документы. Поделитесь секретом, где же они были. — На то он и секрет, чтобы держать его в тайне и не разглашать, — смеется Гарри, глядя в разочарованные с примесью злости глаза принца, и его опять одолевают смутные сомнения, что он их уже где-то видел. — Ну все же, друг мой, поделитесь секретом. Если я стану королем, мне необходимы будут эти знания. Гарри вновь смеется и расправляет плечи, отдает пустой бокал проходящему мимо слуге. Будь он трезвым, в жизни бы этого не сделал, но сейчас в нем бурлит пенистое шампанское, в голове легкий приятный туман, и он признается: — В стене кареты, в обоях. — Луи удивленно округляет глаза, пораженный откровенностью Гарри. Если честно, он бы в жизни не догадался. — Если мне что-то нужно будет спрятать, никто в жизни этого не найдет, так что несмотря на набег разбойников, которые просто перевернули всю мою карету, я безопасно доставил документы Вашему отцу. — За что я Вам премного благодарен, — улыбается Луи. Он нервно сглатывает и поправляет воротник своей рубашки. Ему жарко, на висках капельки пота, и он, извинившись, удаляется под предлогом подышать свежим воздухом. Никто не возражает, разве что Гарри немного сердится, когда Луи проходит мимо него и чуть ли не нарочно толкает, едва сбивая с ног. Почти весь вечер герцог поводит с королем, а принца он так и не видит среди толпы. Его это не то что бы сильно беспокоит, но Гарри будет обидно, если кто-то из гостей вдруг окажется недовольным вечером. Поэтому он извиняется перед Его Величеством и отправляется на поиски Луи, выпивая по дороге еще два, а то и три бокала шампанского. Лица мелькают перед ним, смешиваются, и он так боится в этом круговороте пропустить его и не заметить. Гарри нервничает и засовывает руки в карман камзола, как обнаруживает в них небольшой сюрприз: свои украденные неделю назад кольца. Все до единого, в его кармане. Сквозь пьяную дымку он вдруг кое-что понимает, оглядывается по сторонам и видит, как от легкого ночного ветра едва шевелятся прозрачные шторки, перекрывающие выход на балконы. Что же, если принца нет в зале, то он определенно будет там. И Гарри не ошибается. Луи стоит спиной к нему, опирается локтями на мраморные перила и смотрит на яркие брызги огней в небе. Гарри тихо подходит к нему и становится рядом, облокачиваясь поясницей на холодный камень. — Завораживающее зрелище, — произносит он, слыша только раскаты салюта, но не видя его ярких цветных огней. — Да, Вы правы, — выдыхает Луи, но не поворачивается, продолжая смотреть вдаль. — Не любите шумные гуляния? Предпочитаете одиночество? — В какой-то степени. В зале душный и спертый воздух, слишком много людей, мне необходимо хоть немного свободы, понимаете. О да, Гарри понимает, и поэтому он хмыкает, поворачиваясь спиной к колышущимся шторам. — Знаете, мой принц, я весь вечер думал-гадал, где же мог Вас видеть, когда мы только-только с Вами познакомились. И я вспомнил только сейчас, когда внезапно обнаружил в своем кармане похищенные неделю назад кольца, — вдруг произносит он и кладет перед принцем украшения. Тот лишь мельком бросает на них взгляд, не поведя даже бровью, и вновь устремляет взгляд на дымное после залпов салюта небо. — Поздравляю. Но я бы их на Вашем месте убрал, а то еще упадут на землю, и Вы их больше точно не найдете. Гарри улыбается, идет на поводу у дурной пьяной головы, и вплотную подходит к принцу, прижимаясь к его спине, подбородком чувствуя, как щекочатся волосы. Луи не напрягается, все так же расслабленно стоит, но внимательно слушает и сцепляет руки в замок. — Это же ты тот главарь, это ты оставил меня там без штанов в лесу, — его голос понижается до гортанного шепота, от которого по спине принца пробегают мурашки. — Это ты трахал меня так, что я до сих пор чувствую тебя внутри себя, — и он двигает