Зверомор

Протяжный и очень неприятный звук призывал всех находившихся на контрольно-пропускном пункте напрячься и включить всю возможную бдительность. Над решёткой вспыхнула яркая зелёная лампочка, и конвоировавший Атласа конь потянул его за локоть, чуть не сломав ему лапы, которые были крепко скованы за спиной. Словно этого было мало, на Атласа ещё и нацепили строгий стальной намордник, к которому лис, впрочем, уже давно привык. — Конвоирую хищника! — предупреждающе крикнул конь всем находившимся в помещении. Атлас никогда раньше не был в офисах комплекса, где его содержали, поэтому не без удивления отметил, что все сидевшие в нём бумагомаратели оказались странными, медлительными зверями с длинными когтями. Разглядывать этих бюрократов ему долго не дали и подвели к небольшой арке из дерева с проведённой перед ней жёлтой линией. Атлас отлично знал это обозначение: за линию заходить нельзя. — Лис, — очень медленно начал сидевший перед ним ленивец, невероятно медленно открывая его папку, — номер регистрации семьсот два. Постановлением комиссии по правам хищных зверей вам был разрешён выезд за Город и снятие исключительного ошейника. Пока странный зверь говорил эту фразу, прошло минуты две, не меньше. Судя по тому, как конвоировавший его конь прикрыл глаза ладонью, он об этом знал, но сделать ничего не мог. Лису же было не занимать терпения; он ждал этого момента семнадцать лет — может подождать и ещё один день. — В период вашего трудоспособного возраста вы выполняли работу в типографии. За вычетом налогов, питания, форменной одежды, штрафов… Пока бюрократ перечислял все его прегрешения, Атлас даже успел задуматься о наличии у него каких-либо штрафов. Он всегда считал себя примерным работником. — …а также удержаний и добровольных пожертвований, для выхода в Город вам выписана дотация. Другой ленивец уже закинул свежие купюры в машинку для счёта денег, и та быстро перебрала все бумажки, высветив на циферблате небольшую, но вполне приличную цифру: 400. Между тем ещё один ленивец, с другой стороны, медленно, из-за чего, казалось, очень аккуратно, вставлял в специальный принтер гербовую бумагу и пару листов пластика, чтобы сразу заламинировать её. Атлас был хорошо знаком с этим процессом, так как почти всю жизнь проработал с бумагой. — Смотрите в камеру, — медленно сказал ему кто-то из них, и рыжий уставился на объектив, постаравшись придать своей морде самое дружелюбное выражение, на которое он был способен. Конь, не торопясь, снял с него намордник, пригрозив шокером. Через четыре с половиной часа на ногах, да ещё и со скованными за спиной лапами, которые уже начали затекать, медленных зачитываний всех правил, обязанностей и ограничений, ленивец наконец-то дошёл до постановления о вменяемости хищного зверя и попросил освободить его от наручников. Конь нехотя сделал это, после чего передал лису официальный запечатанный конверт с прозрачным окошком в нижнем левом углу. Через него можно было прочесть, кому этот конверт предназначался: лису с порядковым номером 702. Атлас спокойно принял конверт в освобождённые лапы и быстро, стараясь не использовать при травоядных когтей (хоть и считал, что ленивцы могут убить не только своей оперативностью, но и огромными белыми когтями), вскрыл его. Первым листом оказалась та самая гербовая бумага, на которой большими буквами было написано «Разрешение», на что — описывалось чуть ниже. Конечно, абсолютно всех прав Атласу никто не дал, и он понимал, что такие вещи, как «вождение машины», ещё надо заслужить, а прочитать больше он не мог. Внизу большого разрешения прилагалось другое, с точно таким же содержанием, только выполненное в твёрдом пластике с довольной, улыбающейся мордой лиса с правого края. На нём было указано лишь самое важное. — Мне можно снимать ошейник? — тут же поинтересовался лис у коня, и тот, недовольно фыркнув, ответил: — Не здесь. И не торопись с этим: в Городе всё строго. Отправляйся к своим и там развлекайся. Лис искренне поблагодарил ленивцев за их работу и кивнул коню, показывая, что готов отправляться. Но на пути к свободе ему ещё предстояло получить новую форменную одежду для хищников, выходящих в Город. Броский, ярко-красный костюм из брюк и хиленькой курточки призывал окружающих его травоядных обращать на него внимание и по возможности избегать. Тут Атласу пришлось вновь схитрить, чтобы переложить все «незаконные» деньги, нажитые им в стенах родного «комбината», и он изобразил стеснение, и старый баран отвернулся. Всё прошло гладко и спокойно, и под вечер он вышел за высокие серые стены с установленной наверху колючей проволокой под напряжением. В лапах лис сжимал заветный конверт со своими правами на жизнь среди травоядных, в кармане лежали туго скрученные шесть с половиной тысяч незаконных и четыре сотни честно заработанных денег, которые он был волен тратить, как ему заблагорассудится. Но, прежде чем сделать это, он уселся на лавочку неподалёку от КПП и снова раскрыл конверт. Для пластиковых прав на курточке оказался довольно удобный нагрудный кармашек, куда он и устроил карточку; лис стал рассматривать свои бумаги дальше. К большому разрешению приложили краткий свод