Куколка

Мы лежим, отдыхая от сокрушительного оргазма. С Ромой оргазмы у меня бывают только такие. Наверное, это какой-то психологический эффект, потому что так хорошо мне не было ни с кем, а секс, по сути, – один и тот же набор движений. Значит, и результат должен быть одинаковый. А тут вон как. Роме тоже со мной хорошо. Огромный плюс секса с парнями – они не умеют симулировать оргазм. А ещё их мало заботит, как в процессе выглядят их ляжки или красиво ли они смотрятся на животе с откляченной задницей – они отдаются процессу полностью. Вот и белобрысый отдается процессу самозабвенно и всегда громко стонет и кричит так, что я опасаюсь, что соседи когда-нибудь вызовут полицию, подумав, что я кого-то убиваю. Мне нравится смотреть на него, когда он кончает. Нравится его запрокинутая голова, открытая шея, которую можно целовать. Мне нравится, как он, не сдержавшись, оставляет следы ногтей на моей спине. Мне нравится даже ощущение, что, несмотря на то, что мой член фактически находился в его заднице, главным был он. Мне нравится, что он не спешит в душ, а позволяет себе понежиться в постели, переживая послеоргазменную истому. Я перебираю его чуть влажные кудри и отчаянно хочу сказать, что пиздецки скучал, но вместо этого ляпаю привычное: - А где ты был? Он заметно напрягается, встряхивает головой и даже немного отодвигается. Отвечает не сразу: - Я же говорил. Это не твое дело. Я тебе ничего не… - Обещал, я помню, - заканчиваю фразу. – Просто… - я несколько мгновений думаю, сказать ли вслух, то, что чувствую, и решаюсь: - Боюсь за тебя. - За меня? – Рома приподнимается на локтях, заглядывает мне в глаза и кажется удивленным до охуения. Как будто никто никогда за него не боялся. - Да, - киваю, а он вдруг перекидывает через меня ногу и садится сверху. Ерзает задницей, устраиваясь поудобнее, отчего мой член встает по стойке смирно, будто это не я только что трахался. - Боишься, что со мной может что-нибудь случиться? – он наклоняется, внимательно вглядываясь в мое лицо. – Или того, что именно я могу оказаться той самой тварью, которая толкает малолеткам спайсы? - Скорее второе, - честно отвечаю я. – Хотя есть то, чего я боюсь больше. - Чего? - Того, что если ты окажешься этой тварью, я костьми лягу, но не дам никому причинить тебе вред. Не дам никому обвинять тебя. - Блять, - потрясенно выдыхает Рома, явно не ожидавший такого ответа. Потом проводит нежно ладонью по моей щеке и шепчет: - Откуда же ты взялся такой, мальчик-душа нараспашку? Как же дожил до репродуктивного периода? - Случайно, - хмыкаю. А он целует. Страстно и горячо. Жадно. Жарко и влажно. Почти больно, но мне почему-то от этого так хорошо, что хочется кричать.