бедрами вперед, имитируя толчок. Гарри не знает, действие ли это алкоголя в крови, кажется ли ему или нет, но он чувствует, как Луи чуть подается назад, близко прижимаясь к нему, но тут же поворачивается лицом. Он зажат между телом герцога и его руками по обоим сторонам от себя, но продолжает держаться гордо, задирает подбородок и ухмыляется. Его глаза так же блестят в темноте, как и в ту ночь, и теперь Гарри абсолютно уверен, что он не ошибся. — Вы так самоуверенны, я погляжу, раз бросаетесь такими громкими речами, — едко произносит Луи, и от его тона живот Гарри скручивается. Да, это его ночной кошмар, это причина его бессонницы. Герцог пьяно ухмыляется, мотая головой, и отходит от Луи, кружась по балкону. Его смех эхом разносится вокруг, заглушая даже доносящуюся из зала музыку, он продолжает сходить с ума, сам себе кивая, и вдруг останавливается. Его руки тянутся к вороту, снимают жабо и расстегивают рубашку. Принц лишь удивленно поднимает брови и с любопытством наблюдает за представлением. Гарри же оголяет кожу, представляя его взору зеленые пятна и сходящий след от ладони. Стайлс мягко берет ладонь Луи и прикладывает к отпечатку, и она в точности совпадает, что принцу ничего не остается, как ухмыльнуться и опустить голову, кусая губы и сдерживая улыбку. — Что ты искал в карете? Письмо? — спрашивает Гарри и приводит себя в порядок, одеваясь. Его взгляд не сходит с напряженной спины мужчины, который все также продолжает молчать, но внезапно он оборачивается и отвечает, прожигая его взглядом, и глаза его светятся так же, как и в ту ночь, заставляя прокручивать в голове минувшие события. — Какая теперь разница, — разочарованно произносит принц, сглатывая. — Отец получил свое завещание, теперь перепишет, очевидно, не в мою пользу. — Почему? — Потому что он узнал, что я обворовываю богатых и помогаю бедным. Ему это не нравится. Он считает, что будущий король не может так поступать, что это позорит семью, — признается Луи, и минутная слабость тут же исчезает с его лица, возвращается маска нахальства и наглости. — А мне нужна свобода. Я не могу сидеть как птица в клетке. — Прямо Робин Гуд, — ухмыляется Стайлс и становится рядом с принцем, глядя вдаль, искоса иногда поглядывая на Луи. Тот продолжает: — Я должен был увидеть своими глазами, что именно он там написал. И спрятать завещание до самой смерти, а потом обнародовать и получить титул. С властью в руках я смогу больше сделать, чем бегая по лесным дорогам и обворовывая таких болванов, как ты. — Гарри ухмыляется. — Но теперь это неважно. Все абсолютно неважно. Его признание трогает герцога до глубины души, и он не знает, какие именно подобрать слова, чтобы поддержать его. Алкоголь в крови постепенно выветривается, позволяя мыслить здраво, и Гарри хочет хоть что-нибудь сказать, но все мысли тут же покидают его голову. — Знаешь, ты мог бы поговорить с ним. Скажи, что, как наследник престола, не можешь допустить, чтобы твой народ страдал. Если король не заботится о своих подчиненных, те поднимают бунт, устраивают восстания и свергают его. У тебя благие намерения, он поймет, а если нет, то у Его Величества развивается старческий маразм, и ему тем более нужно отойти от государственных дел. Луи впервые за весь вечер поворачивается к Гарри и улыбается ему, прикрываясь ладошкой. Это другая сторона принца, которую Гарри еще не видел и которая ему безумно понравилась. Он хочет как можно больше узнать о принце, поэтому улыбается ему в ответ, надеясь, что это будет не первый и последний их разговор по душам. Луи вновь отворачивается, продолжая сиять, и они слушают быструю ритмичную музыку, смех людей и звон бокалов, но не хотят уходить, наслаждаясь свежим воздухом и легким ночным ветерком. — Тебе понравилось? — Гарри тут же поворачивается на еле