Чуть стукнет вечер

После расспросов о том «Что же всё-таки случилось?» и ужина, Саманта направилась в свою комнату, вероятно, спать; а Талия в свою. Тали включила свет, перед этим зашторив окна – она ненавидела, когда кто-либо из прохожих имел возможность случайно увидеть то, чем девушка занимается в столь поздний час. Это вызывало некоторое чувство дискомфорта и нарушения личного пространства. «Если темно, свет включен, а шторы открыты, то всем видно, чем ты занимаешься» - как-то раз сказала ей мать лет шесть-восемь назад. После этого она всегда зашторивала окна. Иногда, на самом-то деле, чтобы самой не увидеть ничего из того, что видеть она не должна. Девушка не была из тех супер-невозможно-даже-слишком-рисковых людей, которые легко плевали в лицо опасности и страху. А ещё она не была из тех, кто, если услышит шум в пустом доме, то обязательно пойдёт проверять – что там. Первым Талия завидовала, а вторых не понимала. Как можно, имея в глубине души хоть малейшую, сверкающую, но при этом невозможно тёмную, каплю наисвятейшего страха, который утверждает, что если ты направишься туда, то точно умрёшь, идти в то место, откуда этот страх зародился? Звучит как самая странная глупость и практически полное отсутствие логики в последовательности действий. А в том, что такая капля существует даже в душе самого бесстрашного человека, Тали была уверена. Через минут пять в соседней комнате раздался скрип старой кровати, на которой девушка так сильно любила прыгать в детстве. Потом ей пришлось прекратить, потому что, как сказала мать, она могла своим весом сломать балки под матрасом. Талия почти всегда верила Саманте. Секундой позже послышалось шуршание нового журнала, листы которого всё равно были похожи на старую газету. Наверное, Мэрн-старшая, как иногда называл мать Тали её же дядюшка Билли, легла почитать журнал перед сном. Через двадцать минут свет в соседней комнате окончательно отключился, а после послышалось едва различимое сопение. Всё это время Талия сидела и гипнотизировала взглядом стену. На самом деле, она говорила, но лишь только в своих собственных мыслях. Девушка часто говорила сама с собой. Порой вслух, порой нет. Первое происходило, в основном, лишь тогда, когда дома никого не было, когда она оставалась наедине с этими бледными стенами, с этими яркими мыслями и пониманием, что ей больше не придётся размышлять о том, о чём размышлять она не любит. Тали просто садилась на кровать и начинала говорить всё, о чём она хочет думать и о чём думает (порой). В большинстве случаев в скором времени девушка вставала с постели и начинала ходить по комнате, иногда запинаясь, беря в руки рандомные предметы, которых даже не видела, нервно теребя их или листая, если это книги, а за тем ложа в такие же рандомные места. Степень сосредоточенности тогда заметно возрастала и, даже если бы какой-нибудь человек зашёл в её комнату, она вряд ли заметила бы его. Раньше Талия думала, что это странно, пыталась прекратить так делать, даже резинку на руку надевала. А потом, когда как-то раз в их школу приезжал молодой психолог, который разговаривал со школьниками о стрессе, и который сказал, что это совершенно нормально – разговаривать самому с собой, что это даже полезно, то девушка решила оставить всё как есть. Она частенько любила доверяться тому, что сказали взрослые. Возможно, потому что самой ей не очень хотелось думать о чём-то подобном. Или, наверное, потому что Тали было неинтересно это. Разумеется, гораздо лучше, когда кто-то другой говорит тебе, что и как, особенно тогда, когда тебе неинтересно об этом размышлять, - как говорится "меньше думаешь - крепче спишь". В основном, девушка размышляла о том, что могло бы быть вместо этого. О том, что было бы, если б у неё была хоть какая-то решительность и смелость. Если бы она могла дружить со сверстниками, а не просто стоять в стороне и поддакивать какому-нибудь человеку, с которым, на самом деле, совсем не согласна. Она никогда не доводила эту мысль до конца, а после неё сразу же переключалась на другую - к примеру, стоит ли пробовать ужасную пасту существа, который вызывает у тебя сильную симпатию? Скорее всего, да.