правил поведения на двух листах, небольшую и крайне упрощённую карту, которую Атлас сразу же отложил в сторону и прижал хвостом, и, наконец-то, — красивую инструкцию в картинках, как снять ошейник. В неё-то лис и уставился во все глаза. Под каждой картинкой находилась небольшая чёрная подпись, но неграмотный лис не мог её понять. Он пытался руководствоваться лишь картинкам, но, сколько он ни крутил пимпочку на контролирующем устройстве ошейника, она никак не поддавалась. В конце концов он решил повременить с этим и спрятал инструкцию, достав вместо неё карту, благо в таких схемах он разбирался прилично. Найдя на картинке ближайшее изображение того, что было похоже на его комбинат, он кое-как сориентировался на совершенно незнакомой местности и пошёл сквозь ночь в выбранную сторону. На карте в этой стороне было обозначено две картинки: кровать, вода и ложка. Через четыре часа ходьбы он дошёл до странного места, где над вырезанной из фанеры головы волка болталась непонятная Атласу надпись. Войдя внутрь на правах, как он считал, какого-никакого гражданина, лис увидел, что за узкой конторкой скучал почти безжизненный леопард. На нём, как и на Атласе, был одет ошейник, лениво мигавший зелёным огоньком, что говорило о полном спокойствии его носителя. Кошак пялился безжизненными глазами в экран компьютера, лениво крутя колёсико мыши. — Здравствуйте, — как можно спокойнее поприветствовал его лис. Леопард хоть и не сильно оживился, но выпятил глаза от удивления. — Ух ты! Ещё кого-то выпустили на волю! Поверить не могу, так давно этого не было! — Да, для этого надо пять лет продержаться… — Ты об этой штуке, хах? — спросил пятнистый, показывая на шею. — Попробуй тут продержаться, когда тебя целый день гоняют электрошоковой дубинкой, — проворчал он. — Так с чем пожаловал, рыжий? — Ну… я бы не отказался поесть. А ещё поспать. — Ты, наверно, ещё хочешь спросить, куда идти, не так ли? — догадался леопард. — Это было бы здорово! — Вот только одна несостыковочка, рыжий. Если тебя отпустили, то почему на тебе всё ещё этот ошейник? Тебе он нравится, что ли? — Ну, я уже привык… Кошак насторожился. — А ещё я не могу его снять. Не знаю как. Мне дали инструкцию, но я ничего не понимаю. — Так ты ещё и неграмотный? Ты, наверно, с детства на комбинате ? Атлас согласно кивнул. — Бедняга. Иди сюда, я помогу. Может, они ещё выделили тебе дотацию, — последнее слово он выдавил с откровенным сарказмом. — Да, четыре сотни. Пятнистый разочарованно вздохнул. — Рыжий, этого не хватит тебе даже на то, чтобы остаться здесь на два дня. Но, раз уж вы у нас редкие гости, я сделаю скидку. За мой счёт. Владелец этого, конечно, никогда не позволит, но ведь ты у нас герой! Столько продержался, показал им, а? — Здорово! Спасибо огромное, я обязательно запомню вашу доброту! — У тебя имя-то есть, лис? Или только порядковый номер? Атлас расцвёл на глазах — Атлас. — Класс! Я — Муфаса! Кот протянул лапу рыжему лису, и тот бережно пожал её. Муфаса утянул новичка в обществе к своему рабочему месту, где быстро разобрался с инструкцией по снятию ошейника. — Никогда бы не подумал, что буду держать в лапах эту бумажку, но вот она! Пусть не для меня, но всё равно радостно! — сообщил он Атласу, пока тот сидел рядом, вовсю вытягивая свою шею, чтобы Муфасе было как можно удобнее. — Так, посмотрим… Код открывания замка — семь последних цифр разрешения на снятие ошейника. Покажи-ка его! Атлас немедленно, но при этом не двигая шеей, запустил лапу в карман и достал карточку. Муфаса посмотрел на неё и прочитал вслух: — Два, двенадцать, восемьдесят пять, ноль, три! Так… если первая цифра — чётная, начинаем вправо. Тебя научить? — Я даже готов за это доплатить, — признался рыжий. — Ты и так отдашь всё, что у тебя есть. Смотри… Леопард взял лапу Атласа и положил её на заветную пимпочку на ошейнике. — Сначала прокручиваем замочек влево, пару оборотов, чтобы сбросить комбинацию. Дальше — два щелчка вправо. Пальцами лиса кот сделал два щелчка по часовой стрелке. — Теперь один влево. Аккуратно, не торопись, пройдёшь дальше чем нужно — и комбинация сбросится, — напутствовал Муфаса, отпуская лапу лиса. Рыжий аккуратно перещёлкнул кодовый замочек на одно деление обратно. Под диктовку гостеприимного кота он выполнил все его инструкции, но сразу не получилось. Оказалось, ноль играл особенную роль. Они не сразу разобрались, что надо сделать полный оборот в нужную сторону, прежде чем механизм разомкнул контакты и отпустил застёжку на горле Атласа. — Ха-ха, получилось! — возликовал Муфаса, который радовался этому даже больше лиса. Атлас же сразу вдохнул полной грудью и закрыл глаза от удовольствия и приятного ощущения свежего ветра, обдувающего его шею. — Каково это? — тут же пристал с вопросами леопард. — Дышать полной грудью? Свобода? Ветерок вокруг шеи? — Вот последнее, — сказал лис, кивая, — это самое приятное. — Завидую я тебе! — признался Муфаса и вдруг напрягся, приглядываясь к огоньку на своём ошейнике. Атлас и сам заметил, что тот после мерного зелёного мерцания стал постоянно светиться жёлтым. Леопард сник. — Ладно. Пошли, я покажу тебе твою комнату, а утром разберёмся, куда тебе надо и куда можно.