слышный вопрос, не понимая, о чем идет речь. — Тебе понравилось там, в лесу? Я не хотел быть слишком грубым, — объясняет Луи, его лицо скрывают ночные сумерки, и мужчина не видит, что именно отражается на нем. Гарри хочется сказать правду, что каждую ночь он видит их маленькую интрижку в лесу в своих снах, что просыпается с огромной проблемой и постоянно извивается в постели, пытаясь заглушить голод, представляя зоркие голубые глаза, сильные руки, колючую щетину, тяжелое тело, а одних воспоминаний ему всегда мало. Но не решается, потому что иначе он будет выглядеть в глазах Его Высочества полным идиотом со своими мокрыми подростковыми фантазиями, хотя он уже давно вышел из этого возраста. — Да, получилось грубовато. Особенно когда я голым и с раной на виске проснулся утром от холода. — Луи лишь горько ухмыляется, облизывает губы и потирает руки. — Но я бы повторил, — честно признается Гарри и прижимается к принцу всем телом, чувствуя его жар. И теперь он тоже может прикоснуться к нему. К его мягким волосам, к нежной для мужчины коже рук, к горячей шее, там, где так бешено бьется пульс. И к вставшему члену, который чувствуется даже через ткань лосин. Гарри зарывается лицом в волосы, вдыхая их аромат и медленно сходя с ума, рукой тянется к заметному бугорку, забираясь под одежду. Он поглаживает его, целует Луи в шею, и тот лишь расслабляется в его объятиях, облокачивается на широкую грудь и подставляет себя под ласки. — Приходи ко мне сегодня вечером в комнату. Король остается на ночь, так что у нас есть много времени до завтрашнего дня, — шепчет Гарри и дрочит принцу, ловит губами его сдавленные стоны. Этому неугомонному, шустрому и шумному принцу-разбойнику нравится не только доставлять, но и получать удовольствие. И Гарри совершенно не против. Колени Луи подкашиваются, и герцог теперь поддерживает его, не позволяя упасть. Они сильно рискуют, играя друг с другом в таком людном месте, но до финального салюта еще есть время, да и не хочется прерываться, когда разрядка так близка. Дыхание Луи учащается, он сжимает пальцы на бедрах Гарри, фыркает, переступая с ноги на ногу, и под оглушительный первый залп кончает, пачкая спермой штаны и руку Гарри. Тот вытаскивает ее, все еще придерживая принца, и пошло облизывает ладонь, глядя прямо в полуприкрытые от наслаждения голубые глаза. — Я приду, обязательно приду, — обещает Луи и поправляет одежду, стараясь скрыть позорные пятна камзолом. — Только без оружия, — радостно улыбается Гарри и вновь встает рядом с принцем у перил, глядя на яркие брызги огней в небе. Сзади них раздаются женский смех, шумная болтовня и звон бокалов, и их уединение прерывается гостями, вышедшими посмотреть на завершение такого чудесного вечера. — Без оружия, — с улыбкой повторяет Луи и тоже поднимает голову к небу.I'll remember you
12 апреля 2016 г. в 17:35
Гарри велит кучеру ехать более короткой дорогой, которая ведет через лес. Ему хочется поскорее оказаться дома, поэтому он спокойно переносит неровную тропу, кочки и ямы.
Яркий солнечный свет больше не слепит глаза через окошко кареты, они сворачивают в сторону леса, и герцог может наконец убрать руку от лица и расслабиться, удобнее сесть на мягком сидении, в котором у него был спрятан сундук с золотом и драгоценностями. Конечно, с его стороны довольно глупо ехать без охраны, но она может привлечь к себе ненужное внимание разбойников, а так у них есть небольшой шанс доехать благополучно.
Карета постоянно подпрыгивает на крупных ветках и камнях, под колесами с громким треском ломаются сучки. Молодого человека трясет из стороны в сторону, и он устает поправлять волосы, позволяя им спадать на лицо, потому что это все равно бесполезно.
Неожиданно они останавливаются, Гарри подпрыгивает на месте и падает вперед, ударяясь головой.
