Лазурное Сердце

Эта разновидность одиночества знакома многим. Когда человек окружен семьёй и друзьями, но поговорить о том, что иногда видит, как ткань бытия выворачивается наизнанку, швами наружу, как летит мимо густое чужое прошедшее время, как реальность трескается подобно разбитому стеклу, и из трещин льётся невидимый глазу, но физически ощущаемый свет — не с кем. А все остальное не имеет никакого смысла, сколь бы старательно ни притворялись мы, будто только оно и есть. Макс Фрай

Сейчас я уже даже и не помню, с чего началась эта удивительная история. Кажется, сначала появился запах дождя, к которому примешивался терпкий аромат роз, распускавшихся за окном. На душе у меня было так легко, словно бы я очутилась во сне. А где-то совсем рядом пахло звёздной пылью, невесомой и оттого удивительно прекрасной. Мне всё время казалось, что ещё немного — и я смогу улететь далеко-далеко, где нет ни света, ни тьмы, а есть лишь одна пустота и бесконечное счастье и умиротворение. Моё перо зависает в воздухе, слегка царапая бумагу. За окном и сейчас поет дождь, роняя свои звонкие слёзы на пожелтевшую от влаги крышу замка, запотевшие окна и тёмно-серые мостовые узких улочек Илии. Тогда во мне что-то разбилось, или рассыпалось — я и сама не знаю теперь, — отравляя бесцветным ядом обыденности и скуки. Моё расплывчатое отражение в бликах света застыло в бархатном кресле. Так я сидела, покинутая всеми, в душной комнате, пока ко мне приближалась Судьба в лице девушки, обвенчанной с Ангелом Забытого Времени. Дымчатое облако мягких волос дрогнуло, и я увидела тонкую, еле заметную улыбку, тронувшую уголки её губ. Хрупкая фигурка девушки была закутана в осеннюю сырость дождя, оставившего пятна на стареньких ботинках и выцветшем от времени синеватом платье. Но вся эта внешняя блёклость не имела ничего общего с ослепительно яркими, почти кошачьими глазами изумрудного цвета, в которых читалась бесконечная нежность и неугасимое счастье. В нашем мире, в Илии, было ничтожно мало Ангелов, а уж отыскать своего считалось невероятной удачей. Единственным таким человеком, кого знала я, была Ренива, застывшая на пороге моей комнаты. Поговаривали, что она нашла Ангела Забытого Времени в снегу у самой границы, вмёрзшего в ледяное крошево. — Леди Лана, — полувопросительно приветствовали меня. — Ренива, зови меня, пожалуйста, Ланой, — мягко улыбаюсь я девушке, а у той загораются хитрые искорки в глазах. — Я очень рада видеть тебя. Я и правда была рада её видеть; мне тогда ещё казалось, что глотка чужого счастья хватит надолго, но как же я была неправа… Я вздыхаю и словно отпускаю себя, начиная писать всё яростней и яростней. Прежние переживания хлынули из меня, находя место на старой бумаге, опустошая и иссушая. — Я тоже рада Вас видеть, Леди Лана, — полушёпотом, боясь вспугнуть вязкую тишину, отвечает мне Ренива. — Прошу прощения, но Вас требуют в Тронный Зал. Немедленно. Я шла практически на ощупь, проводя рукой по холодным шершавым камням, сдирая кожу об острые сколы, но даже боль не могла заполнить пустоту внутри меня. Укрытый туманным пологом Тронный Зал был увит диковинными цветами, вдыхавшими жизнь в сумрак комнаты. Дрожавшее пламя свечи выхватывало острый нос и высокие скулы Шестого Герцога Илии, Лорда Кениона Светлого, прозванного так из-за белёсых волос, спускавшихся до плеч. Пепел прядей напоминал о пожарищах былых войн, случавшихся здесь нередко. Теперь он казался мне похожим на мертвеца, неживым изнутри и снаружи, сгнившим в полутьме промёрзшей комнаты, ставшей его обителью. Имя его — Одиночество. — Лорд Кенион, — поклонилась я, чувствуя, как сияющее золото волос скрыло моё блёклое лицо, потухший взгляд и застывшую улыбку. — Лана, дорогая, встань, — его привычная мне маска сочувствия и беспокойства на миг сменилась болезненной гримасой. — У меня есть важное поручение для тебя, — руки Герцога сжимали запечатанный конверт с оттиском герба Илии. — Да, Милорд, — покорно склонила голову я, перед этим позволив себе взглянуть в немые глаза Ледяного Лорда. — Ты должна будешь отнести это послание Леди Ровене, Графине из Южных Земель. — Хорошо, Милорд, — повторила заученные слова я, а потом неожиданно даже для самой себя произнесла на одном дыхании. — Посыльные не справляются, Лорд Кенион? Лживое лицо ожившего призрака войны исказилось не то от боли, не то от неудовольствия и бессилия — я и теперь не знаю, — пальцы, стиснувшие конверт, вздрогнули. — Ни один из посыльных не вернулся, — неохотно проговорил Ледяной Герцог; его слова осели тяжёлыми комьями между нами. — Эта информация не распространяется во избежание паники, — словно спохватившись, добавил он, многозначительно глядя на меня. — Я не подведу, Милорд, — прошептала я, забирая конверт. Кажется, его улыбка была и правда печальной.