Родственные души

      Лаксус недовольно хмурится, скрещивая руки на груди и бросая взгляды на Кану с высоты второго этажа. Альберона как всегда беззаботна и раскована, она опрокидывает в себя очередную кружку пива и при этом довольно жмурится, громко икая. Лаксус морщится от нестерпимого запаха алкоголя, который, кажется, распространяется по всей гильдии, а на деле же слышен только ему. Он закатывает глаза, когда спустя ещё несколько кружек пьяная в ничто гадалка начинает засыпать прямо за столом. Недовольно фыркает, спускаясь вниз и подходя к ней. — И куда в тебя столько влазит? — Дреяр искренне не понимает, как такая хрупкая и стройная девушка может быть алкашкой с таким стажем.       Альберона что-то невразумительно бормочет в ответ, пытаясь отмахнуться от хмурого громовержца, и тот многозначительно произносит «пьянь», вмещая в небрежно кинутое слово полную характеристику волшебницы, а затем закидывает Кану себе на плечо, ставя тем самым точку во всех спорах, и с самым невозмутимым видом покидает гильдию, абсолютно не обращая внимания на удивлённые, иногда лукавые взгляды согильдийцев.       Лаксус терпеть не может запах алкоголя. Именно поэтому он его почти и не пьёт. Запах алкоголя, исходящий от людей, он не переносит ещё больше, а потому старается держаться от пьяных как можно дальше. Потому что этот запах не вызывает у него ничего, кроме тошноты и рвотных позывов. И Громовой убийца драконов совершенно не понимает, почему, в таком случае, с завидным постоянством тащит домой напившуюся Кану, которая, кажется, насквозь провонялась омерзительным запахом. И он совершенно не понимает, почему судьба решила над ним так поиздеваться.       Лаксус скрепит зубами, когда его чуткий нюх улавливает приторный алкогольный дух, смешанный с лёгким, почти неслышным ароматом трав. Он осматривается по сторонам, прекрасно зная, кто обладает столь экстравагантным шлейфом, однако и близко не замечает рядом с собой Кану. Он не видит гадалку несколько дней, в то время как омерзительный, тошнотворный запах не оставляет его ни на мгновение. И как бы Дреяр не пытался от него избавиться, как-то его перебить, все попытки терпят сокрушительное фиаско. Громовержец скрепит зубами, сжимая кулаки, в бессильной злобе источая молнии, тем самым заставляя озадаченных товарищей держаться от себя подальше и лишний раз не трогать, и мысленно проклинает несносную пьяницу, которая, не выпив на своём задании ни капли, отчаянно и громко икает.       Громовой убийца драконов усмехается себе под нос, продолжая путь домой. Кана на его спине давно спит, что-то бормоча себе под нос, и зарывается лицом в мех его любимой шубы, тем самым прижимаясь ближе к телу и опаляя ровным тёплым дыханием оголённую шею мужчины. Лаксус действительно не понимает, за что ему такое наказание, но, когда он приходит домой, неизменно осторожно укладывает девушку в кровать комнаты, соседней с его. А потом идёт к себе, неожиданно ловя себя на мысли, что этот странный, почти каждовечерний ритуал «общения» со своей родственной, постоянно пьяной душой, ему в какой-то степени даже нравится.       И когда Кана проснётся утром опять дома у самого внука Макарова, её губы тронет хитрющая улыбка, а в глазах зажжётся лукавый огонек. Потому что совмещать две приятные для себя вещи очень и очень неплохо. И гадалку абсолютно не смущает тот факт, что с некоторыми маленькими нюансами Лаксус просто категорически не согласен. А потому понимая, что своеобразный ритуал заботы о вечно пьяной гадалке уже давно стал чем-то вроде привычки и необходимости, громовержец решает взять инициативу в свои крепкие мужские руки. А это значит, что Кану ждут очень долгие беседы на тему, как избавиться от пагубной привычки и совсем не женского пристрастия. И как бы гадалка этому не противилась, она заведомо проиграла в этой борьбе. Потому что Лаксус Дреяр ненавидит запах алкоголя, тем более исходящий от его женщины.