— Вот черт! — ругается Гарри, потирая ушибленное место. — Ты идиот? Нельзя ехать аккуратнее?
— Простите, мой господин. Но дорогу перегородило дерево. Пришлось резко тормозить, иначе бы Вы пострадали, — доносится до молодого человека испуганный голос кучера.
— Так убери его! — кричит Гарри в окошко и садится на место, задергивая шторы. Он приглаживает длинные волосы, которые колят глаза, и раздраженно вздыхает, злясь скорее на себя. То время, которое они сэкономили дорогой, теперь уйдет на это дерево. И почему постоянно все идет наперекосяк?
Гарри не знает, сколько он уже так сидит: полчаса или час, но они так и не трогаются с места, а медленный слуга все так ничего и не сообщает.
Проверяя, не выглядывает ли ниоткуда сундук, герцог открывает дверцу кареты и выныривает наружу, одной ногой спускаясь на ступеньку.
— Эй, ты долго будешь копаться? Скоро стемнеет, идиот!
Но никто не отзывается, большое старое толстое дерево так и лежит на дороге, а рядом с ней слуга. Он без сознания, а над ним склоняется мальчишка со светлыми спутанными волосами. Он тут же разворачивается, сверкая голубыми глазами, и издает звук, больше похожий на трель птицы.
— Только дернись, и я прострелю твою прекрасную голову, — слышится звонкий мужской голос позади него, затем что-то с грохотом приземляется на крышу кареты, и дуло пистолета больно упирается ему в затылок.
Гарри сжимается, не делая лишних движений, и медленно, чисто инстинктивно приседает. Главарь спрыгивает вниз, все еще держа его на прицеле. Герцог спиной чувствует, что тот ниже его примерно на голову.
— Руки за голову. Живо, — командует все тот же мужской голос, и Гарри повинуется, медленно поднимая руки к затылку, кончиками пальцев касаясь холодного железа. Если он поступит правильно, то сможет уйти отсюда живым и даже довезти золото. И какой чёрт его дернул ехать обходной дорогой?
— Нашел что-нибудь, Найл? — спрашивает разбойник, и блондин качает головой, доставая только золотые часы. — Тогда снимай с него одежду.
И мальчик слушается, легко поднимая тело кучера и стягивая с него камзол.
— А ты, Лиам, с Зейном обыщи карету. И смотрите внимательнее. Даже в дне есть потайные места.
Мимо Гарри проскальзывают две тени, задевая его плечо, и залезают в карету, раздирая ножами дорогую обивку, сдирая шторы и простукивая пол.
— Как твое имя, мистер-большой-кошелек? — интересуется разбойник, обходя Гарри, все еще направляя на него пистолет. Когда он оказывается в поле зрения герцога, тот видит перед собой молодого человека, может, чуть старше себя, с торчащими, как колючки, в разные стороны волосами. Половину его лица скрывает плотная темная маска. И единственное, что может запомнить Гарри — голубые глаза.
— Не думаю, что Вам, мистер-любитель-обворовывать-богатых, так интересно, как меня зовут. Герцог Гарри Эдвард Стайлс.
Разбойник усмехается, потирает подбородок с густой щетиной и медленно переводит дуло пистолета прямо в грудь.
— Раздевайся, — приказывает он и больно тыкает в область сердца. — И живее.
Гарри слушается, зная, что лучше разбойников не злить. Его на самом деле больше волнует сундук в сиденьи кареты. Но чтобы его найти, нужно разломать все или ломом стянуть мягкую обивку. Герцог снимает яркий синий камзол, вышитый золотыми нитками и украшенный мелкой россыпью драгоценных камней, протягивает его мужчине, начинает медленно расстегивать шелковую рубашку.
— Держу пари, тебе нравится, когда на тебя смотрят столько мужских глаз! — главарь заливается смехом, смахивая невидимые слезы, и смотрит на полутвердый член герцога. Тот ухмыляется, но отводит взгляд и краснеет, как невинная девица, увидевшая что-то, выходящее за рамки приличия. Он сам не в восторге от того, что тело так предательски подводит его, но этот парень со скрывающей половину лица маской, грубой щетиной, яркими голубыми глазами и высоким звонким голосом сводит его с ума. Особенно, когда угрожает пистолетом. Гарри сильно удивлен, что ему и такое нравится, и на самом деле это не очень хорошо. Но как его ни возбуждает разбойник, тот в любой момент может его убить и оставить обнаженный труп прямо на дороге, а эта перспектива никак не прельщает герцога, и он готов на любую цену, лишь бы остаться в живых.
— Ну, знаешь, когда твои мозги вот-вот размажут по карете, адреналин в крови так и зашкаливает. Так что это я не специально. Уж не обольщайся, но не ты причина моего стояка.
— Серьезно? Но это я могу убить тебя в любой момент, — хитро улыбаясь, произносит разбойник, доставая со спины пистолет и перезаряжая его. Он делает один выстрел в воздух, пугая птиц, которые тут же с оглушительным хлопотом крыльев взлетают с веток, и направляет на испуганного Гарри. Вот сейчас он чувствует, что ходит по лезвию ножа и вот-вот соскользнет, что его пристрелят как какое-то животное, и его труп будут долго искать и вряд ли кто будет это делать в лесу, и только редкие путники, которые вдруг пройдут тут, обнаружат обглоданный дикими животными скелет, и уже никто не сможет опознать в нем герцога Гарри Эдварда Стайлса. Жуткие картины мелькают перед его глазами, особенно яркими и живыми они кажутся, когда тонкие пальцы разбойника касаются курка, и, если вдруг что, выстрела не миновать. А Гарри не сомневается в точности и меткости стрелка, поэтому продолжает держать руки за головой и садится на колени, стараясь не обращать внимания на острые камушки, впивающиеся в кожу.
— Может, договоримся? Если ты меня отпустишь, я никому не расскажу, что вы меня обокрали. Я даже забуду лица мальчишек, а тебя уж точно никто искать не будет, — начинает предлагать герцог выгодные и интересные варианты, но главарю ничего не нужно, он лишь отрицательно качает головой, надавливая пальцем на курок, еще малейшее усилие и…
Ничего. Мужчина подходит к сидящему на коленях Гарри и берет его за гладкий подбородок, заглядывая в глаза, большим пальцем проводя по скулам и линии челюсти, по пухлым ярким губам, и сжимает свои трубочкой, чуть скашивая их вправо.
— Отсоси мне хорошенько, герцог Стайлс, и я, возможно, точно не уверен, оставлю тебя в живых.
Разбойник в жизни не видел таких больших и невероятно красивых глаз, удивленно расширенных от предложения. Они темно-зеленые, как листва стоящих вокруг деревьев, и смотрят сначала в недоумении, но потом блестят каким-то непонятным, но чарующим блеском, ресницы дрожат, и длинные пальцы касаются края штанов, приспуская их вниз.
— Правильно, жить-то хочется, — выдыхает разбойник и делает шаг вперед, прижимаясь тазом к щеке мужчины.
Гарри стягивает штаны вниз до колен, смотрит на полутвердый член, обхватывает его пальцами и, сглатывая так, что ярко вырисовывается кадык, облизывает сухие губы, прежде чем касается языком розовой головки. Вишневые пухлые губы плотно обхватывают вокруг и начинают двигаться вниз до середины, сжимая еще сильнее, щеки втягиваются, и Гарри с пошлым причмокиванием выпускает член изо рта, снизу смотря на главаря. Тот с закрытыми глазами опирается рукой на карету, прикусывает тонкие губы. Он тяжело дышит и морщит нос каждый раз, когда герцог берет особенно глубоко и сглатывает, кончиком носа касается пыльной ткани потертого пиджака. Руки Гарри бесстыдно блуждают по бедрам, ягодицам, сжимая их, поглаживая копчик и поясницу, пальцами чувствуя ямочки на ней, круговыми движениями лаская подергивающуюся дырочку. Он притягивает к себе разбойника каждый раз, когда тот подается бедрами вперед, удерживает его на мгновение, чтобы втянуть щеки и плотнее сжать губы. Если уж дело касается его жизни, Стайлс готов постараться и выложиться на полную.
Разбойник открывает глаза и сквозь полупрозрачную дымку смотрит на сидящего в ногах очаровательного мужчину. Таким обнаженным, разгоряченным и развратным он нравится ему больше, чем самодовольным и высокомерным, сидящим в своей карете.
И без того яркие влажные губы краснеют еще больше и опухают, они блестят, капелька белесой жидкости остается под носом, когда член мужчины нечаянно выскальзывает изо рта и проходится по покрасневшей щеке. По подбородку стекает ниточка слюны, виски и лоб покрыты испариной, кудри немного влажные и прилипают к лицу. Ох, как же ему хочется вцепиться в эту гриву, намотать ее на кулак и входить в это тело до тех пор, пока у обоих искорки из глаз не посыпятся. Разбойник не собирался его насиловать, но Гарри настолько очаровательный и ко всему готовый, что он меняет свои планы. Возможно, это будет и по обоюдному согласию, кто знает.
Запуская тонкие пыльные пальцы в кудрявые волосы, он крепко цепляется за них и тянет назад, закидывая ему голову и глядя в мутные полуприкрытые зеленые глаза. Они влажные, в уголках глаз слипшиеся ресницы, мужчина глубоко и часто дышит через рот, пока разбойник медленно водит головкой по красным опухшим губам, по мягкому языку.
— Нравится, правда, Стайлс? — также тяжело дыша, спрашивает главарь, вытирая пот со лба и вновь опираясь на стенку кареты. Гарри ничего не отвечает, лишь моргает и тяжело сглатывает, продолжая томно смотреть на мужчину.
— Знаешь, когда встает выбор между жизнью и смертью, я готов и потерпеть, — тихим хриплым голосом отвечает наконец Гарри и облизывает покрытые смазкой и слюной губы.
— Да дело же не в смерти, не ври хотя бы себе, — язвительно произносит разбойник и оскаливает острые зубки. Он стоит на полусогнутых над сидящим на коленях на земле Гарри и водит по стволу верх-вниз, капая смазкой ему на щеку и губы. Сильнее сжимая кулак и делая пару резких движений рукой, он кончает ему в открытый рот, попадая на прикрытые глаза, нос и влажные кудри.
— Очаровательное зрелище, — тяжело дыша, признается главарь, чувствуя, как внизу живота опять скручивает, а сердце бешено стучит в груди. — Все время бы так делал, герцог.
Гарри ухмыляется и, пристально глядя в его голубые глаза с сеточкой мелких морщинок в уголках, глотает, даже не скривившись, пошло облизывает губы и пальцы, которыми он стирает капельки спермы с лица. Его руки все еще покоятся на мягких упругих ягодицах разбойника, то поглаживая их по кругу, то сминая, и никто из них не против этой маленькой игры и не собирается прерывать ее.
В лесу становится заметно темнее. Солнце скрывается за верхушками деревьев, начинаются сумерки, но главарь так и не уходит, сидит на коленях герцога, приставляя дуло пистолета ему в висок. Он иногда целует его скулы и челюсть, оставляя на них красные пятна, которые тут же сходят, вылизывает шею, ключицы и грудь, но не уходит и не убивает мужчину.
Гарри тянется к тонким губам, едва касаясь их, сопя носом в щеку, рукой поглаживая колом стоящий член, болезненно пульсирующий и сочащийся смазкой.
— Руки убрал, — приказывает разбойник и кусает за губу, сильно оттягивая ее. — И губы. — Стайлс фыркает, еще раз гладит член и кладет руки на талию мужчины, ловя каждое его дыхание, но уже не осмеливаясь прикоснуться. — Хотя знаешь, — вдруг начинает он и отстраняется, слизывая капельку слюны с его подбородка. — Хочу трахнуть тебя. Долго, глубоко, пока ты кричать не начнешь. — Он трет глаза, и его маска немного съезжает, обнажая четыре очаровательные родинки на левой щеке. — Вставай! — приказывает он и поправляет ее, утягивая за собой мужчину внутрь кареты.
Там темно, но теплее и мягче, несмотря на истыканную ножами обивку сидения. Разбойник толкает Гарри, а сам садится сверху, ягодицами на стоящий член, и трется немного, вызывает тихое мычание Стайлса, обвивает ногами его талию, позволяя чужим рукам блуждать по телу. Длинные пальцы вновь тянут за край штанов, спуская их на бедра, и следуют к дырочке, поглаживая ее и надавливая подушечкой пальца.
— Руки, — лениво протягивает разбойник, и холодное железо утыкается прямо в сонную артерию. Гарри тяжело и прерывисто дышит, медленно убирает руки к голове, и даже в темноте видна его широкая улыбка и сверкающие глаза.
— Ладно-ладно, жить-то хочется, — произносит Гарри, сцепляя руки сзади в замок и чуть скатываясь вниз.
— Жить ему хочется, — ухмыляется мужчина, сомневаясь в искренности услышанных слов. Их обоих уже давно не волнует ни добыча с золотом, ни жизнь. И особенно это подтверждает упирающийся ему в ягодицы член.
Как интересно все получается, думает главарь и рывком подминает под себя сильное тело, продолжая наводить на него пистолет. Он прижимает его к щеке, сильно надавливает, и в сумерках, плавно переходящих в ночь, видит, как сжимается челюсть и кривится лицо Гарри. И это заводит их обоих.
— Нравится, когда принуждают? — язвительно спрашивает разбойник и резко убирает оружие, стягивая штаны до щиколоток и удобнее устраиваясь между раздвинутых ног.
— А тебе что, без оружия и не дают, да?
— Да под меня любой и любая ляжет, — фыркает мужчина, и в его звонком высоком голосе звучат нотки обиды. — Сейчас обстоятельства другие. Но если я оставлю тебя в живых, то обязательно попробуем без оружия, — его дыхание сбивается, он смачно облизывает правую ладонь и обхватывает ею член, другой опирается на сидение рядом с головой Стайлса и медленно вводит головку.
— А в тебе свободно, трахался с утра, да?
— Да, — фыркает герцог, кривясь от неприятных ощущений. — Ранняя пташка любит червячка.
— Да и поздняя тоже не откажется, — выдыхает разбойник и входит до конца. Гарри протяжно охает, пытается расслабиться, хотя почти на сухую делать это тяжело. Что-то в этом разбойнике странное, он как будто не из этого мира дикости и жестокости. Его манера говорить, держать осанку, задирать подбородок. Если бы он только снял маску и показал свое лицо. Его мальчишки этого не делают, значит, только главарю важно, чтобы его не запомнили или не узнали.
— Сними маску, тут все равно темно, — просит Гарри, когда он привыкает к чувству наполненности внутри себя. Его рука тянется к кусочку ткани, задирает ее, оголяя щеку, но сильный жгучий хлопок останавливает его.
— Убрал руку, пока я не отстрелил ее тебе, — рыкает мужчина и начинает двигаться, закидывая длинные ноги себе на плечи. Он плавно прогибается в пояснице, каждый раз входит глубоко, грубо ударяясь бедрами о ягодицы. Носом он зарывается в шею, дышит глубоко, зубами впивается в горячую, влажную и соленую кожу. Он даже позволяет герцогу обнять себя, прижаться так близко, что можно услышать его сердцебиение. Его рубашка задрана по грудь, он чувствует потное дрожащее тело под собой, влажные губы и горячее прерывистое дыхание на своей щеке, сильные руки, до боли сжимающие его талию, пальцы и ногти, оставляющие синяки и царапины.
Воздуха вокруг мало, небольшого сидения в карете тоже, они постоянно скатываются вниз, и разбойнику приходится подтягивать Гарри к себе, входя в него глубоко и как-то по-особенному, что мужчина прогибается в пояснице и стонет, разрушая лесную ночную тишину. Главарь не дает целовать себя в губы, поэтому Гарри прижимается к его шее, ключицам, так яро присасываясь, что даже в темноте видны кровавые пятна. Но так неудобно, и разбойник переворачивает его на живот, ставит на четвереньки.
Герцог только сильнее прогибается в пояснице, щекой чувствует мягкий бархат и шелк, позвоночником — дыхание мужчины. Он руками держится за дверцу, иногда оборачиваясь через плечо, облизывая и кусая губы одновременно с ним. Гарри еще так никто и никогда не трахал, и он хочет во что бы то ни стало узнать, кто скрыт под маской. Он найдет его, потом обязательно найдет, но не сдаст.
Разбойник садится и, не выходя и продолжая двигаться, тянет на себя Стайлса, облокачивает его себе на грудь. Маленькая аккуратная ладонь ложится на шею и сдавливает ее, перекрывая доступ кислороду, сжимая все сильнее и сильнее, пока Гарри не начинает задыхаться и кашлять. Тогда он отпускает и кладет руку на плоский живот, вновь впивается, как вампир, в шею и плечи.
— Скачи. Покажи, насколько ты хороший наездник, — горячо шепчет разбойник, опаляя дыханием, зализывая укусы, оставляя новые и вновь их целуя.
Гарри бессознательно качает головой, языком слизывает стекающую по губам и подбородку слюну и начинает двигаться сам, сзади опираясь на бедро главаря. Но не так, не те ощущения, и он вновь наклоняется, утягивая его за собой, позволяя заломить руки за спиной и продолжая слушать пошлости и непристойности в свой адрес. Волосы путаются, кудри прилипают к влажному лицу и шее, между лопатками, колятся и мешаются. Он хочет их убрать, но мужчина лишь сильнее заламывает руки и входит под другим углом, и Гарри ничего не остается, как стонать и жалобно скулить во влажную от слюны обивку. Он не знает, что ему хочется больше: наконец кончить сейчас и облегчить пульсирующую боль в члене или же продолжить получать удовольствие, потому что если так пойдет и дальше, разрядка будет близка.
Разбойник и сам уже готов кончить, ему нравится это красивое и горячее тело под ним. Еще немного, всего пара толчков…
И тут сидение под ними трескается и проваливается, и разбойник видит край металлического предмета и победно улыбается, даже не ожидая, что ему так повезет. Гарри тоже это замечает, и он никак не может допустить, чтобы этот предмет достался ворам.
Он пользуется заминкой главаря и переворачивается, впиваясь в него поцелуем, неожиданно и страстно, засовывая язык вовнутрь, отвлекая от внезапной находки. Тот даже среагировать вовремя не успевает, но на поцелуй отвечает, наваливаясь на Гарри всем телом.
— Прости, сладкий, но я нашел то, что искал, — шепчет разбойник и водит по члену Гарри плотным кольцом пальцев вверх-вниз. Нет, он просто не может оставить его в таком состоянии. После пары резких грубых движений Гарри кончает себе на грудь, пачкая рубашку разбойнику. Тот лишь хмыкает, не сводя взгляда с металлического угла. Его рука тянется вниз, находит отброшенный в сторону пистолет, и вновь приставляет его к виску Гарри.
— Все-таки убьешь, — как-то разочарованно, но расслабленно произносит он, продолжая обнимать главаря за талию.
— Нет, — шепчет разбойник и резко ударяет рукоятью пистолета в висок. Гарри тут же вырубается, а главарь, делая пару глубоких толчков, тоже кончает и грустно выходит из него, натягивая штаны. — Прости. Но этот сундук мне важнее.
Он аккуратно стягивает тело герцога вниз и начинает ломать доски, доставая узкий металлический сундук. Да, это оно, это то, что они искали. Еще раз грустно смотря на Гарри, он склоняется над ним и целует во влажный висок. И делает два выстрела в пустое окно, будто этими пулями действительно убивает мужчину.
Хватая сундук под мышку, разбойник ловко спрыгивает с кареты на землю, свистит своим мальчишкам, которые тут же сбегаются из кустов, и скрывается по одной из узких невидимых тропинок.